40
Вопросы, взгляды украдкой и умозаключения
Что касается Ули Да, то с самого начала было понятно: с нею жди беды. Туда ей и дорога.
«На Рошаре есть еще по меньшей мере две крупные организации, помимо нашей, которые предсказали возвращение Приносящих пустоту и Опустошения, – гласило письмо. – С первой ты знакома – они называют себя Сынами Чести. Старый король Алеткара – брат Черного Шипа Гавилар Холин – был их движущей силой. Он привел Меридаса Амарама в их ряды.
Как ты, несомненно, обнаружила во время проникновения в особняк Амарама в военных лагерях, Сыновья Чести недвусмысленно трудились во имя возвращения Опустошений. Они верили, что только Приносящие пустоту вынудят Вестников появиться – и были убеждены, что Опустошение восстановит как Сияющих рыцарей, так и классическую мощь воринской церкви. Усилия короля Гавилара, направленные на то, чтобы вновь разжечь Опустошения, стали, скорее всего, истинной причиной его убийства. Впрочем, той ночью во дворце многие желали его смерти.
Другая группа, которая знала, что Опустошения могут вернуться, – это неболомы. Возглавляемые древним Вестником Налан’Элином – часто его называют попросту Нэйлом – неболомы стали единственным орденом рыцарей, который не предал свои клятвы во время Отступничества. С древности они неизменно продолжали свою деятельность, оставаясь в тени.
Нэйл верит, что люди, которые произносят обеты других орденов, приближают возвращение Приносящих пустоту. Мы не знаем, так ли это на самом деле, но Нэйл, будучи Вестником, владеет знаниями, которые нам недоступны.
Тебе следует знать, что Вестники больше не союзники человечества. Те, кто еще не до конца обезумел, сломлены. Сам Нэйл безжалостен, не знает ни милости, ни снисхождения. Он провел последние двадцать лет – скорее всего, намного больше, – расправляясь с любым, кто был близок к тому, чтобы сковать себя узами со спреном. Иногда он вербовал этих людей, сковывал их с высшими спренами и превращал в неболомов. Других устранял. Если жертва и спрен уже были скованы, Нэйл обычно разбирался с ними сам. Если нет, отправлял подручного.
Вроде твоего брата Хеларана.
У твоей матери была интимная связь с аколитом неболомов, и ты знаешь, чем закончились эти отношения. Твоего брата завербовали, потому что он сумел впечатлить самого Нэйла. Возможно, он узнал каким-то непостижимым для нас образом, что член твоей семьи близок к тому, чтобы связать себя узами со спреном. Если так, то они решили, что это Хеларан. Его заманили, поведав о великой силе и осколках.
Хеларан еще не показал себя достойным спрена. Нэйл требователен к рекрутам. Скорее всего, Хеларана послали убить Амарама в качестве испытания – или он сам взял на себя эту миссию, чтобы доказать, что достоин стать рыцарем.
Также вероятно, что неболомы знали: в армии Амарама есть тот, кто сближается со спреном, однако я верю, нападение на Амарама было просто выпадом в адрес Сынов Чести. Судя по шпионским донесениям относительно неболомов, мы можем сделать вывод, что единственный солдат Амарама, который связался со спреном, к тому моменту был уже давно устранен.
Насколько мы поняли, про мостовика они не знали. Если бы знали, его бы точно убили, пока он был рабом».
И это было все. Шаллан сидела в своей комнате, озаренной лишь самой слабой сферой. Хеларан – неболом? Король Гавилар вместе с Амарамом хотели вернуть Опустошения?
Узор озабоченно зажужжал на ее юбке и, перебравшись на страницу, стал читать письмо. Она прошептала текст, чтобы запомнить, поскольку знала, что не может сохранить записку. Это слишком опасно.
– Секреты, – бубнил Узор. – В этом письме есть обманы.
Так много вопросов. Кто еще был там в ту ночь, когда умер Гавилар, как намекало письмо? И как быть с этим упоминанием о еще одном заклинателе потоков в армии Амарама?
– Он бросает мне лакомые кусочки, – проворчала Шаллан. – Как человек на причале, который выдрессировал курла, и тот теперь танцует и машет лапами, прося рыбу.
– Но… мы же хотим этих лакомых кусочков, не так ли?
– Потому-то у него все получается.
Шквал…
Шаллан не могла заниматься этим прямо сейчас. Она сняла Образ страницы. Для текстов метод был не очень-то хорош, но годился при крайней необходимости. Потом она сунула письмо в тазик с водой и смыла чернила, после чего изорвала страницу и скатала обрывки в шарик.
