Альф позвонил еще до завтрака и спросил, не может ли он пригласить Юханссона на обед.

«Ничего себе, – подумал Юханссон. – Интересно будет посмотреть, во что все выльется, когда придет счет».

– Я получил данные, которые, на мой взгляд, не оставят тебя равнодушным, – сказал Альф. – Относительно первого периода Стаффана Нильссона в Таиланде. В конце восьмидесятых и в первой половине девяностых.

Оказалось, у меня есть старый знакомый, хорошо знающий Нильссона. Мы братья по ордену, и вдобавок он также является членом Английского клуба. И участвовал в том же самом гостиничном проекте, что и Нильссон, в конце восьмидесятых, хотя сам по себе очень серьезный человек. Немного старше тебя и меня, много лет провел у черта на рогах, жил подолгу. Потом продал большую часть собственности после цунами, и у него в Таиланде сейчас, по-моему, осталась только квартира. Если ты не имеешь ничего против, я бы предложил тебе встретиться с ним. Подумал, тебе лучше услышать все непосредственно от него, чем играть в «испорченный телефон», скажем так.

– Естественно, – согласился Юханссон. – И как ты объяснил ему мой интерес к Нильссону?

– По моей версии, Нильссон якобы предложил тебе вложить деньги в новый таиландский проект. А ты попросил меня выяснить, какой он человек и возможный бизнес-партнер. Строго конфиденциально, – сообщил Альф с осторожным покашливанием.

– Замечательно, – сказал Юханссон. – Где и когда?

– Я предлагаю в клубе. Сегодня в час, поскольку к этому времени основной наплыв посетителей спадает и мы сможем посидеть спокойно.

Когда Юханссон ровно в час вошел в ресторан Английского клуба на Бласиехольмене в Стокгольме, «основной наплыв» посетителей явно уже спал. В одном углу большого зала сидел пожилой джентльмен, одетый в костюм с жилетом. Он ковырял вилкой в своей тарелке с закусками, одновременно читая «Дагенс индастри» и периодически прикладываясь к тому, что, вероятно, считалось большой рюмкой водки. В противоположном углу расположились сотрапезники Юханссона: его зять и на пару лет более возрастной, но в остальном очень похожий на Альфа господин. Тоже высокий, худой, немного сутулый, лысоватый и в меру загорелый. В синем пиджаке с эмблемой Королевского яхт-клуба, серых льняных брюках и начищенных до блеска коричневых туфлях. Если не считать их, заведение оказалось абсолютно пустым, только немолодой официант занимал позицию перед дверью в кухню.

– Я очень рад наконец встретиться с тобой, Ларс Мартин, – сказал его новый источник информации, улыбнулся, обнажив белые зубы, и протянул загорелую жилистую руку. – Крестница моей супруги тоже полицейский, а ее сожитель когда-то работал с тобой, и я слышал немало историй о тебе. Меня зовут Карл, друзья называют Калле, и я очень рад возможности отобедать с тобой.

«Отобедать со мной. Это все объясняет», – подумал Юханссон и скосился на Альфа, который, судя по его виду, был занят какими-то своими мыслями.

– Спасибо, Калле, – сказал Ларс Мартин Юханссон и дружелюбно похлопал нового знакомого по плечу, поскольку его правая рука еще не годилась для рукопожатий, а дотошный зять наверняка рассказал о случившемся. – Друзья называют меня Ларсом. А твоя крестница… – продолжил Юханссон, в то время как не без труда сел и прислонил костыль к стулу, одновременно заметив, как официант поспешил к нему на помощь. – Твоя крестница, как ее зовут?

– Сузанна Сёдерхьельм, – сказал его новый друг. – Работала у тебя в те времена, когда ты возглавлял Государственную криминальную полицию. Сейчас сошлась с твоим ближайшим помощником в ту пору, интендантом Викландером. Но это тебе, пожалуй, известно?

