Глава четырнадцатая. Инан
Я ДОЛЖЕН УБИТЬ ЕЕ.
Уничтожить магию.
Этот план – все, что у меня осталось. Без него мой мир рассыплется. Магическое проклятье вот-вот прорвет кожу и вырвется наружу.
«Предлагаю тебе сделку, – шепчет девчонка в моей голове, ее губы кривятся, когда она говорит. – Никто не узнает, что ты – грязная, маленькая…»
– Проклятье.
Закрываю глаза, но не могу забыть продолжение этой гадкой речи. При воспоминании о ее голосе моя магия вскипает с новой силой, пылая под кожей. Жар усиливается, голоса становятся громче. Резче.
Подавить магию в себе так же трудно, как проглотить кирпич.
Раз… Два…
Я считаю про себя и борюсь. Мне приходится приложить большие усилия, так что на лбу выступает пот. Наконец воздух вокруг начинает остывать. Загнав магию внутрь, я начинаю задыхаться. Радует одно: угрозы больше нет, сейчас я в безопасности. Один…
– Инан.
Я вздрагиваю и проверяю шлем. Уже в который раз за день большой палец касается застежки, и, готов поклясться, я чувствую, как под ней появляется очередная белая прядь. Прямо на виду у Каэи.
Она едет впереди и подзывает меня к себе. Наверное, еще не поняла, что я весь день тащусь у нее за спиной, чтобы не попадаться на глаза. Несколько часов назад она едва не увидела белизну в моей шевелюре, застав меня врасплох, пока я отдыхал у ручья. Если бы она пришла чуть раньше… Если бы я остался там чуть дольше…
Возьми себя в руки, Инан! К чем все эти «если»? Убить девчонку и уничтожить магию – вот и все, что нужно.
Я сжимаю ногами бока моего снежного леопанэра Лулы и направляю ее к адмиралу, не касаясь рогов, возвышающихся над спиной. Если я слишком сильно дерну за них, она меня скинет.
– Вперед! – Я натягиваю поводья Лулы, и она начинает рычать. – Не ленись, мерзавка.
Лула обнажает кривые клыки, но прибавляет шаг. Она скользит мимо стволов марулы, в чьих ветвях, гнущихся под тяжестью фруктов, то и дело мелькают павианемы. Я почесываю ее пятнистый мех, когда мы приближаемся к Каэе. Лула вновь рычит, но трется мордой о мою руку.
– Повтори, – говорит Каэя, когда я оказываюсь рядом, – что сказал тебе тот поселянин?
Снова она об этом. О небо, ее не остановить.
– Что-то не сходится. Я хочу услышать все еще раз. – Каэя поворачивается в седле пантенэры, чтобы выпустить своего красногрудого огнеястреба из клетки. Птица садится на Лулу, и Каэя прикрепляет к ее лапе записку – должно быть, сообщение для отца, наверняка что-то вроде: «Следуем за свитком на юг. Подозреваю, что Инан – маг».
– Он сказал, что рисует карты, – лгу я. – Воровка и Амари посетили его после побега из Лагоса.
Каэя поднимает руку, и огнеястреб распахивает огромные крылья, а затем поднимается в небо.
– Откуда он узнал, что они отправились на юг?
– Сказал, они отмечали маршрут.
Каэя отводит взгляд, но я вижу промелькнувшее в нем сомнение.
– Не следовало допрашивать кого бы то ни было без меня.
– Так же, как и не следовало сжигать деревню! – огрызаюсь я. – Какой смысл теперь обсуждать, что нужно было делать, а что нет?
Успокойся, Инан. Ты злишься вовсе не на Каэю.
Она поджимает губы. Я ее задел.
– Прости, – вздыхаю я. – Я не хотел тебя обидеть.
– Инан, если ты не можешь справиться с этим…
– Я в порядке.
– Правда? – Она внимательно смотрит на меня. – Если думаешь, что я забыла о том маленьком приступе, ты ошибаешься.
Проклятье. Каэя была рядом, когда я впервые ощутил прилив магии на пляже Илорин. В ночь, когда мою голову первый раз наполнили звуки.
Тошнота вновь подступает к горлу, когда я пытаюсь подавить пламя, бушующее внутри.
– Я не хочу, чтобы принц погиб у меня на руках. Если это повторится, ты вернешься во дворец.
Сердце замирает в груди. Она не может отправить меня домой. Я не могу уехать, пока девчонка жива.
Предлагаю тебе сделку, ее голос вновь отдается в моей голове, такой отчетливый, будто она шепчет мне на ухо. Оставь меня в покое, и я сохраню твой секрет. Никто не узнает, что ты – грязная, маленькая…
– Нет! – выкрикиваю я. – Это был не приступ, там, на пляже… – Я делаю глубокий вдох, заставляя себя расслабиться.
– Я думал, что увидел труп Амари. – Кажется, выходит складно. – Мне стыдно, что это так меня потрясло.
– О, Инан… – Каэя смягчается. Она наклоняется ко мне и берет за руку. – Прости. Представить не могу, каково тебе.
Киваю и сжимаю ее ладонь, пожалуй, даже слишком сильно. Отпусти ее. Сердце стучит все быстрее. Бирюзовое облако вырывается у меня из груди, вьется, как дымок из трубки. Запах розмарина и пепла возвращается. В ушах вновь звучат крики сгоревшей девочки… Жар пламени лижет мне лицо, а дым заполняет легкие. С каждой секундой огонь подползает все ближе, отрезая все пути отступления.
– Помогите!
Падаю на землю, задыхаясь от горького воздуха. Мои ноги охватывает пламя…
– ПОМОГИТЕ!
Прихожу в себя и дергаю за поводья. Лула разъяренно рычит, когда мы резко останавливаемся.
– В чем дело? – оборачивается ко мне Каэя.
Я зарываюсь пальцами в мех Лулы, чтобы скрыть дрожь. У меня мало времени. Магия становится сильнее, словно клещ, питающийся моей кровью.
– Амари, – хриплю я. В горле першит, как будто я и правда наглотался дыма. – Я беспокоюсь. Прежде она никогда не покидала дворца. Ее могут ранить.
– Знаю, – утешает меня Каэя. Интересно, использует ли она этот тон во время отцовских приступов гнева? – Но она не совсем беззащитна. Недаром король так много лет учил вас владеть мечом.
С трудом киваю и притворяюсь, что слушаю. Каэя продолжает говорить, а я пытаюсь удержать магию внутри, хотя чувствую, как воздух вокруг тяжелеет. И даже подавив колдовскую сущность, я не могу унять бешеный стук сердца. Магия разгорается все сильнее, насмехаясь и терзая меня.
Убей ее, – повторяю я про себя.
Избавившись от девчонки, я сниму проклятие. Если нет…
Я глубоко вздыхаю.
Если нет, я уже мертв.
