Глава XVI
На портовом складе

Пока Диана и Чарли бежали вверх по лестнице, Холмс, Мэри и остальные приготовились освобождать Жюстину из рук захватчиков. Холмс распахнул дверь и ступил на порог со словами:

– Игра окончена, джентльмены. Поднимите руки над головой и отойдите от мисс Франкенштейн на несколько шагов. Мы вооружены и готовы стрелять.

Свет лампы тускло блеснул на стволе его револьвера.

Прендик и Хайд, пораженные, развернулись к нему. Прендик послушно поднял руки, в одной из которых еще держал губку с эфиром. Потом руки медленно поднял и Хайд. В правой руке у него был скальпель, которым он уже собирался сделать первый надрез. Безумный крик прорезал воздух. В углу комнаты, возле клетки со зверолюдьми, скорчился сумасшедший Ренфилд. Так вот куда он убежал из тюрьмы! От его крика зверолюди заволновались, заметались по клетке – все, кроме одного, который остался лежать в тени у дальней стены. Сколько их там? Мэри стояла за спиной Холмса и едва видела происходящее из-за его широких плеч. Человек-медведь, охранявший операционный стол, заурчал, явно растерявшись от такого поворота событий, а человек-орангутан заметался вокруг хозяина, теперь опираясь и на костяшки рук. Только Адам Франкенштейн остался полностью неподвижным. Он усмехнулся – и усмешка на его трупообразном лице выглядела страшно. Мэри невольно содрогнулась.

– Итак, мистер Холмс, – сказал он, – рад наконец с вами познакомиться. Я ожидал, что однажды нам придется встретиться, хотя и не рассчитывал, что так скоро. И как же вы нас отыскали?

Он говорил на хорошем английском, хотя и с легким акцентом.

Холмс шагнул вперед, пропуская в комнату Мэри, Ватсона и Кэтрин. Мэри подняла свой револьвер. Впервые ей приходилось целиться из него во что-то живое. Хватит ли ей духа выстрелить, когда понадобится? «Конечно, хватит, – сказала она себе. – У меня нет выбора». Комнату наполняло зловоние зверинца, исходившее, без сомнения, от зверолюдей. Мэри пожалела, что нельзя прикрыть нос платком.

– Кэтрин! – пораженно воскликнул Прендик, узнав свою прежнюю сожительницу. – Но как ты смогла…

– Как я смогла спастись с острова, где ты бросил меня умирать? – перебила Кэтрин. – Развяжи Жюстину.

– А если мы откажемся? – спросил Хайд своим пришепетывающим голосом. – Что вы тогда намерены делать, мисс Моро? Ведь это вы, верно? Женщина-пума?

– Тогда мы перестреляем вас и освободим ее сами, – ответил вместо нее Ватсон. – Думаю, для вас будет разумнее собственноручно отвязать ее, не дожидаясь стрельбы.

– Лучше следуйте указаниям мисс Моро, – добавил Холмс. – Ничто не мешает нам открыть огонь по преступникам.

Жюстина на столе застонала. Она повернула голову – в одну сторону, потом в другую, словно стараясь стряхнуть действие эфира. Зверолюди сгрудились у дверей клетки – все, кроме того, что лежал у дальней стены – и с опаской, но и с интересом следили за происходящим. Теперь Мэри могла сосчитать – их было трое. Еще один человек-кабан, вроде того, которого задушила Жюстина, и двое, напоминавшие… собак? Нет, волков. Люди-волки, которые охотились за Кэтрин и Дианой.

– Кэт, я вовсе не собирался… – начал было Прендик.

– Явиться сюда было безумием с вашей стороны, мистер Холмс, – сказал Адам, не обращая внимания на своих сообщников. – Вместе с доктором Ватсоном, вооружившись всего-навсего этими игрушками. Да еще прихватив с собой двух – леди, если их можно так назвать, потому что леди обычно не носят пистолетов и не угрожают мужчинам. Вы нам не соперники. Это вам стоило бы сдаться на нашу милость. Это логично, мистер Холмс, коль скоро вы такой поклонник логики. Долгие годы я следил за вашей деятельностью в изложении доктора Ватсона. В моей родной Швейцарии, в заброшенном альпийском замке, который я называл домом, я регулярно получал ваши приключения по почте. Так что я знаком с вашими методами. Они впечатляют, хотя это всего лишь методы счетной машины – вы взвешиваете, наблюдаете, делаете выводы. Вы – нечто вроде живого автомата. Сомневаюсь, что вам доступны методы действия творческого разума. Истинный преступник всегда сможет перехитрить вас, потому что он способен на нечто недоступное вам – а именно действовать спонтанно!

