К концу 1980-х годов в Великобритании было зарегистрировано 848 случаев заболевания СПИДом, из которых 553 – со смертельным исходом. Однако статистика за 1990 год предполагала, что примерно от 57 000 до 91 000 человек в Великобритании вероятно уже ВИЧ инфицированы, а к 1994 году количество может достичь 161 000 человек. Также было подсчитано, что число смертей по причине СПИДа в 2000 году в Великобритании достигнет 17 400, а к 2010 году почти четверть миллиона человек скончается от болезней, связанных со СПИДом. Прогнозы были шокирующими, равно как и исследование, которые вычислило среднестатистическую продолжительность жизни пациентов после постановки диагноза СПИД. Она составляла один год с момента диагностирования или, что более вероятно, всего 10 или 11 месяцев.

Фредди Меркьюри также понимал – даже слишком хорошо, – сколько времени у него осталось. Оно было уже на исходе, и если цифры в отчете были правильными, то он уже превысил все возможные сроки. Учитывая это, неудивительно, что в январе 1990 года Queen вернулись в студию звукозаписи в Монтре, по максимуму используя каждую оставшуюся минуту. Это было идеальное убежище для группы и особенно для Фредди, поскольку пресса установила уже круглосуточное наблюдение за его лондонским домом, страстно желая получить хотя бы малейший повод для слухов. Фотообъективы корреспондентов были постоянно направлены на окна Гарден Лодж в надежде сделать хоть какой-то снимок Фредди, который подтвердил бы слухи и сплетни по поводу его здоровья.

Пока группа находилась в Монтре, менеджер Джим Бич занялся поиском нового лейбла для Queen в США. Считалось, что новый лейбл поможет оживить имидж группы в Америке, а также позволит использовать обширный каталог их записей прошлых лет, который на тот момент по ту сторону Атлантики продавался лучшего всего остального. На Capitol, который в начале 1990 года был лейблом Queen в США, были невероятно рады, когда Бич выкупил у них все права. Стоит признать, что в то время в Штатах записи группы продавались с трудом, но новость об их внезапном расторжении договора с Capitol подтолкнула ряд других звукозаписывающих компаний сделать Queen свои предложения. И среди этих компаний был один совершенно новый лейбл.

Студия Hollywood Records была основана годом ранее Майклом Эйснером, в то время генеральным директором The Walt Disney Company, чтобы создать студию звукозаписи, ориентированную скорее на широкую аудиторию, чем на детей. Эйснер быстро понял, что Queen является идеальной группой для нового лейбла. В тот момент он был скорее заинтересован в их раннем творчестве, чем в новом материале. В 1988 году журнал Billboard опубликовал результаты опроса потребителей о самых востребованных, но не выпущенных компакт-дисках, и в этом списке были представлены почти все альбомы Queen 1970-х годов. Это привело к тому, что Эйснер подал заявку от лица Hollywood Records на подписание контракта с Queen в США. Ходили слухи, что предлагаемая сумма составляла примерно 10 млн. фунтов стерлингов (почти 22,5 млн фунтов стерлингов в 2016 году). К сентябрю 1990 года контракт был заключен, и Queen продолжили работать в Северной Америке.

В это время группа продолжала работу над своим новым альбомом в Швейцарии. Но это истощало и опустошало Фредди, требуя от него почти сверхчеловеческих усилий для исполнения своего фирменного вокала.

«Он хотел работать, – вспоминает Роджер Тейлор, – он хотел занять свою голову и время. Таким образом, отгородившись от всех, мы провели много времени за границей, просто поддерживая его и выстраивая для него защитную стену. На самом деле, это было хорошее время, потому что мы были очень близки тогда – ближе, чем мы когда-либо были».

В то время как пресса продолжала размышлять о состоянии здоровья Фредди, трое других участников Queen отказывались рассказывать кому-либо о его состоянии, вплоть до того, что им приходилось лгать друзьям и семье. Фредди настаивал на этом и хотел, чтобы жизнь продолжалась как обычно. Брайан, Роджер и Джон выполняли его пожелания.

«Мы никому не говорили ни слова, даже нашим семьям, что было очень трудно. Очень сложно, когда ваши друзья смотрят вам в глаза и спрашивают: «Что случилось?», а вы говорите: «Ничего». Так что это все держало нас в большом напряжении. Некоторое время это просто сводило нас с ума», – признается Мэй.

