Глава 47
Айртон Сенна не должен был умирать.
Эта мысль пришла ко мне как откровение и отдалась болью, когда я лежал на заднем сиденье машины Дэнни. Мы ехали в ветлечебницу. Я вдруг ясно понял: Сенна не должен был умереть. На трассе Гран-при в городке Имола. На повороте Тамбурелло. Он мог уйти оттуда живым.
В субботу, за день до гонки, Рубенс Баррикелло, друг и протеже Сенны, серьезно пострадал на трассе. Еще один гонщик, Роланд Ратценбергер, погиб во время тренировочного заезда. Сенна забеспокоился, меры безопасности показались ему недостаточными. Утром в воскресенье, в день гонок, он собрал пилотов и предложил создать новую группу по наблюдению за мерами безопасности. Его выбрали председателем.
Говорят, ощущение у него перед теми гонками Гран-при Сан-Марино было двойственное. Именно тогда, в воскресенье, он всерьез задумался, не расстаться ли ему со спортом.
В тот злополучный день, первого мая одна тысяча девятьсот девяносто четвертого года, Сенна принял участие в гонках. Его машина не прошла печально известный поворот Тамбурелло, крайне опасный и скоростной, она сошла с трека на скорости около двухсот километров в час и врезалась в бетонное ограждение. Часть сломавшейся подвески пробила шлем Сенны. Он умер мгновенно.
А может быть, он умер в вертолете на пути в больницу, куда его отправили, вытащив из-под обломков машины.
Сенна остается загадкой — и в жизни, и в смерти.
О его гибели спорят по сей день. Камера, установленная в машине, странным образом исчезла. Различаются и отчеты о смерти. Вмешались высшие чины Международной федерации автоспорта. Известно, что в Италии, если гонщик умирает на трассе, расследование начинается сразу же, а гонки прекращаются. Известно также, что отмена гонок несет федерации гигантские потери — недополучение спонсорских денег, падение дохода от показа гонок по телевидению и так далее. То есть коммерческая часть рушится мгновенно. Однако, если гонщик умирает на пути в больницу, например в вертолете, гонки продолжаются.
Известно, что первым после аварии к Сенне подбежал Сидни Уоткинс, который позднее рассказывал: «Мы вытащили его из кабины и положили на землю. В этот момент он вздохнул, и хотя я агностик, все равно могу поклясться, что видел, как отлетела его душа».
Знает ли кто-нибудь полную правду о смерти Айртона Сенны, тридцатичетырехлетнего гонщика?
Я знаю, и я сейчас скажу ее вам.
Его боготворили, обожали, им восхищались, его славили и уважали. При жизни и после смерти. Он — великий человек. Великим он был. Он навсегда останется великим.
В тот день он умер, потому что тело его отслужило, выполнило свое предназначение. Душа его свершила все, для чего приходила в мир, узнала все, что ей было предначертано узнать, и улетела с миром. Пока Дэнни мчался к доктору, чтобы тот подлатал меня, я понял: если бы я сделал здесь, на земле, все, к чему был призван, если бы к моменту аварии познал все мне необходимое, я бы сбросил свою оболочку в ту же секунду, когда машина ударила меня, и умер бы на месте.
Но я не умер. Поскольку не закончил свои земные дела. Для меня еще осталась здесь кое-какая работа.