«Значит, они в конце концов сошлись? Самое время, – подумал Юханссон. – Мир тесен. Надо позвонить Викландеру. Мы ведь почти не разговаривали с тех пор, как я ушел».

– Два просто замечательных сотрудника, – объяснил Юханссон. – Очень компетентные.

– При таком-то руководителе разве могло быть иначе? – с улыбкой сказал Калле. – Альф и я заказали себе холодного пива, еще ведь лето, но, если ты предпочитаешь что-то другое, я могу присоединиться. Сам я подумывал взять сухой мартини в качестве аперитива.

– Звучит хорошо, – одобрил Юханссон и кивнул в знак подтверждения официанту, у которого хватило такта не пытаться убрать в сторону его костыль.

– Тогда, значит, между нами полное согласие, – сказал хозяин застолья. – И я попрошу принести еще одно холодное пиво и два по-настоящему холодных коктейля по моему собственному рецепту. Только осторожно с мартини. Очень осторожно. Достаточно, если ты время от времени будешь подходить с бутылкой.

– Естественно, директор Бломквист. – Официант слегка поклонился. – И когда вы будете готовы сделать основной заказ, скажите.

«Калле Бломквист», – подумал Юханссон. Много значившее для него имя, поскольку оно повлияло как на его выбор профессии, так и на образ жизни в ту далекую пору, когда он еще бегал в коротких штанишках и с постоянно разбитыми коленями в родительской усадьбе в северном Одалене.

Полчаса спустя, когда мартини был выпит и они расправлялись каждый со своей порцией закусок, новый друг Юханссона перешел к делу.

– Твой зять рассказал мне, что на тебя вышел Стаффан Нильссон, – сказал Калле. – Насколько я понял, он предложил тебе поучаствовать деньгами в каком-то проекте, связанном с недвижимостью в Таиланде.

– Я никогда не встречался с Нильссоном, – уточнил Юханссон и покачал головой, посыпая зеленым луком филе селедки, блестевшее от жира и очень аппетитно выглядевшее рядом с желто-белой молодой картошкой. – Сей господин направил мне массу материалов, – продолжил он. – Мой брат Эверт попросил меня заняться этим делом. Я ведь сижу в правлении нашей семейной риелторской фирмы, а у него самого нет времени. Речь идет о квартирах и домах, с полным и долевым владением, с общим сервисным центром, отелях, ресторане, персонале и так далее, в Као-Лаке в Таиланде. Сам я даже не знаю, где это находится. Весь проект выливается в пару сотен миллионов, куда мы могли бы войти с десятью процентами, – сказал Юханссон непринужденно, поскольку после визита на лечебную физкультуру потратил полчаса на изучение бумаг в папке, которую Гунсан дала его лучшему другу.

– На твоем месте я был бы очень осторожен с этим человеком, – сказал господин с именем книжного детектива. И подчеркнул свои слова, покачав головой и подняв вилку с селедкой в предостерегающем жесте.

– Расскажи подробнее, – попросил Юханссон.

Новый знакомый просто хотел предостеречь Юханссона, даже не имея понятия о проекте, куда Юханссону и его брату предложили вложить деньги. Сам он вдобавок продал всю свою недвижимость в Таиланде несколько лет назад, сразу после цунами, и сегодня посещал эту страну только в качестве туриста в компании жены, своих детей и внуков. У него остался лишь дом к северу от Као-Лака, где они и останавливались. Фантастическая страна, фантастический климат, фантастический народ, но все равно предостеречь стоило. Стаффан Нильссон, или Стаффан Леандер Нильссон, или Стаффан Леандер, как он также называет себя, не тот человек, с кем делают дела, и это совершенно независимо от всего прочего.

– Вот как, – сказал Юханссон. – И в чем проблема? Опиши его. Как я уже говорил, мне никогда не приходилось с ним встречаться и даже разговаривать по телефону.

– Ленивый, некомпетентный и нечист на руку, – сообщил его новый знакомый. – Такие, как Нильссон, просто омерзительны сами по себе.