18 февраля 1990 года Queen должны были получить награду за выдающийся вклад в британскую музыку на церемонии Phonographic Awards, которая проходила в театре Dominion в Лондоне. Как и в случае с шоу Шилы Блэк, получение награды сопровождалось рядом проблем: теперь было очевидно, что Фредди очень болен. Если он выйдет на сцену с остальными членами Queen, то только привлечет внимание к своей болезни и тем самым подтвердит, что его здоровье стремительно ухудшается. Но если он не появится, это только позволит слухам разгореться с новой силой и вызовет еще больше догадок по поводу него. В конце концов, он принял мужественное решение принять награду лично, вместе с Брайаном, Роджером и Джоном. Когда он шел по сцене под аккомпанемент „Killer Queen” его костюм явно свисал, видно было, что волосы окрашены, поредели, толстый слой макияжа скрывал пятна на его исхудавшем лице, и уже ни у кого не было сомнений в том, что Фредди Меркьюри был очень болен.

Просматривая видео с ним на Brit Awards, за то короткое время, что он находился на сцене, можно узнать в нем и травмированного ребенка – каким он когда-то был, – и того, кто смог оправиться от травмы – что ему и удалось, – и того, кто воздвиг стену между собой и болью, отчаянием, между собой и горем. За эти короткие мгновения можно увидеть ребенка, подростка, молодого человека, а теперь и мужчину среднего возраста, борющегося со СПИДом. Это станет его последним публичным появлением. Перед тем как уйти со сцены, он наклонился к микрофону и сказал: «Спасибо, спокойной ночи».

По окончании церемонии вручения наград Фредди и остальная команда сбежали с устроенной вечерники и вместо этого ненадолго заглянули в Groucho Club в самом центре Сохо. Было решено, что 1990 год был достаточно близок к 20-летию Queen, и в Groucho была организована вечеринка на 400 гостей, чтобы отпраздновать это событие. 1990 год действительно был 20-летием Queen – первые выступления группы под названием Queen происходили в июле 1970 года, – однако группа в составе Фредди, Брайана, Роджера и Джона появилась только в 1971 году. Но так как шансы Фредди дожить до 1991 года казались совсем небольшими, было решено отпраздновать годовщину как можно скорее.

Вечеринка в Groucho была полна звезд – Лайза Миннелли, Род Стюарт и Джордж Майкл были среди гостей, а торт по случаю этого события был сделан в форме доски для игры Monopoly, на которой вместо недвижимости были нанесены названия хитов Queen. В то время как вечеринка в клубе была в самом разгаре, снаружи рыскали стаи репортеров и папарацци, выискивая возможность добраться до Фредди. Их мечты сбылись, когда он наконец появился, чтобы сесть в ожидавшую его машину и уехать домой; но сделав несколько шагов от двери Groucho до машины, Фредди успел попасть в объективы. Он выглядел усталым, измученным и погруженным в размышления. Именно такую фотографию репортеры и искали, и на следующее утро она разошлась по страницам всех таблоидов.

Одним из тех, кто был обеспокоен тем, как Фредди выглядел, был старый клавишник Queen Спайк Эдни, но, как и остальным, на его вопросы ему не ответили: «Первым поводом для беспокойства было то, что Фредди выглядел немного похудевшим, и я позвонил Джону, чтобы выяснить, что происходит. Я спросил: „С Фредди что-то не так?„, но он мне ничего не сказал», – вспоминает Эдни.

Последняя публичная вечеринка Фредди закончилась.

Брайан Мэй добавляет: «Мы все скрывали. Мы избегали вопросов. Мы лгали, потому что хотели защитить его».

Когда люди спрашивали Роджера Тейлора о здоровье Фредди, он яростно отрицал, что что-то не так, и, как заметил Пол Гамбаччини, «всем приходилось тогда их оберегать. В то время заболеть СПИДом означало смертный приговор».

Фредди и Queen вернулись в Монтре в марте 1990 года, чтобы скрыться от неотступного преследования в Великобритании, от которого Фредди не мог избавиться, и продолжить работу над своим новым альбомом. Среди песен, над которыми они работали, был трек под названием „The Show Must Go On”, само название которого, не говоря уже о тексте, добавляло остроты работе над записью.

