Глава 16
Так радовались моему появлению только моя собака и кот, которого мы забросили к реке. Несчастный бросился к нам с объятьями. Непродолжительная жизнь в другом мире наложила на кота серьезный отпечаток, отразившийся в потрепанном виде и безумном блеске глаз.
- Что, как акклиматизация? - Спросил я его.
- Верните меня назад. - Кот проигнорировал мой вопрос. - У меня дети маленькие. Я никому не скажу, что видел вас. Я отрежу себе язык, сломаю пальцы, вырву глаза, все, что угодно, только верните.
Одно точно, этот кот был на сто процентов домашним котом.
- Ляля, верни земляка назад. - Попросил я кошку и отошел в сторону, чтобы не стоять на пути ее воображаемой силы.
Кот заволновался, забегал глазками, думая, что наша ирония проистекает из какой-то подлости. Особенно подозрительно он смотрел на Лялю, в глазах которой читалась откровенное презрение к его истерике. Кошка едва заметно дернула руками, будто собиралась толкнуть, но передумала. Кот исчез.
Мягкая трава не особо напоминала кровать, но мы уже привыкли спать там, где нас застала ночь.
- Ну, что, господа путешественники, - я оглядел нежившихся под утренним солнцем товарищей, - пора сделать последний рывок в обиталище цивилизации нового уровня.
- Что-то волнительно на душе. - Пожаловался змей. - Вдруг, нас снова отправят в катапульту.
- Я уверен, что тех, кто сам пришел туда, не отправляют.
Ляля заметила, что тон мой не был таким же уверенным.
- Ладно, если отправят, то мы уже не новички, выберемся из любой передряги. - Кошка вынула свой хвост из-под себя и стряхнула с него прилипшую траву. - Только если нас не разделят. Я же до сих пор не научилась ходить через миры.
- А мы не знаем, как тебя найти, если это случится. - Змей скрутился в «пирамидку».
- За тем и идем, чтобы получить ответы на многие вопросы. В Транзабаре, конечно, не церемонятся с процессом обучения, но делают это доходчиво. Давайте договоримся, что если нас разъединят, то мы вернемся на берег этой реки и будем ждать. - Предложил я.
- Все, кроме меня. - Напомнила кошка о своем недостатке.
- Ляля, а тебе надо потренироваться, выталкивать тех, кто умеет ходить через миры в это место, чтобы они нас привели к тебе, либо учиться ходить самой.
- Я пыталась сколько раз! Не могу даже понять, как это возможно. У меня не возникает никаких образов или ощущения, что я чувствую другой мир. - Ляля поднялась на ноги и нервно заходила вокруг нас.
- Не кипятись. Придет, со временем. - Попытался я успокоить ее.
- А что если, это привилегия мужчин? - Предположил змей. - Особый склад ума или еще что-то.
- Не будем гадать, друзья. Надо подкрепиться и топать в город ответов. - Я вынул из рюкзака банку нормальной тушенки. Привкус мяса обезьяны еще держался у меня во рту. Хотелось перебить его чем-нибудь привычным. - Ляля, гони огниво.
- Вот, держи зажигалку нормальную, спиртовую. - Протянула кошка новое устройство.
Я быстро разобрался с принципом ее работы. Чиркнул и поджег кучку хвороста, собранного в прошлое посещение. Завтрак прошел в полном молчании. Как всегда, перед тем, как решиться на что-то серьезное, сомнения разъедают душу. Велик соблазн ответить отрицательно на висящий перед глазами вопрос: «Оно мне надо?». Никто не хочет добровольно стать заложником проблем, которые непременно случатся, тем более, когда цель не слишком ясна.
Будь я один, с большой вероятностью выбрал бы самый легкий вариант, жил на Земле, регулярно слоняясь по чужим мирам, чтобы как Вольдемар, однажды вляпаться в проблемы с красивой женой сатира. Можно ли было в этом случае считать себя иномирцем? Во мне была уверенность, что для прописки в городе требовалась некоторая зрелость, которую необходимо доказать поступками.
- Жорж. - Тихо прошептала Ляля.
Она кивнула головой в сторону реки, когда я обратил на нее внимание. На той стороне стоял зверь, похожий на волка, только в несколько раз крупнее. Он, не отрываясь, смотрел на нас.
- Собака. Не люблю собак. - Ляля вынула из своего рюкзака ножичек, который вряд ли бы успела применить.
- А мы тут так беспечно отдыхали. - Змей подполз к нам ближе. - Он меня, как макаронину, за один прием проглотит.
- Это волк, который пришел сказать нам, что пора в путь. - Я осторожно подтянул свой рюкзак. - Антош, скрепляй нас, нам пора.
Зверь появился как будто специально, чтобы перебороть нашу нерешительность.
- Антош, я поведу. - В критические моменты я считал себя командиром тройки.
Змей промолчал, и только крепче скрутил нас.
Я решил, что смогу перенести нас сразу на улицы Транзабара, пахнущие готовящейся едой, наполненные шумом толпы, гуляющим между стен. Но не тут-то было, с моим воображением случилась какая-то проблема. Я не мог ощутить того, что уже видел однажды, и это было странно.
- Жорж! - Вскрикнула кошка.
Я открыл глаза. Волк уже форсировал реку и отряхивал шерсть на берегу.
- В Транзабар не могу, не выходит.
- Давай куда угодно, только не в желудок этой твари.
