Глава 15
«Прости», – виновато проступила надпись на эльфийском, старательно выцарапанная на коре столетнего дуба, под которым когда-то ему довелось прощаться с караваном герра Хатора. Под ней валялось небрежно брошенное на землю седло вместе с остальной упряжью да дорожный мешок, на котором сверху небрежно лежала знакомая черная курточка. Вкусно пахнущая медом рубашка из ланнийского шелка, богато отделанный пояс из кожи пещерного тролля с гномьими, Крикуном выкованными ножами. Аккуратно поставленные рядом маленькие сапожки…
Таррэн с тяжелым сердцем подошел к оставленным вещам и медленно поднял голову: неторопливо раскачивающиеся на ветру ножны с ее родовыми клинками без звука упали в его подставленные ладони. Да, все верно: Белка хорошо подготовилась к предстоящему безумию. Выбрала время, нашла пустынный уголок, разделась. Она не взяла ничего, что могло бы помешать ей во время единения, – ни одежды, ни обуви, ни оружия. Ничего, что могло бы сковать движения или поманило соблазном разобраться с непокорным мимикром языком силы. Кто знает, на что толкнут ее инстинкты кровожадного зверя? Вот она и не стала рисковать.
Шранк, разглядев оставленную «весточку», многозначительно присвистнул, но темный эльф словно не услышал. Сжав в руках обтянутые плотной тканью ножны из черного палисандра, отошел к краю пригорка, опустился на пятки и, положив ее «проклятие» на землю, крепко зажмурился.
«Что же ты творишь, любовь моя? Почему не сказала? Разве я заслужил недоверие? Чем-то обидел тебя? Задел? Слишком сильно давил, не желая подвергать опасности? Но ведь это не со зла, родная. Я всего лишь не хочу, чтобы тебе было больно. Не хочу тебя потерять. Понимаешь, малыш? Где же ты, моя маленькая Гончая? Да, жива, я чувствую, потому что перстень молчит. Но не ранена ли, не пострадала? Белка… отзовись…»
Маликон с Корвином непонимающе переглянулись, не рискнув тревожить молодого лорда, на котором сейчас лица не было, а в глазах вместо гнева появилась тревога и неподдельная боль. Леди Мирена внимательно оглядела оставленные вещи, тщетно пытаясь понять, для чего Белику понадобилось гулять по лесу голышом. А спешившийся Линнувиэль проследил за стремительными, едва уловимыми движениями пальцев собрата, будто сплетающими в воздухе перед собой невидимую паутину, и вдруг спал с лица: он отлично понял, что это означает. Но поверить в то, что сильнейший маг его народа решился на такое безумие, как кровные узы… и с кем?! С пацаном-полукровкой, будто тот был самым дорогим в этом мире существом… нет, невозможно! Наследник трона не мог опуститься до такого!
Младший хранитель будто окаменел, но глаза его не обманывали: использованные Таррэном плетения ничем иным объяснить было невозможно. А это значило лишь одно: Белик для будущего властителя Темного леса был гораздо большим, чем они предполагали. Отвратительно большим, раз эльф бессовестно тратил свои силы, чтобы выудить среди многих тысяч и миллионов чужих аур невзрачную серую ниточку этого стервеца!
Таррэн неожиданно вздохнул и открыл глаза.
– Ну?! – немедленно подскочил Шранк. – Нашел?!
– Да.
– С ним все в порядке?!
– Да.
– А Карраш?
– Да.
– Что «да»? – не понял Воевода.
– Он попытался взять верх.
– И что?!
Таррэн мельком покосился на странные лица сородичей и слабо улыбнулся.
– Малыш вовремя надел свою броньку.
Шранк секунду оторопело таращился на ставшего удивительно мирным друга, после чего понял, что зря переживал за своего вожака, и наконец шумно выдохнул.
– Ф-фу! Я уж думал, Белик геройствовать вздумал! Голышом, на пару с этим чудовищем… брр… Я бы ни в жизнь не рискнул! Траш – еще куда ни шло, но этот крокодил-переросток… эй, а ты чего до сих пор сидишь, будто заняться нечем?! Иди за ними, раз нашел! И морду этому изменнику набей зубастую, а то больно наглый стал!