«Этот трек был странным, – вспоминает Мэй. – Я писал большую часть текстов для того, чтобы Фредди их исполнил, и вы можете себе представить, каково это было. Я спросил его, в порядке ли он, и он сказал: «Да, все в порядке. Я выжму все». И он это сделал. По моему мнению, в этой песне он показал один из лучших вокалов в своей жизни, и большинство песен в этом альбоме невероятны. К этому времени он сильно ослабел, но он все еще мог собрать все оставшиеся силы, чтобы петь».

Хотя Фредди все еще мог брать высокие ноты, ходить ему было все труднее. В Монтре у него был ежедневный ритуал, который заключался в том, что его водитель, Терри Гиддингс, высаживал его у берега озера по дороге в студию звукозаписи. Затем Фредди медленно прогуливался, чтобы посмотреть на лебедей, которые там жили; он называл их «моими лебедями» и в уединении проводил некоторое время, созерцая их. В течение последующих недель эти прогулки становились все медленнее и короче, поскольку СПИД продолжал разрушать и без того хрупкое тело Фредди.

Еще одним ударом, который Фредди пришлось пережить после его возвращения в Лондон в начале лета 1990 года, стало известие о том, что у его личного шеф-повара и бывшего любовника Джо Фанелли также диагностировали СПИД на развитой стадии. Фредди был подавлен, но решил позаботиться о Джо. Он купил ему дом в Чизике, в котором Джо мог провести последние месяцы своей жизни после смерти самого Фредди.

«Мы все беспокоились о том, что сделает пресса, если обнаружится, что Джо тоже болен, – сказал Джим Хаттон. – Мы представляли себе сумасшедшие заголовки в газетах и подумали, что наш дом будут называть не Гарден Лодж, а Спид Лодж. Поэтому мы были как никогда решительны противостоять всему вместе и сохранять оптимизм».

Но спустя лишь несколько недель Джим втайне также проверился на СПИД. «Я начал очень беспокоиться о своем собственном здоровье. Я думал, что, возможно, я тоже заражен ВИЧ. И чем более неохотно я об этом думал, тем более вероятным мне это казалось», – рассуждал он.

Через несколько дней Хаттон узнал результаты: полномасштабного СПИДа у него не было, как у Фредди и Джо, но он был заражен ВИЧ. Он принял решение не сообщать об этом Фредди, поскольку чувствовал, что у него и так достаточно хлопот, но было решено, что они больше не будут спать в одной кровати, и Джим перешел в Розовую комнату. Это мало повлияло на отношения, поскольку любая форма сексуальных связей между ними уже давно прекратилась. Вместо этого они просто лежали вместе, целуясь и обнимаясь.

«Когда мы просто лежали, прижавшись друг другу, это приносило такое же наслаждение, как и любой секс, который у нас был до того», – сказал Хаттон.

В июле 1990 года в то время, когда здоровье Фредди продолжало ухудшаться, Queen решили провести запись своего нового альбома в Metropolis Studios в Лондоне. Четыре песни были уже записаны, но были некоторые сомнения относительно того, смогут ли они закончить весь альбом до Рождества, как надеялись в EMI.

У Metropolis Studios был знакомый – техник Гэри Ланган, который работал с Queen еще в 1975 году над тремя альбомами, а также над песней „Bohemian Rhapsody”. Ланган знал о слухах по поводу здоровья Фредди, но, несмотря на это, был шокирован тем, как он выглядел. «Последствия были явно заметны, – говорит он. – Мы случайно увиделись в Metropolis Studios и немного поговорили, но он старался как можно меньше вдаваться в подробности о своей жизни. Все это было не самое приятное зрелище».

Сопродюсер альбома Дэвид Ричардс, работавший с Queen с 1970-х годов, также знал о проблемах Фредди со здоровьем, но в отличие от всех, кроме самой группы, понятия не имел, что именно с ним происходит: «Я знал, что он очень болен, – вспоминает Ричардс. – Удивительно, но его голос становился лучше и лучше. «У меня все еще есть голос, – говорил он, – поэтому я буду продолжать петь до самого конца». Лично я не знал, что у него СПИД: я предположил, что у него рак. Думаю, все его близкие игнорировали тот факт, что все было действительно серьезно. У всех все еще была надежда; проблеск надежды, что в конце произойдет чудо».

Тогда у Фредди был маленький катетер, вставленный в его грудь, под левую ключицу, чтобы облегчить прием лекарств. Так препараты можно было вводить внутривенно, что было проще для всех: ничего не было видно, и это также позволило Фредди сохранять мобильность, что было жизненно важно для человека, который хотел сделать так много за столь короткое время. И большая часть этого времени была посвящена музыке.

