64
Сковывающий богов
Разногласия между неболомами и ветробегунами доросли до катастрофических размеров. Я взываю к любому, кто это услышит: признайте, что вы не настолько необычны, как вам кажется.Из ящика 27–19, топаз
Далинар сунул руку в темную каменную шахту, где он спрятал Клинок чести, принадлежавший убийце. Оружие было там; он нащупал рукоять под выступающим краем.
Князь ожидал больших ощущений от прикосновения к клинку. Мощи? Покалывания? Это было оружие Вестников, вещь настолько древняя, что обычные осколочные клинки выглядели юными по сравнению с ним. Но когда Далинар вытащил меч и встал, он почувствовал только собственный гнев. Это клинок, которым убили его брата. Это клинок, который поверг весь Рошар в ужас, неся смерть светлордам Йа-Кеведа и Азира.
Нельзя видеть в этом древнем клинке обыкновенное оружие – всего лишь меч Убийцы в Белом. Далинар прошел в соседнюю, более просторную комнату и осмотрел клинок в свете сфер, которые разложил там на каменной плите. Извилистое лезвие, элегантная рукоять – оружие короля. Йезерезе-Элина.
– Кое-кто предполагает, что ты был одним из Вестников, – заметил Далинар, обращаясь к Буреотцу, который рокотал на задворках его разума. – Йезерезе, Вестник королей, Отец бурь.
Люди говорят много глупых вещей, – ответил Буреотец. – Одни считают, что Буреотец – это Келек, другие – что Йезриен. Я не тот и не другой.
– Но ведь Йезриен действительно был ветробегуном.
Он был до того, как появились ветробегуны. Он был Йезриеном – человеком, чьи силы не имели названия. Они попросту составляли его суть. Ветробегуны были поименованы лишь после того, как Ишар учредил ордена.
– Иши-Элин, – пробормотал Далинар. – Вестник удачи.
Или загадок. Или священников. Или дюжины других вещей, которые ему приписывали люди. Теперь он так же безумен, как и все остальные. Может, даже сильней.
Далинар опустил Клинок чести и посмотрел на восток, в сторону Изначалья. Даже сквозь каменные стены он знал, где искать Буреотца.
– Тебе известно, где они?
Я ведь уже говорил. Я не вижу всего. Лишь проблески посреди бурь.
– Но ты знаешь, где они?
Только один, – признался Буреотец с рокотом. – Я… я видел Ишара. Он проклинает меня по ночам, а себя называет богом. Он ищет смерти. Собственной. Возможно, и смерти человечества.
Тут и сошлись концы с концами.
– Буреотец!
Да?
– Ох. Это я выругался… забудь. Тезим, бог-жрец Тукара? Это он? Иши, Вестник удачи, – это человек, который воюет с Эмулом?
Да.
– Ради чего?
Он безумен. Не ищи в его поступках смысл.
– Когда… когда ты собирался мне об этом сообщить?
Когда спросишь. А когда еще я мог об этом сказать?
– Когда сам об этом узнал! Буреотец, ты же понимаешь, что это важные вещи!
Спрен в ответ лишь зарокотал.
Далинар перевел дух, пытаясь успокоиться. Спрены мыслили не как люди. Гнев не изменит то, что Буреотец ему рассказал. А что изменит?
– Ты знал о моих способностях? – спросил Далинар. – Ты знал, что я могу исцелять камень?
Узнал, когда ты это сделал, – ответил Буреотец. – Да, как только ты это сделал, я узнал об этом.
– Ты знаешь, что еще я могу делать?
Разумеется. Как только ты откроешь в себе эти силы, я узнаю.
– Но…
Твои силы придут, когда ты будешь к ним готов, не раньше, – перебил Буреотец. – Их нельзя поторопить или принудить. Но не сравнивай свои силы с силами других, даже тех, с кем разделяешь потоки. Их жребий – не твой, их силы – малые, жалкие. То, что ты сделал, соединив те статуи, – всего лишь пустяк, фокус. Тебе принадлежит сила, которой некогда владел Ишар. До того как он стал Вестником удачи, его называли Сковывающим Богов. Он был основателем Клятвенного договора. Ни один Сияющий не способен на большее, чем ты. Ты владеешь связью – силой, которая соединяет людей и миры, умы и души. Твои потоки – величайшие из всех, хотя они покажутся бесполезными, если обратиться к ним во время обычной битвы.
Слова нахлынули на мужчину и как будто надавили, вынуждая отступить. Когда Буреотец договорил, Далинар обнаружил, что не дышит и у него начинает болеть голова. Он инстинктивно втянул буресвет, чтобы избавиться от боли, и свет в маленькой комнате потускнел. С головой стало лучше, но холодный пот никуда не делся.
