Эпилог
Акул не зря называют грозой морей. Быстрые, сильные и крайне зубастые рыбы в своей родной стихии являются настоящим кошмаром для тех, кого они сочтут добычей. Но они вовсе не безмозглы — перед тем кинуться в атаку и выхватить из жертвы здоровенный шмат плоти, ну или и вовсе проглотить её целиком, практически всегда имеется фаза разведки, во время которой хищница примеривается к своему будущему обеду. А то мало ли, вдруг он ядовитый или и сам в ответ укусить может. Впрочем, в некоторых случаях подобной прелюдией к пиру акулы могут и пренебречь. Например, когда цель откровенно мертва и распространяет в воде вокруг себя ароматы не столько крови, сколько тухлятины. Или когда рыба слишком голодна. А уж если сошлись оба этих фактора, а где-то поблизости крутятся конкуренты, тоже желающие урвать свой кусок халявы, то хищницу не остановит даже принадлежность будущего обеда к своему собственному виду, пусть и несколько иного семейства.
В качающуюся почти у самого берега распотрошенную тушу одной акулы вгрызлась другая. Чуть поменьше, более темного окраса, с более плавными очертаниями морды. Впрочем, человеку, швырнувшему в нее копье с привязанной к древку тонкой серебряной цепочкой, на такие тонкости оказалось плевать. Отчаянно дергающаяся на пробившем её практически насквозь гарпуне хищница, которую проворно вытянули из воды на беспощадный воздух, нужна была ему только ради одного. Того, что у неё есть внутри.
– Давай быстрее, ты чего-то еле копаешься! — Недовольно поморщился обнаженный по пояс рыбак, по лысой голове которого катились крупные капли пота, а после швырнул свою добычу в груду примерно таких же рыбин и вытер пот трясущейся морщинистой рукой. Кожа на его лице висела большими складками, придавая обычно улыбающемуся лицу на редкость отталкивающее выражение. – Мы так в этой дыре еще дня на три застрянем!
-Сам бы попробовал поиграть тут сразу и в разделочный цех, и в некроманта-кораблестроителя, у которого из всех возможных материалов под рукой есть только рыбьи кости, — недовольно буркнул его собеседник, сидящий под навесом с ножом в одной руке и наполовину очищенным от плоти позвоночником предыдущей акулы в другой. Это был очень необычный навес: десяток воткнутых в землю копий и магических посохов служили основанием для уложенных друг на друга внахлест доспехов, сверкающих на солнце золотом и драгоценными камнями. На его фоне даже сделанное из сросшихся друг с другом акульих хрящей нечто, в чем при некотором старании можно было заподозрить лодку, смотрелось вполне себе обыденно. В этом мире, увы, хватало магов смерти с весьма своеобразными представлениями об эстетике. – И вообще, хватит уже рыбок тиранить. Бери нож и помогай мне улов обрабатывать. Нарастим борта еще сантиметров на десять, поставим мачту, и можно будет пускаться в плаванье.
-Я старый больной человек…Ну, по крайней мере, частично. Мне нельзя напрягаться, – несмотря на демонстративное недовольство, лысый рыбак действительно приступил к разделке своего недавнего улова. Правда, вместо ножа он использовал обломившийся почти у самой рукояти топорик из стали синего цвета.
-Все тебе «льзя». Это я тебе утверждаю и как лечащий врач, и как донор той половины органов, которые не принадлежали магистру Шапочникову. – Второй обитатель маленького островка приладил позвоночник акулы к почти уже готовой лодке и закрыл глаза, концентрируясь. Состоящая из множества хрящей конструкция, являющаяся позвоночником акулы, мелко задрожала и словно начала медленно плавиться. — Кстати, как сердце Больше не болит?
-Немножко ноет, когда напрягаюсь, но это нормально, учитывая, сколько ему лет и в каких экстремальных условиях осуществлялась пересадка. — Обладатель лысины неловко почесал об подбородок плечевой сгиб, где у него красовался огромный бугристый шрам толщиной в три сантиметра. Еще четыре таких же проходило по животу, пересекая грудь. – Кстати, давно хотел спросить, а почему ты печенку, почку и кишки из себя вытащил?
-Понимаешь, Стефан, у меня с выбором доноров было плоховато, — пожал плечами его спаситель. -- Только я сам да магистр Шапочников. Остальные тела либо во время боя слишком сильно пострадали, либо вообще из-за последнего взрыва куда-то в океан улетели, и искать их времени не оказалось.
-Олег, ну так взял бы и остальное у него, а не только сердце, кровь и левое легкое, – хмыкнул рыбак. – Я был бы не в претензии за частичное превращение в старика. Лежал бы себе тихонечко в тенечке, да болел в свое удовольствие, пока ты трудишься в поте лица.
