Часть третья

Шел 1985 год. После того как 22 декабря 1984 года Бой Джордж вместе с другими поп-звездами исполнил импровизированную версию „Do They Know It’s Christmas?“ на «Уэмбли-Арене» в рамках окончания тура группы Culture Club, в Великобритании готовился один из крупнейших благотворительных концертов всех времен.

Приняв эстафету, Боб Гелдоф заявил в январе 1985 года журналу Melody Maker: «Если Джордж это организует, скажите ему, что он может звонить мне в любое время, и я буду участвовать. Это логичное продолжение записи, но главное – поменьше говорить об этом, а просто брать и делать!». Гелдоф добавил: «Шоу должно привлечь как можно большее количество людей. Нет никакого смысла собрать на „Уэмбли“ всего 5000 поклонников, нам нужно объединить „Уэмбли“ с „Мэдисон-сквер-гарден“ и транслировать оба шоу по телевидению на весь мир. Было бы здорово, если бы Duran [Duran] сыграли три или четыре песни на „Уэмбли“, а затем бы мы переключились на „Мэдисон-сквер-гарден“, где играл бы [Брюс] Спрингстин. Пока он был бы в эфире, на „Уэмбли“ готовилось бы выступление следующего британского исполнителя, например группы Thompsons [Twins] или кого-то еще. Так можно задействовать многих музыкантов, и мы смогли бы собрать феноменальную сумму денег за счет трансляции, билетов и т. д. Это абсолютно реальная идея, стоящая реализации».

К марту Гелдоф встретился с Харви Голдсмитом, главным промоутером Великобритании, чтобы обсудить эту идею. «Боб сказал, что это должно стать выдающимся событием в мире музыкального бизнеса, – сказал Голдсмит. – Он считал, что мы должны организовать такое шоу как в Англии, так и в Америке. Идея была в том, чтобы сделать международный телемост и собирать деньги с помощью телемарафона. Мы обсудили это, и он спросил: „Можно ли так сделать?“». Тут Голдсмит сделал паузу, а затем добавил с типичной британской сдержанностью: «И вот тогда начался кошмар».

В марте, пока Гелдоф и Голдсмит строили планы по организации своего благотворительного концерта, Фредди вернулся в Лондон. Теперь Фредди по большей части проводил выходные в Лондоне и отдавал предпочтение гей-клубам британской столицы, а не Мюнхена. Одним из его любимых мест был ночной клуб Heaven, в котором он особенно облюбовал бар Cellar Bar, где было тише и поспокойнее. Там он любил поболтать с Робертом или Ричи – барменом, которого знал на протяжении многих лет. И если с ним не было друзей, он предпочитал бар основному клубу.

В субботу, 23 марта, Фредди вместе с Джо Фаннелли и Питером Стрейкером, как обычно, сидели в клубе Heaven. Позже той ночью Фредди кого-то узнал в баре и хотел угостить его выпивкой. Это был Джим Хаттон, с которым Фредди познакомился два года назад и который недавно расстался со своим бойфрендом. Фредди все еще встречался с Винни Кирхбергером и Барбарой Валентин, которые остались в Мюнхене, но это не помешало ему использовать один из его прямолинейных подкатов: «Какого размера твой член?» Джим продолжал утверждать, что не знает, кто такой Фредди Меркьюри, но в 4 часа ночи он уже сопровождал Фредди в его квартиру в Стаффорд-Террас.

«В конце концов, мы с Фредди упали в его постель, слишком пьяные и не способные на большее, чем просто неуклюже потискать друг друга без особого эффекта, – вспоминал Хаттон. – Фредди нежно ко мне прижался. Мы оба болтали, пока наконец не уснули. На следующее утро мы проснулись в объятиях друг друга и продолжили говорить с того момента, на чем мы остановились. Когда разговор дошел до выяснения наших профессий, я сказал ему, что я парикмахер. А он сказал: „А я певец“. Затем он встал, чтобы приготовить мне чашку чая».

Хотя они обменялись телефонными номерами, прошло еще три месяца, пока Фредди позвонил Джиму.