Когда надо вспомнить что-то сразу, на ум не приходит ничего умного. Не знаю зачем, я вспомнил момент из далекого детства, когда мы ехали всей семьей в деревню на машине с лысой резиной и в жуткую метель. Тогда нас закономерно закружило и выбросило в кювет. Отец бегал на дорогу, чтобы остановить грузовик, который смог бы нас вытянуть. Но кто ни пытался это сделать, из-за скользкой обледенелой дороги, у них не получалось. Мы проторчали в кювете полдня и сожгли почти весь бензин. Вытащил нас трактор, расчищающий дорогу.
И вот из теплого мира нас выбросило на дорогу в жуткую метель. Мимо сразу пронеслась машина, едва не налетев нас.
- Зачем сюда? - Кошка попыталась перекричать завывающий ветер.
- Мне здесь не полезно. - Змей вытаращил глаза на непогоду.
- Сейчас исправлю. С перепугу не успел сообразить.
- Живее, здесь опасно.
Шерсть кошки мгновенно забилась снегом. Я плохо соображаю, когда меня торопят. После того, как не вышло с Транзабаром, я остался без плана и теперь не мог быстро придумать, в какой из миров надо сбежать. Автоматически выбор пал на противоположный мир Антоша или очень похожий на него. По крайней мере, жара и горы присутствовали. Снежный порыв попал вместе с нами в этот мир.
Змей тут же принялся очищаться от снега, выписывая зигзаги на горячих камнях. Ляля намокла и превратилась в тощую копию себя самой. Голова, на фоне уменьшившегося в объемах тела казалась большой. Природа не отобрала у нее умение по-кошачьи стряхивать с себя влагу. Ляля резко крутанула телом, оросив меня мелкими каплями. Пушистость наполовину восстановилась.
- Антош, у меня не получается представить Транзабар, попробуй ты. - Предложил я змею.
- У меня тоже, я уже пытался. - Признался он.
- Как так? Почему? Что не так с этим местом? - Для меня это было загадкой.
- Я не знаю. Согласитесь, а вы ведь тоже не сразу пришли в Танзабар? Я имею ввиду, что мы можем попасть в нужный мир сразу, представив его, а те, кто вел нас, шли в Транзабар минуя разные миры. Почему они не попали в этот город сразу? - Ляля водила рукой по руке против шерсти, чтобы быстрее ее высушить.
- Честно говоря, я не думал об этом, потому что мой проводник просто бежал от преследователей, и я до сего момента был уверен, что он зачищал следы.
- А я просто не помню, как это было. - Напомнил змей. - Ясно одно, попасть в Транзабар просто так не получится. Было бы наивно думать, что люди его основавшие, поставили город в одном из миров.
- А где тогда? - Предположение змея выбило меня из колеи.
- Не знаю. На перекрестке миров. Я понятия не имею, как устроена вселенная, по которой мы ходим. До сего момента, я считал, что она похожа на книгу, в которой каждая страница это другой мир. Видимо, мое представление было слишком плоским.
- Ты хоть представлял, а я даже представить не могла. - Ляля взяла хвост в руки и махала им, чтобы подсушить.
- Черт, это какой-то замкнутый круг, нам нужны ответы на вопросы, которые мы надеемся получить в Транзабаре, но чтобы попасть туда, нам надо вначале получить эти ответы. - Я почесал мокрый затылок. - Парадокс.
- Мы опять оказались в начале пути. - Кошка почти восстановила прежний объем тела. - Тогда мы мечтали вернуться домой, а теперь хотим добраться до цели, что для нас является большей мотивацией.
Меня осенила одна идея.
- Ляля, а ты хорошо помнишь Транзабар?
- Не лучше вашего, наверное. Я была напугана. Тюрьму хорошо помню. А что?
- Попробуй нас вытолкнуть туда.
- Я не понимаю как. Вы снова окажетесь в моем мире. - Кошка безвольно опустила плечи и плюхнулась на землю. - Я какая-то бесталанная.
- Жорж, а что если Трназабар огражден от проникновения в него техническими средствами, полем или еще чем-нибудь? - Предположил змей.
- Вряд ли, не было у Вольдемара никакого устройства с собой, голышом бежал от любовницы. Нет, здесь дело в другом. Нам нужен мозговой штурм.
- Это как? - Спросила Ляля без особого энтузиазма.
- Высказывайте любые, самые невероятные предположения и будем их обдумывать. - Мне хотелось возбудить своих товарищей, как магнитную катушку электрическим током. Заставить их серое вещество вырабатывать идеи.
- Транзабара не существует, поэтому мы не можем в него попасть. - Предположил змей. - В моем мире часто возникают миражи, которые издали можно принять за что угодно.
Неожиданно для меня эта идея показалась весьма правдоподобной. Я попытался мысленно перенестись в свое первое посещение города, чтобы попытаться вспомнить моменты, которые указали бы мне на призрачность окружающей обстановки. Напрасно, город вспоминался как «живой», с запахами и звуками, которые помнило тело.
- Нет, Антош, такой вариант нам не нужен. Ляля, у тебя есть какая-нибудь идея?
- Есть, и мы ее с вами уже обсуждали. В город попадают только зрелые проходимцы, а мы, особенно я, к этому еще не готовы. Я вообще думаю, что вам надо попробовать без меня. Уйдите в другой мир и попробуйте.
У кошки, кажется, выработался комплекс неполноценности по поводу того, что она не может самостоятельно ходить сквозь миры. Я подошел и обнял ее за плечи.
- Ля, мы команда. Без тебя, мы с Антошем будем, как два оболтуса, как два одинаковых заряда, которые будут отталкиваться друг от друга. Я уверен, что причина не в тебе, а в нашей общей незрелости.