-Слишком много тканей чародея шестого ранга тебе пересаживать было рискованно. – Покачал головой его друг. – Во-первых, состояние у них оказалось не ахти. У меня с трудом получается такую рухлядь в исправном состоянии поддерживать и даже реставрировать потихоньку, а вот ты этого не умеешь и потому сдох бы очень быстро с подобной заменой своих изжаренных органов. Сердце же, которое бьется теперь у тебя в груди, вряд ли изначально принадлежало Шапочникову. Вот зуб даю, что оно ему не родное, как и легкие, пусть эти органы тоже явно не первой свежести. А во-вторых, вдруг бы этих заплаток хватило, чтобы дух магистра попробовал вернуться из-за грани и захватить контроль над вполне себе живыми частями собственного тела и тобой заодно?
-Думаешь, он воскреснет? – Помолчав несколько секунд, спросил Стефан.
-Не знаю, – покачал головой Олеги принялся разминать длинные костлявые пальцы, которые пересадил на место своих собственных, унесенных не то рыбами, не то течением. Начать искать потерянные части тела то он смог лишь спустя почти сутки после сложнейшей операции по пересадке органов, выполненной в полевых условиях при помощи телекинеза, подобранных с песка ножей, содержимого походной аптечки и громкого мата. Впрочем, потихоньку чужие ткани все больше и больше становились похожи на родные – даже без использования чар из арсенала целителей энергетика остального организма перестраивала их под себя, заставляя наливаться молодостью и жизнью. Проклятие, терзавшее магистра Шапочникова, к облегчению чародея не передалось ни ему самому, ни его другу. – Вот честно, не знаю…Но, скорее всего, нет. Мы на этом островке уже вторую неделю кукуем, и пока живы. А по статистике те маги, которые умудряются воскреснуть после гибели физического тела, делают это довольно быстро. Вроде бы им так проще.
-У него могли найтись и более срочные дела, – нервно передернул плечами обладатель огромных складок кожи, образовавшихся после того как все запасы жира были переработаны пытающимся прийти в норму организмом. – Например, прикрытие своих делишек в Сиэтле или отлов всех наших родственников. А тебя и меня оставили на сладкое.
– Тут ведь артефактов на сотни тысяч рублей от участников битвы осталось. Хотя скорее даже на миллионы, ни наши магистры, ни их аналоги среди кровососов таскать на себе всякую дешевку не будут, не нужна она им. Обломки той экспериментальной магической пушки, которая спасла тебе жизнь, приняв на себя и свои щиты большую часть удара, здесь наверняка самое дешевое несмотря на то, что золота в них как бы не килограмма полтора. – Олег обвел рукой сделанный из зачарованных доспехов навес и прочие сокровища, сваленные рядом с ним в сверкающую на солнце груду. – Если не ради нас, то ради них он бы обязательно сюда вернулся. Ведь первый же шторм может смыть все богатство к чертовой бабушке и растащить по половине океана. Или корабль какой мимо пройдет и блеском заинтересуется. Взять пеленг на части самого себя он бы точно смог – при наличии достаточного количества силы это не трудно.
-Что ж, теперь я почти спокоен на этот счет, – вздохнул обладатель лысины, деловито очищающий позвонок акулы от лишних тканей. – Олег, скажи, а ты последнее время…Ммм…Никаких изменений в себе не замечал? Особенно в своей магии? Аура, если хочешь знать, у тебя заметно уплотнилась по сравнению с тем, что было совсем недавно.
-Мой резерв за прошедшие дни увеличился раза в два и это бесспорно. Я с утра конденсировал нам полведра воды и уже несколько часов без перерыва занимаюсь некромантией, а устал пока не сильно. – Олег отнял руки от хребта, намертво вросшего в конструкцию лодки. Между сросшимися друг с другом позвоночниками акул не было ни единой щелочки, куда могла бы просочиться вода. – Контроль, правда, несколько ухудшился…Но не слишком сильно, и с достаточным количеством времени я это исправлю. У тебя тоже самое, да?
-Да, наверное, – вздохнув, согласился Стефан. – Сегодня под утром мне было холодно лежать на песке…И я его нагрел. Без всяких жестов или слов или там более ритуалов, одним желанием. Нет, раньше какие-то азы пиромантии изучать доводилось, но их хватило бы лишь, чтобы поджечь костер или там запальный шнур у бруска динамита! И то зажигалкой было бы проще и быстрее.