Темный эльф со вздохом поднялся и вернулся к вещам Белки.
– Нет. Скоро сами придут.
– В таком состоянии? – недоверчиво покосился Шранк. – Думаешь, это хорошая идея? Что-то я сомневаюсь, что от наших остроухих друзей после этого останется хоть одна целая кость.
– Нет, – повторил Таррэн, сноровисто собирая мешок. – Они остановятся поодаль, на соседнем пригорке, если я правильно понял. Там их и подберу, когда появятся. Малышу нужно будет умыться и переодеться, а Каррашу – хорошо выспаться: первый раз все-таки…
Эльф подхватил деревянный чехол, закинул за спину мешок, в который затолкал предусмотрительно оставленную одежду, и быстрым шагом направился прочь.
– Мой лорд? – неуверенно начал Атталис.
– Ждите здесь, – отрывисто бросил Таррэн и, не дожидаясь возражений, стремительно растворился в лесу.
Перворожденные переглянулись, обменялись непонимающими взглядами, после чего с тем же единодушием обернулись к единственному человеку, кто понимал в этом балагане хоть что-то. Может, он объяснит, в чем дело и почему из-за Белика снова столько шума? Отчего молодой лорд так встревожился, а потом столь же быстро успокоился? Как, наконец, узнал, где искать строптивого пацана? И почему тут оказался замешан здоровенный гаррканец, в котором за версту видать злобного демона?
Шранк подчеркнуто вежливо кивнул и, не вдаваясь в подробности, занялся обустройством лагеря. Он знал, что раньше полуночи Карраш и Белик не уснут – узы не позволят. А Таррэн вряд ли рискнет приблизиться к ним до этого – дикие звери порой агрессивны без причины. Особенно такие, как верная пара и тесно связанный с ней узами мимикр. Потом – пока уснут, пока он управится с делами, пока вернется. Значит, скорее всего, их придется ждать до самого утра.
Ирташ проводил хозяина задумчивым взглядом, неуверенно потоптался, но скоро понял, что расседлывать его просто некому, – Таррэн ушел, Белки тоже нет. После чего вздохнул и, изогнув шею совершенно диким образом, аккуратно подцепил зубами пряжку, старательно следя за тем, чтобы не перекусить хрупкий металл или не капнуть на него ядом. Наконец справился с этим ответственным делом и, подхватив клыками сползающее седло, бережно водрузил его на траву рядом с вещами хозяйки. Только после этого удовлетворенно кивнул и, проурчав на ухо воеводе несколько слов, неторопливой рысцой отправился на охоту. В сторону, противоположную той, где недавно пропал Таррэн.
– Чтоб к утру вернулся! – зычно гаркнул Шранк вслед. – И не смей там меняться, понял? Где я тебе еще одного коня найду?
Мимикр понятливо рыкнул и скрылся в темноте огромными, но абсолютно бесшумными скачками. Разумеется, он не станет меняться раньше времени – не дурак, в отличие от некоторых. Но отец вчера научил его отращивать когти прямо из копыт да менять гибкость суставов по необходимости, и это здорово должно облегчить жизнь. К тому же он уже почуял запах стаи и теперь намеревался вдоволь наесться, после чего до утра наслаждаться заботой и лаской тех, кто искренне любил его и его странных двуногих друзей.
Таррэн вернулся лишь к следующему полудню: молчаливый, пешком, без Карраша и с драгоценной ношей на руках – свернувшаяся калачиком и закутанная в плащ от головы до кончиков пальцев Белка спокойно посапывала в его объятиях. Но выглядела при этом до того умиротворенной, что собравшийся разразиться непечатной тирадой Шранк молча закрыл рот и проглотил готовые вырваться слова. Против обыкновения, не стал высказывать вслух то, что думает по поводу ушастых нелюдей, исчезающих без предупреждения и не соизволяющих предупредить взволнованных друзей о сроках своего возвращения. А просто вздохнул и укоризненно покачал головой.
– Выходим, – тихо сказал эльф, взглядом подзывая Ирташа.
– А Карраш?
– Нагонит позже.
