Глава 5
Зачем учить нас, как работать?
Вы научите, как платить!
– Васнецов?
– Аз есмь он!
Секретарша была самая что ни на есть обыкновенная.
Однако Митьке она сразу не понравилась, возможно, из-за своей вычурной одежды и внешности.
Вместо стандартного белого комбинезона вышеупомянутая особа натянула на себя сплошной блестящий костюм серебристого цвета c накладными фалдами и широкими шароварами. Если первые придавали ей некий деловой стиль, то вторые привносили в образ изрядную долю кокетства. Венчала все это аляповатая яркая прическа.
Дисгармония была полнейшая, и Митька чуть было не улыбнулся, однако вовремя обратил внимание, что блеклые замороженные глаза девушки демонстрировали лишь брезгливость и скуку. Разве мог он отказаться от возможности проверить интеллект такой особы? Может быть, над ней не стоило смеяться, а нужно было пожалеть?
Так и оказалось, первая ее реакция была под стать выражению глаз.
– Чё ты сказал?
Митька сразу же поправился:
– Вы угадали, леди. Я Васнецов.
– Тогда бегом за мной!
– Зачем?
Заштукатуренное до кукольного состояния личико недоуменно похлопало ресницами.
– Потому что тебя вызывает начальник станции, кретин!
– А разве вы мне об этом уже сказали, мисс?
«Личико» только фыркнуло, и его обладательница целеустремленно убежала по коридору в сторону лифта, на редкость нелепо переставляя низенькие туфли-лодочки по рубчатому металлическому полу. Учитывая, что в ходу на станции были стандартные ботинки с магнитными подошвами, придающие человеку равновесие даже на верхних уровнях в почти царящей там невесомости, Митька еще раз ей посочувствовал.
Так и ноги переломать недолго. А если, не дай бог, разгерметизация? Что она в своих шароварах делать будет?
Однако сочувствие сочувствием, но идти за девушкой следовало. А куда деваться? Заодно и развлекся.
Кошка вновь обосновалась в его вычислителе и всю дорогу пыталась доказать привлекательность вышагивающей впереди особи женского пола.
«Она лучшая! Ты посмотри, как ходят ее бедра, девушка явно хочет произвести на тебя впечатление!»
«А какая прическа! Оттенки зеленого плавно переходят в ультрамарин, и это так завораживает! Ты будешь часами любоваться ее роскошными волосами!»
«Она же могла тебе послать сообщение! Но пришла за тобой лично! Тебе не кажется, что это о чем-то говорит?»
«Девушка несомненно будет тебе верной подругой! Молчалива, склонна заниматься карьерным ростом, в нарядах и моде неразборчива! Клад, а не жена! Чего тебе в ней не хватает?»
Где-то в районе десятой незамысловатой сентенции Митька не выдержал и напечатал на виртуальной клавиатуре вычислителя послание в никуда.
«Пришла лично, потому что не догадалась посмотреть мой номер в кадровой базе, а в телефонной его еще нет. Скажи, чего ты добиваешься, Мурка?»
Та грустно вздохнула.
«Нам нужен покровитель там, наверху. Иначе ты так и не прыгнешь выше своего отстойника! Познакомься хотя бы с этой серой мышкой, она пасется в приемной!»
«Разве мелкие грызуны пасутся? Вроде бы этим раньше занимались парнокопытные, когда их еще разводили на молочных фермах, а не выращивали прямо в инкубаторах…»
«Хм… Пусть будет серая мышка, бегающая около начальства…»
«Мышка ультрамаринового цвета, хотела ты сказать?»
«Я хотела сказать про овечку, но сегодня меня почему-то тянет на мышек…»
Митька хмыкнул.
«То есть ты мне предлагаешь познакомиться с ультрамариновой овцой, так получается?»
«И на плешивом осле воду возят!»
Перед Митькиными глазами возник образ сероглазого чуда, зовущегося Анной, и его губы раздвинулись в неудержимой улыбке.
«Вот! Ты двигаешься в правильном направлении!»
От неожиданности заявления кошки Митька споткнулся и чуть не протаранил лбом двери приемной. Обошлось, слава богу.
Внутри секретарша его долго мариновать не стала, и он почти сразу прошел в кабинет господина Казанцева.