Одной из песен, над которой Queen много работали в процессе записи, был трек под названием „Innuendo”. Это сложная композиция, и хотя она написана не только Фредди, она имеет все отличительные черты его стиля: сложная оркестровка в три четверти в бридже и середина, в которой представлено гитарное соло с фламенко, исполненное Стивом Хау из группы Yes. Хау пришел в студию, чтобы просто встретиться с Queen, но все закончилось тем, что ему сыграли «Innuendo» и его неожиданно попросили добавить немного гитарной музыки: «Они в шутку сказали, что я могу немного побаловаться в стиле Пако де Лючия, – вспоминает Хау. – Я примерно представлял себе, что им было нужно, я немного сыграл небольшую импровизацию, и она им понравилась. Я очень горжусь тем, что стал одним из исполнителей в этой записи».

В итоге композицию „Innuendo” поставили первой в альбоме, который получил то же самое название („Innuendo” – это слово, которое я часто использую в игре Scrabble. Для Queen это идеальное название», – сказал Фредди,. Но летом 1990 года им предстоял еще долгий путь до завершения работы над альбомом.

Фредди становился все слабее и слабее. Когда ему удавалось собраться с силами, он сразу отправлялся в студию. Однако это случалось все реже, и работать он мог не так ярко, как прежде. Тем не менее он редко жаловался. Проводилась биопсия кости и кишечника, а также бесконечные анализы крови, постоянно вводились лекарства; все это заставляло его чувствовать себя все более изможденным. Его врачи временно перестали вводить ему интерферон и заменили его стероидами, что несколько придало Фредди сил. Но затем появились проблемы с пищеварением, температура поднялась выше 38, целыми днями мучала тошнота и – в очередной раз – головные боли.

В то время как группа журналистов, жаждущих новостей, осаждала его дом, Фредди покидал его лишь для того, чтобы работать над записью или пойти к врачам, и, как правило, полагался на узкий, но сплоченный круг друзей, которые часто посещали его. Среди них были Мэри Остин, Дэйв Кларк, Питер Стрейкер и – начиная с лета того года – Элтон Джон. Он также встречался в августе со своей сестрой Кашмирой и ее мужем Роджером Куком в Гарден Лодж, и именно тогда он наконец сказал им, что у него СПИД.

«Это было 18 августа 1990 года, – вспоминает Кук с точностью. – Мы сидели в его спальне, пили кофе, когда он вдруг сказал: „Моя дорогая Каш, ты должна знать, что у меня осталось не так много времени. Я умру”. Мы видели характерные следы на лодыжках и знали, что он болен. После этого мы больше об этом не говорили».

Рассказав о своей болезни сестре, Фредди настаивал, чтобы ни слова об этом не было сказано их родителям – Боми и Джер. Как и весь остальной мир, они не узнают об этом до тех пор, пока Фредди не опубликует заявление в прессе в последние часы своей жизни.

«Сначала я не могла поверить, что он мне говорил, – вспоминает Кашмира. – Это просто не укладывалось у меня в голове. И только спустя несколько месяцев, когда его здоровье значительно ухудшилось, я стала постепенно осознавать, что происходит. Но даже тогда я просто продолжала надеяться, что он выздоровеет».

В сентябре Фредди отпраздновал свой 44-й день рождения, поужинав с 20 своими ближайшими друзьями в Гарден Лодж. На этой последней вечеринке присутствовали Мэри Остин и ее муж Пирс Камерон, Джим Бич, Питер Стрейкер, доктор Гордон Аткинсон, Майк Моран и его жена. Даже Барбара Валентин прилетела из Мюнхена на вечеринку, которая должна была стать последним днем рождения Фредди, отмечаемым в широком кругу. По традиции, он подарил всем гостям сувенир от Тиффани. Однако после вечеринки, в течение последующих нескольких месяцев он постепенно перестал видеться с некоторыми из своих ближайших друзей.