Шранк понятливо кивнул и сноровисто оседлал обоих скакунов – своего и осторожно обнюхивающего хозяйку мимикра. Ирташ сперва раздраженно рыкнул и дернул мохнатым ухом, однако Белка все еще безмятежно спала – маленькая, хрупкая, какая-то непривычно беззащитная, но, похоже, довольная результатами прошедших дня и ночи. Поэтому Ирташ, не дающийся в руки никому другому, кроме хозяина и хозяйки, впервые не стал протестовать – понимал, что Таррэн не рискнет оставить свою пару ни на минуту.
При виде Белика перворожденные дружно сморщили носы, но мешкать не стали – в рекордные сроки свернув лагерь, собрались в путь и чуть ли не быстрее Стража показали, что готовы выступать. А Таррэн просто сел на спину благоразумно опустившегося на колени мимикра и едва заметно толкнул его пятками.
Несколько часов прошли удивительно тихо. Вокруг – лесное раздолье, которым так славилась западная окраина Интариса: сочная мягкая травка на обочине, полузаросший тракт, натужно гудящие шмели, мелкие стрекозы, деловито снующие между кустами бабочки. Петляющая лента далекой реки, над которой стремительно исчезали последние клочья утреннего тумана. Дурманящий запах луговых цветов. И тихий шелест древесных крон, ненавязчиво напоминающий о доме.
Эльфы с редким единодушием держались поодаль от своего лорда и негромко переговаривались, изредка кидая в его сторону странные взгляды. Кажется, они наслаждались долгожданной тишиной и были несказанно благодарны судьбе, что неугомонный пацан в кои-то веки не изводил их бесконечными каверзами. А Таррэн, бережно прижимая к себе Белку, задумчиво изучал проплывающие по небу облачка и время от времени поправлял полу длинного плаща, которым укутал ее с ног до головы.
Гончая доверчиво уткнула нос в его шею, прижавшись всем телом и цепко держась за сильную руку. Почти касалась губами его кожи и сладко жмурилась, подобно большой кошке, если он чуть наклонялся вперед или незаметно гладил ее густые волосы. Все время чувствовала его, нежилась в его заботе, вернувшись в мягкие объятия их общих уз. И это заставляло Таррэна забыть о недавних тревогах, простить ее обман. А если и глядеть на нее, то не с раздражением, а с нескрываемой нежностью и молчаливым обожанием.
Ох, Белка, Белка… Она всегда была такой: своенравной, с железной волей и четким пониманием цели, к которой шла напрямик, преследуя ее с неумолимостью охотящейся хмеры. Если что задумала, никогда не отступит. Не остановится и не передумает. Просто, зная характер благоверного, предпочла обойти его запрет стороной. Нарушив его, конечно, но заранее выпросив на это разрешение. Иным словом, обыграла его – легко, умело и потрясающе изящно. Так красиво, что даже злиться на нее было невозможно. Только обожать еще сильнее, чем прежде.
«Я люблю тебя малыш, – неосторожно подумал Таррэн, убирая каштановый локон с ее лица и чувствуя, как сжимается от нежности сердце. – Коварная ты моя женщина. Маленькая моя Гончая. О Бездна… как же я тебя люблю!»
– И я тебя, – беззвучно шепнула Белка, неожиданно открывая глаза.
Эльф замер и, неверяще опустив взгляд, против воли провалился в бездонную синеву ее глаз, в которой заискрились мягкие изумрудные огоньки. В тот же миг его окутал восхитительный аромат эльфийского меда, в голове зашумело, а по внезапно воспламенившимся венам ураганом пронесся самый настоящий огонь. Сердце послушно загрохотало, порываясь выскочить наружу сквозь рубаху. Кожа разогрелась. Руки сами собой сжались, притягивая к себе податливое женское тело. Ноздри шумно раздулись, жадно вдыхая сводящий с ума запах…
Лишь с огромным трудом Таррэн сумел удержать себя в руках. С усилием выпрямился и, памятуя о посторонних, неохотно отстранился.
– Прости, – виновато вздохнула Белка, отводя глаза. – Со мной действительно все хорошо: Карраш быстро опомнился и вел себя прилично. Мы неплохо поладили. А задержались потому, что решили поохотиться.
– Я знаю.
– Подглядывал, как всегда?
– Совсем немного, – невольно улыбнулся эльф, и она осторожно посмотрела на него снова.