– Есть и другие, как я? – наконец спросил он.
Не сейчас, и их может быть только трое. По одному на каждого из нас.
– Три? – переспросил Далинар. – Три спрена создают узокователей. Ты… и Культивация – это два?
Буреотец, как ни странно, рассмеялся.
Тебе пришлось бы нелегко, если бы ты попытался сделать своим спреном ее. Хотел бы я на это поглядеть.
– Тогда кто же?
Не волнуйся из-за моих сородичей.
Тема весьма взволновала Далинара, но он знал, когда следует остановиться. Дальнейший допрос лишь вынудил бы спрена замкнуться.
Далинар крепко сжал рукоять Клинка чести, затем собрал сферы, одна из которых потускнела.
– Я тебя уже спрашивал, как ты их обновляешь? – сменил тему Далинар, поднимая сферу и изучая рубин в центре. Князь удивился, какие камни на самом деле маленькие. Стекло сильно увеличивало их размеры.
Сила Чести во время бури концентрируется в одном месте, – объяснил Буреотец. – Она пронзает все три реальности и ненадолго соединяет физическое начало, разум и начало духовное. Самосветы, подверженные чудесам Духовной сферы, там набираются безграничной силы и начинают светиться.
– Ты можешь обновить эту сферу сейчас?
Я… не знаю. – Судя по голосу, он был заинтригован. – Протяни руку.
Далинар так и сделал и ощутил тянущее чувство внутри, как будто Буреотец силился разорвать их узы. Сфера осталась тусклой.
Не получается, – пророкотал спрен. – Я близок к тебе, но сила по-прежнему летит вместе с бурей.
Это было куда больше, чем он обычно получал от Буреотца. Князь надеялся, что все запомнил и сможет в точности повторить Навани, – разумеется, если Буреотец будет слушать, он исправит ошибки Далинара. Буреотец ненавидел, когда его цитировали неверно.
Далинар вышел в коридор, где его ждал Четвертый мост. Он поднял Клинок чести – могущественный артефакт, способный изменять миры. Но, как и осколочные клинки, созданные по его подобию, это оружие не принесет пользы, если его и дальше прятать.
– Это, – заявил он мостовикам, – Клинок чести, который добыл ваш капитан.
Двадцать с лишним мужчин придвинулись ближе, металл отразил их любопытные лица.
– Любой, кто им владеет, – продолжил Далинар, – мгновенно получает силы ветробегуна. В отсутствие капитана вы не можете тренироваться. Возможно, это оружие – пусть им пользуется лишь один человек за раз – немного сократит паузу.
Они разинули рот, глядя на клинок, и потому Далинар передал его первому лейтенанту Каладина – бородатому пожилому мостовику по имени Тефт.
Тефт протянул руку и тут же отдернул.
– Лейтен! – рявкнул он. – Ты шквальный оружейник. Бери эту штуку.
– Я? – растерялся коренастый мостовик. – Да я ведь больше по доспехам…
– Какая разница.
– Но…
– Воздух вам в головы быть, низинники. – Рогоед Камень растолкал товарищей и взял клинок. – Ваш суп холодный быть. Что значит «вы совсем тупые быть». – Рогоед взвесил меч, и его глаза немедленно сделались голубыми и прозрачными как стекло.
– Камень?! – изумился Тефт. – Ты? С оружием в руках?
– Я не собираться размахивать этой штукой! – Камень закатил глаза. – Я быть беречь. Вот и все.
– Это осколочный клинок, – предупредил Далинар. – Вы же умеете с ними обращаться, верно?
– Да, сэр, – подтвердил Тефт. – Но все равно может статься, кто-то из шквальных болванов отрежет себе ноги. Но… думаю, мы с его помощью исцелимся, если такое случится. Сигзил, придумай распорядок, чтобы мы могли тренироваться.
«Исцелимся…»
Далинар почувствовал себя глупцом. Опять он что-то упустил. Любой владелец этого клинка обладал возможностями Сияющего. Значит, он мог и лечить себя при помощи буресвета? Если да, это могло бы оказаться ценной дополнительной функцией оружия.
– Никто не должен узнать, что он у вас, – предупредил мостовиков Далинар. – Полагаю, вы сможете научиться отпускать и призывать его как обычный осколочный клинок. Проверьте, что вам откроется, и доложите мне.
– Сэр, мы хорошо его применим, – пообещал Тефт.