– Я бы не стал слишком доверять рассказам Ватсона, – ответил Холмс. – Он склонен к преувеличениям.

С этими словами он выстрелил. Пуля ударила в противоположную стену. Мэри, не ожидавшая выстрела, подскочила на месте. Человек-орангутан завизжал и полез прятаться под операционный стол. Зверолюди в клетке подняли вой, хватаясь за решетки. Прендик нервно отвязал одну из рук Жюстины от стола.

– Глупец! Что ты делаешь?! – крикнул Адам. – Один выстрел в стену – и ты готов сдаться? Ты даже трусливее, чем я думал, Прендик! Стой где стоишь, и вы все тоже. Прендик, если ты вздумаешь ее освободить, я вырву тебе сердце голыми руками. Она моя. Она была сотворена для меня, и я не собираюсь снова ее потерять.

– Мистер Прендик, делайте, что я сказал, иначе я пристрелю вас с особенным удовольствием, – сказал Холмс. – Человек, который уродует творения Божьи, превращая их в несчастных чудовищ, недостоин жить.

– Адам, может быть, просто отпустим ее? – взмолился Прендик. – Зачем она тебе? Почему именно она? Можно вернуться к изначальному плану! Создадим тебе другую, новую женщину…

– Не существует других женщин! Почему, ты думаешь, я предпочел сам убивать их, вместо того, чтобы послать кого-то еще? Я должен был убедиться, что они на нее похожи! Что я найду руки, как у нее, глаза, как у нее. Других женщин для меня нет. Однажды она убежала от меня, но теперь я ее нашел, и больше она не уйдет.

– Еще как уйдет! – сказала Кэтрин. – Она уходит от тебя прямо сейчас!

Мэри взглянула на операционный стол – он был пуст! Хайд все еще стоял возле него, хотя Прендик отступил на несколько шагов, не уверенный, что ему теперь следует делать. А где же Жюстина? Она стояла рядом с Кэтрин, прислонившись к стене и стараясь восстановить дыхание. Как ей удалось освободиться?

Адам взревел от ярости и бросился к Жюстине. Прозвучал новый выстрел, за ним еще один. Это стрелял Холмс – нет, Ватсон, – нет, они оба, почти одновременно. Обе пули попали в Адама, и по его рубашке расползлось красное пятно. Он отступил на несколько шагов, прижимая руку к груди и глядя с чем-то вроде удивления, как под пальцами растекается кровь. На миг комната погрузилась в безмолвие, если не считать звуков, издаваемых зверолюдьми. Потом Адам поднял голову, усмехнулся и продолжил идти в сторону Жюстины – не так быстро, как прежде, каждый шаг явно причинял ему боль, но все равно он неуклонно приближался.

– Ты моя, ты всегда была моей! Ты это сама знаешь, Жюстина. Ты знаешь это в своем сердце, в глубине его ты любишь меня вопреки себе самой, как и я тебя люблю. Приди же ко мне сейчас, и покончим со всем этим. Твои друзья останутся живы, больше не будет убийств женщин. В этих убийствах виновна ты, любовь моя. Я убивал из-за тебя, вот и все. Но если ты придешь ко мне, если будешь любить меня, все будет исправлено.

Мэри подняла револьвер, прицелилась Адаму в голову и выстрелила. Отдача отозвалась болью в ее плече – она ждала этого, но все же сила удара была для Мэри неожиданной: ее едва не отбросило к дверному косяку.

Адам взвыл и упал на колени. Кровь заструилась по его лицу, заливая висок и один глаз. Он вытер кровь ладонью и теперь выглядел еще чудовищнее прежнего – с алыми разводами на лбу и щеке. Подняв голову, он хрипло спросил:

– Ты кто такая, чертова девка?

– Я – Мэри Джекилл, – ответила та. – Остановись, или я снова выстрелю.

Он запрокинул лицо и расхохотался.

– Дочка Джекилла! Вот это замечательно! Хайд, ты ее слышал? Дочка Джекилла с игрушечным пистолетиком в руках… – смех его перешел в завывания, и люди-волки начали вторить ему. Человек-медведь схватился лапами за прутья, сотрясая клетку.

Мэри подняла револьвер и снова выстрелила.

– Нет! – это был голос Ренфилда, стоявшего возле клетки. – Не надо! Он обещал мне жизни, много жизней! Столько, сколько я захочу, если буду хорошим! И я был хорошим, правда, хозяин? Я сказал, что это я убил тех женщин. Я сказал все, что вы мне велели, дайте мне теперь мои жизни, я заслужил!

Он развернулся к клетке.

