Некий муж из преславного и богатого превратился в бесславного и бедного и не видел из этого совершенно никакого выхода, потому что лишился самых необходимых вещей. И увы, до чего только не доводит нищета! Своих дочерей (а их у него было три и довольно привлекательных) он вознамерился отдавать за деньги всем желающим ради похотливых целей и на заработанные таким путем средства покупать пропитание себе и детям. Трудно даже вообразить себе, что человек может решиться на такое, если только не от превеликой нужды и отчаяния.

2. Однако Бог так управил, что слух о бедном отце семейства дошел до дивного Николая. И посмотрите, каким великим состраданием и благоразумием наделен был святой.

Он даже в мыслях не допускал, чтобы пойти к несчастному отцу и хотя бы накоротке обсудить с ним это дело, как и вообще показывать свою щедрость, ибо так поступают только малодушные люди, когда оказывают милость. Ибо он знал, как это тяжело тем, кто прежде был богат и славен, а теперь познал нужду. Такие люди стыдятся даже своей памяти и гонят от себя прочь всякую мысль о своем былом благоденствии.

3. Чтобы исключить всякое честолюбие и исполнить евангельское слово «да не знает левая рука, что делает правая», святой Николай не пожелал, чтобы облагодетельствованный стал свидетелем благодеяния. Ибо он был крайне далек от того, чтобы искать людской славы. Любое свое благодеяние он скрывал так же, как иные стараются всячески скрыть свои неблаговидные поступки. Итак, святой взял мешочек золота и глубокой ночью подошел к дому несчастного мужа, через окошко бросил деньги внутрь и поспешил к себе домой, стараясь остаться незамеченным.

4. Наутро, когда отец семейства проснулся, увидел денежный мешочек, развязал шнурок и, увидев золото, пришел в крайнее изумление. Сначала он подумал, что это сон. Может быть, то, что он видит, вовсе и не золото. Бедняга принялся вертеть его в руках, внимательно разглядывать и все же убедился, что это (настоящее) золото. Он удивлялся, улыбался, недоумевал и проливал горячие слезы радости. Затем, придя в себя, так как некому было рассказать о своем счастье и разгласить произошедшее событие, он обратился со слезами благодарности к Богу.

5. Прежде всего он позаботился уничтожить самый повод к тому задуманному греху перед Богом. Одну из дочерей, самую старшую, он решил сразу выдать замуж, выделив ей достаточное количество золота в качестве приданого. Об этом узнал дивный Николай Угодник и понял, что отец семейства действует по его замыслу, и потому нужно, чтобы брак и другой дочери уничтожил всякий повод ко злу. Ночью, тайно, чтоб никто не видел, он вновь подбросил через окошко точно такой же мешочек с золотом.

6. Утром отец встал и опять нашел золото точно в таком же мешочке и был потрясен сильнее прежнего. Пав ниц и обливаясь слезами, он воскликнул: «Боже, Творящий милости и Управитель нашего спасения! Как прежде Ты вочеловечился ради моего преслушания, так и теперь ради моих детей Ты исторг меня из сетей супостата. Есть среди людей ангел и подражатель Твоей благости, покажи мне, кто он, этот избавитель от гнета нищеты и освободитель от моих гнусных замыслов. Теперь по Твоей милости я и вторую дочь выдам замуж за честного человека, и она не станет добычей дьявола, не будет приносить деньги, отягощенные великим преступлением».

7. Сказав это, он велел готовить свадьбу и второй дочери, надеясь, что и третья не будет обделена, поэтому сразу отдал дочери приданое. Он уже обрел дерзновение о младшей дочери по примеру старших, стал уже тщателен и внимателен, и все ночи не спал, чтобы застать доброго подателя богатства. Кто бы ни проходил мимо, он весь напрягался, силясь понять, кто это и почему ему было дано золото. Так он бодрствовал, ожидая нового появления благодетеля.

8. Вот и в третий раз Божий слуга Николай глубокой ночью направился в знакомое место. Он едва слышно подошел к дому и через то же окошко опустил в завязанном мешочке равное прежнему количество золота и поспешил домой. Отец семейства, услышав стук упавшего мешочка, сразу понял, что снова приходил знакомый ему податель богатства. Он выскочил из дома и погнался за ним. Догнав незнакомца и узнав его в лицо, он пал ему в ноги, ибо святой Николай был человеком известным в городе и своей добродетелью, и знатностью рода. Отец лежал в его ногах, называя его избавителем, помощником и спасителем душ, оказавшихся на краю гибели.

9. Все это он говорил со слезами благодарности и горячей верой. А святой был огорчен тем, что о его поступке стало известно. Он наклонился к нему и принялся умолять его никогда до конца своих дней никому не рассказывать о произошедшем, чтобы не сделать его милосердие предметом молвы.

Старец послал своего ученика в Египет, чтобы тот пригнал верблюда, на котором можно было бы возить корзины. Когда брат пригнал верблюда в Скит, навстречу ему вышел другой старец и сказал:

— Если бы я знал, что ты идешь в Египет, я бы тебя попросил привести верблюда и мне.

Брат пошел и рассказал об этом своему авве, и тот сказал:

— Возьми верблюда и отдай старцу и скажи: «У нас еще ничего не готово, поэтому возьми верблюда для своих нужд». А сам вместе с ним сходи в Египет и приведи верблюда для перевозки наших изделий».

Брат пошел к старцу и сказал:

— Мой авва говорит, что у нас еще ничего не готово. Бери верблюда для своих нужд.

Старец взял верблюда и навьючил на него корзины. Когда они прибыли в Египет и разгрузили верблюда, брат взял верблюда и сказал старцу:

— Помолись за меня.

— А ты куда? — спросил старец.

— В Скит, чтобы привезти наши корзины.

Старец, умилившись, принес покаяние со слезами:

— Простите меня, ибо ваша великая любовь лишила меня плода добродетели.

2. Как рассказывали, один брат как-то сплел корзины и приделал к ним ручки и тут услышал, что сосед говорит:

— Не знаю, что делать, пора собираться на рынок, а у моих корзин еще нет ручек?

Тогда брат открепил ручки от своих корзин и отдал ему.

— Вот, возьми, они у меня лишние, — сказал он, — и прикрепи к своим корзинам.

Так он оставил свое дело и помог брату.

3. Два брата, собрав лен, стали делать из него веревки, не смыкая глаз. Один из них работал не очень умело, и у него часто волокно рвалось и выпадало из веревки. Это стало раздражать другого монаха, и у него появился помысел против неловкого брата, потому что у того не все получается. Но, желая победить свой гнев и не огорчать брата, когда тот не справлялся с волокном, он обрывал его и у себя. Так оба вновь восстанавливали волокно, не огорчая друг друга, и первый не знал, что делает второй.