– Прекрасно. – Фабриалевые часы на его предплечье тренькнули, и Далинар подавил вздох. Она придумала, как заставить их звенеть? – А теперь прошу меня простить, я должен подготовиться к встрече с императором за тысячу миль отсюда.
Через некоторое время Далинар стоял на своем балконе. Сцепив руки за спиной, он глядел на транспортные платформы Клятвенных врат.
– Мне часто приходилось иметь дела с азирцами, когда я была моложе, – раздался позади него голос Фэн. – Это может не сработать, но такой план гораздо лучше, чем ходить с напыщенным видом, как это обычно делают алети.
– Мне не нравится, что он идет один, – проворчала Навани.
– По всем сообщениям, – сухо напомнила Фэн, – он получил ножевое ранение в грудь, поднял камень весом примерно в десять человек, а затем начал собирать мой город по камню за раз. Думаю, с ним все будет хорошо.
– Никакое количество буресвета не поможет, если его запрут в тюрьму, – возразила Навани. – Возможно, мы отправляем его туда, где он станет заложником.
Они спорили ради его блага. Далинар должен был понимать риски. И он понимал. Князь приблизился, чтобы подарить Навани легкий поцелуй. Улыбнулся ей, затем повернулся и протянул руку к Фэн, которая дала ему бумажный пакет, похожий на большой конверт.
– Выходит, это все? – спросил он. – Все три здесь?
– Они отмечены соответствующими глифами, – объяснила Навани. – И даль-перо тоже внутри. Они обещали говорить на алетийском во время встречи – ведь у тебя не будет переводчика с нашей стороны, поскольку ты настоял на том, чтобы идти в одиночку.
– Верно. – Далинар направился к двери. – Хочу попробовать сделать все так, как предложила Фэн.
Навани быстро встала и свободной рукой взяла его за руку.
– Уверяю тебя, – пообещал Далинар. – Со мной все будет в порядке.
– Нет, не будет. Но это ничем не отличается от той сотни раз, когда ты уезжал на битву. Возьми. – Она вручила ему коробочку, завернутую в ткань.
– Фабриаль?
– Обед. Неизвестно, когда те люди тебя накормят.
Она завернула его в ткань с охранным глифом. Далинар вскинул бровь, заметив это, и Навани пожала плечами, словно говоря: «Это ведь не помешает, верно?» Она заключила его в объятия, продержала лишнюю секунду – больше, чем позволила бы себе другая алетийка, – потом шагнула назад.
– Мы будем наблюдать за даль-пером. Час без связи – и мы придем к тебе на помощь.
Далинар кивнул. Конечно, он не мог им писать, но мог включать и выключать перо, чтобы посылать сигналы, – известный трюк генерала, который остался без письмоводительницы.
Спустя некоторое время князь вышел на западное плато Уритиру. Пересекая его на пути к Клятвенным вратам, миновал людей, марширующих строем, сержантов, отдающих приказы, гонцов, несущих сообщения. Два его осколочника – Раст и Серугиадис, у которых был только доспех, – упражнялись с массивными осколочными луками, запуская толстые стрелы на сотни ярдов в большую соломенную мишень, которую Каладин разместил для них на склоне близлежащей горы.
Много простых солдат сидели вокруг, держа сферы и пристально глядя на них. Распространились слухи о том, что Четвертый мост вербует людей. В последнее время Далинар часто замечал в коридорах людей, которые держали при себе сферы «на удачу». По пути сюда он даже прошел мимо компании, которая обсуждала, не проглотить ли им сферы.
Буреотец недовольно зарокотал.
Они все делают наоборот. Глупцы. Нельзя втянуть свет и стать Сияющим; сперва надо приблизиться к Сиянию и отыскать свет, чтобы выполнить обещание.
Далинар рявкнул на солдат, чтобы вернулись к тренировкам и не вздумали глотать сферы. Они поспешно бросились выполнять указания, придя в ужас оттого, что над ними внезапно возник Черный Шип. Он покачал головой и пошел дальше. К сожалению, его путь лежал мимо учебного боя. Два отряда копейщиков давили друг на друга посреди плато, напрягаясь и пыхтя, учась держать строй под гнетом противника. Копья у них были учебные, тупые, и работать приходилось большей частью щитами.
Далинар увидел тревожные признаки того, что все зашло слишком далеко. Солдаты кричали с неподдельной злостью, и спрены гнева кипели у их ног. Часть строя дрогнула, и, вместо того чтобы отступить, противники снова и снова лупили их своими щитами.
Зеленый и белый по одну сторону, черный и темно-бордовый по другую. Садеас и Аладар. Далинар выругался и направился к бойцам, приказывая им разойтись. Вскоре его призыв подхватили капитаны и командиры. Задние ряды двух учебных отрядов отошли, зато в центре тренировочный бой перешел в потасовку.