– Что он делает? – спросил Ватсон. Тот угол помещения был слабо освещен – слишком далеко от центра, и свет настольной лампы туда тоже не доставал.

– У него ключ! – крикнула Кэтрин. Она видела в темноте куда лучше остальных, но было уже поздно – результат действий Ренфилда был очевиден. Дверь клетки с лязгом распахнулась, и зверолюди бросились наружу – все, кроме одного.

Волколюди приближались, готовые атаковать. Хотя и люди, они наполовину оставались волками и шли на врагов, скаля зубы и вытянув хвосты. Мэри приготовилась к следующему выстрелу.

Но Ватсон успел первым. Один человек-волк упал и начал, скуля, кататься по полу, второй прыгнул на Ватсона и вцепился ему в плечо. Ватсон закричал, и его крик ужаснул Мэри. Холмс заслонил ее от второго человека-волка, все еще держа на прицеле Адама, который выл от боли. Мэри поднырнула под руку Холмса. Комната превратилась в сущий ад, полная крика и хаоса, у Мэри болело плечо от отдачи, но она все равно смогла снова выстрелить – и попала человеку-волку в бок. Тот издал звук, похожий на лай, споткнулся и упал. Ватсон сполз по стене и свалился на пол, колени его подогнулись. Мэри склонилась над ним. Рукав его был порван в клочья, но хуже того – плоть под ним выглядела такой же порванной. Кровь лилась потоком, пропитывая ткань. Мэри боялась прикоснуться к ране, но нужно было что-то делать! Только вот что именно?

– Скажите мне, что я должна делать, доктор Ватсон, – попросила она. Доктор выглядел таким бледным, будто вот-вот мог потерять сознание. Кто-то потянул ее за подол платья. Мэри взглянула туда – это был человек-волк, еще живой, но явно умирающий. Он смотрел на нее умоляющими глазами зверя. Он не понимал смерти, не осознавал ее, будучи животным. Запрокинув голову, он жалобно завыл, и на миг Мэри ощутила жалость к этому несчастному существу. Но у нее на глазах истекал кровью Ватсон и мог умереть, если они поскорее не выберутся отсюда. Вот о чем сейчас следовало думать.

За спиной Мэри послышался какой-то звук. Что, снова зверолюди? Вроде бы их больше не осталось? Она развернулась и увидела стоящих в дверях Диану и Беатриче. «Спасибо, спасибо», – подумала она, сама не зная, кого благодарит – то ли Бога, то ли Диану, то ли их обоих.

– Думаете, что сможете совладать со мной? Со мной, Адамом Франкенштейном? – С другой стороны приближался Адам, весь в крови, но все еще живой, не отказавшийся от намерения добраться до Жюстины. – Вы можете убить этих жалких созданий Прендика. Убивайте их всех. Но со мной вам не справиться. Жюстина, слушай меня! Пойми наконец, что ты создана для меня! Ты моя навеки. Я лучше убью тебя своими руками, чем позволю тебе жить без меня!

– Подойди чуть ближе – и я перегрызу тебе глотку, – послышался голос Катрин. Она заслонила собой Жюстину – маленькая фигурка в мужском пиджаке поверх ночной рубашки – и испустила крик ярости. Это был дикий животный вопль, крик пумы в горах, нечеловеческий и пугающий.

– Звери! Взять ее! – крикнул Адам.

Человек-кабан бросился на Кэтрин, а человек-медведь медленно развернулся и пошел на Холмса, вытянув огромные руки-лапы. Холмс снова выстрелил – и попал человеку-медведю в лоб. Тот пошатнулся и с каким-то по-детски изумленным выражением морды рухнул под ноги детективу.

Кэтрин прыгнула на человека-кабана. С грацией пумы, преследующей добычу, она приземлилась ему на спину, обхватила его руками и впилась зубами в ухо. Тот взревел от боли и начал раскачиваться вправо-влево, чтобы ее стряхнуть. Она держалась крепко, но ему удалось ухватить ее за ногу и швырнуть на пол. Противник навис над ней и раскрыл пасть, целясь ей в горло, она выгнулась, уже чувствуя на коже его горячее и вонючее дыхание, не в силах освободиться…

И тут она увидела над собой две руки. Эти руки обхватили лицо человека-кабана, погрузили большие пальцы ему в глаза. Кэтрин увидела сверху сияющее лицо Беатриче, прекрасное и грозное. Человек-кабан взревел от боли, вскинулся, стараясь избавиться от хватки Беатриче, как до того избавился от Кэтрин, но теперь он был слеп. Ядовитая девица ослепила его. Он махал руками и наконец сумел ухватить ее за туловище и притянуть к себе, будто бы обнимая, а на самом деле стискивая ей ребра. Беатриче сопротивлялась, хватая воздух ртом, и наконец выдавила:

– Помогите!

