Дубовый гроб с телом Фредди Меркьюри был вывезен из Гарден Лодж в полночь в фургоне без опознавательных знаков, а местная полиция позаботилась о том, чтобы пресса не последовала за ним в часовню на Ladbroke Grove. Несмотря на то что Джим Бич находился в США – он вылетел туда после своей встречи с Фредди в пятницу – пресс-релиз был наскоро составлен и выпущен в печать:

Мы потеряли величайшего и самого любимого члена нашей семьи. Его уход – огромное горе для нас, мы опечалены тем, что он ушел на пике своего творчества, но, прежде всего, мы испытываем великую гордость за то, с каким бесстрашием он жил и как храбро ушел из жизни. Как только это станет возможным, мы хотели бы отдать честь и почтить его память в той манере, к которой он привык.

В сообщении также говорилось, что Фредди умер от бронхиальной пневмонии, вызванной СПИДом. Как только заявление было опубликовано, дань памяти начали отдавать все: газета The Guardian назвала Фредди «воплощением рок-певца», в то время как The New York Times писала, что он «помог создать получившее огромную популярность сочетание хард-рока, поп-музыки, хэви-метала, кабаре и, отчасти, оперы». На Би-би-си Пол Гамбаччини похвалил Фредди, сказав: «Он представлял собой образ, довольно степенный и мрачный, он великая личность», а Дэвид Боуи в интервью Rolling Stone сказал: «Я видел его лишь однажды на концерте, и могу подтвердить, что он определенно умел держать аудиторию в своих руках».

Но даже после его смерти бульварные газеты не могли оставить Фредди в покое. The Evening Mail описывала его «образ жизни камикадзе, состоявший из секса, наркотиков и рок-н-ролла», в то время как The Star рассказывала: «Многие его любовники, как мужчины, так и женщины, могли бы заразить других невольных жертв. Самое ужасное в том, что Фредди запутался в смертельных путах болезни, втянув в нее 500 человек или более». The Mirror даже привела цитату выдуманного друга родителей Фредди: «Они были очень недовольны его гомосексуальностью. Быть геем не принято в зороастрийской религии. Кроме того, у нас очень мало верующих, и религия может передаваться только от отца к его детям. Очевидно, что у геев не может быть детей, и это глубоко расстроило семью Булсара».

«Несмотря на то что я видела несколько фотографий, на которых было отчетливо видно, что он очень болен, я все же была потрясена, когда услышала, что он скончался, – вспоминает Энни Леннокс. – Он всегда был такой значимой личностью, что просто невозможно было предположить, что он мог умереть в таком молодом возрасте. Жизнь с клеймом СПИДа, в полной секретности – все это, очевидно, сильно изолировало его, и мне стало особенно грустно, что его так „преследовала” пресса и СМИ. Слава может перерасти в дикую игру, и, на мой взгляд, было бы неплохо, если бы его личная жизнь не подвергалась такому чрезмерному интересу».

Независимо от того, что писали в газетах, фанаты Фредди начали собираться за пределами Гарден Лодж в состоянии шока и полного неверия. Никто, кроме ближайших друзей, не осознавал истинной степени его болезни. Он только что опубликовал свое заявление, подтверждающее, что у него СПИД, для прессы 23 ноября, а спустя чуть более 24 часов он умер, и стремительность его кончины только усилила их горе. Стали появляться многочисленные букеты цветов, отправленные со всего мира, и их было так много, что они покрыли всю лужайку в Гарден Лодж и могли бы сделать это снова.

Похороны Фредди были запланированы на среду, 27 ноября, в крематории Кенсал-Грин. Хотя он не следовал зороастрийской вере своих родителей, священники в белых одеяниях читали молитвы. Гроб Фредди был внесен под музыку „You’ve Got A Friend” Ареты Франклин, одной из двух его любимых исполнительниц. Композиции его другой любимой певицы, Монсеррат Кабалье, также звучали во время службы. Ее песня „D’Amor Sull’ali Rosee” из «Трубадура» Джузеппе Верди заполнила зал часовни, когда гроб Фредди уносили.

Писатель Рик Скай описал похороны так: «Как и сам Меркьюри, церемония, которую он планировал в течение нескольких недель, тщательно размышляя над деталями, была изумительной смесью яркости и таинственности, свидетельствующей о столкновении двух совершенно разных миров – современного мира рок-музыки и древнего мира зороастрийской религии, в которой воспитывался Меркьюри».

Служба была частной церемонией, на которой присутстовали лишь родители Фредди, его сестра Кашмира с семьей и его ближайшие друзья, в том числе Элтон Джон, и, конечно же, три оставшихся в живых участника Queen с супругами.