-По всей видимости, вместе с прижившимися внутри нас органами магистра мы получили и какую-то часть его силы. – Когда-то давно Олег пытался понять, что же такое магия, но к однозначному ответу так и не пришел. Ведь ему оказалось нечем подтверждать или опровергать свои же гипотезы, а уж про доступность к результатам серьезных исследований на эту тему и заикаться было смешно. Однако, в числе наиболее вероятных предположений вошло и то, которое выставляло волшебство в своем роде живой субстанцией, пусть не принадлежащей материальному миру, но способной воздействовать на него и находящейся в неком симбиозе с одаренными. Обладающей возможностью расти, развиваться, иметь свои характерные особенности...А также болеть и гибнуть, если вдруг чего-то пойдет не так. Или – сменить носителя, пусть и частично. В набитом бывшими рабами, рекрутированными крестьянами, мелкими преступниками и опальными дворянами Североспасском магическом училище шептались про запретные темные ритуалы, способные усилить чью-то магию за счет правильно подобранной жертвы. По всей видимости, проведенные Олегом операции по трансплантации органов оказались их подобием. Что это, как не косвенное доказательство данной гипотезы? Ведь пересадка тканей от одного человека другому не должна давать им расширенный доступ к какой-то космической энергии. Или просто чародей недооценивает связь плоти и духа, а потому вросшие в материальное тело чужеродные куски мяса заставили измениться и энергетические оболочки Стефана и его самого? – И знаешь, дружище, нам этого не простят. Аристократам кровь из простолюдинов или почти простолюдинов можно пить хоть в прямом, хоть в переносном смысле. А вот нарушителей данной пищевой цепочки немедленно захочет прибить каждый боярин просто из чувства самосохранения.
– Не простят, особенно родичи Шапочникова, который вовсе не был одиночкой. Да и убийство магистра, которого в общем-то никто официально не объявлял предателем, не снимал с поста нашего командира и не лишал титула вызовет очень приятные вопросы…Пусть даже оно и случилось при самозащите. – Поддакнул потомственный сибиряк, родню которого за полноценных аристократов, в общем-то, не считали. И потому церемониться с ним стал бы лишь рядовой жандрам, ну максимум мелкий провинциальный начальничек, но никак не истинные хозяева страны. – Даже если не найдут к чему придраться, а придраться у нас могут хоть к выражению глаз и невосторженному образу мыслей, то втихую придавят.
– А после помолятся за упокой души, чтобы уж точно призрака не поднялось и кому не надо о вдруг появившихся у них магических талантах не разболтало, – единственное, чего Олег не понимал, так это почему о столь элементарном способе усиления собственного дара еще не было известно по всему миру. Нет, правильно законсервированные органы чародеев обладали огромной ценностью…Но не настолько же! Может, росту способностей к волшебству способствовали и какие-то иные факторы помимо банальной пересадки органов? – Свою дурную репутацию царская охранка старательно заслуживала на протяжении десятилетий, этого никто и не скрывает почти.
-Угу, – печально согласился его друг. – И что ты предлагаешь?
-Ну, нам придется немного побыть пропавшими без вести, дав о себе знать семьям всего лишь анонимными банковскими переводами или кодовой связью. Так поймут, что мы живы, но без лишних подробностей. С тем, чтобы на первых порах удержать отряд наш Полный Дык должен как-нибудь справиться, да и Доброслава ему поможет наверняка, задержавшись ради этого с уходом на вольные хлеба. А потом и твой отец подключится с моей Анжелой. – Олег тяжело вздохнул, взирая на вонючий труп лишившейся позвоночника акулы, а потом одним мысленным усилием воли зашвырнул его в океан. Раньше подобный фокус стоил бы ему серьезного перенапряжения, но сейчас только неприятно кольнуло в висках и на секунду перед глазами помутилось. – А вот в далекой перспективе есть варианты. При наличии денег и силы всегда есть варианты. Для начала напрашивается убедить наших близких слегка сдвинуть ареал своего обитания.
-Из России им тогда надо бы переехать. На какой-нибудь другой континент, чтобы уж наверняка не нашлось тех, кто догадается, откуда у нас эти сокровища, по своей стоимости наверняка превышающие и весь долг моей семьи и её же заработки за последние лет двести. – Задумался Стефан, осматривая груду артефактов, принадлежавших ранее далеко не самым слабым в мире чародеям. Обладающие наиболее мощной аурой вещи Олег даже опасался в руки брать – перетаскивал их с места на место при помощи чьего-то посоха с удобной развилкой на конце. А то проверять на своей шкуре, насколько действенные ловушки от воришек наложили на них ныне покойные хозяева очень не хотелось. – В Северную Америку? Нет, это слишком очевидно, да и могут там опознать часть вещичек… Европа или османы мне не нравятся. Африка? Так там дикость сплошная.
– В Америке оставшееся от высших вампиров барахло купят без лишних вопросов и с удовольствием. Особенно если продавать артефакты по одному, а не целой партией. Там такой добычей никого особо не удивить, а приметный доспех жреца пусть где-нибудь в закромах лет двадцать поваляется…Или дольше. – Самые лучшие вещички Олег не намеревался продавать, поскольку в случае необходимости подобные сокровища просто так не купишь. Правда вот использовать многие трофеи или хотя бы оценить их по достоинству он не мог, однако данная проблема была не из тех, которые не имеют решения. – А жить можно хоть в той же Канаде, которая по территории, населению и климату считай та же Сибирь, только поспокойнее. Или, раз уж мы как раз находимся в каком-то теплом море, сразу поищем себе бесхозный островок? Чтобы там не только пляж хороший был, но еще и пресная вода с зеленью?