Тем временем Фредди снимался в видеоклипе для своего следующего сольного сингла „I Was Born To Love You“, в студии Limehouse Studios в Лондоне. В этом ролике Фредди, если кто-то сомневается, играет ту роль, которую он исполнял и в реальной жизни – гетеросексуала. Он неубедительно и едва ли не комедийно кружит вокруг едва одетой блондинки, затем преследует ее через ряд комнат, падает с ней на кровать, обнимает ее и… награждает целомудренным поцелуем. Как только съемки были завершены, Фредди вылетел вместе с остальной командой в Новую Зеландию на заключительный этап их тура. Незадолго до их первого шоу в Окленде „I Was Born To Love You“ была выпущена как сингл и заняла 11-е место в Великобритании и 10-е место в Германии и ЮАР.

Несколько недель спустя, когда Queen играли свой последний концерт в Австралии, увидел свет сольный альбом Фредди „Mr. Bad Guy“. Он поднялся до шестого места в британских чартах альбомов. Хотя в People Weekly писали, что «альбом звучит как скучное подражание эстраде», а Rolling Stone сообщали, что «„Mr. Bad Guy“ вряд ли принесет Фредди новых поклонников, но фанаты Queen его проглотят», сам Фредди гордился своим альбомом: «Я вложил сердце и душу в „Mr. Bad Guy“, и я думаю, что этот альбом очень органичный. В нем есть весьма трогательные баллады – вещи, наполненные грустью и болью, но в то же время легкомысленные и насмешливые, ведь такова моя натура. Песни этого альбома отражают мою жизнь, весь разнообразный набор моих настроений и все то, что в ней происходило».

Пока альбом довольно неплохо заявил о себе в британских чартах, Фредди был на другом конце света, выступая с Queen в Новой Зеландии. Затем они провели восемь концертов в Австралии и пять шоу в Японии. Прежде чем они покинули Новую Зеландию, стало известно, что перспективы Queen выступить на концерте Live Aid, похоже, вполне реальны. «Пятым» членом Queen в их турне „The Works“ был Спайк Эдни. Он играл на клавишах и ритм-гитаре и работал с несколькими группами, такими как Duran Duran, Dexys Midnight Runners и The Rolling Stones, прежде чем начать сотрудничество с Queen в 1984 году. Он играл на гитаре, синтезаторе и фортепиано во время живых выступлений Queen.

Другая группа, с которой был знаком Эдни, была The Boomtown Rats Боба Гелдофа, и Гелдоф решил воспользоваться этим знакомством, чтобы связаться с Queen. «Боб попросил меня узнать, не хотели бы они вписаться в проект, что я имел возможность узнать, когда был с ними на гастролях в Новой Зеландии, – говорит Эдни. – На что они ответили: „А почему он сам не спросит?“ Я объяснил, что он боялся получить отказ. Они не очень поверили, но сказали, что готовы подумать над этим. Я передал это Бобу, и он связался с [менеджером Queen] Джимом Бичем официально».

Бобу Гелдофу удалось обнаружить Бича на небольшом пляжном курорте, где тот остановился, и он позвонил ему по телефону. Гелдоф прекрасно помнит, как прошел разговор: «„Послушай, ради бога, – сказал Гелдоф, – что с ними не так?“ Джим ответил: „О, ты знаешь, Фредди очень чувствительный“. Тогда я сказал: „Скажи этому старому педику, что это будет самое крутое мероприятие в истории – просто мегасобытие“».

Затем Гелдоф отправился прямиком к Фредди. «Мне просто нужно было нащупать у Фредди его „эрогенную зону“, – вспоминает Гелдоф. – Роджер Тейлор сказал, что готов участвовать, но не уверен, что Фред согласится. Группа, похоже, выдохлась, и они по-настоящему сомневались в своем будущем. Когда я, в конце концов, смог с ним поговорить, я сказал ему так: „Фредди, почему ты не хочешь это сделать? Эта сцена создана прямо для тебя. Это же весь мир, дорогуша“. Это дословная фраза, я так и сказал. Он рассмеялся в ответ: „Да вы умеете убеждать, мистер Гелдоф“».

Завершив мировое турне и находясь в процессе переговоров по поводу Live Aid, Фредди отправился в Мюнхен. Но еще до отъезда он наконец позвонил Джиму Хаттону, с которым провел ночь три месяца назад, и пригласил его в свою лондонскую квартиру на ужин. Когда Хаттон прибыл в Стаффорд-Террас, вооружившись двумя букетами фрезий по 1,99 фунта штука, он обнаружил Фредди и группу друзей уже на кокаине. После ужина компания отправилась в клуб Heaven, а затем Фредди и Джим вернулись в квартиру. С этой ночи у них начались отношения, которые продлятся до самой смерти Фредди, шестью годами позже.