- Всё, мозговой штурм закончен? Это окончательное предположение? - Поинтересовался змей.
- Почем я знаю? Давай больше вариантов.
- А что если миры бывают разных уровней? Допустим, мы научились ходить по тем, которые равны нашим. Это такое горизонтальное хождение, не требующее от нас какого-то особого умения. Но есть миры, стоящие от нас на ступеньку выше, что объясняет перемещение наших проводников из мира в мир, а не сразу в Транзабар. - Змей уставился в меня немигающим взглядом.
- А что, это похоже на годную теорию. - Не имея ничего вразумительного можно было согласиться с любой гипотезой. - Интересно, а как сделать шаг на эту ступеньку. В чем отличие нашего мира, от другого?
- На это у меня ответа нет, как и внятного предположения. - Сообщил змей, развернувшись в линию. - Ваш ход.
На некоторое время мы замолчали, перебирая в голове варианты, помогающие найти способ перейти в мир, отличающийся от тех, в которых мы были. Для начала я хотел понять, в чем должно состоять отличие и постепенно пришел к выводу, что надо найти общее в тех мирах, в которых мы уже побывали.
- Что общего было в пройденных мирах? - Спросил я у друзей, не надеясь на скорый ответ.
- Ну, мы понимали друг друга. - Ответила Ляля. - В целом, мы все были похожи.
- Да, соглашусь с Лялей, после некоторого времени общения исчезает предубежденность насчет непреодолимых различий. Даже цивилизация быков-фанатиков была для меня понятной, не говоря про собаколюдей и прочих медведей. - Змей поддержал кошку.
- Вы хотите сказать, что это является причиной разделения миров? То, как мы сформировали свои взгляды на вещи, определило уровень нашего мира?
- Жорж, я думаю, что как раз наоборот, то как мы сформировали наши взгляды и создало для нас эту структуру миров. Возможно, вне нашего восприятия, миры никак не разделены.
- Ребята, еще немного гипотез и мой мозг превратится в горячую кашу. - Пожаловалась Ляля.
Горячий мир припекал и без наших напряженных размышлений.
- Короче, из всего сказанного, я пришел к выводу, что Транзабар лежит от нас в другом способе мышления, каком, вот в чем вопрос? Проще всего предположить, что у них на черное говорят белое, на горькое - сладкое, и всё в таком духе, но я не заметил этого. Хотя, меня не поняли, когда я пытался всучить одному торговцу золотой самородок. Золото у них не в ходу это точно.
- Я понял! - Воскликнул змей. - Нам не надо сразу метить в академики из студентов. Прежде, надо попытаться попасть в любой другой мир, в котором отличия не так сильны.
- Верно. Надо сконцентрироваться на единственном отличии и попытаться себе его вообразить.
- Например? - Ляля уже высунула язык от жары.
- Например, мир, в котором так холодно, что пот течет. А? Или так темно, что глаза слепит. - Предложил я.
- Это звучит, как бред сумасшедшего. - В Ляле прагматичности было больше нашего со змеем.
- М-да, вообразить бред проще, однако, попробовать стоит. Толку от наших теоретических изысканий будет не много, если мы не будем практиковаться. - Антош схватил себя зубами за хвост.
- Что ты делаешь? - Поинтересовался я демонстрацией самопоедания.
- Это фигура цикличности сущего, объединение начала и конца.
- Антош, я подумала, что ты прижарил свой хвост и решил им перекусить.
- Я заметил, что ирония у вас проявляется в сложные моменты. Демонстрация фигуры должна была показать вам, что мы завершили один цикл и стоим в начале следующего.
- Замечательное иносказание языком тела. Нам, что теперь в кольца сворачиваться, чтобы попасть в другой мир? Скажу за себя, я с детства лом проглотил.
- Это было иносказание, ты правильно заметил. - Обиделся змей на мою реакцию. - Я хотел сказать, нам снова нужна катапульта, сила, которая не оставит нам выбора, кроме как двигаться вперед, в сторону заветного города.
- А где ее взять? - Ляля передвинулась под мою тень. - Может, отправиться в мир, где их еще используют?
Я посмотрел на Лялю, и мне пришла на ум интересная идея.
- А что если катапульта это ты?
- Я? Знаете, для женщины это не совсем комплимент.
- Да какой комплимент, Ляля. Ты же умеешь выталкивать в другой мир, ровно как катапульта в Транзабаре. Кажется, у меня появилась новая идея, которую стоит проверить. - У меня аж раззуделось внутри от нетерпения.
- Что ты придумал? - Антош посмотрел на меня с сомнением.
- Значит так, мы с тобой представляем что-то эдакое, за что неспособно зацепиться наше воображение, а Ляля попытается нас вытолкнуть, притом, что мы сидим в позе для совместных перемещений, чтобы не потерять Лялю. Вдруг не получится вернуться за ней. Как вам?
- Не знаю, как-то ненадежно. - Засомневался змей.
- А мне может не хватить эмоций, чтобы вас вытолкнуть.
- Я обещаю дать тебе столько эмоций, что ты сможешь вытолкнуть Луну со своей орбиты.
- Один момент! - змей поднял вверх хвост, призывая обратить на него внимание. - Я сам не помню, но ты, Жорж и ты, Ляля, рассказывали, что перемещение между мирами происходило в движении. Я считаю, это важно.
- Точняк! Ты прав, Антош. Сидя на жопе в Транзабар не попасть. Нам нужна фигура, в которой удобно перемещаться.
- Я охвачу вас, так же, как и прежде, только вы будете стоять на ногах и двигаться. - Предложил змей.