– Разрешите войти?
Чопорный мужчина, расположившийся за внушительным деревянным столом посреди комнаты, показал ему на стул перед собой и стал внимательно его рассматривать.
Митька сел и почтительно замер. Молчание затянулось, но он не собирался начинать первым. Инициатива наказуема, он помнил это еще по училищу.
– Расскажите мне о себе, господин Васнецов, – нарушил затянувшуюся паузу начальник станции.
– Вам интересна моя биография или…
– Или. Чего вы хотите добиться в своей жизни? Какая помощь вам для этого требуется? Прошу вас, не стесняйтесь в своих желаниях. Всё не обещаю, но на будущее учту…
Митька не задумался ни на секунду.
– На настоящий момент мне от вас ничего не нужно.
– Вы уверены? – высокопоставленный собеседник был немного озадачен.
– Абсолютно.
Кстати, вы когда-нибудь видели кошку, сжимающую свою голову всеми четырьмя лапами? А можете представить такую картинку в голосовом исполнении?
Протяжный стон в вычислителе перекрыл в Митькиной голове все возможные диапазоны. Ему показалось, что кошке наступили на хвост, раскрутили ее над головой, а потом бросили в терновый куст.
«Мр-р-рау! Мать моя вселенная! Ты в курсе, что эта болезнь не лечится?! У меня нет эпитетов! Слов! И даже звуков! Он мог попросить кристаллическую память и замену своего вычислителя на что-то более подходящее для этой жизни! О боже! Он мог получить новый корабль! А он!..»
Господин Казанцев, казалось, тоже не обрадовался. Видимо, весь скелет разговора, уже выстроенного в его воображении, покачнулся и рухнул.
– То есть вам не нужна помощь с подготовкой челнока и последующим оформлением разрешения на его эксплуатацию?
– Вы хотите, чтобы я был откровенен, Николай… э-э…
– …Владимирович. Несомненно. Хочу.
– Николай Владимирович, у меня слишком мало информации, чтобы я судил о стоящих перед вами задачах и о ваших замыслах. Однако я понимаю, что раз вы меня не сажаете под арест за уничтожение истребителя, не орете при всех за допущенную халатность при ремонте челнока и не награждаете перед строем за спасение станции, то ситуация явно выпадает за рамки устава или за границы других установленных вышестоящими организациями правил.
– И? – поощрил его начальник станции.
– Вы меня удостоили своим разговором, а это значит, что у вас уже есть на меня какие-то планы.
– Резонно, – заметил господин Казанцев. – Но почему вы сразу отказываетесь от моих предложений?
– Я не знаю той цены, которую за них заплачу. Я готов рискнуть даже головой, но должен предварительно для себя понять все возможные последствия такого шага.
Господин Казанцев неожиданно потянулся к лампе под старинным абажуром и что-то на ней подкрутил. В вычислителе замигала иконка о потере контакта с сетью станции, экран подернулся серой рябью и схлопнулся, однако кошка недовольно буркнула и связь восстановилась. Между тем собеседник последней процедуры в Митькиной голове не заметил и благосклонно продолжил:
– У вас деловая хватка, молодой человек.
Митька только коротко кивнул, хотя внутренне и не согласился с таким утверждением. Чем он не отличался в своей короткой жизни, так это хваткой. Просто иногда при разговоре с кем-либо перенимал его манеру речи и ход мыслей.
В результате дальнейшая их беседа больше напоминала игру в пинг-понг, чем неторопливые шахматы, однако перед ее продолжением начальник станции выставил определенные условия.
– Итак, господин Васнецов. Я раскрою перед вами некоторые свои планы, однако хотел бы быть уверен, что этот разговор останется строго между нами. Также я жду от вас подробных комментариев на свои предложения, это поможет мне дополнительно оценить ваши способности.
– Обещаю!
– Тогда к делу. Вы завтра же подпишете документы, в которых берете на себя лично полную материальную ответственность за челнок.
– Это связано с предстоящей инвентаризацией перед продажей корпорации? Вы не хотите отвечать за то, что я нарушил регламент ремонта?
– Не угадали, молодой человек. Мне все равно, что вы со старым кораблем сделали или сделаете. Это не мой уровень.