Через несколько дней Хаттона повезли к Фредди в Мюнхен. Личный автомобиль с шофером и перелет первого класса были новым опытом для парикмахера с 70-фунтовым недельным окладом. Но вскоре, во время своей второй поездки в Мюнхен, Хаттон понял, что Фредди втянул его в какую-то игру: «Я не знаю, почему, но у меня было четкое ощущение, что у Фредди где-то в городе был другой парень. Я вернулся в мыслях на две недели назад – к моменту моего приезда – и понял, почему Фредди так отчаянно хотел, чтобы я приехал. Я был частью игры между любовниками. Он хотел выставить меня напоказ, чтобы его парень увидел или услышал обо мне и начал ревновать. Фредди великолепно это провернул».

Это, конечно, сработало: когда Винни Кирхбергер обнаружил, что у Фредди появилась новая пассия, к тому же с внешностью Берта Рейнольдса, он был в ярости и даже решил продать автомобиль, который ему подарил Фредди. Это стало последней каплей в их отношениях с Винни, и Фредди вычеркнул его из своей жизни.

В Мюнхене Хаттон проводил время в квартире Фредди, где пил чай, смотрел старые черно-белые фильмы – такие, как «В джазе только девушки» и «Женщины», которые Фредди очень любил, – либо они вместе с Фредди ходили по гей-барам или занимались сексом. «Он был потрясающе энергичным», – говорил Хаттон.

Следующие выходные прошли в Лондоне. Хаттон уже познакомился с Мэри Остин и после завтрака в воскресенье Фредди объявил, что у него есть что-то, что он хотел бы показать всем присутствующим: Хаттону, Мэри Остин, ее новому бойфренду Джо Берту и еще нескольким друзьям. Фредди повел их на 20-минутную прогулку под весенним солнцем в свой особняк на Логан-Плейс, где представил всем свой новый дом, Гарден Лодж, который к этому времени был полностью отремонтирован и готов для переезда.

Теперь Фредди мог туда переселиться, а тем временем его мысли обратились к предстоящему шоу на Live Aid, которое было запланировано на 13 июля. Билеты на оба шоу – в Лондоне и Филадельфии – были распроданы, права на телевизионную трансляцию буквально рвали из рук по всему миру, и, по некоторым оценкам, аудитория приближалась к цифре в 2 миллиарда. Было важно, чтобы Queen все сделали правильно.

Но до этого Фредди в порядке исключения согласился дать интервью Саймону Бейтсу на радиостанции BBC Radio 1. После шести недель переговоров с офисом Queen дата была наконец назначена, а когда все было улажено, встречу неожиданно отменили. Офис Queen сообщил «Би-би-си», что Фредди болен и не сможет присутствовать на встрече. Несколько дней спустя Фредди, видимо, стало лучше и он согласился на интервью при условии, что оно состоится в офисе Queen и ему не будут задавать вопросов о его родителях. Это было 22 июня.

На «Би-би-си» уже витали слухи, что Фредди, возможно, вовсе не был болен, но ведущий Саймон Бейтс развеял все сомнения, рассказав своим слушателям о Фредди: «Он был в очень хорошей форме и выглядел довольно здоровым. Да, пока не открыл рот и не показал мне язык. На языке был страшный налет. Это, наверное, было самое нездоровое зрелище, которое я когда-либо видел. И я вдруг понял, что он действительно болен и еще не выздоровел. Итак, мы разместились, я достал диктофон и поставил его на запись – о чудо, он заработал! Я спросил Фредди, могут ли симптомы его болезни быть следствием того, что он слишком много работает, чересчур энергичен, и, возможно (тут я был осторожен в формулировке, потому что он был просто помешан на спорте), он надорвался».

Фредди ответил: «Наверное, в этом есть доля правды. Но я думаю, люди попадают в заголовки новостей, когда что-то идет не так и это заслуживает освещения в печати, не так ли? Так вот, за последние шесть месяцев или около того я сломал ногу, сорвал голос в Южной Африке и так далее, так что мне явно пришлось нелегко. Я и вправду очень много работал. Я занимался сольным альбомом и одновременно работал с Queen, так что, по сути, вел два очень сложных проекта одновременно. И последствия не заставили себя ждать».