Диана метнулась мимо Кэтрин, которая все еще не могла подняться, и выждала мгновение… второе… третье… ища удобного момента, чтобы наконец вонзить свой нож в спину человека-кабана.

Человек-кабан завопил и отпустил Беатриче, но нож Дианы был слишком коротким, чтобы нанести ему серьезный ущерб. Он крутанулся на месте и теперь уже бросился на Диану, определяя ее местонахождение по запаху. Просто ломанулся в ее направлении, широко раскинув руки. Она отпрыгнула – но теперь за ее спиной уже не было двери. В поисках лазейки Диана быстро огляделась, отступая спиной к углу. Еще секунда, и она окажется в ловушке! Но внезапно у горла человека-кабана что-то блеснуло, и тот тяжело рухнул на колени, а потом упал лицом вперед. За его спиной стоял Хайд, в руке его сверкал окровавленный скальпель.

– Ты, должно быть, и есть Диана, – только и сказал он.

– Привет, пап, – выдохнула та. – В смысле, приятно познакомиться.

– Предатель! – проревел Адам. – Ты забыл, кто подобрал тебя после бегства из Англии? Когда ты болтался по всей Европе одинокий, преследуемый полицией? Кто дал тебе пищу и кров, и даже лабораторию, чтобы ты мог продолжать свои эксперименты? Это был я, и никто другой! И вот как ты мне заплатил за мою доброту!

– Ты безумен, Адам, – отозвался Хайд. Человек-кабан простонал еще раз, а потом вытянулся у ног Дианы и умер. Кровь из его разрезанного горла еще какое-то время стекала на каменный пол. – Ты сказал мне, что хочешь вернуться в Англию, чтобы бросить вызов Обществу, которое изгнало меня и не соглашалось принять тебя в свои члены. Ты не забыл? Ты же хотел поквитаться с Ван Хельсингом и его сторонниками. Когда ты завербовал на свою сторону Прендика и мы начали вместе создавать зверолюдей, я тебе верил. А потом мы стали убивать женщин и собирать части их тел – ради какой цели? Ради продолжения экспериментов, уверял ты. Когда я сообщил тебе, что Жюстина жива, единственной твоей целью стало ее похищение, чтобы ты снова смог ей завладеть. Все, что ты делал, ты делал только для себя, чтобы удовлетворить свои страсти. Ты мне отвратителен!

– Да как ты смеешь! Крыса, жалкая мартышка, кусок дерьма, это тебе-то я некогда оказал гостеприимство! Как ты смеешь меня оскорблять?! – Адам развернулся к клетке, теперь опустевшей… почти опустевшей, если не считать единственного оставшегося ее обитателя. Того зверочеловека, что до сих пор скрывался в тени. – Выходи! – закричал он. – Выходи сейчас же!

Он потянулся и схватил предмет, висевший на стене рядом с клеткой, – длинный черный кнут, – и хлестнул им по прутьям так, что клетка задрожала. Последний зверочеловек поднялся и двинулся к двери.

Мэри, которая все еще стояла на коленях рядом с Ватсоном, пытаясь остановить кровь, вскрикнула от ужаса. В ее памяти всплыло старое стихотворение, которое ей еще в детстве читала молоденькая нянька Гонория – та, что позже стала именоваться почтенным именем миссис Пул: «Тигр, о тигр, светло горящий…» Человек-тигр, судя по его виду, лишь недавно начал процесс трансформации и выглядел человеком только наполовину. Голова его смутно напоминала человеческую, лапы начали приобретать форму рук с пальцами. Однако ходил он еще на четвереньках, хотя хвоста уже не имел. Шрамы от множества операций на его теле были свежими, ярко-багровыми.

Он низко зарычал, скалясь на Адама, однако кнут в руках великана заставил его развернуться в сторону Холмса и присесть, готовясь к прыжку. Холмс поднял револьвер. В звенящей тишине слышались только всхлипы, которые, как обнаружила Мэри, издавал Ренфилд, все еще скорченный в углу возле клетки, с ключами, зажатыми в кулаке. Остановит ли пуля человека-тигра прежде, чем его челюсти сомкнутся на горле детектива?

И тут Холмса заслонила невысокая фигурка. Это была Кэтрин. Она что, собирается броситься на тигра и сразиться с ним? Это же значит обречь себя на верную смерть! Он был вдвое крупнее ее, мог раздавить ее, как котенка… Мэри хотела крикнуть Кэтрин: «Остановись!» – но проглотила язык, увидев, как та скидывает с плеч пиджак Ватсона, а за ним следом стягивает и свою ночную сорочку, чтобы предстать пред всеми совершенно нагой.

