Все имеет свое начало. И мы возвращаемся в прошлое, в африканские тропические леса, но не в 1908 год, когда наш охотник стал истинным Пациентом Ноль, а еще дальше в прошлое, когда появился Шимпанзе Ноль. Также, как и мы, люди, шимпанзе были заражены кем-то – ведь вирус не мог начать свою жизнь в организме шимпанзе, – и что бы они ни передали нам, кто-то сперва передал это им.

Новые исследования показали, что вирус шимпанзе (названный SIV) представляет собой гибрид вирусов от двух разных видов обезьян: Красноголового мангабея и Большой белоносой мартышки. В какой-то момент шимпанзе заразился обоими вирусами и, должно быть, послужил сосудом для смешивания, в котором два вируса обменялись генами. Иногда шимпанзе едят обезьян, и вполне вероятно, что в одном из таких случаев в западных или центральноафриканских джунглях произошла смертельная схватка между шимпанзе и этими обезьянами, в результате которой шимпанзе одолел и разорвал свою добычу. В результате этой ужасной борьбы шимпанзе и сам был покусан, исцарапан и получил другие раны, а кровь его жертв, попав в раны, смешалась с его кровью.

В результате такого необычного и редкого происшествия частицы двух вирусов (от Красноголового мангабея и от Большой белоносой мартышки), попав в организм несчастного шимпанзе, соединились и стали бурно развиваться. Можно предполагать, что это произошло лишь один раз и, скорее всего, не тысячи или десятки тысяч лет назад, а только сотни лет назад. Мы знаем это, поскольку вирус не безвреден для шимпанзе, в отличие от обезьян (которые, по всей видимости, были его носителями в течение миллионов лет, – достаточное время, чтобы вирус и носитель успели сжиться друг с другом). Этот гибридный вирус затем распространился среди шимпанзе и впоследствии передался и людям, после чего он стал вирусом ВИЧ.

Несмотря на предположения, сделанные учеными ранее, теперь известно, что SIV вызывает симианский СПИД у шимпанзе, что приводит к ухудшению здоровья и ранней смерти. Это стало очевидным лишь с течением времени. Открытие было сделано, когда дикий шимпанзе, названный впоследствии Винсентом, был убит двумя молодыми шимпанзе в Танзании в Национальном парке Рум-Гомбе в 2004 году. Его труп был обнаружен профессором Майклом Л. Уилсоном из Университета Миннесоты и привлек его внимание, поскольку, как показало вскрытие, это был первый дикий шимпанзе, зараженный вирусом SIV.

«Мы должны были быть очень осторожными, потому что с ним нужно было обращаться, как с больным СПИДом, – сказал профессор Уилсон. – Вирус очень сильно повлиял на его организм. Мы уже знали это по его фекалиям».

То, что показало вскрытие, было шокирующим: иммунные системы Винсента и людей, зараженных СПИДом, были повреждены схожим образом. У него также были необычайно низкие показатели белков крови Т-клеток, как и у диких шимпанзе, образцы мяса которых были обследованы позднее. Эти клетки жизненно важны для иммунитета организма, и их потеря является типичным признаком СПИДа у людей.

С момента первой передачи вируса от шимпанзе к человеку более 30 миллионов человек официально умерли от болезней, связанных со СПИДом, а из доклада, опубликованного в 2014 году, следует, что сегодня около 35,3 миллиона человек во всем мире живут с ВИЧ.

Даже сегодня многие полагают, что ВИЧ начался в США в 1980-х годах. Но это не так. Соединенные Штаты действительно были первой страной, которая осознала, что происходит, когда было зарегистрировано несколько случаев редких заболеваний среди геев в Нью-Йорке и Сан-Франциско (неизвестно, когда именно это произошло). А в 1981 году США стали первой страной, официально признавшей сложившуюся ситуацию. К 1982 году «болезнь» получила название «СПИД». Дальнейшие исследования сформировали, теперь уже общепринятое, мнение о том, что изначально СПИД появился в Африке.

Однако США были первой страной, которая привнесла СПИД в общественное сознание, а американская реакция на СПИД, несомненно, способствовала становлению его репутации как одной из наиболее политизированных, страшных и противоречивых болезней в истории современной медицины.

Репутация, все еще актуальная и сегодня.

Но именно распространение болезни за пределами Африки изменило характер того, как СПИД воспринимается и воспринимался. Американская писательница и политический активист Сьюзан Зонтаг отмечает: «Если бы СПИД оставался только африканской болезнью, – даже при том, что от него умирали бы многие миллионы, – мало кто за пределами Африки был бы этим обеспокоен. Это было бы одним из таких „естественных” событий, как, например, голод, которые периодически опустошали бедные, перенаселенные страны и борьбе с которыми люди в богатых странах точно не знают, как помочь. Но так как это событие мирового масштаба, которое наносит вред также и белым и к тому же влияет на Запад, это уже не стихийное бедствие. Теперь оно наполнено историческим смыслом. Часть самоопределения Европы и неоевропейских стран заключается в том, что только в странах Первого мира основные бедствия являются историческими, преобразующими, в то время как в бедных, африканских или азиатских государствах они являются частью цикла, и поэтому рассматриваются, скорее, как один из аспектов природы. И, возможно, в той или иной степени СПИД стал настолько известен потому, что в богатых странах болезнь сначала поразила группу людей, которая состояла из мужчин, белых мужчин, многие из которых были образованы, имели необходимые ресурсы и были хорошо осведомлены о том, как лоббировать и привлекать общественное внимание и ресурсы, чтобы уведомить других людей о болезни. Некоторые из них были знамениты, а кто-то очень известен. Именно благодаря тому, как он был представлен общественности, СПИД занимает сегодня такое важное место в нашем сознании. Кажется, что это воплощение всех катастроф, которые ожидают привилегированное население».