Он прекратил дружбу с одним из своих водителей, Грэхэмом Гамильтоном, чей бойфренд однажды разболтал об отношениях Джима и Фредди совершенно незнакомым людям в гей-баре в Ноттинг-Хилле. После этой вечеринки он больше не виделся и с Барбарой Валентин, так как у него появилась паранойя, что она выдает информацию о нем; в конце концов, даже его давний друг Питер Стрейкер был вычеркнут из его круга общения. Возможно, это произошло потому, что Стрейкер достаточно близко подобрался к истине. Некоторое время он задавался вопросом о проблемах со здоровьем, с которыми боролся Фредди. Но поскольку он официально не был его партнером по работе (Питер был единственным из друзей Фредди, кто не получал от него зарплату), Стрейкеру не сказали, что у Фредди СПИД: «Все, что мне говорил Фредди, это то, что у него были какие-то проблемы с кровью, и я подумал, что это может быть лейкемия или что-то в этом роде, – говорит Питер. – У него стали появляться эти пятна, и я спросил его о них, и он сказал, что у него заболевание, связанное с кровью. Я знал о СПИДе, но это просто не приходило мне в голову.

Однажды у нас был с ним разговор после обеда, потому что по воскресеньям я обычно ходил обедать в ресторан. Мы славно провели время, мы просто сидели и разговаривали, и я помню, он сказал мне: „У меня есть прекрасная бутылка чудесного красного вина для тебя” – а мы всегда сначала пили шампанское, – но каждый раз когда он выпивал красное вино или просто пил, он начинал чесаться, я это заметил, и он сказал: „Сегодня я не могу пить из-за этой проблемы с кровью”, но он никогда не объяснял, что это было.

Однажды, примерно в 1990 году, мы с ним обедали у него дома. Он был весь в пятнах, плохо скрытых под макияжем. Мы поднялись наверх и сели посмотреть телевизор на его кровати, и я спросил его: „У тебя СПИД?”, а он сказал: „Нет, у меня проблемы с кровью”, и я снова спросил: „У тебя СПИД?”, и он сказал: „Нет, нет у меня СПИДа”. Тогда я сказал: „Если с тобой что-то не так, я всегда рядом”, а потом мы попрощались. Это был последний раз, когда я его видел».

Джон Рид был еще одним человеком, кого Фредди вычеркнул из своей жизни. «Я пытался позвонить, – вспоминает Рид, – а Джо [Фанелли], или Фиби [Питер Фристоун], сказал, что он мне перезвонит, но они просто смыкались в круг, защищая Фредди».

Дэвид Эванс, близкий друг Меркьюри, считает это последствием состояния, которое он называет «злостью из-за СПИДа» – «гневом неизлечимо больных, которые страшно злятся без причины. Это гнев, который связан с тем, что другие люди живы, а им суждено умереть. Возможно, Барбара и Стрейкер стали жертвами этого гнева, потому что они не могли с ним справиться. Фредди перестал общаться со многими людьми в конце своей жизни, особенно с теми, кто был с ним в его бурные, дикие годы разгула. Он не мог общаться с людьми, которые знали и обожали его только как шумного, беззаботного человека, обожавшего развлечения. Ему приходилось справляться с невероятной болью в течение последних двенадцати месяцев своей жизни, но он все равно старался не сдаваться. Поэтому он собрал вокруг себя только тех людей, в которых он был уверен, которые были в силах поддержать его дух, – тех, с которыми он мог чувствовать себя как прежде».

У Фредди даже произошел очередной острый конфликт с Джимом Хаттоном, вследствие чего он попросил Хаттона (через выступающего в качестве посредника Джо Фанелли) покинуть Гарден Лодж. Этот конфликт был настолько серьезным, что Джим арендовал на шесть месяцев квартиру в Хаммерсмите, а Фредди забрал у Джима автомобиль «Вольво», который он когда-то подарил ему. Но в тот самый момент, когда Джим уже собирался уезжать, Фредди попросил его забыть обо всем и остаться в Гарден Лодж. Джим остался и был с ним вплоть до того дня, когда Фредди умер.

В то время как записи продолжались – их график определялся состоянием Фредди, – пресса постоянно находилась около Гарден Лодж. Они также начали преследовать других участников Queen. Когда Фредди не появился на 50-летии Клиффа Ричарда, репортеры подстерегли Брайана Мэя, застав его врасплох. Он рассказал, что Фредди страдал от перенапряжения и усталости, и что годы вечеринок и тяжелой жизни наконец взяли свое. «Это правда, он неважно себя чувствует в последнее время, – сказал Брайан. – Фредди в порядке, и у него определенно нет СПИДа». Но, несмотря на отрицания Мэя, этого было достаточно для того, чтобы заинтересовать стервятников, только и ждавших подходящей возможности.

