Глава восьмая
Мы доехали до конца острова, перебрались через мост и повернули к окраине города, чтобы выйти на семьдесят пятое шоссе и взять курс на север. Первой остановкой предполагалась Месть Огня (что бы это ни значило), находящаяся, согласно подсказкам Эйча, внутри мокрого кольца на картонке из «Мел О’Ди». Это сузило нам область поисков до тридцати квадратных миль в болотистой сердцевине штата в ста милях к северу от нас.
Я сидел за рулем, всецело занятый тем, чтобы подчинить себе дедушкину машину – мощную, но старую и со странностями. Она так туго входила в повороты, что у меня сердце екало, а все приборы располагались в каких-то странных местах. На пассажирском месте рядом со мной сидела все-таки Эмма с обычным, не странным атласом Флориды на коленях. Миллард еще взял с собой «Странную планету», хотя тамошние карты давно устарели. Я настоял, чтобы штурманом была Эмма, – так мне удалось вытеснить Еноха на заднее сиденье в надежде, что следующие пару дней мне придется чаще видеть ее лицо, а не его. Енох сидел, мрачно пялясь в окно, и время от времени пинал меня в спинку кресла. Рядом, стиснутый между ним и Бронвин, которой пришлось расположиться по диагонали, чтобы влезли ее длинные ноги, сидел Миллард.
– Отсюда и до кольца на карте примерно три сотни миль, – сообщила Эмма, переводя взгляд с картонки в атлас и обратно. – Если не будем останавливаться, приедем часов через пять.
– Останавливаться придется, – возразила Бронвин. – Вы еще не купили нам современной одежды.
И правда – все, кого я водил на шопинг, остались дома. Наша команда все еще была в той одежде, в которой вышла из петли. Без новых нарядов нам никуда не деться.
– Скоро сделаем остановку, – пообещал я. – Сначала я хочу оказаться подальше от мисс Сапсан.
– А где, по-твоему, находится портал? – спросил Енох. – Очень далеко?
– Может быть, – уклончиво ответил я.
– Ты сможешь так долго вести машину? – поинтересовался Миллард.
– Придется, – буркнул я.
Вести по очереди мы не могли, так как ни у кого, кроме меня, не было прав. К тому же Миллард был невидимкой, что сразу нас выдаст; Бронвин слишком боялась садиться за руль, а у Еноха не было никакого опыта. Только Эмма умела водить, но у нее, опять-таки, не было прав. Значит, всё я, всё я.
– Просто держите меня на кофеине, – посоветовал я им.
– Я помогу, – встрял Енох. – И доставлю нас на место гораздо быстрее, чем ты.
– Забудь, – отрезал я. – можешь записаться в автошколу, когда вернемся, но сейчас учиться не время.
– Да не надо мне учиться, – запротестовал он. – Я все знаю о том, как работает машина.
– Это не одно и то же.
Он снова пнул спинку моего сиденья, на этот раз сильнее.
– Что на этот раз?!
– Водишь, как старая бабка.
Тут мы как раз добрались до выезда на шоссе. Я свернул на него, втопил акселератор в пол. Мотор взвыл, я адски захохотал, и к тому времени, когда мы вылетели на шоссе, Енох истошно верещал мне в ухо, чтобы я тормозил. Я посмотрел в зеркала, не видно ли полицейских машин, сбросил скорость, и открыл окна.
– Ух ты! – проворковала Бронвин, когда ее стекло уехало вниз. – Как здорово!
– Музыку? – спросил я.
– Будьте так добры, – ответила Эмма.
У Эйба было радио и какая-то ископаемая модель кассетного магнитофона. В нем уже что-то стояло, так что я просто нажал на кнопку. Через секунду заныла гитара и Джо Кокер заорал своим неслабым голосом: «With a Little Help from My Friends». Через три минуты я уже был уверен, что нет на свете музыки лучше, и друзья, широко улыбавшиеся, подпрыгивавшие на сиденьях, с развевающимися волосами, кажется, были полностью со мной согласны. Что-то в том, чтобы вот так орать хором именно эту песню именно с этими людьми именно в этом автомобиле, затопило меня таким безумным, щекочущим позвоночник кайфом, какого я никогда раньше не испытывал. Кажется, мы только что предъявили права на весь мир, и он послушно согласился. Жизнь принадлежала нам и только нам.