– Тогда зачем мне на это идти? Я получу лишь головную боль и огромную сумму долга на моем счету.
– Я вам предлагаю челнок в аренду и полную свободу в его модернизации. Мы редко используем такие формы работы, но в данном случае грех ими не воспользоваться. Срок амортизации корабля подходит к своему логическому концу, и любая формальная прибыль будет корпорации только на руку.
– Челнок я получу в работоспособном состоянии? Уточню, что на настоящий момент еще не все нужное оборудование на нем установлено.
– Все, что уже заказано на складе, вы получите, однако если вам понадобится что-то сверх того, это запишут на счет вашего предприятия.
– Моего предприятия?
– Да, вам придется уволиться из корпорации. С документами я помогу, но привлекать к восстановлению корабля других специалистов станции без оплаты вы уже не сможете.
Митька на секунду задумался.
– Как я понимаю, без штанов вы меня не оставите?
– Более того, вы будете получать хорошую прибыль, однако пути ее вложения следует обсуждать со мной, иначе все это быстро закончится.
– Вы хотите отмывать через незнакомого человека деньги? – Митька недоуменно заломил бровь и тут же отрицательно замотал головой. – Нет, это было бы глупо.
– Все верно. Деньги меня интересуют в последнюю очередь.
Казанцев с надеждой посмотрел на курсанта, и тот ее мгновенно оправдал.
– Возможно, я буду должен исполнять ваши деликатные поручения или заниматься контрабандой?
– Только поручения, и они будут касаться как коммерческой деятельности, так и разведки ресурсов. Как я слышал, вы об этом и мечтали? Нет?
– Совершенно верно, мечтал… И как долго продлится наше соглашение? До момента акционирования корпорации?
– Именно так. На дальнейшее ваше использование у меня тоже есть планы, но в них, молодой человек, я пока вас посвящать не буду, уж извините. Вам еще надо доказать свою профессиональную пригодность.
– На такой расклад я согласен, Николай Владимирович, однако хотелось бы сразу определить границы планируемой… э-э… деятельности, скажем так.
Казанцев понятливо усмехнулся.
– Сразу оговорюсь, что никакого криминала не предполагается. Но миссии будут опасными. Чрезвычайно.
– Почему я?
– Вы меня впечатлили своим безрассудным поведением. Именно такой человек мне и был нужен.
Митька вновь задумался и «оттаял» лишь через минуту.
– Какую часть прибыли я могу использовать на свои нужды?
– На личные? Десять процентов. Однако я планирую, что львиную долю остальных средств вы будете вкладывать как в техническое развитие предприятия, так и в собственную безопасность.
– Тогда последнее. На что я могу рассчитывать после окончания нашего соглашения?
Начальник станции задержался с ответом, и Митька пояснил:
– Хотелось бы знать, если я буду вкладывать в дело свои средства в виде обещанной мне десятой части, то получу ли от этого соответствующую отдачу?
Казанцев лишь покачал головой.
– Не могу ничего обещать. Лучше вложите их в другое предприятие, так будет сохраннее. Кстати, я буду закрывать глаза на получение вами любой прибыли на стороне, однако такие действия не должны идти вразрез с выполнением поставленных мною задач. В противном случае…
– Это не произойдет, Николай Владимирович.
Казанцев молча кивнул, принимая обещание, и продолжил:
– В любом случае ваши крохотные вложения никак не повлияют на то, что будет с нами через год. Вполне возможно, что я предложу вам нечто большее, но не исключаю, что предлагать будет нечего и некому. И когда я говорю слово «некому», то имею в виду как вас, молодой человек, так и себя. Как видите, я с вами на редкость откровенен. Вы еще со мной?
– Да.
Кошка печально мявкнула.
«Эх, надо было память под вычислитель просить. А ты вместо этого куда-то вляпался!»
* * *
Раннее утро встретило Митьку водопадом событий.
Ожил визор.
Вначале, как обычно, птички на его заставке затеяли свою обычную возню, натуралистично выдергивая друг у друга перья и добивая наиболее медлительных из своей компании меткими ударами. Циничный естественный отбор, так сказать, намекающий на человеческое общество. Причем зависящий от настроения своего зрителя. Чем оно инфантильнее, тем больше смертей.
