Мисс Стокер
Мисс Стокер в безвыходном положении

В тот вечер я отправилась в ломбард пешком. Благодаря аксессуарам, которые мы с мисс Холмс взяли из сундуков в «Лицеуме», меня никто бы не узнал.

Пеппер крепко заплела мои волосы в косу и поверх нее приколола шляпу, которую я выбрала именно потому, что она была по-настоящему уродливой – ее украшали пять длинных фазаньих перьев, словно прорастающих из задней части, и миниатюрные синие птичьи яйца в коричневую крапинку. Никто бы не поверил, что под этими полями скрывается изысканная Эвалайн Стокер. Под шляпу мы прикрепили искусственные рыжевато-русые кудри, а мисс Холмс предложила мне надеть еще и очки, которые, по ее словам, помогли бы сильно изменить мою внешность. Кроме того, я выбрала туфли без каблука, чтобы казаться ниже ростом.

– Недостаточно просто изменить цвет волос и стиль платья, чтобы скрыть вашу истинную личность, – учила она меня. – Ради бога, никогда не снимайте перчаток. Руки – отличный источник информации, а люди в большинстве случаев даже не думают их скрывать.

Я подумала, что было бы весело одеваться вместе, поэтому предложила собираться в Грентворт-хаус. Но мисс Холмс неодобрительно посмотрела на меня:

– Даже с учетом маскировки мы не можем прибыть вместе. Я буду «У Витчерелла» в девять часов.

Я повидала множество сомнительных фасадов магазинов и зданий, но этот ломбард был самым грязным местом, которое я когда-либо видела. Расположенный на нижнем уровне в нескольких кварталах от «Хеймаркета», он находился на одной улице с грязным пабом, печально выглядящей пекарней, другим ломбардом и пустой витриной магазина. Это было излюбленное место карманников и воров.

На улицах и в переходах было оживленно. Осмотревшись по сторонам, я не обнаружила никаких признаков присутствия Мины Холмс – даже под маскировкой. Поэтому я решила зайти в ломбард.

Единственным человеком внутри заведения был сам хозяин – худой человек с выпученными глазами и лысой головой. Его нос был похож на длинное треугольное лезвие, рядом с которым даже нос мисс Холмс выглядел бы изящно.

Я вошла, и он бросил на меня быстрый взгляд. Может быть, мне нужно спросить о собрании «Общества Сехмет»? В отличие от того раза, когда мы посещали «Бал Роз», мисс Холмс не дала мне никаких указаний.

А я даже не подумала ее спросить, как поступать, или спланировать заранее свои собственные действия.

Я не торопясь огляделась по сторонам. Как это место все еще держится на плаву? Все товары здесь, казалось, подпадали под одну из трех категорий: грязные, сломанные или грязные и сломанные.

Легкий звон колокольчика у входа привлек мое внимание. Я обернулась и увидела, что в дверях появилась молодая особа. Наконец-то. Ни одна девушка никогда не зайдет в подобное заведение, если только не планирует посетить собрание «Общества Сехмет».

Она нерешительно оглянулась, а затем направилась к стойке, где сидел хозяин, который наблюдал за нами словно большая молчаливая жаба.

Я бы предположила, что вошедшая в ломбард леди – моя напарница, но это было не так. Нос мисс Холмс немедленно бы ее выдал. А у этой молодой особы нос был пусть и не изысканным, но совершенно другой формы, щеки и подбородок – круглыми и пухлыми, а кожа – неподобающе красного цвета. Темные волосы, беспорядочно заколотые шпильками, казалось, вот-вот рассыплются. У нее, очевидно, не было камеристки, которая помогла бы ей одеться, однако одежда казалась хорошо сшитой.

Как бы застенчиво девушка себя ни вела, она, в отличие от меня, была лучше осведомлена о том, что нужно делать, и небольшими шагами приблизилась к прилавку.

– О, – произнесла она, а затем сделала паузу, чтобы опустить пальцы в небольшую миску.

Прозвучал мягкий стук, будто в чаше перемешались какие-то маленькие предметы. Ее голос был громким и немного скрипучим:

– Эти жуки просто великолепны, даже слишком!