– Взгляни на меня, – сказала она. Человек-тигр, подобравшийся для прыжка, невольно отвлекся и бросил на нее взгляд. На смуглой коже Кэтрин раскинулась белая сеть тонких шрамов, похожая на карту неведомой земли. – Почувствуй мой запах. Я такая же, как ты, брат мой. Я тоже была трансформирована хозяином, и у него тоже был кнут. Но знаешь, брат мой, что я сделала с ним? Я убила его в отместку за боль, которую он мне причинил. Вот что я сделала. Я бросилась на него и перегрызла ему горло. Он был не бог, а просто человек, и умер куда проще и быстрее, чем я думала. Ты понимаешь меня, брат мой?

Человек-тигр не сводил с нее огромных желтых глаз. А потом опустил тяжелую голову, все еще покрытую темными полосами, будто кланяясь ей. И с коротким рыком бросился на Адама.

Мэри осознала, что недавно перестала дышать, только когда дыхание снова вернулось к ней. Она безумно боялась, что человек-тигр бросится на Кэтрин…

Человек-тигр ударил Адама в грудь передними лапами. Тот пошатнулся и врезался спиной в стол, но не упал. Человек-тигр старался схватить его за горло, но Адам ударил его кулаком в челюсть – один раз, другой… С ревом человек-тигр опрокинулся на бок, тяжело ударившись о пол. Он сумел снова подняться на ноги и помотал головой, чтобы прийти в себя. На груди Адама остались кровавые следы тяжелых когтистых лап.

– Ренфилд, ключ! – крикнул он.

– А вы тогда дадите мне жизни, хозяин? Много, много жизней?

– Дам, дам, сколько захочешь! Просто брось мне ключ, черт тебя дери!

Ренфилд швырнул ключи, прочертившие серебряную дугу по воздуху и тяжело зазвеневшие, когда Адам перехватил их на лету. Ухватившись за крышку стола, он поднялся и пинком ноги откинул стул.

– Берегитесь! – крикнул Прендик. – В ящике стола револьвер! Мы его держали там из-за зверолюдей!

Человек-тигр еще раз встряхнулся, вскинул передние лапы на стол и вспрыгнул на него, отгородив их своим телом от Адама. Стол покрывали стопки бумаг, какие-то папки – должно быть, счета и списки «Грузоперевозок Олдерни». Лапы тигра скользнули по бумагам, папки разлетелись в стороны, человек-тигр невольно затанцевал по столешнице, бросился на Адама и ударил его лапой по щеке. Голова его запрокинулась, по лицу прочертились красные полосы. Человек-тигр поднялся, чтобы снова атаковать.

– Диана! Дай мне нож! – крикнула Мэри.

– Зачем? – крикнула в ответ Диана, не отрывая глаз от адского танца тигра.

– Чтобы отрезать ткань на повязку! А потом выводи отсюда Жюстину!

– Почему сразу я?

– Потому что у остальных есть оружие, а у тебя нет, – ответила Мэри. – Бога ради, просто делай, что тебе сказано, и не спрашивай! Уводи Жюстину к месту общей встречи.

– Что за место встречи?

– На ту сторону улицы! Туда, где мы все встретились перед самым началом! Просто уводи ее туда и не спорь.

– Ладно, черт! Всегда самое интересное случается без меня!

– Как Ватсон? – спросил Холмс, на миг отвлекшись от сражения.

– Плохо, – отозвалась Мэри. – Нужно как можно скорее вытащить его отсюда.

Отвечая, она не прерывала своей работы – отрезала полосы от своей нижней юбки и обматывала ими руку Ватсона, стараясь накладывать повязку со всем возможным тщанием, но рваные раны от зубов волка казались слишком глубокими. Если в ближайшее время им не удастся выбраться со склада, Ватсон истечет кровью до смерти.

Адам оскалился в ответ на оскал человека-тигра, будто сам стал животным, и ударил того по морде наотмашь. Человек-тигр опрокинулся на спину, бумаги брызнули со стола фейерверком. Выиграв момент, Адам выдвинул ящик стола и выхватил оттуда револьвер, который сверкнул в его руке холодным металлическим блеском.

Холмс прицелился, но в этот момент человек-тигр как раз поднялся на ноги и оказался между ним и гигантом. Тигр зарычал, и в ответ на рык рявкнул револьвер, который Адам разрядил прямо ему в пасть. Человек-тигр упал на спину, вздымая фонтан бумаг. Лапы его взметнулись, одна из них задела лампу, которая опрокинулась и покатилась на пол.