Эта возможность подвернулась всего несколько дней спустя, когда Фредди попал в объективы камер на выходе из клиники доктора Гордона Аткинсона в Park Lane. Он выглядел слабым, изможденным и изо всех сил пытался передвигаться так, чтобы не чувствовать боль. На следующей неделе газета The Sun опубликовала на всю страницу фотографию Фредди, на которой он, напоминающий живого мертвеца, выходит из клиники. В статье под заголовком «Грустное лицо Фредди Меркьюри» автор озвучивал догадки по поводу его болезни, хотя по-прежнему не упоминал о СПИДе. Это фото изможденного Меркьюри, одетого в серый костюм, сгорбившегося, как старика, вскоре появилось на страницах всех таблоидов страны. Первый абзац статьи, написанный ныне дискредитированным журналистом и политическим стратегом Энди Кулсоном, гласил: «Это фотография, которая доказывает, что рок-суперзвезда Фредди Меркьюри борется с серьезной болезнью».

Хотя фотография еще сильнее потрясла поклонников Фредди, показывая степень его болезни, она также разозлила его товарищей по группе, которые так много сделали для того, чтобы скрыть состояние друга. «Что меня больше всего взбесило, – говорит Роджер Тейлор, – так это фотография Фредди в газете The Sun. Кажется, он просто выходил из клиники. Эта дерьмовая, крупнозернистая фотография на всю страницу. Умирает ли этот человек? Я подумал, что же вы за ублюдки, черт вас всех возьми».

«Сейчас, когда в двадцать первом веке мы привыкли к культу знаменитостей, – говорит писатель Марк Блейк, – легко забыть, насколько тогда было необычно то, что пресса так жестоко преследовала поп-звезду. Повышенный интерес к Queen после их участия в Live Aid, а также окружавшие СПИД паника и ложная о нем информация оказались смертельным сочетанием».

Достоверность любых отрицаний по отношению к истинной природе болезни Фредди была подвергнута сомнению, когда Пол Прентер снова появился в США, чтобы выступить с заявлением в The New York Globe после публикации фотографии Фредди, покидающего клинику: «Фредди – просто тень. Его тело стало слабым, он сильно горбится и передвигается медленно, как старик. Он был жизнерадостным и энергичным, но теперь он выглядит отчаянно больным. Он чрезмерно потерял в весе, и его одежда висит на нем. Независимо от того, что они утверждают официально, он страдает от чего-то гораздо более опасного, чем грипп. Я очень сильно опасаюсь, что это может быть СПИД. Фредди вел очень распутную жизнь».

В Гарден Лодж ежедневные газеты проверялись еще до того, как Фредди их читал, а в студиях Metropolis Брайан, Роджер и Джон снова смыкались вокруг него, чтобы защитить, когда пытались завершить новый альбом. «Тогда было много радостных моментов, как ни странно, – говорит Брайан Мэй. – Фредди боролся с болью, но внутри студии было как-то по-другому, он был счастлив и наслаждался тем, что ему нравилось делать больше всего. Иногда это продолжалось всего пару часов в день, потому что он очень уставал. Но в течение этих нескольких часов, боже, он отдавался по полной. Когда он не мог стоять, он опирался на стол и вливал в себя водку: «Я, черт возьми, буду петь, пока мне не настанет конец».

Но график записи, в равной степени продиктованный и сдерживаемый болезнью Фредди, означал, что альбом не будет готов до 1991 года. EMI, лейбл Queen, были разочарованы тем, что они не примут участия на прибыльном предрождественском рынке. Однако по ту сторону Атлантики Hollywood Records подписали контракт на использование старых записей Queen. Они и не подозревали, что их решение подписать контракт с Queen было трагически проницательным: менее чем через год Фредди не станет, и он, как Элвис и Джон Леннон до него, присоединится к списку исполнителей, чья смерть возродит продажи и интерес к их работе, также в значительной степени повышая ценность их имущества.

В декабре 1990 года Queen наконец удалось закончить альбом „Innuendo”, и его планировали выпустить в феврале 1991 года. До этого главный трек будет выпущен как сингл к Новому году, но для этого требовалось видео. Было решено, что Фредди, учитывая его болезнь, был слишком слаб для съемок. Поэтому было создано анимационное видео с использованием иллюстраций и изображений из более ранних видеороликов Queen в тщетной попытке скрыть состояние Фредди.

К тому времени, однако, Фредди уже не нужно было говорить миру, что с ним.

Все уже знали.