Как мы знаем, Фредди уже обращался к врачу в Нью-Йорке в 1982 году по поводу белого пятна на языке и теперь, почти три года спустя, у него проявлялся еще один симптом, связанный с ВИЧ: молочница во рту. Возможно, он тогда не понимал, что у него проявляются симптомы ВИЧ-инфекции (действительно, если бы он знал, стал бы он рисковать, показывая язык Саймону Бейтсу?). Но эти небольшие недомогания указывали на нечто более значимое и более зловещее. Однако в тот момент он отказывался пройти тест на СПИД, но не отказался от секса.

«Что касается безопасного секса, это очень важно. Но вы все равно можете получать удовольствие, – сказал Фредди. – Нельзя ждать, что люди просто откажутся от секса. Людям становится страшно, если они думают, что у них СПИД, и чуть ли сводят счеты с жизнью, а потом выясняется, что они не больны. Осторожность не помешает, но не надо впадать в паранойю».

Интервью с Саймоном Бейтсом транслировалось на Radio 1 в конце июня и позже повторялось еще несколько раз, в записи. Тогда же мир поп-музыки был поглощен предстоящими концертами Live Aid. Ничего подобного раньше в таких масштабах не проводилось. Там должны были собраться звезды рок и поп-музыки, что означало самое крупное сборище эгоистов, которое когда-либо находилось в одном месте. «Все будут пытаться превзойти друг друга, что может привести к некоторым трениям, – сказал Фредди. – Лично я горжусь тем, что стал частью этого».

Был заготовлен внушительный список выступающих музыкантов, и у каждого было в распоряжении не более 20 минут. Queen были вынуждены собрать микс из лучших своих работ, чтобы сделать день незабываемым. Еще до выступления Queen приняли четыре мудрых решения, которые гарантировали им успех. Во-первых, группа решила не появляться ни на открытии, ни на закрытии шоу. Вместо этого они хитро запросили себе интервал между 18:00 и 19:00. Это был прайм-тайм в Великобритании, что гарантировало огромную телевизионную аудиторию: люди в это время садились пить чай, в то время как в США, где было на пять часов меньше, зрители еще не устанут к тому моменту, когда появятся Queen. Во-вторых, они решили сыграть попурри из стольких своих хитов, сколько бы уместилось в 20 минут выступления, вместо продвижения нового материала. В-третьих, группа репетировала три полных дня в преддверии Live Aid, оттачивая свои действия вплоть до секунды и доводя все до идеала. И, наконец, в день концерта, незадолго до их выхода, их звукорежиссер, Трип Халаф, тайно настроит лимитеры так, чтобы Queen звучали громче всех. Это был старый прием, но он тоже выделил группу на общем фоне.

Десятого июля Фредди, Роджер, Джон, Брайан, их команда и техники собрались в лондонском Театре имени Бернарда Шоу на Юстон-Роуд. В течение трех дней они репетировали свое выступление, которое представляло собой микс из шести их самых больших хитов. Ко дню концерта Live Aid Queen отработали все идеально, вплоть до секунды. Накануне шоу Фредди описал, с каким нетерпением Queen его ждали, тем самым намекая на обиду за то, что их не пригласили принять исполнить „Do They Know It’s Christmas?“ Фредди сказал на передаче «Би-би-си» Breakfast Time: «Это очень хорошее начинание, и мы с самого начала хотели принять участие в сингле Band Aid, но, кажется, мы тогда были в разных частях земного шара. Но и второй заход тоже того стоит, и раз самые крупные и известные группы со всего мира участвуют, как же без нас? Лично я очень горжусь, что являюсь частью этого».

В полдень субботы, 13 июля, концерт Live Aid – детище Боба Гелдофа – стартовал на стадионе «Уэмбли». «Я так нервничал, – сказал Гелдоф. – Что, если ни одна из групп так и не появится? Выдержать 17 часов выступления одной только The Boomtown Rats было бы слишком для кого угодно». Status Quo начали выступление с „Rockin’ All Over The World“, в то время как Брайан Мэй и Роджер Тейлор заняли свои места в королевской ложе. Тем временем в квартире Фредди группа друзей смотрела Live Aid по телевидению, наслаждаясь атмосферой вечеринки, пока около 4 часов дня Меркьюри, который еще не уехал на «Уэмбли», объявил, что у него есть сюрприз для Джима Хаттона.