А затем, переодевшись в плащ, брюки и шляпу, выскользнула из комнаты в облике Вуали.
Вуаль нашла Ватаха и кое-кого из его людей играющими в «обломки» в общей казарменной комнате. Хотя казарма предназначалась для солдат Себариаля, она также увидела людей в синей форме – Далинар приказал своим солдатам проводить время с союзниками, в надежде воспитать чувство товарищества.
Появление Вуали привлекло взгляды, но не особо пристальные. Женщины допускались в такие общие комнаты, хотя на самом деле редко сюда приходили. Трудно было придумать менее привлекательную фразу для женщины, за которой ухаживал солдат, чем «эй, давай посидим в общей казарменной комнате и посмотрим, как парни кряхтят и почесываются».
Она быстрым шагом направилась туда, где Ватах и его люди устроились за круглым деревянным столом. Мебель наконец-то начала попадать к обычным людям; у Шаллан даже появилась кровать. Вуаль села на стул и откинулась на нем так, что спинка уперлась в каменную стену. Эта большая комната напоминала ей винный погреб. Темная, неукрашенная и заполненная разнообразным необычным зловонием.
– Вуаль, – поприветствовал Ватах, кивая ей. За столом играли четверо: Ватах, одноглазый Газ, долговязый Рэд и Схоб. Последний время от времени шмыгал носом, и одна его рука была обвязана охранным глифом.
Вуаль запрокинула голову:
– Мне очень нужно выпить.
– У меня от пайка еще осталась кружка или две, – радостно заявил Рэд.
Вуаль покосилась на него, проверяя, уж не приударяет ли парень за нею снова. Он улыбался, но в остальном, похоже, никаких намеков не делал.
– Рэд, это очень мило с твоей стороны, – сказала Вуаль и, выудив несколько сфер-осколков, бросила ему. А он ей – свой реквизиционный жетон: металлическую пластиночку, на которой был выбит его номер.
Через некоторое время она вернулась на свое место с кружкой лависового пива.
– Тяжелый день? – спросил Ватах, выстраивая свои плитки. Каменные кирпичики были размером примерно с большой палец, и у каждого игрока их было десять штук, уложенных лицом вниз. Игроки сделали ставки. Похоже, в этом раунде Ватах был «норкой».
– Ага, – ответила Вуаль. – От Шаллан еще больше проблем, чем обычно.
Мужчины понимающе хмыкнули.
– Она как будто не может определиться с тем, кем ей быть, понимаете? – продолжила Вуаль. – Вот сидит и шутит, как будто вяжет в гостиной со старыми дамами, – и миг спустя глядит на тебя пустым взглядом. Как будто у нее вдруг исчезла душа…
– Да уж, странная у нас хозяйка, – согласился Ватах.
– Заставляет делать разные вещи, – закряхтев, прибавил Газ. – Вещи, о которых ты даже не думал раньше.
– Ага, – встрял Гларв, сидевший за соседним столом. – Я медаль получил. Я! За то, что помог отыскать ту дрянь в подвале. Старый Холин сам ее мне прислал. – Грузный солдат покачал головой, растерянный, но медаль он все же носил. Она была пришпилена к его воротнику.
– Это было забавно, – признался Газ. – Мы отправлялись кутить, но чувствовали себя так, словно делали что-то важное. Она ведь это и пообещала, знаешь? И опять все вышло не так, как раньше.
– Я тоже хочу, чтобы все вышло не так, как раньше, – вмешался Ватах. – Точнее, хочу наполнить свой кошель вашими сферами. Парни, вы будете делать ставки или как?
Четверо игроков бросили на стол сферы. «Обломки» были одной из тех игр, которые воринская церковь с неохотой разрешала, поскольку в ней не было элемента случайности. Кости, тасование карт, даже перемешивание фишек – все это напоминало предсказание будущего. А в предсказаниях есть что-то неправильное, отчего Вуаль покрылась мурашками. И она ведь не была особо религиозна, в отличие от Шаллан!
Люди не играли в такие игры в официальных казармах. А здесь в ходу были игры на угадывание. Ватах разложил свои девять фишек в виде треугольника; десятую пристроил сбоку и перевернул – она была «зерном». На ней, как и на девяти спрятанных, красовались символы алетийских княжеств. В этом случае «зерном» оказался чулл – символ Аладара.