Митька привычно отвернулся от экрана, встал и, зевая, отправился умываться.
Однако через минуту верхний свет неожиданно выключился, в душе закончилась вода, а на периферии его зрения замигала иконка срочной почты.
Немного разволновавшись, Митька бросился читать сообщение и обнаружил во входящих письмах приказ о своем увольнении, уведомление об отрицательном балансе на счету и пачку платежек, говорящих о том, что он должен всем за койку, свет, воду и даже, прости господи, кислород и азот! Именно так, по отдельности.
Митька сразу же вспомнил Джанни Родари с его незабываемыми налогами на осадки и воздух.
«Что, мне уже пора меньше дышать?»
Даже кошка как-то очень по-одесски возмутилась:
«Митенька, не расчесывай мне нервы, лучше скажи, почему все так хорошо, а визор все еще работает? Он что, не собирается умирать посреди своего полного здоровья? Ах, он выживает рекламой, и потому не отключится вовсе?! Слава богу, мальчик не будет забивать голову новостями!»
Через пять минут голодный и почти неумытый Митька отправился в бухгалтерию, которая работала посменно и круглосуточно, поскольку кипящая вокруг жизнь блистала самыми разнообразными рабочими календарями, не зависящими от смены дня и ночи на станции.
Там его успокоили. Сказали, что сразу в открытый космос такого ценного сотрудника выкидывать не будут, а чуть-чуть подождут, после чего предложили подписать целую кипу электронных «бумажек», сославшись на приказ вышестоящего начальника. Договор аренды челнока, акт о его приемке, соглашение о найме жилья, согласие на безусловное списание коммунальных услуг и прочее, и прочее, и прочее…
Он демонстративно вздохнул и сел перебирать документы в системе электронного документооборота, не собираясь подписывать их просто так, «за здорово живешь». Сидел часа два, но когда вернулся к занудным теткам с несколькими важными поправками, те обрадовали:
– Или подписывайте как есть, молодой человек, или «валите отсюдова» подобру-поздорову. И вообще, может, у вас деньги есть, чтобы так нагло себя вести?!
Пришлось подписывать, ибо чему его не научили в военном заведении, так это рядиться с великовозрастными дамами за точки с запятыми в кипах электронных бумаг. Причем Митька понимал, что зря в своей жизни не изучал эту науку, но зевота после прочтения подобных документов всегда опрокидывала его на обе лопатки.
Лишь ругнулся вполголоса, что полдня коту под хвост. После чего выслушал замечание от Мурки, что там у нее ничего нет.
А затем вернулся в ангар. И замер.
Было ощущение, что он попал в свою казарму в самый пик народного ликования по поводу предстоящей пьянки.
Основная приборная панель была раскурочена напрочь. Это было видно даже от входа.
Собравшиеся в ангаре люди гудели, будто стреноженный пчелиный рой. Даже несколько роев, запертых в одной комнате, но разделенных невидимыми границами.
Техники, сгрудившиеся около диагностического стенда, мирно ругались матом и пили синтетический кофе. Девицы в грязных комбинезонах пилотов пили что-то другое и использовали лишь литературные выражения, однако некоторые словесные оттенки почему-то вызывали у дюжих мужчин ступор и смущение.
На пингвиньих крылышках челнока мигали серебристые огоньки сварки. Роботы более продвинутого поколения, нежели Митькин паук с допотопным лазером и пылесосом, ползали по корпусу корабля, напыляя слои термозащиты. Тяжелый «летун», подающий противоосколочные панели, тяжело верещал, сообщая об истощении аккумуляторов.
Работа кипела.
И лишь Зинаида сидела около челнока и методично пережевывала бутерброд с ветчиной, покрытый съедобной целлюлозной пленкой.
– Неправильно вы, товарищ капитан, бутерброд едите, – подошел к своей спасительнице Митька. – Целлюлозой вниз надо, там вкусовых добавок больше… И вообще, чего это они все тут делают?
– Угу-у-м, – та с усилием протолкнула очередной кусок в пищевод и нехотя ответила: – Эти, что ли? Эти лодыри зарабатывают себе на пропитание.
– А вы? Следите, чтобы они не сбежали?
