16 февраля 1999 года, как обычно, я приехал на учебу. Наш факультет был одним из старейших в университете и находился вдали от ВУЗ-города. Если ВУЗ-город находится на окраине города, то наш факультет располагался в нескольких километрах от центра города. В историческом районе Хадра, рядом с городским цирком и театром имени Хамзы.

Учились мы в здании построенном при Сталине в 30-е годы. Возле входа была статуя геолога с отбойным молотком, так как изначально здание строили под геологический техникум, если не изменяет память. Кирпичное здание с потолками метра 4 высотой и стенами толщиной не меньше метра. Во дворе был флигель, тоже с толстенными кирпичными стенами, построенный еще раньше, возможно что царской постройки. Там находилась кафедра археологии и небольшой музей. Там же проходили занятия по английскому языку.

Была пара (сдвоенный урок) по английскому. Все шло как обычно, но внезапно раздался отдаленный грохот. Через несколько минут грохот повторился. Потом еще раз. Сначала грохоту значения не придали. Мало ли, может стройка где началась. Потом начали строить версии, что это может быть. Пара по английскому превратилась в урок начинающих детективов, любителей дедукции. Большинство склонялось к мнению, что случилось ЧП при строительстве третьей ветки метрополитена. Эта ветка строилась долго, на ней постоянно происходили какие-то непредвиденные ситуации. Поэтому версия о том, что при строительстве нарвались на плывун, стала основной.

Грохот раздавался через промежутки в 10—20 минут. Звуки грохота были слишком далекими и опасений не внушали. Но пятый грохот был оглушительным, даже здание тряхнуло. И, спустя считанные мгновения, со свистом с улицы через щели в оконных рамах влетели струи воздуха, наполненного песком и пылью. Тонкие струи, которые спустя секунду рассеялись по аудитории. Как-будто разбил банку с песком и тот разлетелся во все стороны. И вся это за какие-то секунды. Честно признаюсь, стало не по себе. Мы все сидели как пришибленные, с круглыми от шока глазами. Никто ничего подобного в своей жизни не видел.

Стало понятно, что происходит что-то из ряда вон. Только что? Неужели на стройке метрополитена обвалился тоннель? Или может что-то другое?

В этот день у нас было две пары, должен был быть еще один предмет, но преподаватель заболел и нас отпустили по домам. Потом мы узнали, что спустя полчаса все пары отменили у всех курсов. Без задних мыслей поехал домой. Пообедал. Включил телевизор, пройдясь по каналам и не найдя ничего интересного, лег вздремнуть часок-другой.

Разбудил меня телефонный звонок. Звонила мама и срывающимся голосом спросила, все ли у меня в порядке. Спросонья даже удивиться не успел, с чего такая паника. Успокоил ее, сказал, что все нормально. Что было мало пар и давно приехал домой. Уже очухавшись, все же задал вопрос: а в чем, собственно, дело? Что случилось?

Так я и узнал о взрывах в Ташкенте. До сих пор нет точной информации, сколько их было. То ли 5, то ли 6. Ходили слухи, что их было 7. Но в основном пишут про 5 или 6 взрывов.

Официально было объявлено о 16 погибших, неофициально же говорили о сотне и больше. Сами сотрудники милиции и СНБ (службы национальной безопасности) в приватных беседах с родными и близкими об этом говорили. О том же твердили работники «скорых», больниц, моргов. Чему верить, официальной версии или народной молве, дело каждого.

Отец парня курсом младше в момент взрыва на машине отъезжал от здания ГУВД. По его словам, автомобили в эпицентре взрыва разлетались в разные стороны как спички. Про людей и говорить не стоит… Взрыв был просто чудовищной силы. По слухам, именно в здании ГУВД, и вокруг него, было больше всего жертв и пострадавших.

Много погибших и раненых было при взрывах возле ЦУМа и здания Нацбанка. Там были огромные витражные стекла, которые при взрыве разлетелись на тысячи осколков и нанесли множество ран всем, кто оказался в зоне поражения. В том числе и смертельных ран.

Местное телевидение о теракте сообщило не сразу. Раньше местных СМИ информация о произошедшем появилась в новостях НТВ. С информацией вообще было скудно, что порождало все новые и новые слухи. Один другого страшнее.

Горожане находились в состоянии шока. На следующий день было страшно ехать на общественном трамвае, заходить в метро, идти на рынок. Но жизнь брала свое, надо было продолжать учиться, а значит пересиливать страхи и ехать в центр города, который уже не казался таким мирным, спокойным и безопасным. День, два, три, неделя и жизнь вернулась в обычное русло. Но шрам в душах остался.

Тогда решили повысить меры безопасности. На улицах города появились автоматчики. Эти меры воспринимались как должное, однако были и сумасбродные перекосы. Во всех государственных учреждениях ввели дежурства. Составляли списки дежурных, которые проверяли документы у всех посетителей. Никаких средств обороны от возможных террористов, разумеется, не выделялось. То есть, если в здание зайдут террористы, бери и останавливай их голыми руками. Продолжалась эта кампанейщина на нашем факультете несколько месяцев, пока ее тихо не свернули. Но в некоторых организациях, например в собесах, дежурные существовали и несколько лет спустя.