«Я не пошел на похороны, – вспоминает Питер Стрейкер. – Мне было очень грустно, и я скучаю по нему, но я по натуре прагматик, и я подумал: „Ну вот, это все очень плачевно, но что уже поделаешь”». Для него эта потеря усугублялась тем, что он не видел Фредди больше года, так как, по-видимому, был исключен из близкого круга его общения, несмотря на то что он был его лучшим другом более 15 лет.

«Когда я звонил, они никогда меня с ним не соединяли, – говорит Питер. – Они просто говорили, что он занят, что он вышел. Фредди дал им инструкции, и Джо следовал им точь-в-точь. Опять же, после того, как он умер, все пришли ко мне на шоу в Уэст-Энде, просили прощения и говорили: «Нам очень жаль, что мы не могли вас соединить». А я отвечал: «Теперь уже слишком поздно, черт возьми». Вот что власть делает с людьми – они не смотрят на то, что вы знакомы с кем-то очень долгое время. Я разговаривал с Джимом Бичем прямо перед тем, как Фредди умер, и сказал: «Я хотел поговорить с Фредди», и Джим сказал: «Почему бы тебе не позвонить ему, он все время говорит о тебе, что он видел твои отзывы по всей стране, какие они все замечательные», и я сказал: «Знаешь, Джим, я не могу позвонить ему сейчас, потому что скоро мой день рождения, в ноябре, и, как я подозреваю, он сразу подумает, что я звоню, потому что скоро мой день рождения, поэтому я не могу», и он сказал: «Ну, позвони», а потом, конечно же, его не стало».

После службы на территории Гарден Лодж был проведен небольшой прием, чтобы помянуть Фредди, его жизнь и его музыку, с шампанским, теплотой и смехом (хотя Брайан, Роджер и Джон решили уйти оттуда и отправиться на обед вместе, чтобы вспомнить и почтить его память в своей тесной компании). Но внутри всего этого уже закипало недовольство. Джим Хаттон был в ярости, когда ему не разрешили поехать в первом автомобиле кортежа (в автомобиле ехали Мэри Остин и Дэйв Кларк). За ними, в следующем автомобиле, сидел Джим с Джо Фанелли и Питером Фристоуном.

«Мы втроем почувствовали пренебрежительное отношение к себе, – сказал Джим. – Мы были с Фредди и в горе, и в радости во время болезни, и, оказалось, как только его не стало, нас убрали в сторону».

Но Джим не был единственным, кто был раздражен. В Мюнхене Барбара Валентин была готова приехать на похороны, она даже забронировала авиабилет, когда ей позвонили и сказали, что ей не будут рады. В тот день якобы было место лишь для одной «вдовы», и это была Мэри Остин. А вскоре после похорон Джим разозлился, когда Дэйв Кларк дал интервью в газете, утверждая, что он был наедине с Фредди, когда он умер.

Однако все это отошло на задний план, когда Джим, Джо и Питер узнали, что им больше не разрешат жить в Гарден Лодж. По завещанию Фредди все трое должны были получить хорошее наследство, Джим получал 500 000 фунтов стерлингов и гарантию того, что он, а также Джо и Питер, могут оставаться в Гарден Лодж в течение неопределенного периода времени. Однако следовало подозревать неладное и раньше. За несколько месяцев до того, в Монтре, Джим однажды вечером беседовал с Тони Кингом, другом Фредди, который составлял им компанию в той поездке. Во время этой дискуссии Джим был несколько встревожен, услышав, что, хотя Гарден Лодж переходил Мэри Остин по воле Фредди, и он настаивал на том, чтобы Джим, Джо и Питер могут оставаться там, создавалось впечатление, что Мэри, похоже, не очень ладит с Джимом.

По словам Тони, в ту ночь Фредди ответил: «Ну, им просто придется как-то с этим разобраться, не так ли?». Джим также утверждает: «Я не удивился, услышав, что Мэри меня недолюбливала». По завещанию Мэри полагались Гарден Лодж и 50 % от имущества Фредди. Однако нигде в завещании Фредди не предусмотрел, чтобы Джим, Джо и Питер имели право оставаться в доме. Они получили уведомление, что в течение трех месяцев им нужно найти себе другое жилье. Джим Бич подтвердил, что пожелания Фредди заключались в том, что они могли оставаться в Гарден Лодж, но эти условия не были юридически подтверждены, поскольку он не включил их в свое завещание: следовательно, они должны были выселиться к 1 марта 1992 года.