– Ну уж нет! – рявкнул Адам, обращаясь к Диане. – Не смей! Ты у меня ее не заберешь!

Мэри улучила момент, чтобы оглянуться. Слава Богу – она увидела, как Диана и Жюстина исчезают за дверью. Чего теперь ждать от Адама?

Тот стоял, тяжело опираясь на стол, и поднял револьвер. Все кругом усеивали листы бумаги – бумага на столе, на полу, повсюду, и…

– Горим! – крикнула Кэтрин.

Масло, пролившееся из упавшей лампы, залило стол и капало на пол. Мгновение – и стол занялся огнем. Адам отступил на шаг, вскинул руки, будто хотел отогнать пламя.

– Нужно выбираться наружу! – крикнула Беатриче. – Химикалии в сосудах легко воспламеняются!

– Быстро, все наружу! – поддержал ее Холмс. – Мэри, можете помочь Ватсону?

– В одиночку – с трудом, – отозвалась она. – Тут нужна Кэтрин. Беатриче не поможет, он слишком слаб, чтобы вынести ее яд.

– Я помогу, – внезапно подал голос Хайд. Мэри пораженно подняла на него взгляд. Почему он предлагал свою помощь? Ведь именно сейчас у него был превосходный шанс скрыться…

– Лучше я, я сильнее, – презрительно бросила Кэтрин и перекинула руку Ватсона через плечо. Мэри сделала то же самое, и вместе они подняли раненого. Холмс все еще стоял и целился в Адама, которого трудно было разглядеть за стеной пламени и дыма, поднявшихся над столом.

Бумаги на полу тоже занялись пламенем. Ренфилд истошно визжал – подобный звук издает на плите чайник со свистком. Что-то живое пулей вылетело из-под операционного стола – это был человек-орангутан, который помчался в сторону Холмса. Раньше, чем Мэри успела отреагировать, человек-орангутан, в котором возобладала животная природа, на четвереньках проскользнул между Холмсом и дверным косяком и бросился в темноту города.

– Он не имеет значения, – бросил Холмс. – А вам надо срочно выбираться отсюда! Я останусь ненадолго, чтобы увидеть все до конца.

Они по очереди вышли, оставляя Холмса позади: сперва Беатриче, потом Мэри и Кэтрин, тащившие бессознательного Ватсона. Хайд попытался просочиться вслед за ними, но Холмс остановил его.

– Не думаю, – сказал детектив. – Вы не выйдете отсюда без меня.

Покидая склад, Мэри последний раз оглянулась. Холмс поднял револьвер и выстрелил в лампу, свисавшую с потолка. Ее резервуар разлетелся осколками, и масло хлынуло на пол. Миг – и оно вспыхнуло высоким огнем.

И тогда она увидела объятого пламенем Адама, который с трудом поднялся, держась за столешницу, и двинулся на детектива. Как много пуль осталось у Холмса? Она забыла, сколько он уже потратил…

Но она не могла остаться, чтобы помочь ему. Нужно было выводить Ватсона на свежий воздух. Они с Кэтрин, спотыкаясь, последовали за Беатриче по коридору и наконец вывалились из дверей наружу. Перебежав улицу – ноги Ватсона беспомощно волочились между ними по мостовой, – они наконец встретили в переулке Диану, которая ждала их в компании Жюстины и Чарли. И еще кое-кого…

– Элис? – пораженно воскликнула Мэри. – Господи, но ты-то откуда тут взялась?

Они с Кэтрин осторожно посадили Ватсона на мостовую, прислонив его спиной к стене какого-то склада. Тот стонал и не приходил в чувство.

– Это девочка из Общества Магдалины, – пояснила Кэтрин. – А ты откуда ее знаешь?

– Она моя бывшая судомойка, – ответила Мэри. – Элис, но что ты тут делала…

– Смотрите! – крикнула Беатриче.

Сквозь окна первого этажа было видно, что склад изнутри весь объят пламенем. Через мгновение языки огня показались уже и в окнах второго этажа, поднимаясь к крыше. Где же Холмс? Мэри в страхе вглядывалась в горящее здание.

– Не забудь, у нас тут раненый, – напомнила ей Беатриче.

– Я помню.

Но с Холмсом будет все в порядке. Просто не может быть иначе. Шерлок Холмс – не тот человек, с которым под силу справиться Адаму Франкенштейну… или тот? Нет, нет, конечно же нет, повторила Мэри про себя несколько раз. А потом повернулась к Чарли.