– Вот как, – повторил Юханссон.

В середине восьмидесятых директор Карл Бломквист вложил приличную сумму денег, заработанных на шведской бирже годом ранее, в покупку акций гостиничного комплекса на восточном побережье Таиланда. В бухте на острове Самуй, на не освоенной в те времена девственно-красивой территории, в экзотическом месте, которое трудно представить себе принадлежавшим шведу. Вдобавок на базе новой концепции, нацеленной в первую очередь на семьи с детьми. Представителей среднего класса, не слишком молодых, кого интересует солнце и тепло, тишина и покой, хорошая еда с легким налетом экзотики и не слишком большим количеством специй, один или другой коктейль с зонтиком, выпитый вместе с супругой, пока их отпрыски находятся под присмотром специально обученного персонала.

– Без толп двадцатилетних с их шумными развлечениями: дискотеками и барами, проститутками – и всего того, с чем, к сожалению, по-прежнему ассоциируются туристические поездки в Таиланд, – сказал Карл Бломквист, выливая коричневый соус на только что принесенное официантом мясо.

– Как Стаффан Нильссон попал на этот проект? – поинтересовался Юханссон, в сомнении ковырнув вилкой антрекот с хреном, за который ему, пожалуй, не стоило браться.

– Нам с моим компаньоном требовались инвесторы. Мы не хотели тянуть весь проект сами. И банк помог нам. Именно они, я работал с СЕ-банком в то время, прислали молодого Нильссона. Я говорю молодого, поскольку он ведь был на двадцать с лишним лет моложе меня и моего партнера. Ему тогда еще не исполнилось и тридцати, если я правильно помню.

С определенным шармом, приятный. Деньги у него тоже имелись. Собирался вложить пару миллионов, доставшихся ему в наследство от матери.

Мы, к сожалению, поддались на уговоры и взяли его в нашу компанию, – продолжил Карл Бломквист и вздохнул.

– Печально, – согласился Юханссон.

– Как ни прискорбно, но мы совершили еще большую ошибку.

– Неужели? – сказал Юханссон, стараясь не выдать одолевавшего его любопытства.

– Еще до того, как успел вложиться в наше дело, Нильссон поведал нам о своем желании эмигрировать в Таиланд, он подумывал оставить Швецию навсегда. Шел тот самый год, когда убили Пальме, все происходило в начале лета 1986-го, и любой, даже тот, кто не голосовал за умеренных, считал, что страна катится в пропасть, поэтому у многих мелькали подобные мысли. Он планировал перебраться в Таиланд, начать с нуля или купить себе какой-нибудь бизнес в гостиничной или ресторанной отрасли. Обосноваться там и строить свое будущее в новой для себя стране. Это выглядело интересно, во всяком случае, так посчитали я и мой компаньон. Опять же, мы узнали, что он имел довольно приличные заслуги в части отелей и ресторанов. Каждое лето трудился в подобных заведениях еще со школьных времен. Задолго до поступления в университет Упсалы для изучения экономики. С особой направленностью, именно в части гостиничного бизнеса, насколько я помню из его рассказов.

– То есть вы наняли его, – сказал Юханссон, – чтобы он позаботился обо всем.

«И явно не потрудились проверить этого лгунишку».

– У меня и моего компаньона хватало дел здесь, дома, и мы рекрутировали множество местных дарований. Исключительно таиландских граждан на все позиции, начиная с исполнительного директора и заканчивая сервисным персоналом. И одновременно посчитали большим плюсом, если на месте у нас будет один швед. Как бы нашим всевидящим оком, шведским связующим звеном. В результате молодой Нильссон стал заместителем исполнительного директора и ответственным за экономический блок.

– Но все пошло наперекосяк, – предположил Юханссон и отодвинул в сторону тарелку с антрекотом.

– Не сразу, надо признать, но то, что он полный профан в экономике, мы выяснили достаточно быстро.

