Часть вторая
Новые начала поют
Шаллан – Ясна – Далинар – Четвертый мост
33
Урок
Дражайший Цефандриус, я, разумеется, получил твое сообщение.
Ясна жива.
Ясна жива!
Предполагалось, что Шаллан приходит в себя после испытания, пускай на самом деле сражались мостовики. Все, что она сделала, – вцепилась в жуткого спрена. И все же она провела следующий день, не покидая своей комнаты, где рисовала и размышляла.
Возвращение Ясны что-то в ней пробудило. Раньше у Шаллан подход к рисункам был более аналитическим, включая заметки и объяснения, которые сопровождали наброски. В последнее время она лишь заполняла страницу за страницей непонятными образами.
Что ж, ее ведь учили мыслить, как полагается исследователю. Она не должна просто рисовать; нужно анализировать, экстраполировать, размышлять. И потому Шаллан поручила самой себе полностью запечатлеть свой опыт общения с Несотворенной.
Ее навестили Адолин, затем Палона, даже Далинар пришел узнать, как у нее дела, пока Навани цокала языком и расспрашивала о здоровье. Шаллан стерпела их компанию, а потом вернулась к рисованию. Вопросов было так много. Почему именно ей удалось прогнать это существо? Какой смысл оно вкладывало в свои творения?
Однако ее изыскания заслонял один-единственный обескураживающий факт. Ясна жива.
Вот буря… Ясна жива.
Это целиком и полностью все изменило.
В конце концов Шаллан уже не смогла сидеть взаперти. Хотя Навани упомянула, что Ясна собирается заглянуть к ней поздно вечером, девушка умылась и оделась, вскинула сумку на плечо и отправилась искать свою наставницу. Она должна узнать, как Ясне удалось выжить.
Идя по коридорам Уритиру, Шаллан ощущала растущее волнение. Ясна утверждала, что всегда смотрит на вещи с точки зрения логики, но у нее была склонность к драматизму, которой позавидовал бы любой писатель. Шаллан хорошо помнила ту ночь в Харбранте, когда Ясна приманила воров, а потом расправилась с ними ошеломительно жестоко.
Ее наставница стремилась не просто доказать свою точку зрения. Она хотела вколотить ее в череп оппонента, сопроводив это росчерком пера и лаконичной эпиграммой. Почему она при помощи даль-пера не сообщила всем, что жива? Одна буря знает, где принцесса была все это время…
Расспросы вывели Шаллан обратно к колодцу со спиральной лестницей. Охранники в строгой синей холиновской униформе подтвердили, что Ясна внизу, и Шаллан потащилась по ступенькам вниз. Она с изумлением поняла, что спуск не вызывает у нее беспокойства. Вообще-то… гнетущее ощущение, которое она испытывала с самого прибытия в башню, как будто испарилось. Больше никакого страха, никакого смутного чувства неправильности. Их причиной было существо, которое Шаллан прогнала. Каким-то образом аура Несотворенной распространялась на весь Уритиру.
У основания лестницы она обнаружила новых солдат. Далинар явно хотел, чтобы это место хорошо охранялось; в этом смысле ей не на что было жаловаться. Ее пропустили без проблем, с поклонами и бормотанием «светлость Сияющая».
Она прошла по коридору с фресками; сферные фонари, расставленные вдоль стен, приятно его освещали. Как только Шаллан миновала пустые библиотечные комнаты, она услышала голоса впереди. Войдя в помещение, где случилось столкновение с Полуночной Матерью, она впервые как следует рассмотрела место.
Хрустальная колонна в центре действительно представляла собой нечто необыкновенное. Это был не единый самосвет, но мириады таковых, слитых воедино: изумруды, рубины, топазы, сапфиры… Все десять разновидностей как будто сплавили в одну толстую колонну высотой в двадцать футов. Буря… как же она будет выглядеть, если все эти самосветы окажутся заряженными, а не пустыми, как сейчас?
Большая группа солдат расположилась возле баррикады по другую сторону комнаты и смотрела в туннель, где исчезла Несотворенная. Ясна бродила вокруг огромной колонны, касаясь хрусталя свободной рукой. Принцесса была в красном, помада в тон костюму, собранные волосы удерживали шпильки в виде мечей с рубинами на эфесах.