Жизнь принадлежит мне. О, да. И я сделаю с ней все, что захочу.
* * *
Было так странно и неестественно думать о мисс Сапсан не как о нашей защитнице и представительнице… но сегодня она, ей-богу, представлялась нам чуть ли не врагом. Обнаружив нашу пропажу, она неизбежно кинется нас искать и сделает это наилучшим из известных ей способов – с воздуха. Скорость, высота, на которой она способна летать, идеальное дальнее зрение и встроенный радар на странных детей означали, что обнаружить нас ей будет нетрудно, если мы окажемся в пределах сотни миль от дома и на открытом месте. Вот поэтому-то первые три часа я совсем не останавливался – даже Бронвин в туалет не выпускал. Я хотел за это время оказаться как можно дальше от нашей директрисы. Миль через двести я, наконец, внял хору жалоб с заднего сиденья, но даже и тогда сохранял осторожность и, сворачивая с шоссе на парковку торгового центра, то и дело поглядывал на облака. Эмма, насколько я заметил, занималась тем же самым.
Пока остальные побежали в туалет на заправке, я доверху наполнил бак «Астон Мартина». Я видел, как продавец и несколько покупателей разглядывают сквозь большие окна мою команду, ожидающую очереди в единственный туалет. Нормальные вытягивали шеи, шептались и откровенно пялились. Один парень даже на телефон их снял.
– Нужно купить вам современную одежду, – сказал я, когда они вышли. – И немедленно!
Никто не стал возражать. Все равно я съехал с шоссе именно ради этого. Через дорогу от нашей заправки возвышался самый большой из всех больших мегамоллов – «Супер-Оллмарт». Материнская станция розничной торговли. Целый город.
– Господи боже, а это еще что такое? – пролепетал Миллард, когда мы въехали на бескрайнюю автостоянку.
– Просто магазин, – сказал я. – Но довольно большой.
Мы прошли через парковку к входу, и автоматические двери с шипением раздвинулись перед нами. Енох так и подскочил.
– Что-что-ЧТО? – завопил он, подняв кулаки и готовый к драке.
На нас опять все уставились. А ведь мы еще даже внутрь не зашли.
Пришлось отвести команду в сторонку и объяснить про датчики движения и скользящие двери.
– Почему нельзя просто повернуть ручку и войти, как в нормальную дверь? – разорялся разозленный и напуганный Енох.
– Это трудно, если у тебя руки заняты, – сказал я. – Вон на него погляди.
Я показал на мужчину, который толкал через двери целую тележку всякой всячины.
– Но зачем людям так много вещей? – удивилась Эмма.
– Может, он запасается на случай воздушной тревоги, – предположил Енох.
– Сами поймете, когда окажетесь внутри, – вздохнул я.
Я-то вырос, закупаясь в магазинах типа «Оллмарта», так что лично мне никогда не приходило в голову, насколько они странные. Но когда друзья вошли за мной внутрь и остановились как вкопанные у касс с таким видом, словно с ними случилось не то что-то ужасное, не то что-то прекрасное, я, кажется, начал понимать, в чем дело.
Ряды полок уходили в туманную даль. И с каждой из них, требуя немедленного внимания, взывал целый калейдоскоп вещей. Небольшая армия угрюмых служащих в униформе с гигантскими желтыми смайликами патрулировала проходы между стеллажами. Магазин был в тысячу раз больше продуктового на углу, откуда Миллард воровал нам еду. Растеряешься тут…
– Просто магазин. Ага… – сообщила Эмма, запрокинув голову и пытаясь разглядеть потолок. – Ни на один магазин из тех, что я видела, это не похоже.
– Зато похоже на ангар для аэростатов, – присвистнул Енох.