– Ты не сердишься?
– Нет.
– Я… это… извиниться хочу.
– За что, малыш? – Он бережно погладил растрепавшиеся каштановые вихры. – Это мне надо извиняться. Прости, я забыл, что ты никогда не ошибаешься. Надо было больше вам доверять.
– Никогда – это сильно сказано, – неожиданно помрачнела Белка и резко села. – С Адвиком вон какой промах вышел. Едва не попались.
– Это не твоя вина: Адвика принимал Сар’ра. К тому же ты с ним давно рассчиталась.
– Ну и что? Последние три года он был на мне. Значит, и отвечать за него тоже должна я, – вздохнула она. – Так что я не без греха, не льсти.
Гончая проворно развернулась, усевшись перед самым носом Таррэна. Сбросила тяжелый плащ, который он тут же подхватил и перекинул на круп Ирташа. Затем недоуменно оглядела невесть откуда взявшуюся рубаху, штаны и в полнейшем изумлении задрала кверху голую стопу.
– Эй! Ты когда успел меня переодеть?!
– Как это «когда»? – с подозрительно серьезной физиономией отозвался вместо эльфа Шранк, не спеша, впрочем, подъезжать ближе. – Ты вчера так сладко уснул, что у него было о-о-очень много времени творить с твоим бездыханным тельцем все, что душе угодно. От переодевания до расчленения. Вот он и оторвался всласть. Кстати, ты как сам-то? Карраш не помял?
Белка ошарашенно обернулась, но Таррэн только кашлянул и постарался не встречаться с ней взглядом, потому что прекрасно знал: если еще раз попадется – уже не выдержит.
– Таррэн?!
– Ну, не оставлять же было тебя в чешуе. – Он выразительно покосился на сородичей. – Как бы мы потом оправдывались? К тому же я не хотел терять наших спутников таким нелепым образом.
Белка только головой покачала и, к его искреннему облегчению, снова уселась прямо, почти касаясь затылком его подбородка. Эльф украдкой втянул ноздрями запах ее волос и с сожалением признал, что не может себе позволить даже обнять ее, как хотелось. Нельзя: темные слишком близко. Они и так уже с подозрением посматривают, в глазах Линнувиэля уже не первый раз появлялось престранное выражение… впрочем, его можно понять: как еще объяснить нескрываемую нежность Таррэна к тому пацану, которым выглядит сейчас Белка? Извращение? Дурное влияние? Безумие? А если еще и поцеловать ее, то он навсегда прослывет среди перворожденных мужеложцем и совратителем, а это – весьма сомнительная слава даже для отреченного.
– Привет, Линни! – вдруг азартно замахала руками Белка, едва не сверзившись с Ирташа. Если бы Таррэн не придержал, точно свалилась бы. – Соскучился по мне? Погоди до привала – я ж тебе все-таки сюрпризик заготовил! Знаю, знаю, что ты горишь от нетерпения и хочешь узнать немедленно, но придется потерпеть! Обещаю: ты будешь в полном восторге!
Линнувиэль мысленно возвел глаза к небесам и понадеялся, что у него хватит терпения выдержать этот «сюрпризик», а заметно отдохнувший и отоспавшийся пацан не сведет его при этом в могилу.
– Корвин, как прошла ночь? Надеюсь, ты больше не храпел и не мешал леди Мирене спать? А то в прошлый раз она намекала на дурные сны, но я по опыту знаю, что основная их причина – громкий чужой храп!.. Х-хей! Маликон, а у тебя муха на плече сидит! Большая, толстая, жирная… мм, объедение! Можно я ее прихлопну? Щас только бревно найду побольше и догоню. Аззар, ты чего скис? Погоди, я скоро и до тебя доберусь! Вот вернется Карраш, и тогда погоняем: кто опоздает к обеду, того и съедим…
Перворожденные дружно потемнели лицами и единодушно прибавили ходу, стараясь оказаться от источника беспокойства как можно дальше. Но, как ни удивительно, ни один не вспылил, не заскрежетал зубами и даже не сверкнул зелеными очами, как раньше. Просто проигнорировали – и все.
– Гм, – нахмурилась Белка. – Что-то неладное творится… Таррэн, что с ними стряслось за эту ночь?
