Понедельник, новая неделя, новый день. Еще один из новой жизни Ларса Мартина Юханссона в качестве пациента. Его супруга Пия ушла на работу, пока он еще находился в постели, полусонный, слишком уставший, чтобы разговаривать с ней, когда она наклонилась над ним и провела пальцами по его лбу.

Матильда принесла ему завтрак на подносе и поставила на столик перед диваном в его кабинете. Полезный завтрак из простокваши, фруктов и мюсли, одного вареного яйца и чашки крепкого кофе в качестве уступки прежней жизни. Под утренней газетой он обнаружил конверт с двенадцатью пятисотенными купюрами.

– Надеюсь, она надавала старухе по заднице, – пробормотал Юханссон, подразумевая под старухой мать Матильды, которая нарушила пятую заповедь и обошлась со своей дочерью так, как никогда не пожелала бы, чтобы поступили с ней самой.

– Послушай, Матильда, – сказал Юханссон, когда она пришла забрать поднос. – Ты что-нибудь знаешь об этом? – спросил он и поднял конверт.

– Ни сном ни духом, – ответила девушка и покачала головой. – Проверь, все ли зубы у тебя на месте, – сказала она.

– Зубы на месте?

– Может, это подарок от зубной феи, – объяснила Матильда и улыбнулась. – Спасибо, кстати, – добавила она, закрывая дверь за собой.

Всего два работника – и уже проблемы с персоналом, подумал Ларс Мартин Юханссон, под чьим началом еще недавно находились тысячи полицейских. Когда пришло время отправляться на лечебную физкультуру, он сел на водительское сиденье. Матильда собралась расположиться рядом с ним, но Макс только покачал головой.

– Назад, – сказал он и показал большим пальцем в сторону заднего сиденья.

– С какой стати? – возмутилась Матильда. – Что еще за дискриминация?

– Ты можешь сесть впереди, – сказал Макс и улыбнулся. – Но при одном условии.

– И каком же? – спросила Матильда.

– Если ты дипломированный инструктор по вождению, – ответил Макс и ухмыльнулся.

– Не больше, чем ты, – сказала Матильда.

– Но я сильнее, – ответил Макс и улыбнулся.

– Кончайте ссориться, детишки, – вмешался в их перебранку Юханссон и внезапно почувствовал себя лучше, чем когда-либо за последнее время.

На заднее сиденье села добрая зубная фея, немного кислая, пожалуй, но это скоро должно было пройти, а рядом с ним расположился бывший русский детдомовский мальчишка, никогда не встречавший никого сильнее себя.

У физиотерапевта все прошло ни шатко ни валко. Никаких неожиданных неудач, никаких особых успехов, но в любом случае хорошее настроение Юханссона осталось при нем.

– Сейчас нам надо пообедать, – сказал он. – Позвони в ресторан «Улла Винблад» и узнай, не могут ли они приготовить несколько голубцов со сметанным соусом, молодой картошкой и протертой с сахаром брусникой, – добавил он и через зеркало заднего вида кивнул Матильде.

– Ты абсолютно уверен? – спросила Матильда, закатив глаза к небу.

– Да, – ответил Юханссон.

«Можно что угодно думать об этой девице, но глупой ее точно не назовешь, пусть ее внешность выше всякого понимания», – подумал он.

– Относительно сметанного соуса это, пожалуй, перебор, – заметил Макс и заерзал на сиденье.

– Послушай внимательно, – сказал Юханссон одновременно с тем, как перестроился в другой ряд, не показав поворот, в результате чего ехавшее сзади такси попало в сложную ситуацию и отреагировало и фарами, и клаксоном. – Настоящий шеф может быть только один, и если он говорит сметанный соус, то так и будет.

«Что бы там ни пыталась вбить тебе в голову моя жена».

– Понятно, шеф, – сказал Макс и кивнул.

– Кстати, можешь поставить на место этого дьявола, – добавил Юханссон и кивнул в сторону таксиста, который ехал сбоку от них и активно жестикулировал.

– Понятно, шеф, – повторил Макс, опустил стекло со своей стороны и показал кулак нервному водителю.

– Умный парень, – констатировал Юханссон, увидев, как таксист пристроился позади. Больше никакого мигания фар, звуков клаксона или возмущенных жестов. Точно как в те сорок лет, когда он делил переднее сиденье со своим лучшим другом, они вместе искали всякую шпану, катались вверх и вниз по улицам и правили всем миром. Так хорошо он не чувствовал себя с тех пор, как остановился поболтать с Петво и коллегами из пикета перед лучшим в Швеции колбасным киоском на Карлбергсвеген.

Когда они вернулись домой, Юханссон сразу же лег на диван и немного вздремнул. Проснулся, когда Матильда вошла и посмотрела на него.

– Ты проснулся, – констатировала она.

– Да, – сказал Юханссон.

«Чашечка кофе пришлась бы сейчас очень кстати».

– Тебе письмо, – сообщила Матильда и протянула ему белый конверт.

– Ага, – сказал Юханссон. – От доброй зубной феи?

– Нет, – возразила Матильда. – Но оно на самом деле выглядит немного таинственным.

– Вот как, таинственным… – проворчал Юханссон.

– Почту принесли два часа назад, – сказала Матильда. – Письмо без марки. Без адреса отправителя. На нем только твое имя: Ларсу Юханссону. Наверное, кто-то положил его в почтовый ящик.

– Открой его, – попросил Юханссон и ободряюще махнул больной правой рукой.

– Ужасно таинственное, – сказала Матильда и подняла сложенный пополам лист формата А4.

– Что там написано? – поинтересовался Юханссон.

– Имя, – сообщила Матильда. – Стаффан Леандер. Только имя. Больше ничего. Стаффан Леандер.

– Стаффан Леандер, – повторил Юханссон.

– Посмотри сам. – Матильда передала ему бумагу.

– Как давно ты возила меня на остров Лилла Эссинген? – спросил Юханссон.

– На прошлой неделе, – напомнила Матильда. – В прошлый вторник. Почти неделя прошла.

«Эрика Бреннстрём», – подумал Юханссон. Внезапно он увидел ее перед собой на стуле с прижатыми к коленям руками и настороженным взглядом. Руки, несущие на себе печать тяжелой работы. Эрика, у которой были две дочери одного возраста с Жасмин.