Виновными в терактах оказались ваххабиты, приверженцы радикальной ветви ислама. После терактов исламистов начали жестко прессовать. Ваххабиты-мужчины носят бороды и длинные рубахи, до пят. Всех, кто носил такие рубахи, сотрудники СНБ хватали без лишних разговоров. Бородачам тоже пришлось несладко, в том числе тем, кто к исламистам отношения не имел. Взять могли даже за двухдневную щетину. За подозрительную внешность. Многие тогда сбрили бороды, от греха подальше.

Меня то, что происходило коснулось дважды. В первый раз милиция остановила на улице для проверки документов за двухдневную щетину. Дело было во время экзаменов, не брился на фарт. После этого случая желание ходить с щетиной или бородой отпало надолго. Во второй раз милиция сама ко мне постучалась в дверь. Оказалось, что сосед ваххабит, распространял экстремистскую литературу. Когда его взяли, начали опрашивать соседей, в том числе меня.

Милиционер-узбек тщательно меня осмотрел, с головы до ног, заметил православный крестик на шее и спросил: христианин? Я, само собой, ответил утвердительно. Ответ его устроил. Уже спокойным голосом объяснил, что происходит, и за что взяли соседа. Посоветовал быть бдительным и сообщить куда следует, если увижу что-то подозрительное. Ну и все в этом духе.

Оппозиционные издания пишут, что под раздачу репрессий попали больше десяти тысяч человек. Не знаю, правда это или ложь, но лично мне стало спокойнее. За пару лет до терактов в Ташкенте появилось огромное количество бородачей и «ниндзя». Ниндзями мы называли девушек в парандже, закутанных с головы до пят в черные балахоны. Даже лицо закрыто, только глаза видны. Одним словом, ниндзя.

Что интересно, пожилые узбечки нещадно ругали тех, кто носил паранджу. С чем это связано, доподлинно, не знаю. Разные причины мне называли, единого мнения такой неприязни узбеков и особенно узбечек старших поколений к парандже не было. Мне же было просто жутко ездить с такими в одном транспорте. Едешь и думаешь, нет ли на ней пояса шахида, не взорвет ли она себя и всех вокруг.

Так вот, после терактов и начавшейся нещадной борьбы с экстремистами «ниндзя» исчезли целиком и полностью. Жена моего соседа в то время тоже ходила в парандже и во время ареста мужа правоохранители ей дали выбор: снимай паранджу или пойдешь как соучастница. Она поначалу пошла в отказ, но тут вмешалась свекровь, которая чуть ли не насильно сняла с невестки черные балахоны.

Еще одним признаком перемен был запрет на чтение утренних молитв в мечетях через мегафоны. Примерно за год до теракта на нашем базаре построили мечеть и установили там репродукторы. И началась веселуха… Каждое утро, на рассвете начинается религиозная дискотека. Мечтаешь выспаться на выходных, а тебя будят ни свет, ни заря. Жаловаться бесполезно, мол нечего права качать. Однако, после 16 февраля 1999 все репродукторы сняли. Да еще и посадили муллу из прибазарной мечети. Тоже экстремист оказался. Даже мечеть не пощадили, закрыли с концами. Насколько знаю, тогда по всему городу закрыли примерно треть всех мечетей и примерно треть всех мусульманских священников. За ваххабизм.

А в сентябре этого зловещего года террор пришел в города России. 4 сентября дагестанский Буйнакск, 8 и 13 сентября Москва, 16 сентября Волгодонск стали мишенями террористов. Чудовищные по масштабам и последствиям теракты, унесшие жизни более трехсот человек. Террористы подгоняли к домам грузовики со взрывчаткой, либо закладывали ее в самих домах.

Во время взрывов на Гурьянова и на Каширке я сидел дома на больничном. Выпил газировки из уличного автомата и заработал кишечную инфекцию. С горшка не слезал. Когда был первый взрыв, мне совсем было худо, но через несколько дней чуть оклемался. Утром 13 сентября включил телевизор. Шла какая-то утренняя программа, которую прервал экстренный выпуск новостей.

То, что сказали и показали в этих новостях, просто вгоняло в ступор. Огромный многоквартирный дом был уничтожен взрывом. Кадры были как после землетрясения. Жуткие кадры, которые невозможно забыть.

Если не изменяет память, знаменитые путинские слова про «в сортире замочим» были сказаны после одного из этих терактов. Все ждали, каким будет ответ властей. Ответ был жестким – была объявлена контртеррористическая операция, а по сути, началась новая война в Чечне. И было видно, что на этот раз «федералы» миндальничать не будут. Время покажет, что предчувствия не обманули. Вторая война в Чечне шла по совершенно иному сценарию, нежели первая и закончилась совершенно иначе.