Жуки? Я не стала терять время и направилась к стойке.

– Если они вам нравятся, мисс, я могу вам показать и других, – откликнулся ее собеседник.

Он отодвинул секцию прилавка и жестом пригласил девушку зайти.

Сдерживая нетерпение, я подождала, пока она исчезнет в подсобной комнате. Затем я подошла и заглянула в чашу. Она была заполнена египетскими скарабеями.

– Мне нравятся эти жуки, – попробовала я. – Могу я тоже взглянуть на остальных в другой комнате?

Хозяин ломбарда злобно посмотрел на меня.

– У меня нет других жуков, – отрезал он и взял тряпку, которая когда-то была белой. – Это все, что у меня есть.

Игнорируя меня, он начал полировать металлическую чашу.

Что я сделала не так? Может, я должна назвать какой-то пароль?

Разумеется, никто бы не выбрал в качестве пароля такие слова, как «просто великолепны, даже слишком». Или выбрал бы?

Блуждая по магазину, я мгновение обдумывала сложившуюся ситуацию. Все это время я краем глаза следила за «тощей жабой», а потом вернулась к чаше и снова опустила в нее пальцы, перебирая округлых скарабеев.

– Какие затейливые штучки, – сказала я, стараясь не выглядеть так смехотворно, как на самом деле себя чувствовала. – Они прекрасны, даже слишком!

– Если вы ничего не собираетесь покупать или продавать, прекратите тратить мое время, – огрызнулся мужчина, с грохотом убрав металлическую чашу.

– Я ищу таких же скарабеев, как эти, – сказала я. – Вы отправили девушку в другую комнату, чтобы она могла на них взглянуть. Почему вы меня не пускаете?

Он промолчал.

Что, черт побери, со мной не так? Я не могла даже пройти мимо владельца ломбарда. И хотя я надеялась, что приедет мисс Холмс или какой-то другой член «Общества Сехмет», магазин оставался пустым. Здесь не было никого, кроме меня и мужчины с выпученными глазами.

В конечном счете мне ничего другого не оставалось, как уйти. За спиной захлопнулась дверь, словно подчеркнув мое недовольство. Было уже почти девять тридцать. Если я не найду способа проникнуть в заднюю комнату, Мина Холмс рискует быть убитой. Кроме того, она не даст мне забыть о том, что смогла получить доступ к секретной комнате, а я – нет. Мисс Холмс, должно быть, пробралась мимо неприятного привратника еще до моего приезда. Мне оставалось только догадываться, что в тот момент она делала среди членов «Общества Сехмет».

Я должна была настоять, чтобы мы встретились раньше. Это было не самое лучшее место, где могла находиться без сопровождения такая девушка, как она. Хотя бы потому, что она наверняка споткнулась бы, обратив на себя внимание Анх.

Однако существует много способов добиться своего. И тощая маленькая «жаба» не станет преградой на пути к моей цели.

Выйдя на узкую дорожку перед ломбардом «У Витчерелла», я посмотрела на самый верх высокого здания. Постройка в несколько этажей будто пронизывала темное небо. Высоко наверху находился мостик через воздушный канал, соединяющий здание с домом напротив. С обоих концов мне подмигивали золотые огоньки, казалось, там были небольшие площадки.

Нужно туда забраться.

Я поспешила вдоль шоссе, проходящего напротив ломбарда, а затем по пешеходной дорожке до ближайшего лифта. На этот раз у меня был с собой маленький мешочек с монетами. Я опустила два фартинга, и латунные ворота со щелчком открылись. Я проскользнула в лифт. На этой высоте ночной воздух был прохладным и бодрящим, и когда я поднялась на конвейер под открытым небом, тяжелый слой грязного тумана рассеялся.

Я вышла пятью уровнями выше ломбарда, в том же месте, где находился и мост. Здания там были настолько широкими, что располагались совсем рядом с воздушным каналом. Взглянув наверх, я увидела, как «небесные якоря», очерченные луной и звездами, медленно качались на ветру. Каждый из них имел на своем воздушном шаре крошечные светящиеся огни. Такие же огни находились и на тросах, прикрепляющих шары к зданию. Они служили маяками для пролетающих дирижаблей.