Хаттон только что вернулся с работы в отеле «Савой» (ранее на этой неделе он делал стрижку Дэвиду Боуи), и Фредди спросил его, когда он будет готов. Джим спросил, к чему он должен быть готов, Фредди заорал, что он забирает Джима на концерт. Хаттон никогда раньше не ходил на концерты, о чем Фредди не догадывался. Через несколько минут Фредди и Джим были уже в пути, пробиваясь сквозь пробки среди черных лимузинов, и прибыли на «Уэмбли» примерно за час до выступления группы.

Queen должны были выйти на сцену в 18:44. Перед ними выступали U2 в 17:20 и Dire Straits в 18:00, а The Beach Boys и George Thorogood играли в перерывах из Филадельфии.

U2 были первой группой, заставившей аудиторию Live Aid заинтересоваться происходящим. Ирландская группа еще не завоевала сердца по всему миру, несмотря на успех своего последнего сингла „Pride (In the Name of Love)“. Live Aid стал знаковым выступлением в карьере группы U2, главным образом благодаря личному вмешательству их вокалиста Боно, который во время исполнения группой песни „Bad“ спас девушку, едва не задавленную толпой перед сценой. Когда он совсем отчаялся при виде страданий этой девушки (ее звали Кэл Халик), Боно приказал охранникам вызволить ее, а затем и сам спрыгнул со сцены и направился к ней на помощь, вытащил ее из толпы и станцевал с ней.

В результате действий Боно песня „Bad“ продолжалась 14 минут, поглотив большую часть набора U2, и это значило, что они не могли исполнить свой хит-сингл. У большинства присутствовавших на стадионе и тех, кто смотрел концерт по телевизору по всему миру, сложилось ощущение, что U2 своим выступлением заткнули всех за пояс, а поступок Боно мог стать кульминационным моментом концерта Live Aid. И никто не ожидал, что Queen уже были наготове.

В 18:44 Queen вышли на сцену.

Однако перед этим, за кулисами стадиона «Уэмбли», где звезды бок о бок ожидали своего выступления и в воздухе летали искры, а выпивка и наркотики текли рекой («Если бы был проведен анализ крови на допинг, как для Лэнса Армстронга, совсем немногие его прошли бы», – сказал пиар-менеджер Гэри Фэрроу), Боно встретился с Фредди Меркьюри, который наконец прибыл на стадион.

Боно вспоминал о встрече: «Фредди отвел меня в сторону и сказал: „Ой, Боно, а ты Бóно, или Бонó?“ Я сказал ему: „Бонó“. Я стоял напротив стены, а он оперся на стену рукой и разговаривал со мной так, будто он клеился к девчонке. Я подумал: „Ух ты, этот парень действительно гей“. Я рассказал кому-то позже, и мне ответили: „Ты удивлен? Они же называют себя Queen!“ Но я правда поразился. До меня долго не доходило».

Джим Хаттон, новый бойфренд Фредди, с чувством недоумения и удивления наблюдал за всем, что происходило за кулисами – в эпицентре крупнейшего шоу на планете. Он прогулялся с Фредди по краю сцены, пока Queen готовились развлекать массы.

Но участие Queen было под вопросом вплоть до последнего момента. Фредди все еще страдал от сильной инфекции горла. За кулисами доктор осмотрел его и решил, что он слишком болен, чтобы выступать. Однако Фредди невозможно было остановить. Его в буквальном смысле ждал весь мир и, учитывая недавние неудачи Queen, этот шанс нельзя было упускать.

«Он еще не до конца выздоровел, – вспоминает член команды BBC Live Aid, – но он настаивал».

Команда Queen уверенно взошла на сцену, будто она принадлежала только им. Выступление началось с „Bohemian Rhapsody“ и стало 20-минутным фейерверком высочайшего мастерства, за которым 72 000 зрителей на стадионе «Уэмбли» наблюдали, затаив дыхание, а около 2 млрд телезрителей по всему миру наслаждались зрелищем у экранов своих телевизоров.

«Я помню огромный прилив адреналина, как только я вышел на сцену под оглушительный рев толпы, а затем нас унесло, – вспоминает Брайан Мэй. – Фредди был нашим секретным оружием. Он мог легко установить контакт со зрителями на стадионе, и я думаю, это и правда была его ночь».

Ник де Ризо написал в журнале Classic Rock: «Меркьюри был повсюду: на фортепиано в начале „Bohemian Rhapsody“, расхаживающий со своей раскуроченной микрофонной стойкой во время „Radio Ga Ga“, когда весь стадион „Уэмбли“ захлопал в унисон. Он пел с таким напором эмоций, полностью завладел публикой и моментом. Это было нечто удивительное и виртуозное. Там, где другие, возможно, не стали бы так выкладываться или стушевались, Queen оказались на высоте».