Я схватил тележку и с помощью скорее пряника, чем кнута, заставил наш отряд снова пуститься в путь, хотя и не совсем в нужном направлении. Кое-как смирившись с размерами помещения, они принялись удивляться невероятному разнообразию необыкновенных вещей, выставленных на продажу. Я тщетно пытался продвигаться в сторону отдела с одеждой, но моих друзей все время что-то отвлекало. Они то и дело отбегали и хватали с полок то одно, то другое.
– Это что такое? – Енох помахал парой тапок с пупырышками из микрофибры на подошве.
– Это чтобы ты мог вытирать с пола пыль ногами, ясно? – Я отобрал у него диковинку и вернул на место.
– А это? – Эмма показывала мне коробку с надписью «Говорящая птичья кормушка – теперь с Bluetooth!».
– Э-э-э… точно не знаю, – сказал я, чувствуя себя замученной матерью целого стада малолеток. – Послушайте, у нас всего семьдесят два часа на это задание, так что…
– Шестьдесят два, – поправила меня Эмма. – Или меньше.
Шеренга книг на полке в конце ряда начала рушиться как домино, и мне пришлось мчаться туда, чтобы не дать Милларду – голому и невидимому – начать ставить их на место. За Миллардом я вообще старался внимательно следить (ну, или хотя бы за тем местом, где он предположительно находился), потому что невидимый мальчик – это совсем не то, что вы хотели бы потерять в «Оллмарте».
Мы двинулись дальше, но долго это не продлилось. Не успели мы миновать говорящие кормушки для птиц, как Енох завис перед полками с туристическим снаряжением.
– О-о-о, вот эта крошка так быстро расправится с куриной грудной клеткой! – закудахтал он, умильно глядя на складные ножи в запертой витрине.
Эмма продолжала засыпать меня своими «почему» и «зачем». Зачем нам столько разных разновидностей одного и того же? Почему то, почему это? Отдел женской косметики показался ей особенно загадочным.
– Кому может понадобиться столько видов крема для кожи? – удивилась она, беря с полки коробочку с «Экстраукрепляющей антивозрастной обновляющей ночной сывороткой». – У вас все болеют кожными болезнями? Была эпидемия с множеством смертельных исходов?
– Нет, или я не в курсе.
– Все это очень странно!
– Тебе легко говорить, деточка, – заметила дама с объемной прической и серьгами-кольцами, оказавшаяся неподалеку. – У тебя-то вон кожа, как у младенца!
Эмма тут же сунула упаковку обратно, и мы устремились прочь.
Миллард говорил немного (я его очень об этом просил), но судя по частым вздохам и «гм», раздававшимся вокруг меня, он явно брал происходящее на заметку. Интересно, сколько жизней петельного времени ему понадобится, чтобы составить исчерпывающую хронику всего, что происходит в таком магазине за двадцать четыре часа, подумал я.
Когда мы наконец добрались до одежды, время уже поджимало. Я волновался из-за того, что часики-то тикают, из-за того, что нормальные глазели на нас, не переставая, с тех пор как мы вошли в магазин, из-за мисс Сапсан, которая непременно нас найдет, если мы проторчим тут еще немного… хоть мы уже и в нескольких сотнях миль от дома, а она, скорее всего, еще благополучно спит под воздействием порошка Матушки Пыли. Честно говоря, я едва обращал внимание, что там друзья наваливают в тележку, а что сильно проголодался, понял, только когда мы подошли к кассе. Остальные тоже хотели есть, но вместо того, чтобы нырять обратно за едой, мы похватали все, что только нашлось у касс: шоколадки, конфеты, кукурузные чипсы.
– Бессмертная еда, – восхитилась Эмма, заметив срок годности на пакетике вишневого мармелада. – Это так ново!
Мы разобрали одежду и устремились к туалетам. Все разбежались по кабинкам – переодеваться в то, что сами выбрали. Наблюдая, как они появляются оттуда один за другим, я понял, что труды мои еще далеки от завершения. Да, они были одеты в самую нормальную одежду из самого нормального магазина на свете, но нормальными при этом категорически не выглядели. Может, им было просто неудобно, или это я привык видеть их в старой одежде, но их новый образ несколько сбил меня с толку… они все почему-то выглядели так, будто собрались на маскарад.