Буря свидетельница, она выглядела безупречно. Соблазнительная фигура, смуглая алетийская кожа, светло-фиолетовые глаза – и ни единой пряди иного цвета в черных как смоль волосах. Наделив Ясну Холин красотой вкупе с блестящим умом, Всемогущий совершил один из самых несправедливых своих поступков.
Шаллан медлила в дверном проеме, чувствуя себя почти так же, как когда впервые увидела Ясну в Харбранте. Неуверенной, ошеломленной и – по правде говоря – переполненной невероятной зависти. Какие бы испытания ни перенесла Ясна, это ничуть не отразилось на ее внешнем виде. Она была просто великолепна, если учесть, что в последний раз Шаллан видела Ясну лежащей без сознания на полу и один из захвативших корабль мужчин воткнул ей нож в грудь.
– Моя мать, – заявила Ясна, все еще держа руку на колонне и не глядя на Шаллан, – полагает, что это какой-то невероятно замысловатый фабриаль. Логичное предположение; мы всегда верили, что древние владели чудесными технологиями. Как же иначе объяснить осколочные клинки и доспехи?
– Светлость? – проговорила Шаллан. – Но… осколочные клинки – не фабриали. Они спрены, преображенные узами.
– Как и фабриали в некотором смысле, – ответила Ясна. – Ты ведь знаешь, как их делают?
– Лишь в общих чертах, – призналась Шаллан. Вот как произойдет их воссоединение? В виде лекции? Впрочем, этого и следовало ожидать.
– Нужно поймать спрена и заточить его в самосвет, изготовленный для этой цели. Артефабры обнаружили, что особые стимулы побуждают спрена к конкретным реакциям. Например, спрены пламени испускают тепло – и, прижимая металл к рубину с заключенным в нем спреном пламени, можно усиливать или ослаблять этот эффект.
– Это…
– Невероятно?
– Ужасно, – с чувством ответила Шаллан. Она кое-что об этом знала, но подробный рассказ поверг ее в шок. – Светлость, так мы держим спренов в плену?!
– Это не хуже, чем прицепить фургон к чуллу.
– Чтобы чулл тянул фургон, его не надо навеки запирать в ящике!
Узор тихонько загудел с ее юбки в знак согласия.
Ясна приподняла бровь:
– Дитя, спрены бывают разные. – Она снова коснулась пальцами колонны. – Сделай набросок для меня. Будь любезна, позаботься о том, чтобы пропорции и цвета были правильными.
Небрежный приказ оказался для Шаллан не лучше пощечины. Она разве служанка, чтобы ею командовали?
«Да, именно так, – напомнил внутренний голос. – Ты подопечная Ясны». В этом смысле требование отнюдь не было чем-то необычным, но по сравнению с тем обращением, к которому она привыкла, это…
Что ж, ей придется смириться. Вот буря, когда это она успела стать такой ранимой? Шаллан достала альбом и принялась за дело.
– Меня воодушевило известие о том, что ты добралась сюда сама, – добавила Ясна. – Я… приношу свои извинения за то, что случилось на «Усладе ветра». Моя неосторожность привела ко многим смертям и, несомненно, тяжелым испытаниям, которые выпали на твою долю. Пожалуйста, прими мои извинения. – (Шаллан на это лишь пожала плечами.) – Ты отлично справилась, – продолжила Ясна. – Представь себе мое изумление, когда я достигла Расколотых равнин и обнаружила, что военный лагерь уже переместился в эту башню. Дитя, то, чего ты достигла, – блестяще! Нам еще надо будет поговорить о той группе, что пыталась убить меня. Духокровники нацелятся на тебя теперь, когда ты начала продвигаться к Идеалам.
– А на корабль точно напали духокровники?
– Несомненно. – Ясна посмотрела на Шаллан, и уголки ее рта опустились. – Дитя, ты уверена, что достаточно хорошо себя чувствуешь? Ты кажешься мне необычно сдержанной.
– Со мной все в порядке.
– Ты недовольна моей скрытностью.