- Вот ты хитрюля, Антош, при любом раскладе, лишь бы на ручках. Поди не червячок дождевой, полцентнера в тебе есть.
- Я все продумал, этот вариант самый оптимальный для нас. Ну же, не будем откладывать эксперимент, вперед, к новым мирам!
Змей взял нас с Лялей в плотные кольца в два оборота и просунул свою голову между нашими.
- Куда идем? - Змей лучился энергией.
- В страну чудес или Зазеркалье. - Предложил я. - Туда, где улыбка без кота, мартовский заяц, болванщик и Красная Королева. - Более сюрреалистичного мира я представить не мог.
- Как туда попасть? - Спросил змей.
- Говорят, в том мире, чтобы оставаться на месте, надо бежать со всех ног, а чтобы куда-то попасть надо бежать в два раза быстрее.
- Как это? - Изумилась Ляля.
- Не знаю, было бы просто, если бы мы все понимали с первой попытки.
- И скучно.
- Ну, чтобы не надорваться нашим хладнокровным другом, я начинаю представлять себе это место, а ты Лялечка, выталкивай нас изо всех сил.
- Я не обещаю...
- Ты сможешь. Вообрази себе что-нибудь, что заставит тебя мысленно толкнуть нас.
- В прошлый раз ты оскорблял меня, но сейчас этот прием не сработает, я буду знать, что ты играешь.
- Да? Ты считаешь меня таким плохим актером, который каждый раз играет одинаково?
- А что ты еще умеешь? - Ляля усмехнулась.
Меня это здорово взбесило.
- Антош, приподними голову? - Попросил я змея.
- Зачем?
- Просто, подними. - Попросил я приказным тоном.
Змей повиновался. Ляля смотрела на меня с крайним любопытством, переливающимся в ее желтых глазах. Я резко притянул ее голову к себе и поцеловал прямо в губы. Не быстро, как подросток на первом свидании, а затянул, чтобы дать кошке понять, что происходит и выработать реакцию. Ее пришлось ждать несколько секунд. Даже змей успел начать шептать что-то беспокойное, прежде, чем Ляля ударила меня по лицу.
- Ты! Я! Зачем?
- Вот только не говори, что тебе не понравилось? - Я вложил в голос такую непоколебимую уверенность в том, что мои поцелуи настолько хороши для того, чтобы дать выплеснуться кошачьим эмоциям. - Антош, опускай уже голову, чтобы она меня не покусала. Я начинаю генерировать бред.
Мое подсознание попыталось представить собранную из разных экранизаций картинку Страны Чудес, плюс собственные сгенерированные воображением иллюзии. Громкое кошачье дыхание мешало сконцентрироваться. Злые флюиды проникали в мою картинку и смывали все краски. Я чувствовал, как Ляля материализовывала из воздуха образ вероломной макаки. Меня так и подмывало сказать ей какую-нибудь гадость, но приходилось пересиливать, ради цели, к которой мы шли.
Только успокоившись, я почувствовал, как что-то начало получаться. Я увидел густые лопухи сине-зеленой растительности, образующие свод над тропинкой. На стебле одного из растений кто-то сидел. Я чувствовал его, но разглядеть не мог. Картинка становилась насыщеннее, появилось ощущение объема, послышались звуки.
- Что ни день, то новый сюрприз.
Громкий голос заставил меня открыть глаза. Это был тот мир, который я себе представлял. Не берусь судить, похож он был на Страну Чудес или нет. Ни Алисы, ни мартовского зайца я не увидел. Только голос, который неизвестно кому принадлежал. Ляля и Антош смотрели по сторонам.
- Это я перенесла? - Спросила Ляля.
Она посмотрела на меня искрящимися в глазах негодованием.
- Прости, это была импровизация. В следующий раз я дерну тебя за хвост. - Я ответил на ее мысленный вопрос, который прочитал в глазах.
- Это я дерну тебя ха хвост. Хвостик.
- Прости.
- Не сразу. Мне надо время.
- Время всегда просят те, кто желает заработать на своей обиде. - Снова раздался голос непонятно кому принадлежащий.
- Где вы? - Громко спросил я. - Мы вас не видим.
- С чего вы считаете себя вправе указывать нам? - Пока Ляля была на взводе, любые намеки на ее поведение вызывали в ней злость.
- А с чего вы считаете приличным явиться в мой дом и устраивать скандал?
Источника громкого голоса не было видно, хотя слышался он совсем рядом.
- Вы, невидимка? - Спросил змей.
- Что еще ждать от гигантского гельминта? Нет, я сижу на ветке и смотрю на вас, в упор.
Я осмотрел ветки и не увидел на них ничего, кроме маленькой желтой гусеницы.
- Мы не видим вас, простите. Может быть, вы субинфернальная сущность, типа духа, которая невидима для нашего зрения. Дело в том, что мы путешественники между мирами, которые пытаются перескочить на иной уровень. - Я подумал, что в качественно отличающемся мире вполне могут жить нематериальные разумные существа.
- Много слов и мало смысла. Твои глаза открыты, но слабый ум не дает им увидеть. С таким воображением, как у тебя надо сидеть дома и клепать детишек.
Я пригнулся и внимательно посмотрел на гусеницу. Она смотрела на меня, приподняв голову, клянусь, человеческим взглядом.
- Вы..., гусеница? - Я не поверил в это.
- Ваше искреннее удивление оскорбляет меня. Разве размеры могут как-то влиять на умственные способности? Хотя, глядя на вас можно предположить, что они как раз обратно пропорциональны размеру тела.