Все, кроме Эммы. На ней были узкие черные джинсы, белые классические кроссовки и какой-то развевающийся просторный топ цвета темного пива. Она повернулась и критически уставилась на себя в зеркало, а я подумал, как же она во всем этом хороша.
– Я выгляжу как мужчина, – резюмировала она.
– Ты выглядишь обалденно. И очень современно, – возразил я.
Она вздохнула и подняла с пола пакет, куда был небрежно засунут ее прежний наряд.
– Я уже скучаю по всему этому.
– Эта материя такая… неколючая, – заметила Бронвин, щупая серую футболку с длинным рукавом, которую мы ей купили. – Ничего не чешется. Никак не могу привыкнуть.
Енох вышел из кабинки в черных кроссовках на толстой подошве, пижамного типа штанах с пылающими черепами на коленках и футболке с надписью во всю грудь: «Нормальные меня пугают».
Эмма скептически покачала головой.
– Это последний раз, когда ты сам выбирал себе одежду.
Времени переодеваться еще раз у нас не было, так что мы вышли из магазина… кажется, привлекая к себе едва ли не больше внимания, чем когда входили. Когда я катил тележку через автоматические двери, пронзительно завизжала сигнализация.
– Что это такое? – вскричала перепуганная Эмма.
– Возможно, мы… гм… не за все заплатили, – пояснил голос Милларда.
– Что? Как? – не понял я.
Два парня в синих жилетах быстрым шагом направлялись к нам.
– Нелегко избавиться от старых привычек, – сказал Миллард. – Ладно, бежим!
Он выхватил у меня тележку и помчался с ней к машине. Теперь уже человек сто могли любоваться магазинной тележкой, самостоятельно катившейся по тротуару и преследуемой компанией странно одетых подростков и двумя сотрудниками службы безопасности.
Мы попрыгали в машину вместе с пакетами. Я воткнул ключ в зажигание, повернул, и автомобиль завелся, рявкнув так, что я едва не подскочил. Я выжал газ и ринулся между рядов машин прямо на двух секьюрити, которые как по команде прыгнули в разные стороны, не дожидаясь, пока их переедут.
– Миллард, если хочешь нарушить закон, делай это элегантно, – сказала Эмма. – Ты ведь даже не пытаешься!
– Я помнил о камерах, – покаянно возразил тот. – Но про сигнализацию мне никто не сказал!
* * *
Промчавшись несколько миль по федеральному шоссе (и постоянно проверяя, не появились ли в зеркале заднего вида полицейские мигалки), я наконец убедился, что за нами никто не гонится. Через некоторое время мы свернули на небольшую дорогу и начали петлять, направляясь в глубь Флориды. На картонке из забегаловки след от стакана Эйча окружил область в самой середине штата. Там проходила только одна серьезная дорога – та, по которой мы сейчас ехали. Там и находилась Русалочья страна чудес. Я не был уверен, что там-то нас и поджидает Месть Огня, но раз уж в этой части карты ничего другого отмечено не было, начинать все равно придется оттуда.
– Так, минуточку, – подала голос Бронвин с заднего сиденья. – Мы сейчас удаляемся от океана. С какой стати русалка будет жить в болоте?
– Это не настоящая русалка, – объяснил я. – просто старая глупая достопримечательность для туристов.
– Очень может быть, – возразил Миллард, – но Русалочья страна чудес упоминается и в «Странной планете».
Он показал мне справочник и прочитал вслух:
– «Новейший аттракцион для странных с чудесным водным шоу. Петля с удобным гостевым размещением поблизости. Привозите детей!»
– Это еще не значит, что русалки странные, – сказала Эмма. – Просто в городе есть петля.
– Или была, – заметил Миллард. – Этому путеводителю семьдесят лет, не забывайте. К содержащейся в нем информации следует относиться с величайшим скептицизмом.
