Глава двадцать первая. Инан

До этого дня магия была безлика.

Она умерла одиннадцать лет назад, оставшись в байках бродяг и перешептывании прислуги. О ней напоминал лишь страх в глазах отца.

Магия не дышала. Она не была для нас угрозой или орудием нападения.

Не убивала моих зверей, не удерживала меня в своем плену.

Я смотрю с утеса вниз. Тело Лулы выгнулось, пронзенное зазубренной пикой. Ее глаза открыты и безжизненны, на пятнистой шкуре брызги крови. В детстве я видел, как она загрызла дикого гориллиона в два раза больше ее самой.

Столкнувшись с магией, она не могла даже бороться.

– Раз, – шепчу я, отшатываясь от ужасного зрелища. – Два… Три…

Хочу замедлить свой пульс, но сердце стучит все быстрее. Разве можно говорить о каких-то маневрах и контратаках? Перед лицом магии мы – муравьи.

Смотрю на процессию насекомых и вдруг чувствую что-то липкое под каблуком сапога. Отступаю и следую по алым каплям к трупу мага. Кровь все еще течет у него из груди.

Я изучаю его. В первый раз в жизни вижу мага. Живым он казался в три раза больше, словно зверь, облаченный в белые одежды. Символы, покрывающие его кожу, светились, когда он бросил наших зверей в бездну, но после смерти они исчезли. Без своей силы он кажется обычным человеком. Хрупким и слабым.

Но даже мертвый, маг пугает меня. Моя жизнь была у него в руках. Он мог оборвать ее.

Я сдавливаю отцовскую тусклую пешку, кожа зудит, когда я отхожу от трупа. Теперь мне ясно, отец. С магией мы умрем. Но без нее…

Мой взгляд опять скользит к мертвецу – к рукам, наделенным небесным даром, способным подчинить себе всю землю. Не знаю, что станет с Оришей, но если хочу завершить начатое…

Горечь обжигает язык, когда я обдумываю новую стратегию. Их колдовство – это оружие, значит, мое тоже может им стать. Если есть маги, способные столкнуть меня с утеса мановением руки, магия – мой единственный шанс вернуть свиток.

От одной мысли об этом у меня встает ком в горле. Если бы отец был здесь…

Я опускаю глаза на пешку и слышу его слова в своей голове: «Долг превыше всего».

Цена не важна. Я обязан защитить Оришу, даже если придется предать все, что мне дорого. Я отпускаю пешку и впервые расслабляюсь, позволив магии овладеть собой.

Это начинается незаметно. Я поднимаю голову. Что-то теплое расползается по моим жилам. Обруч, сжимавший грудь, исчезает, и сила, которую я подавлял, растекается под кожей. От ее пульсации желудок сжимается, отзываясь на охватившее меня отвращение.

Впрочем, враги будут использовать магию против нас, так что, если я хочу исполнить свой долг и спасти королевство, придется играть по их правилам.

Растворяюсь в жарком гуле, пульсирующем внутри. Медленно от тела сентаро отделяется голубое облачко воспоминаний, затем обвивается вокруг его головы. Когда я касаюсь дымки, ощущаю душу мертвеца: ее странный, резкий запах горящих дров и углей.

Мои губы непроизвольно искривляются, когда я тянусь к его ускользающей душе, вместо того чтобы бежать прочь, и ловлю ее. Передо мной появляется воспоминание об одном из тихих деньков, когда его храм был еще полон жизни. Он бежит по подстриженной траве, держась за руки с другим мальчишкой.

Чем больше я расслабляюсь, тем ярче видение. До меня долетает порыв свежего ветра. Я слышу песню, звенящую вдалеке. Каждая деталь становится четкой и ясной, как будто это мои собственные воспоминания. Я узнаю еще кое-что – его имя. Что-то простое…

Металлические каблуки звенят по каменному склону.

О небеса! Вздрогнув, я подавляю магию. Запах жженого дерева и угля вмиг исчезает, на его место приходит острая боль в желудке. Голова кружится после видения, и я лихорадочно массирую переносицу.