Цель игры – разложить свои плитки так же, как у Ватаха, пусть они и были перевернуты лицом вниз. Надо было догадаться, где какая, посредством серии вопросов, взглядов украдкой и умозаключений. Согласно правилам можно заставить «норку» показать плитки одному игроку или всем.
В итоге кто-то провозглашал конец раунда и все переворачивали плитки. Тот, у кого было больше совпадений с последовательностью «норки», объявлялся победителем и забирал себе все ставки. «Норка» получала свой процент, учитывая кое-какие моменты – например, количество фишек, которые перевернули до того, как раунд закончился.
– Что думаете? – спросил Газ, кидая несколько мелких сфер в миску в центре, покупая право взглянуть на одну из фишек Ватаха. – Как далеко Шаллан зайдет на этот раз, прежде чем вспомнит о нас?
– Надеюсь, далеко, – буркнул Схоб. – Кажись, я подхватил кой-какую болезнь.
– Да все в порядке с тобой, – возразил Рэд.
– На этот раз нет, – заупрямился Схоб. – Кажись, я превращаюсь в Приносящего пустоту.
– В Приносящего пустоту, – ровным голосом повторила Вуаль.
– Ага, взгляни на эту сыпь. – Он оттянул повязку с охранным глифом, демонстрируя руку выше локтя. Выглядела она совершенно нормальной.
Ватах фыркнул.
– Эх, сержант! – воскликнул Схоб. – Помру я вскорости. Помяни мои слова, точно помру. – Он передвинул несколько фишек. – Ежели помру, отдайте мой выигрыш сироткам.
– Каким еще сироткам? – спросил Рэд.
– Ну вы же знаете сироток. – Схоб почесал голову. – Они ведь есть, правда? Где-то? Голодные сиротки? Отдайте им мою еду, когда я помру.
– Схоб, – сказал Ватах, – с учетом того, насколько этот мир справедлив, я гарантирую, что ты переживешь нас всех.
– Ай, это мило! – обрадовался Схоб. – Очень мило, сержант.
Игра продлилась всего несколько раундов, прежде чем Схоб начал переворачивать свои плитки.
– Уже?! – воскликнул Газ. – Схоб, ах ты, кремлец, не надо! Я еще два ряда не выложил!
– Слишком поздно, – отрезал Схоб.
Рэд и Газ неохотно начали переворачивать свои плитки.
– Садеас, – рассеянно перечислила Шаллан-Вуаль. – Бетаб, Рутар, Ройон, Танадаль, Холин, Себариаль, Вама, Хатам. И Аладар – «зерно».
Ватах разинул рот, а затем перевернул плитки. Они лежали именно в том порядке, который она назвала.
– И ты даже не подглядывала… Забери тебя буря, женщина. Напомни мне никогда с тобой не играть в «обломки».
– Мой брат всегда говорил то же самое, – сказала она, пока Ватах делил выигрыш с Схобом, который угадал все плитки, кроме трех.
– Еще разок? – предложил Газ.
Все посмотрели на его почти пустую миску со сферами.
– Я могу взять взаймы, – быстро сказал он. – В гвардии Далинара есть один малый, так вот он сказал…
– Газ, – перебил Ватах.
– Но…
– Серьезно, Газ.
Одноглазый вздохнул.
– Ну, значит, будем играть с пустышками, – сказал он, и Схоб охотно достал стеклянные шарики, похожие на сферы, но без самосветов внутри. Фальшивые деньги для игр без ставок.
Вуаль получила от кружки пива больше удовольствия, чем рассчитывала. Было приятно сидеть с этими мужчинами и совсем не тревожиться о проблемах Шаллан. Ну почему эта девчонка не могла просто расслабиться? Позволить, чтобы все это прошло мимо нее?
Заглянула прачка и объявила, что через несколько минут будет собирать белье для стирки. Ватах и его ребята не шелохнулись, хотя, с точки зрения Вуали, ту самую одежду, которая была на них, не мешало бы как следует отскрести.
К несчастью, Вуаль не могла полностью игнорировать проблемы Шаллан. Записка Мрейза доказывала, насколько он может быть полезен, но ей следовало проявлять осторожность. Он явно желал заполучить шпиона среди Сияющих рыцарей. «Мне нужно его обыграть. Узнать, что ему известно». Он сообщил ей, что замышляли неболомы и Сыны Чести. Но как быть с самим Мрейзом и его шайкой? Какова их цель?