Вдалеке я услышала бой часов. Уже половина десятого. Мне пришлось действовать быстрее, так как был шанс, что если я приду на встречу позже ее начала, то привлеку к себе внимание.

Мостик сверкал огнями, пока я спешила по нему на другую сторону. Там я увидела ломбард, который находился справа от меня, несколькими уровнями ниже. Чуть выше я разглядела небольшой наклонный выступ, окружающий переднюю и боковую части здания – и, надеюсь, заднюю тоже. Идеальный вход.

Добраться до выступа было достаточно просто. По лестничному пролету я спустилась вниз, а затем перебралась с одного уступа на другой. Добравшись до выступа над дверью ломбарда, я прошла по узкому карнизу и нашла темное окно. Через несколько мгновений я открыла его и проникла внутрь. Неосвещенная комната была забита дорожными сундуками, ящиками и накрытой тканью мебелью. В помещении было так пыльно, что глаза начали слезиться, и мне пришлось чихнуть в рукав, чтобы заглушить звук. Я надеялась, что «жаба» внизу ничего не услышал.

В темноте я смогла разглядеть слабый контур двери. Голосов и шагов не было слышно, поэтому я решилась толкнуть дверь… но она не открылась. Проклятье. Она заперта.

Я замешкалась. Замок не был проблемой – я могла использовать свой пистолет и просто его сломать. Но шум бы точно обернулся неприятностями. Вытащив небольшую палку-горелку, я разломала ее пополам, и внутреннее мягкое зеленое свечение водорослей на мгновение осветило помещение, дав мне возможность более подробно рассмотреть препятствие.

Однако, прежде чем я попыталась вскрыть замок, кто-то закричал.

Я вытащила из кармана пистолет. Крик был женский и исходил с верхнего этажа где-то в задней части здания. Больше он не повторился.

Уже не беспокоясь о производимом шуме, я ударила тяжелым пистолетом по дверной ручке. Она сместилась, дерево вокруг потрескалось. Когда я снова нанесла сильный удар, ручка отвалилась, с грохотом упала на пол, и я вышла наружу.

Я оказалась в коридоре, столь же темном и пыльном, как и комната, которую я покинула. Хотя я и торопилась, мне все же пришлось ненадолго остановиться и напрячь слух, выбирая направление. Раздраженная тем, что могу опоздать, я глубоко вздохнула, призвала интуицию и вслушалась в окружающее пространство. Я стояла и ждала. Вдруг снова послышался крик, более тихий, но не менее отчаянный.

Я бросилась бежать.

Голоса вели меня – резкие, высокие, отчаянные голоса и какой-то другой пронзительный крик, который я не могла распознать. Я бежала на звук – по коридору, по темным лестничным пролетам, через холл… Я бежала, сжав пистолет в руке и стараясь двигаться как можно тише.

Наконец я оказалась в длинном темном коридоре, который заканчивался несколькими дверьми. Все они были закрыты, но золотой свет просачивался из-за них снизу и по краям. Я остановилась и, приложив ухо, различила по ту сторону какое-то движение. Сквозь трещины распространялся тяжелый приторный запах. Опиум. А еще слышались голоса, но они были тихими и не казались отчаянными или обеспокоенными. Откуда же тогда донесся крик? Отсюда или нет?

Я хотела прорваться через двери и застать врасплох любого, кто бы там ни находился. В волнении я коснулась пальцами дверной ручки. Но внутренний голос посоветовал мне не быть такой взбалмошной. Казалось, что Мина Холмс каким-то образом вторглась в мою совесть. Взбалмошная. Это определенно то слово, которое она бы использовала.

Я осторожно взялась за ручку, чтобы заглушить любой скрип, и медленно повернула ее. Не заперто. Теперь все, что оставалось сделать, – приоткрыть дверь и заглянуть внутрь. Только я начала ее приоткрывать, как вдруг на мое плечо опустилась рука.