Темный эльф пожал плечами.
– Наверное, привыкли.
– Плохо. Надо будет малость освежить их чувства.
– А потом можно? – не удержавшись, он снова наклонился и, мечтательно прикрыв глаза, тихонько вдохнул умопомрачительный аромат эльфийского меда. – Пусть слегка расслабятся, переведут дух. Сама знаешь, что после долгого перерыва все чувствуется гораздо острее.
Она быстро покосилась за спину, но промолчала, не заметив его маленькой уловки, как и того, что он до сих пор, словно невзначай, обвивал рукой ее талию. Только легонько повела плечами, стряхивая невидимое постороннему глазу напряжение, покачала головой и задумалась. Однако именно в этот момент от неловкого движения широкий сверх меры ворот рубахи немного сполз в сторону и опрометчиво открыл верхнюю часть спины с вплавленными прямо в кожу эльфийскими рунами, очутившимися перед носом расслабившегося эльфа. Таррэн замер, машинально подхватывая и возвращая на место коварную ткань, но поздно: его глаза успели разглядеть лишнее.
Арда, иллара, аттава… Руны подчинения! Нет! Темная бездна, только не сейчас!
Эльф судорожно вздохнул и застыл, страшась даже пальцем шевельнуть, чтобы не выдать себя неосторожным движением.
Проклятье! Как же не вовремя! Как дико не вовремя мелькнули эти кошмарные руны! Конечно, не все, иначе он бы уже сорвался, но и трех первых – для тела, души и сердца – было вполне достаточно, чтобы неподготовленный мужчина безвольной куклой опустился перед ней на колени. Растворился в безумном пламени древней эльфийской магии и навсегда перестал быть тем, кем являлся. Да, потомку Изиара это не грозило. Руны подчинения, нанесенные Таллареном на эту нежную кожу, были способны уничтожить на месте любого. Но именно на Таррэна они действовали иначе. Боги! Совсем, совсем иначе!
Таррэн внутренне задрожал, когда по телу прокатилась волна знакомого жара. Едва не взмок от диких усилий ее удержать. Побледнел, посерел, наконец, раскраснелся, лихорадочно заметавшись глазами в поисках спасения, но тщетно: руны подчинения не дали ему ни единого шанса и вызвали столь сильный прилив безудержного желания, что он едва не взвыл. В зеленых глазах эльфа моментально полыхнул «Огонь жизни», волосы заискрились, затрепетали на ветру, едва не задымившись. От сильных рук пошел ощутимый жар, а пальцы сами собой начали сползать с узкой талии Гончей… но он все же стерпел. Сжав зубы и страшно выругавшись про себя, титаническими усилиями устоял, потому что уже не первый раз встречался с этой проклятой силой и научился с ней бороться.
Вот и сейчас он заставил себя дышать ровно, выпрямился, вернул правую руку туда, где была, и страстно понадеялся, что Белка не поймет, в чем именно дело. А еще – что у него хватит воли дождаться Карраша и не подать вида, до чего же сложно просто сидеть вот так, когда ее макушка упирается под самый подбородок, а каштановые локоны без конца тревожат ноздри. Когда спиной она почти вжимается в него, а бедрами то и дело касается…
– Что-то не так? – слегка напряглась Гончая, чувствуя, как он закаменел и отстранился.
– Нет. Все в порядке, – хрипло отозвался эльф, поспешно ослабляя узы.
Белка успокоенно отвернулась и принялась беззаботно болтать ногами, задевая пятками бархатную шкуру Ирташа, а вскоре даже замурлыкала под нос что-то умиротворяюще-лирическое. Мимикр удивленно на нее покосился, но хозяйка и не подумала смущаться – наклонившись, ласково пощекотала ему уши, а потом запела громче, отчего «скакун» радостно оскалился и с охотой принялся урчать в такт. Как и отец, он обожал слушать ее голос. Но еще больше обожал, когда хозяйка бралась за эльфийскую флейту.
– Я же говорил, что ты умеешь лучше, – довольно хмыкнул Шранк, поравнявшись с Ирташем. – Не только всякую похабщину горланить во все горло.
– Дурачок, – беззлобно фыркнула Гончая. – Разве перед этими снобами можно делать что-то искренне? А пока они далеко, я могу малость расслабиться.