– Скажи, ты можешь найти какой-нибудь способ поскорее доставить доктора Ватсона в больницу? Ему срочно нужна помощь. Найди кэб или любую другую повозку.

Мэри проверила повязку на плече у доктора – кровь уже успела пропитать ее.

– Я погляжу, что можно сделать, мисс, – отозвался Чарли, – только в этой части города не бывает кэбов. А где берут повозки посреди ночи, я тоже не знаю.

– Я пойду с тобой, – сказала Диана. – Все лучше, чем тут торчать без дела!

И раньше, чем Мэри успела ее остановить, Диана с Чарли растворились в темноте.

– Чертова девчонка! Она когда-нибудь научится делать, что ей говорят? – Мэри попробовала усадить Ватсона поудобнее. Он снова застонал, голова его моталась из стороны в сторону, напоминая ей движения человека-тигра. Господи, где же Холмс, удалось ли ему выбраться из горящего склада? Усилием воли Мэри заставила себя думать о тех проблемах, которые сейчас стояли наиболее остро.

– Я вижу горящего человека! – воскликнула Жюстина. – Смотрите, там, за окном! Неужели это он, Адам?

В окне появилась гигантская сгорбленная фигура, полностью объятая огнем. Пламя тем временем стало таким высоким и ярким, пылая сквозь окна и над крышей, что его отблески освещали даже этот темный переулок.

– Должно быть, он, – сказала Кэтрин. – Кто же еще – смотри, какой огромный!

Прозвучали еще два выстрела. Кто стрелял? И наконец из огня появился Холмс, он бежал со всех ног, а за ним по пятам следовал Хайд. Мэри испустила вздох облегчения при виде детектива. Что же до Хайда, она на миг пожалела, что тот не сгинул в огне. Это была дурная мысль, недостойная, в конце концов, он ведь ее отец… Нет, она не готова была принять подобную мысль. Пока не готова.

Когда двое мужчин добежали до переулка, Хайд оглянулся на горящее здание.

– Не думаю, что даже создание Франкенштейна может уцелеть в таком огне, – сказал он. – Подождите, что вы делаете?

Холмс защелкнул на его руках наручники.

– Эдвард Хайд, вы арестованы за убийство сэра Дэнверса Кэрью. Я с огромным удовольствием передам вас Скотланд-Ярду.

Хайд оскалился, как собака, а потом запрокинул голову и расхохотался.

– Отлично сыграно, мистер Холмс. Я с огромным удовольствием посмотрю, как вы будете представлять доказательства в суде.

– А я буду искренне сожалеть, когда вас повесят, мистер Хайд.

– Стойте, а где Прендик? – воскликнула Кэтрин. – Он не выбрался наружу вместе с вами? Он что, внутри?

– Представления не имею, – сказал Холмс. – В пожаре мало что можно было разглядеть. У него был шанс добежать до дальнего конца коридора и выбраться через окно.

– Прендик всегда был трусом, – сообщил Хайд. – Трусом и посредственным ученым, которому недоставало воображения. Глупостью со стороны Моро было принять его в ученики и столь многому научить.

– Возможно, это единственное, в чем я с вами совершенно согласна, – сказала Кэтрин.

– А это случайно не он? – спросила Беатриче.

Через дорогу к ним бежала темная фигура.

– Не оставляйте меня! Я не хочу умирать! Не хочу умирать! – безумный Ренфилд бешено размахивал руками.

– Все в порядке, вы не умрете, – заверил его Холмс. – Просто отправляйтесь с нами – тихо, спокойно – и мы доставим вас домой в целости и сохранности.

– К моим мухам? – переспросил Ренфилд.

– Да, к вашим большим, жирным мухам, – подтвердила Мэри. – Все, что вам нужно делать, – это следовать за нами.

– Коль скоро у меня кончились комплекты наручников, – добавил Холмс.

– О, я с радостью с вами пойду! Я буду хорошим, вот увидите! – Ренфилд тревожно улыбался им всем. «Ему нельзя доверять», – подумала Мэри. Однако сейчас им приходилось ему довериться. Ясно было, что он куда глубже вовлечен во все это – по крайней мере в Общество алхимиков, если даже не в сами убийства, – чем они изначально думали. Как сумел ее отец – вернее, Хайд – убедить сумасшедшего признаться в убийствах, которых он не совершал? И почему именно Ренфилда? Какое он имеет отношение к Обществу и лично к Хайду? Но пока что не было времени отгадывать загадки.

Крыша склада с треском обвалилась. Сквозь окна второго этажа было видно, как куски черепицы и дерева рушатся туда, где совсем недавно держали пленницей Беатриче. Улица больше не была темной – пламя пожара ярко освещало мостовую, озаряя лондонскую ночь. Даже в переулке чувствовался его жар и слышался грозный рев – будто огонь говорил голосами погибших зверолюдей.