Голос у этой личинки насекомого был настолько громким, что совсем не вязалось с ее размерами.
- У вас громкий голос.
- Я не разговариваю в вашем представлении. Вы слышите меня у себя в голове.
- А вы можете слышать наши мысли? - Спросила Ляля.
- Да, милочка, я слышу твои мысли, но никому не расскажу о том, что я услышала.
Кошка стушевалась. Мне стало интересно, о чем таком она могла подумать.
- Тетушка гусеница, раз вы такая мудрая, скажите, как нам попасть в город, который от нас ускользает? - Пока мы задавали бесполезные вопросы, змей успел подготовиться.
- Сорвите мне с верхней ветки плод и разломите. - Вместо ответа попросила гусеница.
Я сорвал небольшой фиолетовый плод, похожий на сливу, только без косточки. Разломил его, обнажив ярко-красную плоть с нежным ароматом, и пристроил обе половинки рядом с гусеницей. Насекомое подползло к плодам и принялось поедать их. На глазах она увеличилась раза в три. Когда от плода ничего не осталось, гусеница замерла.
- И что, как нам это поможет попасть туда, куда мы идем? - Не вытерпел змей.
- А? Извините, задремала.
- Вы же хотели нам сказать о том, как попасть туда, куда нам нужно.
- Я? Нет, я хотела есть, а вы помогли мне. Простите, у меня тихий час. - Гусеница зевнула. - Не всякий, кто окукливается, потом становится... бабочкой. - Она уснула.
Её храп раздавался у нас в мозгах.
Первый эксперимент вверг нас в долгий молчаливый ступор. Вышло комом, однозначно.
- Беспардонная гусеница, ничем не помогла, да еще назвала меня гельминтом. - Антош первым нарушил молчание.
- Не бери в голову, это же страна чудес. Я вообще думаю, что в ней говорила зависть. - Успокоил я змея.
- А давайте, возьмем ее с собой? - Ляля потянулась к гусенице. - Посмотрим, что она на это скажет.
- Не стоит. - Остановил я кошку. - Это уже криминал, похищение людей.
- А как же мы? Получается, что и нас похитили? - Парировала Ляля.
- А что если в этом кроется смысл? - Змей замер в позе мыслителя. - Никто из нас, да и вообще, никто не захочет добровольно пойти туда, не знаю куда. Что, если мы были сакральной жертвой, частью обряда посвящения, без которой не откроются врата Транзабара? Ведь нас привели в город, а потом бросили, словно мы им больше не были нужны?
- Верно. - Согласилась кошка. - Антош дело говорит, так и было. Очень похоже, что нас использовали как пропуск в город.
- Хорошо, использовали, но как они добрались до Транзабара? Если мы возьмем с собой это несчастное насекомое, как оно поможет нам? - Моя противность еще двигалась по инерции, хотя рациональные зерна в предположении кошки начали открываться и мне.
Ляля сняла с плеча рюкзак и вынула оттуда термос. Вылила из него воду, наложила фиолетовых плодов и сняла со стебля сонную гусеницу.
- Как хотите, но это будет мой пропуск в город мечты. - Она опустила гусеницу в термос, закрыла его и осторожно пристегнула к рюкзаку, чтобы не изменить вертикального положения. - Если что, я вытолкну ее назад. - Пообещала Ляля.
- Боюсь, эта кроха-телепат устроит нам веселое путешествие.
- Я думаю, она вредная, пока гусеница. Когда превратится в бабочку, станет милейшим созданием. - Успокоила меня Ляля.
- Вам женщинам виднее. - Я вздохнул, предчувствуя, что все будет не так радужно. - Куда?
- За жертвами для жертвоприношения. Теперь моя очередь представлять. - Антош взвился вверх.
- Никто не спорит. Только теперь тебе придется целовать Лялю.
Кошка задохнулась от моей наглости, а змей смутился.
- Нет, могу и я поцеловать, если Ляля не против.
- Хватит разыгрывать меня, как солдатня единственную проститутку на отряд. - Ляля наградила нас горящим от возмущения взглядом.
- Антош, начинай, Ляля дошла до кондиции.
- Что? - Затупил змей.
Я не ослышался, кошка издала тигриный рык, от которого у меня забегали мурашки. Змей, наконец, сообразил, скрутил нас в одно целое.
Перемещение прошло быстро. Когда-нибудь ученые, добравшиеся до других миров, придумают, как перевести эмоции в лошадиные силы или киловатты.
- Ух, ты!
Я открыл глаза после возгласа змея. Вначале, я не смог воспринять то, что увидел. Все было не таким, каким я привык видеть. Даже самый невероятный мир казался обыкновенным, в сравнении с тем, в который нас забросил змей. Тут уже не было сомнений, что это какой-то другой порядок. Мир казался нарисованным и плоским.
- Антош, куда ты нас завел? - Спросил я, борясь с ощущением невозможности такого мира в принципе.
- Я решил представить, как и ты, сказку, которую мне в детстве читала бабушка.
- Ты представил не сказку, а книжку. - Догадалась кошка. - Здесь все плоское, как рисунки на странице книги.
- Я ее именно так себе и представлял.
- Мы не сможем взять себе плоского попутчика, Антош.
- Жорж, вы же еще не познакомились с этим миром, а уже против. - Змей обиделся, освободил нас от своих объятий и пополз вперед по нарисованной графитовым карандашом земле.
- Я против того, чтобы меня использовали для перемещений таким образом. - Произнесла кошка шепотом, в котором чувствовался накопленный заряд злости.