Мы ехали вперед. Солнце неторопливо садилось; дорога сузилась с двух полос до одной в каждом направлении. Казалось, что мы вообще не во Флориде. Вдали от богатого побережья не было ни сетевых магазинов, ни блестящих новеньких домов. С обеих сторон к дороге подбирался лес, а там, где он расступался, торчали знаки, рекламировавшие клубничные поля «собери-сам», бесплатный навоз и освобождение под залог.
На смену одинаковым, растянувшимися на целые мили пригородам пришли мелкие городишки, сгрудившиеся вокруг перекрестков. В городках побольше имелись фастфуд-забегаловки на окраинах и несколько вымерших кварталов вдоль главной улицы: почтенный старый банк, заколоченный кинотеатр, приходская церковь. И в каждом из них мы застревали на регулируемом перекрестке на красный, и вынуждены были ждать, пока старики на скамейках и изнывающие от безделья прохожие пялились на нас, словно ничего интереснее отродясь не видели. Мы уже стали бояться этих перекрестков. На третьем или четвертом молодой парень со стрижкой будто из восьмидесятых и открытой банкой пива прокричал нам:
– Хеллоуин только через месяц! – и с хохотом удалился.
Еще через несколько миль мы миновали линялый билборд с рекламой Русалочьей страны чудес, а еще через несколько прибыли на место. Это было вытоптанное поле, несколько жалких палаток и кучка домиков из шлакоблоков вдалеке – не то офисы, не то жилье обслуживающего персонала. Ворота оказались заперты, так что я припарковался на обочине, и мы вошли пешком.
Мы пошли через поле к шатрам. Кругом, кажется, не было ни души… но вскоре из-за ближайшего тента послышались ругань и ворчание.
– Эй! Привет! – я повел нашу команду на звук.
За шатрами мы увидели двух субъектов в клоунском гриме. Один – вернее, одна – с копной белых кудряшек, щеголяла в костюме русалки. Другой неуклюже тащил ее куда-то, пятясь вперед спиной и подхватив свою ношу под мышки, так как ноги русалки были внутри костюма и пользоваться ими она не могла.
– Вы что, читать не умеете? – свирепо спросила морская дева. – Мы закрыты!
Второй ни слова не сказал и даже не посмотрел на нас.
– Вообще-то мы не видели объявления, – заметил я.
– Если вы закрыты, почему на вас костюм? – осведомился Енох.
– Костюм? Какой костюм? – она вильнула своим вопиюще искусственным хвостом и как-то странно хохотнула. – Вы что, заблудились? Мы закрыты на ремонт.
Она пихнула клоуна локтем в живот:
– Джордж, пошевеливайся!
И он снова потащил ее в шатер.
– Погодите, – Эмма двинулась за ними. – Мы прочли о вас в путеводителе.
– Нас нет ни в одном путеводителе, конфетка.
– А вот и есть, – парировала Эмма. – В «Странной планете».
Русалка резко повернулась к ней.
– Джордж, стой!
Он остановился. Несколько секунд она с подозрением разглядывала нас.
– Так, и откуда у вас это старье?
– Мы его… нашли, – сказала Эмма. – Там сказано, что у вас есть на что посмотреть.
– Скажите на милость. Тут есть на что посмотреть – правильным людям. Вы правильные?
– Зависит от того, что считать правильным. А вы?
– Джордж, поставь-ка меня!
Он поставил, и русалка утвердилась на подогнутом хвосте, держась за Джорджа одной рукой. Хвост, что интересно, мускулисто изогнулся, а не переломился под углом, как сделал бы всякий уважающий себя костюм.
– У нас, сами понимаете, шоу-бизнес. Но аудитории, для которой стоит давать представление, давно уже не было, – она указала на полог шатра. – Ну, как, хотите увидеть шоу?
Кажется, она уже записала нас в странные, а это означало, что и она, вероятно, тоже из них. Интонации у нее разом поменялись: были кислыми и колючими, а стали приторно-сладкими.
– Нас интересует только номер с огнем, – сообщила Бронвин.
Русалка склонила голову.
– У нас номера с огнем нет. Я похожа на пироманку?