– Нужно уходить отсюда, – сказал Холмс. – Во-первых, из-за Ватсона, во-вторых, нужно сообщить властям, что тут начался пожар, пока огонь не перекинулся на другие здания.

– Мы нашли способ! – послышался из темноты голос Дианы. Она выбежала на свет вместе с Чарли, отдуваясь на ходу. – Там в порту стоит пароход, и капитан готов нас отвезти по реке. Он сперва ужасно ругался, говорит, что не повезет нас ни бесплатно, ни за плату, но я объяснила, что у вас полно денег, так что надеюсь, у вас их и правда полно. Он говорит, что не вздумает разводить пары, пока своими глазами не увидит деньги.

– Он мог бы отвезти нас к Королевскому госпиталю! Там наверняка сумеют справиться даже с такой раной, – воскликнула Мэри. Если бы только удалось поскорее доставить туда Ватсона!

– Доктор Ватсон не переживет такой долгой поездки, если продолжит терять кровь, – сказала Беатриче. – Нужно прижечь рану.

– Чем? – спросила Кэтрин. – Огня здесь достаточно, чтобы нагреть что-нибудь железное, но к такому большому жару невозможно приблизиться. Даже здесь становится опасно, – на этих ее словах рухнули полы второго этажа, обломки посыпались на первый. К тому времени, как жар начнет спадать, от здания останутся одни головешки.

– Я могу это сделать, – Беатриче закатала рукав. – Мэри, сними, пожалуйста, эти повязки. Их в любом случае пора менять, они насквозь пропитались кровью.

– Химический ожог. Очень мудро с вашей стороны, мисс Раппаччини, – заметил Хайд.

Беатриче бросила на него испепеляющий взгляд.

– Вы хотели сделать меня убийцей, – бросила она. Мэри и не знала, что ее мелодичный голос может звучать так презрительно.

Мэри размотала повязки быстро, как только могла, стараясь не думать о том, насколько глубоки рваные раны, если от них столько крови. Когда плечо доктора обнажилось, целиком покрытое кровью, Беатриче прикоснулась к нему – сначала легонько, кончиками пальцев. Под ее прикосновением корка крови начинала разжижаться и вскипать, а кожа горела. Но рана сделалась чистой, дезинфицировалась огнем. Мэри оторвала еще несколько полос от своей безнадежно испорченной нижней юбки и наложила новую повязку.

– Отличная работа. Из вас получилась бы неплохая медсестра, мисс Джекилл, – сказал Холмс. Мэри вспыхнула от его комплимента, радуясь, что здесь темно и Холмс этого не увидит. – А теперь я должен доставить Ватсона в госпиталь. Чарли, можешь найти ближайшую пожарную станцию? Нужно послать сюда пожарную бригаду.

– Конечно, мы оба можем и сделаем, – вмешалась Диана. – А вам нужно налево, потом еще раз налево, и будет узкая дорожка, спускающаяся в доки. Пароход называется «Гесперус», на борту крупно написано. А мы пошли.

– Нет! Ты останешься здесь, – начала было Мэри, но было поздно – Чарли и Диана растворились в темноте. – Черт, черт и еще раз черт!

– Итак, наша Мисс Благопристойность ругается, – сказала Кэтрин. – Вот уж не думала, что когда-нибудь такое услышу!

– Услышишь еще много раз, если она продолжит себя так вести, – ответила Мэри.

– Я подниму Ватсона, если кто-нибудь подержит его за ноги, – сказал Холмс.

– Нет нужды, – подала голос Жюстина. – Я уже оправилась от эфира и могу понести доктора сама.

Что это была за странная процессия! Впереди шла Кэтрин, потому что она лучше всех видела в темноте, и указывала путь. На ней был сюртук Холмса, надетый на совершенно голое тело. Луна освещала улицу, ведущую к воде, но склады в этой части порта были старыми, мостовая – разбитой, и очень легко было обо что-нибудь запнуться и упасть. За Кэтрин следовала Жюстина, несшая на руках Ватсона – так же легко, как она несла бы подушку. За ней шел Холмс, ведущий Хайда в наручниках, по другую сторону Хайда – Беатриче. Хайда предупредили, что при попытке бегства на него дохнет Беатриче или же его укусит Кэтрин. Ни одна из этих перспектив Хайда явно не радовала. За ними шли Мэри с Элис, а замыкал шествие Ренфилд, который семенил поспешно, боясь остаться в темноте в одиночестве.