- Хорошо, но пока нас не слышит Атош, тебе правда так не понравилось?
- Жорж, мы друзья, и больше никто.
- Я знаю, но как тебя еще привести в нужное состояние?
- Не знаю.
- Тогда я буду кусать тебя за хвост.
- Где я? Что вы со мной сделали? Выпустите меня немедленно. - Раздался знакомый голос гусеницы.
Даже сталь термоса и вакуумная колба не ослабили его. Я помог Ляле снять термос с рюкзака. Кошка отвинтила пробку.
- Мы взяли вас с собой. - Произнесла кошка самым дружелюбным голосом.
- Куда? Зачем? Как вы могли? У меня там начиналось превращение в куколку. Мне нужна еда, чтобы производить нить.
- Ой, простите, мы не знали, что это случится так скоро. Но мы взяли вам еды.
- Изверги! Несите меня обратно! Я вам жизни не дам, пока не вернете на место!
Ляля завинтила пробку, не выдержав возмущения гусеницы.
- Не будь она говорящей, я бы придавила ее пальцем.
Гусеница внезапно замолчала. Кажется, она восприняла угрозу кошки серьезно.
- Друзья, смотрите! - Раздался восторженный голос змея.
Мы с Лялей, на время забыв о гусенице, обратили внимание на Антоша. А змей показывал нам чудеса. Рисовал кончиком хвоста прямо в воздухе оживающие картинки.
- Смотрите, что здесь возможно!
Он нарисовал дерево, и оно реалистично задвигало кроной под напором ветра. Нарисовал солнце, и оно загорелось, слепя глаза.
- Как ты это делаешь? - Удивилась кошка.
- Легко. Просто представь, что в этом мире это нормально.
Кошка вытянула вперед лапу и провела ею по воздуху. На излете остался темный след, подвешенный прямо в воздухе.
- Думай и рисуй. - Посоветовал змей, и парой движений создал настоящий кусок скалы.
Рисунки были двухмерными или односторонними. Ни в ребро, ни с сзади их не существовало.
Я вытянул палец и замер. С моим воображением можно было расписывать общественные уборные. Рука вывела большую «Х» автоматически. Это было невероятно, не буква конечно, а то, что моя мысль через палец оставляла материальный след прямо в воздухе. Я вывел «У» и решил попрактиковаться в другом.
Змей рисовал природу. Кошка пыталась угодить гусенице и нарисовать ее портрет, но насекомое все равно брюзжало у меня в голове противным голосом. Что удивительно, прикладывать каких-то усилий для того чтобы рисовать не приходилось. Чутье возникало само собой, будто в руке была настоящая кисть.
Что мне хотелось нарисовать? Разумеется, цель нашего путешествия, город, который знает ответы на все наши вопросы - Транзабар. Я помнил его довольно отчетливо. Лучше всего у меня отпечатался образ, увиденный с вершины холма. Разноцветье крыш и куполов, висящие над ними летающие корабли, искрящаяся лента реки и густой лес, теряющийся за горизонтом.
Палец мой не рисовал, он оставлял мысленный образ на невидимой поверхности. Я водил им, точно зная, что из этого получится. А получился вид города сквозь круглую прореху в облаках. Не картина, а настоящая фотография, сделанная из корзины воздушного шара. Картина была настолько правдоподобной, что мне показалось, будто я слышу звуки, доносящиеся из города, и чувствую дуновение прохладного ветра.
- Ляля, Антош, посмотрите, что у меня получилось.
Друзья оставили свое творчество, и подошли глянуть на мое творение.
- Похоже на настоящий город. - Ляля потрогала «картину».
Ее рука прошла сквозь рисунок и просвечивала сквозь облака. Змей заглянул за картину.
- Было бы слишком просто, если бы картина открывала проход в другой мир.
- Для гельминта все сложно, когда он не в естественной среде обитания. - Раздался в голове голос гусеницы.
- Хватит уже называть меня гельминтом! - Правомерно возмутился змей. - Вы сами больше похожи на гельминта. А характер, так и вовсе.
- Антош прав, вы ведете себя хамовато, как базарная баба. - Поддержал я друга.
- Заступнички, мать вашу. Я всю вашу историю происхождения вижу, как на ладони. Предки вашего змея жили внутри гигантских млекопитающих, прямо в кишках, пока не жахнул астероид. Млекопитающие сдохли, а его предки пережили внутри разлагающихся тел самые сложные времена, а потом подъели их и стали думать, как выживать дальше.
- Это неправда. - Возмутился Антош.
- Правда, а я больше не намерена спорить. Эй, художник, привой марсианина на земной макаке, ты, я вижу, самый одаренный, нарисуй мне ветку, с которой вы меня сняли.
- Зачем?
- Рисуй, увидишь.
- А что вы можете сказать о происхождении моего вида? - Спросила гусеницу Ляля.
- Ничего такого, что ты не знаешь. Бегали по деревьям, прятались от других зверей. А хочешь, расскажу, как ты относишься к этому комбинированному.
- Нет! - Поспешно возразила Ляля.
Гусеница рассмеялась диким хохотом.
- Думаю, двояко понять твое возражение не получится. И не надо желать превратить меня в кляксу. Благодарите, что я не обратилась сразу, куда надо. Иначе вы бы сейчас занимались рисованием отбойным молотком по каменной породе.
Это крохотное существо умело заставить себя слушаться. Чего нам стоило превратить ее ботинком в зеленое желе.
- Художник, где моя ветка для сладкого сна?
- Сейчас. Дайте вспомнить.
- Нате, вспоминайте.
Я сделал первые наброски по памяти.