– Тогда что такое Месть Огня? – не моргнув глазом выдала Бронвин.
– У нас есть кое-что для того, кто исполняет этот номер, – подхватил я. – За этим мы и приехали.
Изумление промелькнуло на лице русалки, но быстро исчезло.
– Кто вас послал? – Фальшивое радушие как корова языком слизала. – На кого вы работаете?
Эйч, помнится, велел не упоминать его имени.
– Ни на кого, – отрезал я. – Мы здесь по частному делу.
Джордж зашептал что-то русалке на ухо, сложив ладонь раковиной.
– Вы нездешние, это я вижу, – голос ее снова засахарился. – Огня у нас в спектакле не водится, но, может, все-таки останетесь и посмотрите?
– Мы правда не можем, – сказала Эмма. – Вы уверены, что ничего не знаете про Месть Огня?
– Уж простите, детишки. Зато у нас есть три русалки, танцующий медведь, а вот этот вот Джордж умеет жонглировать мотыгами…
Тут как раз из-за палатки вырулили еще двое: еще один загримированный клоун и некто в костюме медведя.
– Устроим парадный ужин, – продолжала русалка, в упор не замечая намеков (мы уже начали потихоньку пятиться к воротам). – Ужин и шоу, а? Что может с этим сравниться?
– Только песня! – выкрикнул клоун и принялся наяривать на фисгармонии, прицепленной у него к поясу, а медведь – в совершенно кошмарной, кустарной, похожей на череп медвежьей маске в мире – воспринял это как сигнал, что пора петь. Однако слова его песни были на каком-то очень странном языке, мелодия – такой медленной, а голос – таким глубоким, что мне тут же отчаянно захотелось спать. Судя по тому, как сразу заклевали носами мои друзья, на них песня подействовала так же.
– Софур ту свид тритт, – пел он. – Свартур и аугум.
Мы попятились.
– Мы не можем… – начала я; слова текли густо и нехотя. – Нам… правда надо…
– Лучшее шоу в округе! – пообещала русалка, колыхаясь на своем хвосте к нам.
– Фар и фулан питт, – настаивал медведь. – Фуллан аф драугум.
– Да что со мной такое? – сонно спросила Бронвин. – У меня голова как сахарной ватой набита.
– И у меня тоже, – вставил Миллард.
Когда из пустоты раздался его голос, русалка, медведь и оба клоуна подпрыгнули от неожиданности и уставились на нас с какой-то новой жадностью. Если до сих пор у них еще оставались какие-то сомнения в нашей странности, Миллард их одним махом уничтожил.
Каким-то образом нам удалось заставить себя бежать – толкая и таща друг друга, спотыкаясь в рытвинах – и хотя никто не пытался остановить нас физически, руками, убраться отсюда было почти невозможно, словно мы запутались в сотне слоев паутины. Но стоило доползти до ворот, как сети начали рваться, и речь вместе с разумом вернулись к нам.
Мы рывком открыли все двери, я завел мотор, и машина ринулась прочь, стреляя фонтанами грязи из-под колес.
* * *
– Кто были эти жуткие странные? – выдохнула Бронвин. – И что они с нами сделали?
– Они как будто попытались забраться мне в голову, – проворчал Енох. – Ух, никак не могу вытряхнуть это ощущение…
– Наверняка поэтому Эйб отметил это место черепом и костями, – сказала Эмма. – Видите?
Она достала картонку из «Мел О’Ди» с пометками Эйба и показала остальным.
– Если это место так опасно, зачем Эйч нас сюда послал? – удивилась Бронвин.
– Возможно, это еще одна проверка, – предположил Миллард.
– Уверен, так и есть, – сказал я. – Вопрос в том, прошли ли мы ее? Или это было только начало?
Как по заказу в зеркале заднего вида показался стремительно приближающийся полицейский автомобиль.
– Копы! – предупредил я. – Всем вести себя нормально.
– Думаешь, они уже знают, что Миллард обокрал тот магазин? – спросила Бронвин.
– Вряд ли, – возразил я. – Это было слишком далеко.