Воевода мельком покосился на неподвижное лицо друга.
– Карраш-то где? Он же должен был проснуться вместе с тобой. Разве нет?
– Конечно. Сейчас перекусит и прибежит.
– Чего он вчера натворил? Много брыкался?
– Нет, – отмахнулась Белка. – Поначалу, конечно, растерялся: все-таки узы для него – новое состояние. Траш рядом нет, память слегка плывет, инстинкты играют, а тут поблизости – странное двуногое существо, вздумавшее отдавать приказы… но он быстро пришел в себя. Даже броню мне не успел поцарапать.
– Да? – с сомнением переспросил Шранк. – Что-то не верится в его смирение. Чем же ты его успокоил?
– Пустяки. Всего-то пару ребер сломал. Таррэн потому и задержался, что его лечил.
– Кхе…
– Угу. Думаешь, только у него в последние годы сила возросла? Я, между прочим, тоже не задохлик. Таррэн, а ты чего молчишь? Язык проглотил?
– Нет, – ровно ответил эльф, старательно дыша в сторону. – Просто слушаю лес. Кажется, Карраш скоро будет.
Белка чуть приподнялась в седле и принюхалась.
– Ага, точно, – сообщила через пару секунд. – Сейчас примчится – высказывать свой восторг и нетерпение. Шранк, предупреди ушастых, чтоб не дергались. А то вдруг мальчик слегка перестарается?
Воевода неподдельно озаботился проблемой в виде стремительного приближающегося мимикра, известного своим переменчивым характером. Поспешно нагнал перворожденных и пристроился бок о бок, приготовившись даже сбить ошалелого от счастья зверя, который (судя по донесшемуся издалека топоту копыт) собирался на полном ходу врезаться в скромную кавалькаду и устроить прямо на дороге свое любимое развлечение – куча-мала. Но если дома с ним сообща боролись Траш, Ирташ, Ракша и Белик, то здесь… У слабеньких лошадок эльфов может не хватить сил, чтобы выдержать на себе восторг матерого самца мимикра.
– Так. За мечи и луки не хвататься. Не нервничать. Не вопить и не кидаться камнями, – торопливо проинструктировал опешивших остроухих Шранк. – Карраш у нас существо нервное, пугливое, стадное. А потому при виде угрозы может сразу прыгнуть и растоптать, пока не убедится, что топтал зря. Не скалься, Аззар, столько лет рядом с Лабиринтом ни для кого даром не проходят. Кстати, держите поводья крепче, я вовсе не уверен, что это чудовище не захочет ради забавы попугать ваших коней. И вообще, постарайтесь сделать вид, что ничего особенного не случилось: на лицах – вежливый интерес, в глазах – искреннее участие, дыхание ровное и спокойное…
Внезапно откуда-то из-за спины донесся торжествующий рев, от которого пугливо всколыхнулась листва на деревьях. Могучий рык самца хмеры, неожиданно учуявшего добычу.
– Ч-что это? – прошептала Мирена, стараясь спрятаться на своей кобылке среди могучих и умелых воинов.
Шранк нервно дернул щекой.
– Каррашик след наш нашел. Сейчас сам появится, чудовище зубастое. И я точно не знаю, в каким именно виде… Белик, ты его хоть предупредил, чтобы меняться не вздумал?! А то не хотелось бы волочь на себе полуобморочных эльфов до самого города!
– Не боись, – насмешливо отозвалась Белка, соскальзывая со спины Ирташа. – Каррашик у меня теперь умница каких поискать, а если и порычит немножко, то для собственного удовольствия. Погоди, лучше я сам его встречу.
Она намеренно пропустила вперед пугливо вздрагивающих эльфийских скакунов, успокаивающе помахала Таррэну, а почувствовав, как содрогается земля под ногами, широко улыбнулась: похоже, мимикр пришел в себя и теперь несется по следу громадными прыжками. Вот ему осталось триста шагов до поворота… двести… уже сто… пятьдесят… двадцать…
Таррэн слегка напрягся, но Карраш перешел на неторопливый шаг. Замедлился. А показался на глаза вовсе спокойным, ничуть не похожим на то чудовище, каким только что несся по заброшенной дороге. Заметь его кто в прежнем виде – тут же хлопнулся бы в обморок. Но, к счастью, тракт был девственно чист, и Карраш смог беспрепятственно нагнать далеко ушедший отряд.