- Да, от макаки в тебе больше. - Гусенице не понравился мой результат.
- А что, марсиане были так умелы в рисовании?
- Не чета обезьянам. Вот здесь добавь гущины, а тут света.
Я сделал, как просила гусеница. На самом деле получилось похоже. Я провел пальцем в тех местах, которые мне показались неправдоподобными и картина ожила.
- Поднеси меня к ветке, девочка. - Заставила гусеница Лялю протянуть руку к картине.
Гусеница неторопливо поползла к ней. Она просунула в нее голову, но к нашему огромному удивлению, оказалась не на другой стороне картины, а прямо в ней. Зацепилась передними лапками за стебель и забралась на него.
- А вам так уметь еще рано. - Произнесло насекомое. - Но никогда не поздно.
Гусеница растянулась на ветке и уснула. Я сунул руку в картину, но ощутил только воздух за ней.
- Что позволено Юпитеру, не позволено быку. - Провернуть трюк с телепортацией у меня не получилось.
- У меня такое ощущение, что мы очень близки к цели, но все так же далеки от понимания, как ее достичь. - Философски изрек змей.
- Мне вообще кажется, что нас несет как пустой пакет ветром. Пакет это мы, если кто не понял аллегории.
- Тогда без толку спрашивать какой наш следующий шаг. - Ляля махнула рукой. В воздухе появилась какая-то авангардистская мазня. - Вот так выглядит наша цель.
- Очень похоже. - Змей, опершись головой о хвост, оценил картину. - Зеленого мало.
Ляля открыла термос и вынула из него плоды, которые взяла для кормежки гусеницы.
- Никто не побрезгует доесть за хамоватой гусеницей?
- Я не побрезгую. Что если это плод познания? - Я вонзил зубы в сочную мякоть. - Мм, очень вкусно, по крайней мере, для меня, потомка марсиан.
- Врала она всё! - Змея не устраивала версия происхождения его вида. - Разве я похож на глисту?
- Ни в коем разе, Антош. - Успокоил я друга. - У меня в детстве были глисты, никакого сходства с тобой не вижу. Черт, надо было помыть эти сливы.
Пока мы общались со змеем на тему его сходства с представителями внутреннего мира млекопитающих, кошка нарисовала, довольно правдоподобно, наше местечко у реки, из которого нас выгнал гигантский волк. Я видел, как ветер гонит рябь по реке, как колышутся прибрежные лопухи, только протяни руку и окажешься там. Я не стал бороться с искушением, медленно просунул рук в изображение.
Вопреки ожиданию, рука не затуманилась нарисованной картинкой, она явно просматривалась внутри нее. Я коснулся травы и почувствовал ее. Сорвал пучок и вытащил руку назад. Трава, абсолютно натуральная, осталась у меня в руке.
- Ляля, ты Шишкин. Шишкина Ляля. А ну-ка, попробуйте вы?
Змей и кошка одновременно просунули свои конечности в картину и у обоих получилось вытащить из нее доказательства ее телепортационных свойств. Тогда я снова попробовал потревожить гусеницу, спящую на нарисованной мной картине, и опять ничего не получилось.
- Чего же нам не хватает? - Я нервно потер затылок. - Чего мы не можем понять? В чем разница между тем и этим миром?
- Мне очевидно, что разница в восприятии. - Произнес змей. - Мы не должны воспринимать другие миры так же, как и те, в которых мы жили.
- Тебе, как магистру философии, легко сказать что-то заумное. Ты на деле покажи, как мы должны воспринимать эти миры.
Когда говорят философы, ты вроде понимаешь о чем, но повторить сказанное не получается, и еще хуже, теряется мысль, а вместе с ней и вся концепция.
- Смотрите, - змей поднял хвост, вместо указующего перста, - вначале мы были совсем разными, и не умели не то, что ходить по мирам, между собой договориться не могли. Помните?
- Ближе к делу, Антош.
- Потом, между нами стала появляться гармония, и мы смогли открыть проход в другой мир.
- Ну, может не столько гармония, сколько страх перед костром инквизиции.
- Не сбивай. - Попросил меня змей. - Это была гармония, между нами тремя, основанная на взаимном желании выкрутиться из этой истории. Дальше, по мере нашего совместного сосуществования, страх отошел на второй план, появилось взаимное уважение, понимание и ощущение единства. Верно?
- Верно. Да, единство между нами существует. - Согласилась Ляля. - Не дружба, а именно единство.
- Святая триединая троица. - Я не удержался от иронии.
- Жорж в нашей троице отвечает за юмор. - Не остался без ответа змей. - Я считаю, что следующий наш шаг это ментальное единство, объединение сознаний в одно.
- Это как? Обряд посвящения или трепанация? - Сложно было представить себе процесс объединения.
- Позволь возразить, Антош. - Ляля показала рукой в сторону гусеницы. - Эта дама одна и преспокойно выбралась в свой мир через картину.
- Позвольте не сравнивать нас с существами из миров другого порядка. Не думаю, что мы способны видеть ее такой, какая она есть на самом деле. Сколько их там живет под оболочкой гусеницы, и гусеница ли она? Дело в другом, мы почти стали одним существом, осталась самая малость, объединиться в один разум. - Змей многозначительно замолчал, давая нам оценить всю весомость его выводов.
- Эпичненько, но как сказала бы моя маман, вокруг головы и в пазуху.
- Моя бы вообще ничего не поняла.
- Причем здесь ваши мамы? Им и на кухне места хватает для воображения. - Змей занервничал, видя, что мы не поддерживаем его.