– Светлость, у каждого есть секреты. Я это знаю лучше многих. Но было бы мило с вашей стороны сообщить нам, что вы живы. – «Я-то думала, что справлюсь сама, потому что у меня не было выбора. А ты в это самое время была в пути и строила свои планы, не задумываясь о моих чувствах».
– Такая возможность появилась, лишь когда я добралась до военных лагерей, – заявила Ясна, – и там же мне стало очевидно, что рисковать нельзя. Я была уставшей и беззащитной. Если бы Духокровники решили меня прикончить, им не понадобилось особо утруждаться. Я решила, что если все еще несколько дней будут считать меня мертвой, это не слишком усилит их душевные страдания.
– Но прежде всего как вы вообще выжили?
– Дитя, я же инозватель.
– О, разумеется. Светлость инозватель. Вещь, которую вы так и не объяснили; слово, известное лишь самым увлеченным исследователям потаенных знаний! Это все отлично объясняет.
Ясна почему-то улыбнулась.
– Все Сияющие связаны с Шейдсмаром, – пояснила она. – Наши спрены родом оттуда, и узы сковывают нас с ними. Но мой орден обладает особой властью над перемещениями между мирами. Я смогла перейти в Шейдсмар, чтобы скрыться от своих несостоявшихся убийц.
– И это помогло избавиться от шквального ножа в груди?
– Нет, но ты, разумеется, уже поняла, до чего полезно малое количество буресвета при телесных ранах?
Конечно, Шаллан узнала и наверняка могла бы сама обо всем догадаться. Но по какой-то причине она не желала с этим смириться. Она хотела и дальше злиться на Ясну.
– Истинная сложность заключалась не в том, чтобы сбежать, но в том, чтобы вернуться, – продолжила Ясна. – Мои силы позволяют с легкостью перенестись в Шейдсмар, но вернуться в наш мир – непростой трюк. Мне пришлось найти точку перехода – место, где Шейдсмар и наш мир соприкасаются, – а это намного, намного труднее, чем можно предположить. Все равно что… карабкаться вверх по склону, при этом каждый раз оказываясь внизу.
Что ж, возможно, возвращение Ясны снимет часть бремени с плеч Шаллан. Пускай принцесса будет «светлостью Сияющей», а Шаллан… кем-нибудь другим.
– Нам надо будет еще побеседовать, – объявила Ясна. – Хочу услышать историю открытия Уритиру с твоей точки зрения. И полагаю, у тебя есть наброски с преображенными паршунами? Это о многом нам поведает. Думаю, когда-то я выразила пренебрежение в адрес твоих художественных способностей. Теперь у меня есть основания заявлять, что это было глупо с моей стороны.
– Светлость, все это не важно, – со вздохом сказала Шаллан, продолжая рисовать. – Я могу принести вам эти рисунки, и нам действительно многое надо обсудить.
Но сколько она на самом деле сможет сказать? Как Ясна отреагирует, например, на известие о том, что Шаллан пообщалась с духокровниками?
«Ты ведь на самом деле не вступила в их организацию, – напомнила Шаллан самой себе. – Фактически, ты используешь их для получения сведений». Возможно, Ясна сочтет это замечательным.
И все же Шаллан не хотелось затрагивать эту тему.
– Я чувствую себя потерянной… – пробормотала Ясна.
Шаллан оторвала взгляд от альбома и увидела, что наставница опять уставилась на колонну, разговаривая тихонько, словно сама с собой.
– Я столько лет провела, сражаясь в авангарде всего этого, – продолжила Ясна. – Но стоило один раз споткнуться – и вот мне уже с трудом удается держаться на плаву. Видения, что посещают моего дядю… восстановление Сияющих в мое отсутствие… И ветробегун. Шаллан, что ты о нем думаешь? Он такой, каким я представляла себе его орден. Но мы встречались лишь один раз, и все случилось так быстро. После долгих лет исследований на ощупь, все вышло на свет – но я по-прежнему понимаю так мало.
Шаллан вернулась к наброску. Приятно осознавать, что, несмотря на все различия между ними, кое-что общее с Ясной у нее имеется.
Жаль, что первым пунктом в списке идет неведение.
Назад: И-3 Ритм утраты
Дальше: 34 Сопротивление
