Случайная встреча в Гаване. Зачем патриарх обнимался с папой римским?

Отличительной чертой прошлогодней встречи папы Франциска и патриарха Кирилла был подчеркнутый минимализм обстановки: случайное помещение в здании аэропорта Гаваны, сугубо светский интерьер, отсутствие какой-либо соотнесенности с богатой церковной историей, – все это отрывало от почвы, принижало и умаляло как церковное, так и, шире, символическое значение встречи. При этом собрать удалось все мировые СМИ – картинка была очень неожиданная, экзотичная. И надо сказать, что по итогам встречи был принят хороший содержательный документ, где стороны не уклонились от острых и болезненных вопросов двусторонних отношений. Правда, впоследствии каждой из сторон он был прочитан по-своему.

Но это уже история. Сегодня главный вопрос я бы сформулировал так: не была ли эта встреча, по большому счету, случайностью, как и случайное место, выбранное для нее патриархом Кириллом? Ее результаты во многом оказались непредсказуемы, а самое яркое – медийный эффект – слишком мимолетным.

Многое говорит в пользу того, что это именно так. По крайней мере для патриарха Кирилла. Встреча готовилась под покровом секретности – в переговорах участвовали пять преданных патриарху сотрудников, и даже Архиерейскому Собору Русской Православной Церкви, собравшемуся за неделю до гаванской встречи, патриарх решил ничего не говорить.

И это первый значимый результат гаванской встречи – патриарх показал своему епископату, что он готов пренебрегать церковным уставом (в подобных вопросах патриарх подчиняется Архиерейскому Собору), а епископат в ответ промолчал. В частных разговорах звучали и раздражение в адрес патриарха, и критика, но публично никто высказаться не решился. В результате модель церковного управления в РПЦ стремительно мутирует в сторону архаичной версии папизма. Патриарх единолично принимает ключевые решения, а голос епископата (как Синода, так и Собора) – это всего-навсего декоративное оформление патриаршей воли.

Второй значимый результат опять-таки связан с ситуацией внутри Русской Православной Церкви. Это рост фундаменталистских настроений или, точнее, активизация православных фундаменталистов. Волна жесткой критики, которая обрушилась на патриарха с их стороны, оказалась большой неожиданностью. Тезисы были довольно простые: «Встреча с папой – это предательство православия», «Встреча с еретиком – это измена Святой Церкви». Один из близких к патриарху Кириллу сотрудников Патриархии признался мне, что патриарх не ожидал такой реакции. Более того, было очевидно, что в Патриархии были серьезно этим напуганы.

Возможно, именно поэтому вся повестка православно-католического диалога была вновь сведена к контактам на церковно-бюрократическом уровне. Структуры Отдела внешних церковных связей (ОВЦС) принимают католические делегации и отправляют к ним свои. Приглашают католиков на свои конференции и ездят к ним. Встреча в Гаване на эти контакты не повлияла.

И прочие контакты, возникшие в последние годы, сохраняются: Православный Свято-Тихоновский гуманитарный университет сотрудничает с миланским Католическим университетом Святого Сердца, ряд епископов поддерживают отношения с католическими фондами и движениями. На эти контакты встреча в Гаване тоже не повлияла.

Похоже, патриарх Кирилл вовсе не был заинтересован в серьезном и последовательном развитии отношений с Ватиканом. Если бы было иначе, то он обязательно озаботился бы проблемой адекватного информирования и прежде всего отказа от формирования образа врага в лице Католической Церкви.

Абсолютное большинство православных в России буквально ничего не знают о современном состоянии Католической Церкви. Православные практически не знакомы с благотворительной деятельностью католических организаций, с состоянием приходской жизни и монашества, с состоянием богословской науки, с современной христианской культурой мира западного христианства. На православных сайтах, как правило, можно встретить только те новости, которые негативно говорят о католиках. А, например, в официальном «Журнале Московской Патриархии» любые публикации католических авторов категорически запрещены.

В этой ситуации было бы важно выпустить большим тиражом брошюру «Православным о Католической Церкви», в которой дать справочную и аналитическую информацию о современном состоянии католичества. Эта брошюра должна была бы свободно распространяться во всех православных приходах. Только так можно действенно противостоять той мифологии или устаревшим фактам, которые уже не первое столетие без изменений кочуют из одного православного издания в другое. Ничего этого не было сделано.

Любая встреча как точка на карте – она может быть как началом, так и завершением пути. Тем, кто надеялся на развитие отношений, очень хотелось увидеть эту встречу как начало пути, но для патриарха Кирилла она, по всей видимости, стала завершением, своего рода личным триумфом, ярким событием в истории его патриаршества. Несколько десятилетий тянулись переговоры о том, где и как встретятся папа Иоанн Павел II (который искренне желал этой встречи) и патриарх Алексий II (который особо к ней не стремился). Затем был шанс, что состоится встреча папы Бенедикта XVI и Алексия II. Но в итоге на этой первой в истории Церквей встрече в соседние кресла уселись папа Франциск и патриарх Кирилл. Появится соответствующая строчка в учебниках по истории Церкви. И для тех, кто тревожится о своем месте в истории, эта строчка бесценна.

А для дальнейшего развития отношений нужен целый ряд конкретных шагов. Во-первых, необходимо последовательно осудить фундаменталистов, которые всех, кто имел какие-либо контакты с католиками, тут же записывают во враги православия. Во-вторых, нужно поддержать все те долгосрочные программы сотрудничества на уровне епархий, приходов, церковных и благотворительных организаций, которые существуют, как правило, полулегально. В-третьих, надо готовить новые кадры для взаимодействия с Католической Церковью – со знанием языка, современного католического богословия и реалий церковной жизни. Эти кадры не должны оседать только в Отделе внешних церковных связей, они не должны питать исключительно церковно-бюрократические структуры. Но это требует большой и системной работы и, что еще важнее, изменения общего климата в Русской Православной Церкви.

Вскоре после встречи в Гаване митрополит Иларион заявил, что ведутся переговоры о том, чтобы из Католической Церкви в Россию доставить для поклонения мощи древних святых. По-видимому, такое сотрудничество, тесно связанное не только с духовной, но и с материальной выгодой, представляется Московской Патриархии самым органичным.