- Не сердись, Антош, давай попробуем объединить наше сознание в одно целое. Как мы будем это делать? - Я не представлял, как можно добиться этого.
- Легко. - Змей развернулся к моей картине с Транзабаром. - Мы будем смотреть на эту картину, пока не объединимся, или пока у нас не вылезут глаза. Я уверен, когда наше троекратное усилие придет к общему знаменателю, мы откроем этот чертов город и сможем переместиться в него.
- Мне кажется, что если у нас получится, то это будет какой-то иной способ попасть в Транзабар, не как у всех. С другой стороны, сколько этих способов, мы не знаем.
- Вот именно. Занимайте места перед картиной. - Змей первым устроился перед картиной города.
Мы с Лялей заняли места слева и справа от змея. Антош, по многократно выработанной привычке, скрутил нас в кольца. Я уставился на город, в оперении белых облаков. Я знал, какое чувство должно появиться, когда он станет достижимым.
Потянулись минуты, но чувство осязаемости города не появлялось. Картина вибрировала, как зацикленная на секундной записи, не более того. Первой начала вздыхать кошка, видя тщетность попыток. Потом и я заерзал, отсидев задницу.
- Антош, передохни, а то надорвешься. - Мне стало жалко змея, неистово таращившегося в картину. - Смотри, глаза скоро лопнут.
Змей заморгал, увлажняя пересохшие глазные яблоки.
- Мы, не святая троица, мы команда идиотов, которые делают то, не знаю что и идут туда, не знаю куда. - Произнес он упавшим голосом.
- Не переживай, даже отрицательный результат приближает нас к цели. - Я погладил Антоша по голове. - Ляля, ты как?
- Нормально. Смотрела изо всех сил.
Она поднялась, подошла к картине и замазала Транзабар. Осталось только небо.
- Зачем ты это сделала? - Спросил я.
- Помните того мужика, который сказал, что в воду бросают, чтобы научиться плавать, а в небо, чтобы научиться летать?
- Конечно! Ты хочешь, чтобы мы прыгнули в небо?
- В небо над Транзабаром. - Ляля провела рукой перед картиной. - Мы видим только небо, но знаем, что под ним город, но представлять его не нужно, достаточно представить небо.
- А, это такой чит! - Догадался я. - Представляем то, что можно представить, а там, куда кривая выведет. А кто нас ловить будет?
- Даю хвост на отсечение, этого не понадобится. Там все предусмотрено. Что, трусы, готовы?
- Я так устал, что готов на что угодно. - Согласился понурый змей.
- А, погибать, так с музыкой. Держи нас Антош.
- Головокружительно. - Змей подозрительно уставился на картину одним глазом. - Если что, я перенесу нас на воду, чтобы не разбиться насмерть.
- Тогда сразу в воду, чтобы не разбиться о ее поверхность. Физика!
- Идет. Предупреждаю, это будет планета рыб.
- Символично. - Я усмехнулся.
Не сговариваясь, мы заняли привычную позу для перемещения и приступили к воображению транзабарского неба. Долго ничего не получалось. Небо ускользало от нас, как кусок мокрого мыла. Не хватало еще ментальных мышц, чтобы удержать ощущение его достоверности.
Первым загудел змей, войдя в режим «шамана». Эстафету подхватила Ляля, завопив, как мартовский кот. Поддавшись общему настроению, я тоже присоединился к дикому хору, или ору друзей. Это подействовало. Вибрация расслоила тело и душу, сделав мысли ярче и чище. Впервые я почувствовал упоение свободой и всесильностью сознания.
Я ощущал друзей и знал, что они точно так же чувствуют меня. Могу сказать, что в этот момент мы были близки к понятию единого целого. Желание сделать шаг в сторону картины, которую в этот момент я видел просто куском неба, появилось у нас одновременно. Мы сделали несколько шагов и полетели вниз.
Ветер и холод вернули меня в тело. Наша троица, лишенная всякого аэродинамического опыта, летела вращающимся мешком с дустом вниз. Мы падали на Транзабар, нам удалось найти в него путь, но только какой-то одноразовый.
- Антооош! - Крикнул я, напоминая тому о его обещании затормозить нас в воде.
- Еще чуть-чуть! - Крикнул он.
Не знаю, на что он рассчитывал. Никаких намеков на изменение ситуации я не видел. Впрочем, сфокусироваться на чем-то конкретно я не успевал, вращение было слишком быстрым. Ляля открыла рот, чтобы сказать мне что-то, но ветер раздул ей щеки и заиграл ее языком, словно тряпкой. Тогда она вытянула руку, что сильно изменило ось вращения.
- Там! Смотри!
Ляле удалось взять свой язык под контроль. Я вывернул шею, чтобы вращением головы против направления нашего вращения, успеть разглядеть то, на что она просила обратить внимание. Прямо под нами две птицы растянули предмет, похожий на батут.
- Антош, не надо в воду. Все нормально, нас ловят!
Я заржал на все небеса. Не знаю как, но в городе была налажена служба отлова готовых граждан. Мы всё сделали правильно. Растянутый под нами батут значил больше громыхающих фанфар. Змей расцепил нашу троицу. Я почувствовал себя птицей и расставил руки и ноги в стороны. Мы перестали кувыркаться и даже получили наслаждение полетом.
Серебристая поверхность батута, похожая на жидкий свинец или ртуть, приближалась с каждой секундой. Прежде, чем окунуться в нее, я выставил поднятый вверх большой палец. Поверхность приняла нас нежно, без удара, погрузив внутрь непроницаемой среды, в которой можно было дышать.