За 20 минут Queen блестяще продемонстрировали все свои таланты и преподнесли публике выступление, полное страсти и бравады, затмив всех, кто выступал ранее.

«Queen, несомненно, стали самой лучшей группой дня, – говорит Боб Гелдоф. – Они играли лучше всех, у них был лучший звук и они использовали свое время по полной. Они в точности ухватили идею – что это был своего рода глобальный музыкальный автомат. Они просто вышли и выдали один хит за другим. Это была идеальная аудитория для Фредди: весь мир. И он мог выделываться на сцене, исполняя „We Are The Champions“. О чем еще можно было мечтать?»

С момента, как Фредди взошел на сцену, он выглядел стройным и энергичным. Вероятно, к тому времени он уже три года был ВИЧ-позитивным, что делало его пластичным и бледным, но все же он выглядел более чем здоровым мужчиной под сорок. Даже его окрашенные волосы с четким контуром, видимом на крупных планах, легкий макияж, простые джинсы и майка не выдавали того, что грядет. Фактически он никогда не будет выглядеть лучше. Пока не было никаких внешних признаков ВИЧ, за исключением, может быть, того момента, когда он поднял руку при исполнении „Radio Ga Ga“. Чуть ниже кожаного браслета заметен пурпурный синяк, который мог быть саркомой Капоши. Удивительно, но саркома Капоши может возникнуть в любой момент после заражения ВИЧ, даже до развития СПИДа.

«Меня всегда удивляло, что никто даже не пытался сопоставить факты на Live Aid, – говорит Пол Гамбаччини. – Да, Фредди выступал вопреки рекомендациям врачей, да, у него было больное горло, но он знал, что это было выступление всей его жизни, и выкладывался соответственно, а Queen были звездами этого шоу. Но никто не сказал: „Подождите секундочку… почему это он болен?“ Но я всегда думал и мог поспорить, что это была одна из тех патогенных инфекций».

Должно быть, концерт произвел неизгладимое впечатление на Джима Хаттона, стоящего поблизости и вплотную наблюдавшего за крупнейшим музыкальном шоу в истории. Он недолго был знаком Фредди и мало что знал о нем как исполнителе, но теперь стал свидетелем его триумфа перед лицом миллиардов телезрителей и десятков тысяч зрителей на «Уэмбли».

«Наконец-то я увидел настоящего Фредди за работой, как он зажигал аудиторию в семьдесят тысяч человек, – вспоминал Хаттон. – Он по полной вкладывался в это выступление, а остальное было неважно. Когда он сошел со сцены, он поспешил в свой трейлер, а я поплелся за ним, как щенок. Его первые слова были: „Слава богу, все закончилось!“ Джо сорвал с него мокрую одежду и переодел его. Все еще переполненный эмоциями, Фредди опрокинул большую стопку водки, чтобы успокоиться. Затем его лицо осветилось улыбкой, и она означала: „Да, мы это сделали!“»

Queen сделали это. И хотя чуть позже Фредди еще вернется на сцену с Брайаном Мэем, чтобы исполнить акустическую версию „Is This The World We Created?“, в памяти людей навсегда останется их первое яркое выступление того вечера, которое вновь зажгло на небосводе звезду Queen и вдохнуло в группу новую жизнь.

После этого акустического выступления Фредди вернулся с Джимом в свою квартиру в Стаффорд-Террас, не оставшись на закулисную вечеринку, которая была в самом разгаре. Он провел остаток ночи, наблюдая выступления других исполнителей по обе стороны Атлантики.

Но никто из них не смог дотянуться до Queen.

И снова группа и Фредди были на пике славы. В 2005 году их выступление на концерте Live Aid было названо величайшим рок-выступлением в прямом эфире всех времен по опросам «Би-би-си», оставив позади выступления Джими Хендрикса на «Вудстоке» и Rolling Stones с их бесплатным концертом в Гайд-парке. Оно было описано как «20 минут, которые изменили музыку», а другие музыканты, выступавшие на Live Aid, молчаливо, но единогласно признали, что выступление Queen стало гвоздем программы.

Queen стали на путь завоевания мировой славы в 1973 году с выпуском одноименного дебютного альбома. А их появление на Live Aid завершило это путешествие.