– Он крал, – констатировал Юханссон.

– Да, хотя это не стало большим сюрпризом. Во всяком случае, в данной сфере. К тому же он воровал не больше, чем кто-либо другой. Нет, мы столкнулись с гораздо большей проблемой. Обнаружив у него, мягко говоря, недостаток экономических знаний, мы поменяли сферу его деятельности, бросив на гостинично-ресторанный участок, прежде всего ориентированный на наших основных клиентов, семьи с детьми.

– И что случилось? – спросил Юханссон, хотя уже знал ответ.

– Сначала все шло хорошо. Он организовал множество форм досуга для детей, там были водная аэробика, экскурсии, поиски сокровищ на островах, театральные представления и обучение таиландским танцам – все на свете.

– Так в чем же тогда проблема?

Директор Карл Бломквист, полный тезка книжного сыщика, сделал большой глоток вина, прежде чем заставил себя сообщить новому знакомому то, что тот все время ждал.

– Он был молодой, обаятельный, хорошо выглядел. Казался вполне нормальным, с какой стороны ни посмотри. Просто мечта любой тещи. И когда до меня дошли жалобы гостей, что он якобы приставал к их детям – маленьким девочкам, мальчики его вроде бы совершенно не интересовали, – я чуть не упал со стула.

– Просто дьявольская история, – сказал Юханссон. – И как ты разобрался с этим?

– Как зачастую бывает в подобных случаях. Замял дело, и мы разошлись полюбовно. Конечно, пришлось заплатить, но альтернативы не существовало. Мы даже наняли дополнительную охрану, чтобы он, не дай бог, не появился возле наших объектов.

– И его не посадили? Полиция не узнала, чем он занимался?

– В Таиланде в те времена?.. – Бломквист покачал головой. – Боюсь, об этом ты можешь забыть. Миллионы стариков приезжали туда из Западной Европы ради секса с маленькими девочками. Единственная странность с Нильссоном заключалась в том, что он был в два раза младше всех других. Боже праведный, Ларс, я не знаю, как все обстоит сейчас, но в те времена, у меня подобное просто в голове не укладывается, бедные крестьяне в Северном Таиланде продавали своих детей. Собственных детей дешевле, чем у нас дома заплатили бы за щенка. Потом они попадали в бордели и в другие подобные заведения Бангкока и в курортные районы. Те, кто получал обычную работу в качестве домашней прислуги и гостиничного персонала, наверняка легко отделывались. А о том, сколь большая доля от этого пирога перепадала тамошним блюстителям закона, я могу только догадываться. Полиция в Таиланде сильно отличалась от тебя и твоих коллег здесь в Швеции.

– Ты имеешь хоть какое-то представление о том, чем Нильссон занимался потом? После того, как ты выгнал его?

– Да, в какой-то мере. Там ведь много шведов; в общем, разговоры ходили. Сначала на деньги, украденные у нас, он купил себе пару баров с проститутками, с маленькими девочками, в Пхукете. Я думаю, эти заведения служили для него главным источником дохода. Он владел также магазином сувениров. Также в Пхукете.

– У него еще остался бизнес там, в Таиланде?

– По-моему, он рассорился со своими местными компаньонами и вернулся в Швецию. Не по доброй воле, насколько я понял. Это последнее, что я о нем слышал. Боже, с той поры минуло уже наверняка более десяти лет. Когда Альф рассказал мне, что он занимается каким-то проектом в Таиланде, я сильно удивился. Думал, он давным-давно убрался оттуда.

– Я очень благодарен тебе, – сказал Юханссон.

«Самое время сходить в сортир и выключить диктофон, пока он не начал пищать в нагрудном кармане».

– Ерунда, – сказал Карл Бломквист и поднял свой бокал. – И я полагаю, весь разговор останется между нами.

– Естественно, – заверил его Юханссон. – Можешь не сомневаться, – добавил он и поднял свой бокал.