Вот буря, она что же, собирается его обдурить? А разве у нее есть опыт или навыки, позволяющие такое устроить?
– Эй, Вуаль, – окликнул Ватах, пока они готовились к новой игре. – А ты что думаешь? Светлость про нас снова забыла?
Вуаль стряхнула задумчивость:
– Возможно. Кажется, она не знает, что с вами делать.
– Она не первая, – усмехнулся Рэд – он был следующей «норкой» и аккуратно раскладывал свои плитки в особом порядке, лицом вниз. – Хочу сказать, мы же не настоящие солдаты.
– Нам простили наши преступления, – проворчал Газ, прищурив единственный глаз на «зерно», перевернутое Рэдом. – Но «прощены» – не означает «забыты». Ни одно войско нас не примет, и их не за что винить. Я просто рад, что эти шквальные мостовики не подвесили меня за пятки.
– Мостовики? – спросила Вуаль.
– У него с ними давние счеты, – заметил Ватах.
– Я был их шквальным сержантом, – объяснил Газ. – Делал что мог, чтобы они побыстрее таскали те мосты. Дело такое, сержантов никто не любит.
– Уверен, ты был идеальным сержантом, – заявил Рэд, ухмыляясь. – И приглядывал за ними в оба.
– Заткни свою кремову дырку, – проворчал одноглазый. – Впрочем, я и сам не знаю. А вдруг, будь я с ними не так строг, был бы сейчас на плато, тренировался с остальными? Учился летать…
– Думаешь, из тебя бы получился Сияющий рыцарь? – спросил Ватах, посмеиваясь.
– Нет. Наверное, не получился бы. – Газ посмотрел на Вуаль. – Вуаль, скажи светлости, что мы нехорошие люди. Хорошие люди придумали бы, как проводить время с пользой. А вот мы можем сделать наоборот.
– Наоборот? – вмешался Зендид от соседнего стола, где еще несколько мужчин продолжали выпивать. – Это в смысле, что от нас нет пользы? Газ, сдается мне, так оно и есть. И было всегда.
– Это не про меня, – возразил Гларв. – Я медаль получил!
– Я хотел сказать, – многозначительно проговорил Газ, – что мы можем ввязаться в неприятности. Мне понравилось быть полезным. Напомнило о том времени, когда я только завербовался. Вуаль, ты ей скажи. Пусть придумает для нас дело, чтобы мы не тратили время на игры и выпивку. Потому что, честно говоря, я плох и в том и в другом.
Вуаль медленно кивнула. Прачка остановилась рядом, принялась возиться с мешком грязной одежды. Вуаль постучала пальцем по кружке. Затем встала, схватила прачку за шиворот и потащила назад. Женщина вскрикнула, выронила охапку белья и, споткнувшись, чуть не упала.
Вуаль запустила руку в волосы женщины и стянула с нее пестрый коричнево-черный парик. Под ним шевелюра оказалась по-алетийски черной, щеки были вымазаны сажей, как будто она занималась тяжким трудом.
– Ты! – воскликнула Вуаль. Это была та самая женщина из таверны во Всехном переулке. Как бишь ее звали? Ишна?
На крик встревоженно вскочили несколько ближайших солдат. «Это все солдаты из армии Далинара», – вспомнила Вуаль, еле удержавшись, чтобы не закатить глаза. В холиновском войске все считали, что без их помощи никто не сумеет постоять за себя.
– Присядь, – велела Вуаль, указывая в направлении стола, где играли люди Шаллан. Рэд поспешно подтянул еще один стул.
Ишна села, прижимая парик к груди. Она густо покраснела, но сохранила подобие достоинства, взглянув в глаза Ватаху и его людям.
– Ты начинаешь меня бесить, женщина, – буркнула Вуаль, садясь.
– Почему ты думаешь, что я здесь из-за тебя? – спросила Ишна. – Не надо спешить с выводами.
– Ты проявила нездоровое увлечение моими соратниками. А теперь я вижу тебя в гриме, подслушивающей мои разговоры?
Ишна вздернула подбородок:
– Может, я просто пытаюсь доказать тебе, на что способна.
– Замаскировавшись так, что я узнала тебя с первого взгляда?
– В прошлый раз ты меня не поймала, – возразила Ишна.
«В прошлый раз?»
– Ты спрашивала, где взять рогоедское светлое пиво, – продолжила Ишна. – Рэд назвал его мерзким. Газу оно нравится.