Секунду спустя из леса выходит Каэя. Мокрые от пота волосы липнут к коричневой коже, испачканной кровью мага. Когда она приближается, я тянусь к застежке, чтобы убедиться, что шлем по-прежнему скрывает волосы. Еще немного, и она бы поняла…

– Другого пути нет, – вздыхает она, опускаясь рядом. – Я прошла километр. Мост разрушен, и мы не можем достичь следующей горы.

Видимо, Лекан был умным – выбрал единственный путь, который позволил бы им бежать.

– Я говорила ему не делать этого. – Каэя снимает черный нагрудник. – Знала, что ничего не выйдет.

Адмирал устало закрывает глаза.

– Он обвинит меня в возвращении магии и никогда больше не посмотрит на меня, как прежде.

Я знал, о каком взгляде она говорит. Как будто она была солнцем, а он – небом. Этим взглядом отец смотрел только на нее, когда думал, что никто не видит.

Наклоняюсь и поправляю сапог, не зная, что сказать. Каэя никогда не теряла при мне присутствия духа. До этого дня я думал, она – из железа.

В ее отчаянье я вижу свое поражение. Так не пойдет. Я должен быть сильным королем.

– Хватит ныть, – обрываю я. – Мы еще не проиграли.

У магии появилось лицо. Значит, я должен использовать новое оружие.

– К востоку от Сокото есть сторожевой пост, – говорю я. Найди ведьму. Найди свиток. – Пошлем им сообщение о разрушенном мосте с твоим огнеястребом. Они могут отправить легион мух на работы, и мы построим новый.

– Отлично. – Каэя прячет лицо в ладонях. – Поможем им вернуться и убить нас, когда они обретут утраченные силы.

– Мы найдем их раньше.

Я убью ее. Я спасу нас.

– Как? – спрашивает Каэя. – Чтобы собрать людей и припасы, нужно много времени. А строительство…

– Три дня, – обрываю ее я. Как смеет она оспаривать мои приказы? Адмирал она или нет, Каэя обязана мне подчиняться.

– Если они будут работать по ночам, то успеют, – продолжаю я. – Эти рабы возводили дворцы и за меньшее время.

– Чем нам поможет мост, Инан? Даже если мы построим его, следы мухи к тому времени исчезнут.

Медлю и смотрю на утес. Соленоватый запах души девчонки почти пропал, растворился среди джунглей. Каэя права: мост не поможет. Я не смогу почувствовать предсказательницу. Разве что…

Поворачиваюсь к храму, вспоминая, как его близость наполнила мою голову голосами. Если он способен на это, значит, возможно, сможеть усилить мою магию.

– Шандомбль. – Я передвигаю фигуры сенет по доске. – Они искали здесь ответы. Может, я тоже что-то найду.

Да, так и надо сделать. Если я узнаю, что усиливает мое проклятие, смогу использовать это, чтобы отыскать след девчонки. Всего один раз.

– Инан…

– Это сработает, – прерываю я. – Призови рабов и следи за возведением моста, пока я отправлюсь в храм. Я найду следы девчонки и узнаю, куда они направлялись.

Опускаю отцовскую пешку в карман. Ветер успокаивает горячую ладонь. Война еще не проиграна. Она только началась.

– Пошли сообщение и собери людей. Я хочу, чтобы к рассвету они были здесь.

– Инан, как капитан…

– Я обращаюсь к тебе не как капитан, – обрываю я. – Как принц.

Каэя цепенеет. Между нами пробегает холодок, я чувствую это, но не отвожу глаз. Отец не терпел бы колебаний.

Я тоже не стану.

– Хорошо. – Она сжимает губы. – Ваше желание – закон.

Она уходит, а я вижу перед собой лицо колдуньи, эти серебряные глаза. Слышу ее озлобленный голос.

Смотрю через пропасть, туда, где ее просоленная морская душа исчезла в зеленой листве.

– Беги, – шепчу я.