Завидев терпеливо поджидающую его Белку, возле которой неподвижным колоссом возвышался Ирташ с хозяином на спине, мимикр смущенно замер. Неуверенно помялся, гадая, какое наказание будет ждать его за кратковременную попытку разорвать Гончую на части. Но она лишь ласково улыбнулась и позвала:
– Иди уж, хулиган. Чего встал?
Карраш неуверенно взглянул в голубые глаза, но они были удивительно теплыми, искренними: Белка не сердилась за тот удар, которым мимикр, едва приняв единение, чуть ее не поранил. Более того, гостеприимно распахнула руки, ожидая, пока до друга дойдет эта простая истина, и улыбнулась еще шире.
– Ну? Долго ты будешь заставлять себя ждать?
Карраш наконец просиял и одним громадным прыжком преодолел оставшееся расстояние, наплевав на ахнувших от изумления эльфов, сердито сплюнувшего воеводу и гордо приосанившегося Ирташа. Просто скакнул, как привык на охоте, абсолютно беззвучно приземлился, ловко спружинил, а затем с нежным урчанием обвился гибким телом вокруг хозяйки и доверчиво заглянул в ее глаза.
Белка негромко рассмеялась, позволяя обхватить себя страшной пастью и, к искреннему ужасу перворожденных, подкинуть высоко в воздух. Но уже там ловко извернулась, сгруппировалась и приземлилась прямо на спину счастливо зажмурившегося мимикра. Теперь это было так просто! Он чувствовал ее отовсюду, понимал с полуслова, с одного короткого взгляда. Знал, когда она злится или радуется. Когда огорчается или смеется от счастья. Теперь он принадлежал ей полностью, всей душой, как Траш, и был несказанно счастлив.
От мощного толчка, способного свалить и быка, Карраш даже не дрогнул. Лишь когда хозяйка ловко съехала по его спине и привычно уселась, он обернулся, нежно потерся мордой о босую ногу и с готовностью потрусил в сторону эльфов, гордо потряхивая гривой и всем видом демонстрируя собственное превосходство.
– Сумасшедшие! – снова сплюнул Шранк. – Это ж надо было додуматься! Демоны! Вот как есть демоны! Выдрать бы вас как следует, чтобы знали, как доводить пожилых людей до такого состояния!
Белка хитро прищурилась.
– Ого! Сам, что ли, займешься этим неблагодарным делом?
– Нет. Таррэна попрошу.
– Гм… скажи-ка, мой милый ушастик, ты собираешься исполнить эту пошлую просьбу?
– Еще не решил, – дипломатично отозвался темный эльф, поравнявшись с Гончими.
– О-о-о… Это что, знаменитая мужская солидарность?
– Нет, – все еще недовольно буркнул воевода. – Это знаменитое единодушие старых друзей, один из которых чуть с ума не сошел от беспокойства, а второй был готов его за это отпинать.
– Как-как ты сказал? – невинно хлопнула ресницами Белка. – Кто и кого там хотел отпинать? Помнится, ты так и не смог догнать его на нашем тренировочном лабиринте.
– Это он меня не смог. А я его достал!
– Один раз, – уточнил Таррэн. – И то только потому, что я отвлекся.
– Ага. На одну наглую разговорчивую девицу, – в свою очередь уточнил Шранк. – У которой к тому времени как раз начались проблемы с собственным животом.
– Не было там никаких проблем, – безапелляционно отрезала Белка. – Это у вас потом были проблемы, неумехи безрукие, а у нас все было хорошо: мальчик как мальчик родился. Так что нечего зубы скалить и делать вид, что от вас был хоть какой-то толк. Траш одна отлично справилась.
– Кто такая Траш? – вдруг рискнула вмешаться Мирена, невольно заинтересовавшись.
Перворожденные удивленно дрогнули, потому что влезать в разговор будущего владыки было чревато неприятностями даже для леди. Шранк вопросительно поднял брови, а Гончая обернулась и внимательно посмотрела на откровенно смешавшуюся эльфийку, запоздало осознавшую свой промах.
