32
Утро среды 21 июля 2010 года
Сначала туалет, потом душ, затем чистка зубов. Зато он мог не бриться.
– Небольшая щетина всегда к лицу крутому парню, – пробормотал Юханссон и поковылял назад к себе в палату.
«Ленивые черти», – подумал он, ложась в кровать. Четвертый раз подряд никто не страховал его, когда он совершал свою опасную для жизни прогулку. Несмотря на все деньги, которые он перечислил им в виде налогов за всю жизнь, никогда не прося ничего взамен.
Далее завтрак, полезный для здоровья: с йогуртом, мюсли и свежими фруктами. Три стакана минеральной воды и никакого кофе.
Лечебная гимнастика тоже прошла своим чередом, хотя все его мысли были заняты только свободой. К сожалению, он пребывал все на том же уровне, пусть по-настоящему старался, чтобы в последнюю минуту это не сочли непредвиденным обстоятельством, причем возникшим по его собственной вине.
– Смотри с оптимизмом на ситуацию, – сказала физиотерапевт и заключила его в объятия.
– Буду стараться, – ответил Юханссон, кивнул и улыбнулся.
Он чувствовал себя свободным. С ясной головой. Никакого беспокойства, никакого страха. От всех недомоганий вроде бы не осталось и следа.
Затем появилась его докторша, ныне также самый важный источник информации, Ульрика Стенхольм, которая как раз в это утро выглядела очень усталой, на все свои сорок четыре года.
– Я не знаю, но что-то со мной не так, – вздохнула она. – Впервые за много месяцев вокруг меня царили тишина и покой, а я едва сомкнула глаза за целую ночь. Думаю о детях, вижу их во сне, звоню их отцу и бужу его.
– В этом нет ничего странного, – перебил ее Юханссон. – Если ты сначала играешь на пианино полночи, а потом начинаешь пить красное вино и слушать, как играют другие.
«Найди себе настоящего мужика», – подумал он.
– Знаешь, – сказала Ульрика Стенхольм. – Порой я боюсь тебя. Неужели ты тайком выбираешься отсюда по ночам и следишь за мной?
– Спасибо за приглашение, – буркнул Юханссон. – Это ж надо представить… Жирный пенсионер в белой ночнушке со штативом с капельницами в руке стоит, прижав нос к твоему окну среди ночи.
. – Ты ужасно забавный, когда в таком настроении. Очень приятно разговаривать с тобой.
– Я знаю, – проворчал Юханссон. – Что ты думаешь о практических моментах, кстати? – спросил он.
Никаких проблем, если верить Ульрике Стенхольм, а она в свою очередь успела поговорить с Пией в то же утро. Его супруга позаботилась обо всем дома. Вдобавок относительно периодических посещений врача, поездок для сдачи анализов, ежедневных визитов к специалисту по лечебной медицине и всего прочего.
– Один из твоих старых друзей приедет и заберет тебя, – сообщила она. – Он привезет с собой твою одежду. У него есть собственный автомобиль, но у тебя имеется право на такси, как ты, наверное, знаешь.
– Это мой лучший друг, – сказал Юханссон и почувствовал, как что-то шевельнулось у него в душе. – Мы знакомы с тех пор, как вместе ходили в полицейскую школу. Почти пятьдесят лет назад. Он, кстати, один из тех, кто работал по делу Жасмин. Я сам сидел в Главном полицейском управлении в ту пору.
– Жасмин, – сказала доктор Стенхольм и удивленно посмотрела на него. – Но это же просто отлично. А он не мог бы помочь тебе?
– Он принес мне почитать немного старых бумаг.
Юханссон кивнул на папки на столе у своей кровати.
– Как хорошо, – сказала Ульрика Стенхольм, одновременно сунув руку в карман своего белого халата и выудив оттуда мобильный телефон.
– Ага, да. Извини, мне пора, – сказала она и покачала головой. – Надо спешить.
– Береги себя, – сказал Юханссон и протянул ей левую руку.
– Ты сам береги себя, – сказала она и заключила его в объятия второй раз за утро. – Я попросила помочь тебе упаковать твои вещи. Но сейчас должна спешить.
«Интересно, что происходит? – подумал Юханссон. – Пусть твое лицо еще на три четверти перекошено, они все равно сходят с ума по тебе».
Спустя пять минут в его палату ввалился Ярнебринг. Направился прямой дорогой к кровати и опустошил на нее пакет с одеждой.
– Давай подымайся, парень, – прорычал он. – Пока ты здесь лежишь, молодость проходит. Трусы, футболка, рубашка, носки, ботинки и штаны. Плюс ремень самой длинной модели. На улице солнце и двадцать градусов тепла, поэтому ты вряд ли отморозишь задницу.
– Наконец-то, – проворчал Юханссон и не без труда поднялся.
– Кончай ныть, – рявкнул Ярнебринг. – Хочешь, я одену тебя, или достаточно, если просто встану, и все красивые медсестры не смогут лицезреть твою атлетическую фигуру?
– Сядь на стуле там в стороне и помолчи, а с остальным я справлюсь сам, – распорядился Юханссон.
Полчаса спустя они стояли на парковочной площадке перед собственным автомобилем Юханссона.
– Решил воспользоваться случаем и проверить его на ходу, пока твой братец оформляет документы, – пояснил Ярнебринг.
– Ты купил мою машину, – констатировал Юханссон, которого это нисколько не удивило, поскольку он знал своего старшего брата столь же хорошо, как и лучшего друга.
– Да, – подтвердил Ярнебринг. – Тебе надо еще подписать какую-то бумагу, она у меня с собой, и мы можем заняться ею, когда приедем к тебе домой.
– Ага, а как же со мной? – спросил Юханссон.
– О чем ты? – Ярнебринг пожал широкими плечами.
– Ожидается, что я в будущем стану ходить пешком, не так ли?
– Ты, конечно, получишь похожий автомобиль, но с автоматической коробкой. Плюс со всем другим, что твой брат приказал добавить, пока у тебя рука не пришла в порядок.
– О’кей, – сказал Юханссон. Вождение никогда особо не интересовало его. Сейчас еще меньше, чем раньше.
«Интересно, сколько Бу пришлось отдать за машину?» – подумал он.