– Вот буря. Как долго ты за мной шпионишь?
– Недолго, – быстро сказала Ишна, противореча собственным словам. – Но могу тебя заверить, я обещаю, что от меня будет больше пользы, чем от этих тошнотворных шутов. Пожалуйста, ну хоть дай мне шанс.
– Шутов? – переспросил Газ.
– Тошнотворных? – уточнил Схоб. – Ох, мисс, так это просто мои яйтсы воняют.
– Пройдемся, – сказала Вуаль, вставая. Она направилась прочь от стола.
Ишна вскочила и побежала следом:
– Я на самом деле за тобой не шпионила. Но как же еще я…
– Тише, – перебила Вуаль. Она остановилась у двери в казарму, достаточно далеко, чтобы никто из мужчин ничего не услышал. Скрестила руки, прислонилась к стене у двери, не спуская с них глаз.
Шаллан отличалась непоследовательностью. У нее были благие намерения и грандиозные планы, но она слишком легко отвлекалась на новые проблемы и приключения. К счастью, Вуаль могла подобрать некоторые хвосты.
Эти люди доказали свою преданность и хотели быть полезными. Не всякой женщине доставался подобный ресурс.
– Маскировка была хорошая, – похвалила она Ишну. – В следующий раз надо сделать твою свободную руку грубее. Тебя выдали пальцы; это не пальцы работяги.
Ишна покраснела и сжала свободную руку в кулак.
– Расскажи мне, что ты умеешь делать и почему меня это должно обрадовать, – предложила Вуаль. – У тебя две минуты.
– Я… – Ишна глубоко вздохнула. – Меня учили на шпионку в Доме Хамарадин. Это при дворе Вамы, знаешь? Я умею собирать сведения, кодировать сообщения, вести слежку и обыскивать комнату, не оставляя следов.
– И? Если ты такая полезная, что случилось?
– Случились твои соратники. Духокровники. Я слышала, как о них шепталась светледи Хамарадин. Она каким-то образом с ними повздорила, и… – Ишна пожала плечами. – Ее нашли мертвой, а все решили, что это сделал один из нас. Я сбежала и угодила к контрабандистам, где работала на мелкую воровскую шайку. Но я способна на большее. Позволь это доказать.
Вуаль скрестила руки. Шпионка. Она может оказаться полезной. По правде говоря, сама Вуаль мало что умела – лишь то, что ей показала Тин и чему она научилась сама. Если же собирается плясать с Духокровниками, потребуется нечто получше. Прямо сейчас она даже не знала, что еще ей следует изучить.
А если попытаться чему-то научиться от Ишны? Сделать так, чтобы та раскрыла какие-нибудь секреты, но при этом не выдать ей, что Вуаль не такая уж искусная, какой притворяется?
У нее возникла мысль. Она не доверяла этой женщине, но этого и не требовалось. А если ее бывшую светледи и впрямь убили Духокровники, возможно, тут кроется тайна, которую надо бы разузнать.
– Я планирую кое-куда внедриться, – сообщила Вуаль. – Надо будет собирать сведения конфиденциального характера.
– Я могу помочь! – воскликнула Ишна.
– Что мне действительно нужно, так это команда поддержки, чтобы не идти одной.
– Могу найти для тебя людей! Знатоков.
– Им я не смогу доверять. – Вуаль покачала головой. – Мне нужны те, в чьей преданности я уверена.
– Кто?
Вуаль указала на Ватаха и его людей.
У Ишны вытянулось лицо.
– Ты хочешь превратить этих мужчин в шпионов?!
– Да. И я хочу, чтобы ты доказала мне полезность, обучив своим навыкам этих мужчин. – «И надеюсь, я сама кое-чего наберусь». – Ну что же ты так пала духом. Им не надо становиться настоящими шпионами. Просто пусть узнают о подобной работе достаточно, чтобы помогать и сторожить.
Ишна приподняла брови, скептически оглядывая Ватаха и компанию. Схоб, как специально, ковырялся в носу.
– Немного похоже на то, как если бы ты захотела, чтобы я научила стадо боровов разговаривать, утверждая при этом, что это легко, и пусть они болтают только на алетийском, а не на веденском и гердазийском.
– Ишна, я даю тебе шанс. Бери его или держись от меня подальше.
Девушка вздохнула:
– Ладно. Посмотрим. Только не вини меня, если свиньи так и не заговорят.
Назад: 39 Заметки
Дальше: 41 Глядя вверх с земли