– А я, как видишь, ем. Я их собрала, а потому уже заработала себе на хлеб насущный.
– Понятно. А вы в курсе, товарищ капитан, что Казанцев запретил мне использовать кого-либо на станции без оплаты? Или надеетесь, что я богат, как Крез?
Зинаида засунула себе в рот последний кусок, умяла его пальцем, что-то пробурчала и полезла в челнок, при силе тяжести в одну треть от нормы забавно подпрыгивая на ступеньках. Как кузнечик. Ответить на простой вопрос она не посчитала нужным.
– Так что? – взлетел за ней по лестнице Митька.
– Так всё! – Зинаида достала из кармана куртки кубик защитного лазерного модуля и повертела им около самого курсантского носа. – Теперь будем жить! Программисты божатся, что ни одной пылинки теперь не пропустит.
– В смысле? Вообще, что тут происходит?
– Что происходит? Все в поте лица своего работают! Между прочим, в свободное от вахты время! И все искренне надеются, что ты проставишься!
– Э-э…
– Я уже слышала про коньяк от технарей! Представляешь, они меня им не угостили! Первый раз на моей памяти! Поэтому не полощи мне мозги, курсант, я хочу его попробовать!
– Да я почти пустой! Одна бутылка на самый крайний случай!
– Он наступил!
– Там на всех по тридцать граммов от силы!
– Про продолжение банкета не бери в голову, достанем…
Митька даже не стал спрашивать где и только обреченно пожал плечами.
– Как скажете. Далеко продвинулись?
– Заканчиваем. Навигационная система уже дышит, основные цепи двигателя успешно звонятся, внешнюю оболочку восстанавливаем, внутреннюю ты уже сам почти доделал… Остался лишь пилотажный комплекс, но девочки технарей дожмут! Думаю, до вечера закончим, а утром подойдет буксир и вытянет тебя наружу.
– А если сами выведем?
– С катушек съехал?!
Зинаида была категорична, как слон, усевшийся задницей на маленький зеленый автомобильчик, в незапамятные времена звавшийся «запорожцем».
Она еще и попрыгала на нем для верности, постучав пальцем по виску.
– А если реактор полыхнет после стольких месяцев бездействия? Ты соображаешь, какие муки испытают тысячи бездельников, расположившихся на ночлег в своих крохотных комнатушках на первом уровне?
– Так уж и полыхнет? – возмутился Митька, ничуть не возражая против того, что на станции все жители как один «лодыри и лентяи», а все каморки на нижнем этаже спроектированы в размерах гораздо меньших, чем положено по нормам капиталистического общежития. Однако на всякий случай поинтересовался: – Кстати, а за что вы так не любите сотрудников Корпорации?
– За то, что нам не помогали! – удовлетворенно провозгласила Зинаида, вставляя в пустой слот на приборной панели квадратный кубик процессора системы защиты. – А это от меня, дарю на вечную память! Сама отсюда и выдирала год назад!
Однако смена темы разговора «на бис» не прошла. Они вновь сцепились языками, поспорив по поводу выведения челнока из отстойника.
Стоит ли в их ординарном случае использовать буксир с магнитными зацепами или все-таки можно запустить штатный двигатель?
Собственно, такой спор был стар, как сама жизнь.
Как тащить мамонта в пещеру?
Митька предлагал его подманить поближе к входу и только потом оглушить и начать резать на кусочки, а Зинаида сомневалась, не разнесет ли зверь до момента снятия своей шкуры саму пещеру и ее окрестности, вытоптав огороды вокруг.
Если перевести их словесную баталию на более современный язык, Митька, безусловно, ратовал за то, чтобы все попробовать здесь и сейчас, поскольку его руки уже ныли от предвкушения потрогать настоящие и виртуальные рычаги управления кораблем. Зинаида же, как более опытная и здраво рассуждающая, была за самый что ни на есть неторопливый процесс вывода челнока в космос, вспомнив старинный анекдот про двух быков, медленно спускающихся с холма.
Выиграл, конечно, более опытный и старший по званию (тем более оно было у спорщиков одно на двоих). Кроме того, Зинаида была права на все сто процентов, а уж противоречить женщине, которая спасла твою жизнь, а потом взялась довести челнок до ума, было бы с Митькиной стороны просто безрассудно.