Тем не менее было ясно как день, что они гонятся именно за нами. Их машина подлетела к нам на такой скорости, что я думал, нас стукнут в бампер. Тут дорога расширилась до двух полос, они прибавили газу и поравнялись с нами – но не включили ни сирену, ни мигалки. И кричать в мегафон не стали, чтобы я остановился. Они просто ехали вровень с нами, совершенно непринужденно – водитель даже локоть в окно выставил, – и глазели.
– Чего им надо? – осторожно спросила Бронвин.
– Ничего хорошего, – мрачно ответила Эмма.
Но еще более странной была машина этих копов. Очень старая – тридцати, а может, и сорокалетней давности. Таких точно больше не делают… и уже давно. Я поделился этим замечанием с остальными.
– Может, у них нет денег на новую? – попробовала угадать Бронвин.
– Может и так, – сказал я.
Тут копы затормозили и сразу отстали. В зеркале заднего вида я видел, как водитель разговаривает по рации. После этого они сделали резкий разворот, съехали на какую-то местную грунтовку и пропали из виду.
– А вот это было странно, – высказался я.
– Давайте-ка убираться отсюда, пока они не вернулись, – предложил Енох. – Портман, прекращай рулить, как моя няня, и нажми вон на ту, самую правую педаль.
– Хорошая идея, – согласился я и втопил.
Через несколько миль мотор начал неприятно грохотать, а на приборной панели загорелась красная лампочка.
– Нет, какого черта! – пробормотал я.
– Возможно, все очень просто, – подал голос Енох, – но я не узнаю, пока не посмотрю.
Мы как раз миновали вылинявший на солнце знак: «Добро пожаловать в Старк. Нас. 502 чел.».
Дальше был еще один, самодельный: «Продаются змеи – на мясо или для домашнего содержания».
Тарахтенье в моторе сделалось громче. Мне совершенно не хотелось останавливаться в городе Старк, нас. 502 чел., но выбора у нас, кажется, не было. Я свернул на автомойку с почти пустой парковкой, и все выбрались наружу – смотреть, как Енох ковыряется под капотом.
– Надо же, как странно, – сказал он, выныривая после недолгого расследования. – Я знаю, какая деталь сломалась, но не могу понять как. Она должна была протянуть еще сотню тысяч миль.
– Думаешь, кто-то специально там что-то испортил? – подозрительно спросил я.
Енох поскреб подбородок, оставив на нем след машинного масла.
– Не понимаю, как это вообще могло произойти, но другого объяснения не вижу.
– Нам неинтересно, как она сломалась, – сказала Эмма. – Интересно, можешь ли ты ее починить.
– И насколько быстро, – добавила Бронвин, глядя на темнеющее небо.
Дело шло к вечеру, вдалеке собирались грозовые тучи. Ночь обещала быть скверной.
– Разумеется, я могу это сделать, – сказал Енох, надуваясь. – Хотя мне, возможно, понадобится помощь нашего человека-паяльника. – Он покосился в сторону Эммы. – А насколько быстро, зависит от нескольких факторов.
– Добрый вечер, – раздался чей-то голос.
Мы разом обернулись.
Поодаль, там, где парковка переходила в заросший травой некошеный луг, стоял мальчик. Лет тринадцати, темнокожий, одет в старомодную рубашку и плоскую кепку. Говорил он тихо, а двигался еще тише, так что никто даже не услышал, как он подошел.
– Откуда ты взялся? – воскликнула Бронвин. – Ты меня напугал.
– Вон оттудова, – ответил он и указал в сторону поля. – Меня звать Пол. Вам помощь нужна?
– Если только у тебя есть двухзаслоночный карбюратор с обратной тягой для «Астон Мартин Вантейджа» 1979 года, – сказал Енох.
– Не-а, – ответил Пол. – Но зато есть место, где можно спрятать эту штуковину, пока вы с ней возитесь.
Мы навострили уши. Енох даже голову из-под крышки вынул.
– И от кого же нам тут прятаться?