Далинар крикнул, и буресвет блестящей волной хлынул по камням вперед от него. Те, кто не был втянут в драку, отскочили. Остальные застряли: буресвет приклеил их к земле. Это заставило всех, кроме самых яростных, прекратить побоище.
Он растащил последних драчунов и толкнул, приклеив задницами к камням рядом с их же спренами гнева. Солдаты задергались, а потом увидели его и замерли, раздосадованные.
«Помню, я так же погружался в битву, – подумал Далинар. – Может, это Азарт?» Он в последний раз ощущал это чувство… очень давно. Надо опросить солдат, чтобы проверить, чувствовали ли они то же самое.
Далинар позволил буресвету испариться, как светящемуся пару. Офицеры Аладара организованно отозвали своих солдат, приказав им заняться гимнастикой. А вот бойцы Садеаса плевали на землю, тяжело вставали и уходили угрюмыми группками, бормоча и сыпля проклятиями.
«Они становятся все хуже», – размышлял Далинар. При Тороле Садеасе эти мужчины были склонны к неряшливости и необоснованной жестокости, но оставались солдатами. Да, они были драчунами, но в бою подчинялись быстро. Годные, пусть и не образцовые бойцы.
Над этими людьми развевалось новое знамя Садеаса. Меридас Садеас – Амарам – изменил вид глифпары, как было заведено: приземистая башня Садеаса удлинилась, а вместо молота появился топор.
Несмотря на репутацию главнокомандующего, у которого в войске полный порядок, он явно испытывал проблемы с контролем над этими людьми. Он никогда не руководил такой большой армией – и, возможно, убийство великого князя так расстроило солдат, что Амарам не мог ничего сделать.
Аладар не предоставил ничего существенного по убийству Тороля. Расследование должно было продолжаться… но не было никаких зацепок. Спрен этого не делал, но они понятия не имели, где искать виновного.
«Нужно что-то предпринять по поводу солдат Садеаса, – подумал Далинар. – Нужно какое-то дело, чтобы они уставали и не ввязывались в драки…»
Возможно, у него было кое-что подходящее. Далинар размышлял об этом, поднимаясь по рампе к самой платформе Клятвенных врат и пересекая пустое поле. В контрольном здании его дожидалась Ясна. Принцесса читала книгу и что-то записывала.
– Что так долго? – спросила она.
– На плацу едва не случился бунт, – объяснил Далинар. – Два учебных отряда сцепились и начали лупить друг друга.
– Садеас?
Он кивнул.
– Надо с ними что-то сделать.
– Я тут подумал. Может, тяжелый труд – под строгим надзором – в разрушенном городе окажется именно тем, что требуется.
Ясна улыбнулась:
– Как удобно, что мы сейчас оказываем именно такую помощь королеве Фэн. Устрой так, чтобы солдаты Садеаса работали до изнеможения, но надо позаботиться о том, чтобы они были у нас под контролем.
– Начнем с небольших отрядов, чтобы удостовериться, что мы не отправим Фэн еще одну проблему, – согласился Далинар. – Новости о королевской мисси в Холинар есть?
Как и ожидалось, Буреотец не смог дотянуться ни до кого из отряда, чтобы переместить в видение, – Далинар бы и не стал так рисковать, – но у Элокара и Шаллан было несколько даль-перьев.
– Никаких. Мы продолжим следить и сообщим, как только получим какой-нибудь сигнал.
Князь кивнул и задвинул на дальний план свое беспокойство за Элокара и сына. Он должен был верить, что в конце концов они сумеют выполнить задание или отыщут способ сообщить, что им мешает.
Ясна призвала осколочный клинок. С мечом в руках она выглядела на удивление естественно.
– Готов?
– Да.
Девчонка-реши, Крадунья, получила у азирского двора разрешение открыть Клятвенные врата с их стороны. Император наконец-то пожелал встретиться с Далинаром во плоти.
Ясна запустила устройство, повернув внутреннюю стену, и пол замерцал. Снаружи вспыхнул свет, и тотчас же в дверные проемы хлынула душная жара. Судя по всему, в Азире лето было в самом разгаре.
Здесь даже пахло по-другому. Экзотическими пряностями и чем-то более тонким вроде незнакомых разновидностей древесины.
– Удачи, – бросила Ясна, выходя из комнаты.
Позади опять вспыхнуло, когда она вернулась в Уритиру, оставив его одного в ожидании встречи с азирским императорским двором.
Назад: 63 По ту сторону зеркала
Дальше: 65 Вердикт