«Нам больше некуда было идти, – сказал Питер Фристоун, – и нам требовалось время, чтобы обо всем позаботиться. Мы бы с удовольствием поскорее ушли. Поведение Мэри, конечно же, расстраивало».

В интервью 2000 года Мэри преподнесла несколько иной вариант событий: «Я чувствовала себя не в силах справиться с ситуацией. Персонал Фредди был для меня как семья, но после его смерти большинство из них ушло, потому что он был так великодушен по отношению к ним. – Она продолжила: – Некоторые же считают, что дом, скорее, принадлежит по праву им. Люди, как будто жаловались на то, что он оставил его мне».

Возможно, комментарий, предоставленный авторам Джоном Ридом, может пролить немного больше света на это печальное дело: «Я не пошел на похороны, – сказал Рид. – Я видел Мэри пару раз. Я случайно встречаю ее время от времени. Она сказала мне что-то очень странное. Когда я пытался ее успокоить, потому что она много пережила и много повидала, она сказала мне: „Ну, я выиграла, в конце концов, не так ли? В итоге он был со мной”. Это звучало немного дико».

Кажется, несмотря на всех любовников Фредди, Мэри была тем человеком, кого он любил больше всего, тем, кому он завещал практически все. Рассказы Джима и Мэри противоречат друг другу в отношении того, как Фредди позаботился о них в своем завещании. Конечно, Джиму досталось многое, поскольку его наследство составляло 500 000 фунтов стерлингов. Возможно, он чувствовал, что дом тоже должен принадлежать ему, но единственным человеком, постоянно сопровождавшим Фредди во всей его взрослой жизни, помимо музыки, была все же Мэри Остин. Они встретились более 20 лет назад, были любовниками и стали лучшими друзьями. Она была рядом с Фредди всегда, прошла с ним сквозь огонь и воду, и они невероятно любили друг друга.

Фредди говорил о ней: «Мэри – один из моих самых близких друзей в мире. Наша дружба – это чистые, высокие отношения. Это дружба на уровне инстинктов. У нас с Мэри была огромная близость. Я открылся ей больше, чем кому-либо другому. Мы пережили много взлетов и падений за время, проведенное вместе, но это лишь упрочнило наши отношения. Я знаю, что многим людям трудно понять наши отношения. Другие люди, которые приходят в нашу жизнь, просто должны принять это. Мы очень любим друг друга и заботимся друг о друге. Я не хочу никого другого».

Что бы ни думал Джим, и чего бы он ни хотел, казалось, что, с точки зрения Фредди, существовал только один законный наследник Гарден Лодж, а также половины недвижимости Фредди, и это была Мэри Остин.

Мэри была также ответственной за место погребения Фредди. Фредди возложил на нее эту ответственность и заставил пообещать, что она никогда никому не расскажет, где будет спрятан его прах. «Я очень небрежно обращалась с ними, – сказала Мэри в интервью в 2000 году. – На некоторое время я просто оставила их в часовне. Я знала, что на мне лежит эта ответственность, но я не могла заставить себя окончательно расстаться с ним. Я должна была сделать это сама, как он просил, и держать это в секрете».

На протяжении многих лет было много предположений о месте захоронения Фредди. Одной из версий был дом его детства в Занзибаре, другой – берега Женевского озера, где он провел большую часть своей более поздней жизни. Но в 1994 году Джим Хаттон высказал предположение относительно еще одного места, где мог бы храниться прах Фредди: в саду его дома Гарден Лодж. «Это стало чем-то вроде загадки, – сказал он, – но я почти уверен, что он захоронен у подножия плакучей вишни с видом на весь сад».

Подножие дерева плакучей вишни было подходящим местом и завершило бы симметрию, о которой, вероятно, никто не подозревал: Гаэтан Дугас, которого ошибочно считали Пациентом Ноль в истории СПИДа, был также погребен под плакучей вишней в Ванкувере. Прах Рока Хадсона, первой мировой знаменитости, умершей от СПИДа, разбросан по морю, но мемориальный камень с его именем лежит у вишневого дерева на кладбище Forest Lawn Cemetery в Калифорнии. И вполне возможно, что прах Фредди Меркьюри, величайшего рок-певца в истории и самой известной жертвы СПИДа в истории, также покоится под плакучей вишней в Лондоне.

Для всех них и остальных жертв СПИДа это лучшее дерево, чтобы сохранить память о них, дерево, символизирующее хрупкость и неустойчивость жизни, символизирующее пробуждение и возрождение.

Они расцветают при первом приближении весны, они украшают даже самый серый пейзаж, они разлетаются при первом порыве ветра, но, когда они затихают, глядя на них, можно как будто бы увидеть небольшой кусочек рая.