Сами посудите, в одном предложении сконцентрированы три нелогичных вещи – возражать уверенной в себе женщине, не быть благодарным спасителю и плюнуть в руку дающему. Ну, последние два утверждения, конечно, сплошь и рядом встречаются, однако первое… кто-нибудь из читателей в своем уме пытался это сделать? То-то же.
После окончания спора о способах выведения челнока наружу и подключения процессорного блока системы защиты Митька тяжело вздохнул и перешел к самому насущному:
– И за что мне такое счастье привалило?
Зинаида только хмыкнула.
– В человеческое участие ты уже не веришь?
– Не-а.
– А в элементарную благодарность за спасение станции?
– За такое вешают висюльки, клянутся в вечной дружбе и хлопают по плечу, но и только!
– Хм… А то, что на станции почти все поголовно имеют высшее образование и интеллигенты черт знает в каком поколении, а потому способны испытывать чувство признательности, тебя не подвигнет к вере в настоящее и будущее?
– Терпеть не могу интеллигентов. А вы, помимо эксплуатации самих себя, наверняка еще и на новое железо потратились? Судя по замеченному, я его не только не заказывал, но и в глаза не видел на складе!
– Так Кузьмич и подогнал. Неприкосновенный запас потому так и называется, что неприкосновенен до определенного момента.
– А если серьезно? Что случилось?
– Хочешь правду? Пожалуйста! – Зинаида жеманно раскланялась. – Утром твой корабль уходит пиратствовать!
Митька ожидал что угодно, но только не такой разворот в своей карьере.
– Чего?!
– Не чего, а что! Китайский лайнер будем раздевать.
– А…
– А кроме твоего недоделанного парусника на флоте сейчас наблюдается полное отсутствие надежного корыта, которое можно использовать для грузовых перевозок!
– Надежного?!
– Я имею в виду команду, естественно!
– Но лайнер же китайский корабль?!
Зинаида посмотрела на курсанта как на полоумного.
– Какая тебе разница, чей?
Митька застыл в недоумении и переспросил только через несколько секунд:
– А на каком основании нам нужно ссориться с одной из самых мощных стран мира? Вроде бы Китай от лайнера не отказывался и по всем законам тот принадлежит какой-то его компании?
– Закон об освоении ресурсов системы разве нам не подходит? Кто первый нашел, того и тапки? Это же фактически кусок железа!
Митька категорично мотнул головой. Он совсем недавно сдавал краткий курс юриспруденции.
– Не-а. Не подходит.
– Ох уж эта молодежь… – Зинаида воздела глаза в потолок и вновь полезла в бездонные карманы куртки, выудив оттуда кругляш искусственного яблока. – Тогда обдерем лайнер просто так, а его корпус направим в любой ближайший астероид! Пусть китайцы его потом отскребают, если рискнут сделать это в нашей зоне ответственности! Ты же видишь, здесь только пилоты и Федор со своими технарями. Никто никого не заложит!
– А диспетчерская? У них же логи на все случаи жизни!
Яблоко под давлением хрупких женских пальцев с треском развалилось пополам, показывая ровную внутреннюю поверхность без хвостика и семечек. Одна из половин была протянута Митьке вместе с напутствием.
– Не бери в голову, программисты тоже в доле, водка всем нужна! Нас никто не заметит и не отследит! Ты же хочешь научиться зарабатывать настоящие деньги, курсант, или решил сдрейфить и сменить ориентацию?
Митька ухмыльнулся, показывая, что после его первого и единственного настоящего полета такие вещи спрашивать довольно глупо, но категорически возразил:
– Не делайте из меня дурака, товарищ капитан, лучше ответьте как есть! Что будет, если все вскроется? Это же война!
– Ты помнишь, с чьей подачи тебя без погон выкинули в космос? – невозмутимо пожала плечами Зинаида и, дождавшись уверенного кивка курсанта, весомо заметила: – Тогда, Кибальчиш, я открою тебе великую тайну! Война уже началась, просто человечество об этом еще не подозревает!
Из электронного дневника Дмитрия Васнецова:
…черт возьми, а мне начинает здесь нравиться! Какой вселенский бардак тут царит у всех в головах!