На дороге ненадолго воцарилась напряженная тишина.
– Подруга наша общая, – наконец медленно ответила Белка. – Великолепная, чуткая, немножко грозная… красавица наша… Мирена, ты наконец решилась наплевать на этикет? Поздравляю, дорогая, ты делаешь большие успехи! Мое уважение и почтение! Надеюсь, я больше не услышу от тебя дурацкого «лорд»?
– Н-нет, – неуверенно ответила девушка, бросив испуганный взгляд в сторону, но Таррэн только одобряюще кивнул.
– Отлично! Тогда бросай этих снобов и давай сюда! Я тебе тако-о-ое сейчас расскажу!
Маликон тихо скрипнул зубами.
– Леди, не совершайте ошибки, – вполголоса сказал он, но Мирена одарила его ледяным взглядом. – То, что позволено смертному, не к лицу юной леди из старшего дома.
– Мне кажется или ллер желает мне помешать?
– Что вы, леди. Просто решил взять на себя смелость дать вам мудрый совет. Ваш отец был бы недоволен такой уступкой и попранием традиций.
– Моего отца здесь, слава владыке, нет, – отрубила эльфийка. – Или вы собрались его заменить? Нет? Тогда, полагаю, я способна обойтись без ваших советов.
– Это ты кого тут назвал мудрым?! – громко изумилась Белка. – Себя, что ли?! Во дает! Мирена, бросай его, к лешему, с таким самомнением! Пусть щеки дома надувает, а на дороге есть только один хозяин – ветер! Таррэн, скажи, что я прав!
– Конечно, малыш, – слабо улыбнулся тот, неотрывно следя за ней горящим взглядом. А когда Карраш гордо пронес хозяйку мимо, жадно вдохнул ее запах, едва не качнувшись следом. Да, слава богам, вовремя опомнился. – Ты никогда не ошибаешься.
– То-то же. Мирена, я тобой горжусь, честное слово! Хочешь яблоко?
– Хочу, – твердо ответила эльфийка, словно не замечая вытянувшихся лиц эльфов, и охотно взяла предложенный плод, надкусила его и с видимым удовольствием принялась жевать. – Так что вы там говорили про Траш?
– Наш человек! – гордо надулась Белка. – Таррэн, не стой столбом – эта красавица с каждым днем восхищает меня все больше. Настоящая женщина! Траш ты бы наверняка понравилась – наша девушка любит тех, кто силен духом.
– Ага, любит, – пробормотал Шранк. – На завтрак.
– Фу, грубиян. Мирена, не обращай внимания: этот тип дурно воспитан с самого детства, даже я не могу перевоспитать. А насчет Траш не переживай – непременно познакомитесь поближе.
Эльфийка улыбнулась и благожелательно кивнула, после чего направила свою лошадку поближе к загадочно хмыкнувшему Каррашу и пристроилась справа от него, тогда как Таррэн и Шранк остались слева, надежно отгородив внезапно решившую забыть об этикете леди от негодующих взглядов сородичей.
Белка, видя, как непредсказуемо поменялись роли, и чуя в молчаливой красавице бунтарскую душу, вдруг дурашливо поклонилась и негромко хихикнула:
– Приветствую вас в обществе ушастых отщепенцев, миледи! Добро пожаловать, милости просим! Вы, несомненно, его украсите и разбавите своей потрясающей красотой. Прошу знакомиться: Таррэн – Мирена… Мирена – Таррэн… Карраш и Ирташ – это просто демоны, не обращайте внимания на их добродушный оскал… вон тот злыдень затесался в нашу теплую компанию и вовсе случайно. Ну а меня и так все знают. Итак, что скажете?
Мирена сперва опешила, но потом поймала еще один одобрительный взгляд молодого лорда и рискнула блеснуть такой же белозубой улыбкой.
– Благодарю. Надеюсь, здесь мне хотя бы не будет скучно?
– О нет, дорогая, – улыбнулась Гончая, мысленно потирая руки и кровожадно косясь на мрачные физиономии остроухих. – Чего-чего, а уж отсутствие скуки я вам обещаю.
Шранк беззвучно застонал и приготовился к худшему.