Мгновение Пол внимательно нас разглядывал. Он был окутан тенями и выглядел просто темным силуэтом на фоне последних проблесков вечерней зари, так что выражения его лица я разглядеть не мог. Для ребенка его возраста он держался как-то уж очень авторитетно.
– Вы же все не отсюда, так?
– Мы из Англии, – ответила за всех Эмма.
– Ну, так в здешних местах люди вроде нас не шляются после темноты, если только у них нет на то особой причины.
– Люди вроде нас – это какие? – уточнила Эмма.
– Вы не первые странные чужаки, сломавшиеся именно на этом участке дороги.
– Что он только что… – вмешался впервые решившийся заговорить Миллард. – Ты правда сейчас сказал «странные»?
Мальчик совсем не удивился вопросам из воздуха.
– Я знаю, кто вы такие, – сказал он. – Я тоже из этих.
Он повернулся и пошел в поле.
– Давайте за мной. Вам не захочется оказаться здесь, когда те, кто расставил эту ловушку, явятся проверить, что там в нее угодило. И машину с собой берите, – бросил он через плечо. – Я так думаю, силачка запросто ее дотолкает.
Мы смотрели ему в спину, вне себя от удивления, но так и не понимая, что нам делать. Предыдущее общение со странными в этой части мира как-то не внушало к ним доверия. Эмма наклонилась ко мне и прошептала:
– Надо спросить его про…
И не успела она договорить, как вдали полыхнуло окончание фразы – прямо за полем, куда удалялся от нас Пол, неоновыми буквами на темном небе:
МЕСТЬ ОГНЯ
Это была вывеска. Настоящая неоновая вывеска. Вообще-то на ней было написано «ПОМЕСТЬЕ “БОГИНЯ”», но несколько букв перегорело. Само поместье – или что там это было – скрывала из виду гряда сосен.
Мы с Эммой переглянулись как громом пораженные и широко улыбнулись друг другу.
– Что ж, – сказала она наконец. – Ты слышал этого юного джентльмена.
– Странные должны держаться вместе, – отозвался я.
И все пошли следом.
Мы шли за мальчиком через поле по заросшей тропинке, которую с дороги было не видно. Позади пыхтела Бронвин, толкая «Астон Мартин» по пересеченной местности. Не считая случайных машинок, проносившихся по главной дороге, и шипения пневматических тормозов нашей многострадальной машины, вокруг было тихо.
Мы миновали старый знак поворота к мотелю, деревья, и вот он – мотель, или то, что он него осталось. Году эдак в 1955-м он наверняка был суперкрут: с остроконечной двускатной крышей, бассейном в форме почки и отдельными бунгало, но сейчас все это выглядело заброшенным. Крыша кое-где была в брезентовых заплатах. Двор сплошь зарос деревцами. На щербатой, изрытой ямами парковке ржавели остовы машин. Бассейн стоял пустой – не считая пары дюймов зеленой воды на дне; продолговатая батонообразная штука в нем вполне могла оказаться аллигатором, хотя в такой темноте толком не разберешь.
– Не обращайте внимания на внешний вид, – сказал Пол. – Внутри получше.
– Внутрь я точно не пойду, – уперлась Бронвин.
– Это наверняка петля, дорогуша, – успокоил ее Миллард. – А тогда, я уверен, внутри и правда будет симпатичней.
Вход в петли, как правило, выглядит жутко – так проще удерживать нормальных подальше, – а в «Странной планете» так прямо и было сказано, что рядом с Русалочьей страной чудес можно «удобно разместиться в петле». Наверняка имелась в виду та самая «Месть Огня». И если этого мало, чтобы последовать за мальчиком, то мы ведь все равно далеко не уедем, пока Енох не починит машину.
– Смотрите! – прошептала Бронвин, указывая в сторону автомойки. Старый полицейский драндулет снова вернулся и теперь медленно ехал мимо. Прожектор на нем рыскал из стороны в сторону.
– Я иду внутрь, – прервал молчание Пол уже куда более настойчиво. – И вам советую поступить так же.
Уговаривать нас не пришлось.
Назад: Глава седьмая
Дальше: Глава девятая
