Глава вторая. Lepromatosis.
«Лишь счастливцам суждено встретить смерть в своей постели. Кому не везет, встречают её в чьем-то желудке».
Запись дневника неизвестного пациента психиатрической лечебницы Шестого округа.
«Нельзя бежать. Нельзя шуметь.
Замри… и молись, если надеешься спастись».
Отрывок из песни.
* * *
Тренировочный зал Академии был полон, но в нем царила почтительная тишина. Множество людей, молодых и зрелых, сидели на пружинистом полу и внимательно слушали лектора, мускулистого, худощавого мужчину, одетого в обтягивающее трико и легкие кеды белого цвета. Обнаженный торс мужчины был покрыт странными и порой жутковатыми шрамами, которые прочерчивали в коже человека многочисленные дорожки, а татуировка, видневшаяся на предплечье, говорила о том, что лектор является ловцом. И не простым, а первого класса.
Губы мужчины были искривлены в лисьей улыбке, темные глаза рассеянно блуждали по залу, переходя от одного слушателя к другому. Волосы лектора были длинными и стянутыми в конский хвост, а виски гладко выбриты. Мужчина держал в руках небольшой японский меч, носящий название «вакидзаси», с лезвием из благородной бронзы. Этим мечом он лениво помахивал в такт словам, словно дирижер своей палочкой.
- Умение драться всегда пригодится вам, какой контракт вы бы ни взяли, - улыбнулся он симпатичной девушке в первом ряду. – За стенами Первого округа всех вас будут поджидать различные опасности. Нет, я не о тварях сейчас. Люди. Люди куда страшнее тварей, поверьте. Видите шрам на груди в виде полумесяца? Подарок сердобольного мужичка из Девятого округа, который нашел меня, потерявшего сознание после битвы с власяницей. Мужичок, поняв, что я дышу, решил проявить милосердие и добить раненого, попутно забрав себе оружие и снаряжение. Он навалился на меня всем весом даже тогда, когда я очнулся и заорал от боли. Уверен, что на том свете его вознаградили за этот добрый поступок. А я до сих пор не решил, что было тяжелее: убить власяницу или сломать шею этому мужичку.
- А что за шрам около брови? – спросила девушка, подняв руку. – Это тоже последствия битвы с тварью?
- Этот? – мужчина ткнул пальцем в бровь и рассмеялся. – Нет. Я напился и потерял сознание в туалете, разбив башкой унитаз. Но битва с унитазом, хоть и занятная, к лекции не относится. Цель лекции простимулировать вас уделять больше внимание боевым искусствам.
- Но зачем? – нахмурился крепкий парень, сидящий рядом с девушкой. – У нас есть огнестрельное оружие, бронзовые мечи и ножи, даже стандартная одежда ловца укреплена бронзой.
- Глупый вопрос, студент. Садитесь, два. Или подойдите к любой твари и засуньте свой хер ей в рот, - резко ответил мужчина. Его глаза похолодели, а от голоса повеяло морозцем. – Если вы думаете, что будете всю свою жизнь ловить подкроватников и прочих «Фобосов» пятого класса, получая за это деньги и славу, то ошибаетесь. Очень сильно. Мир за стенами Академии куда страшнее учебы и практических занятий, где вас моментально подлатают братья в случае пустяковой царапины. Помимо пятого класса есть и первый класс, а это, студент, самые опасные твари Раскола. Даже «Фобос» первого класса способен выпотрошить вас в считанные секунды, если вы не обладаете реакцией сраного мангуста. Что уж говорить о «Деймосах», «Немезидах» и «Титанах».
- А вы… вы встречались с «Титаном»? – робко спросил пухлый паренек в спортивном костюме темно-синего цвета. Мужчина, увидев эмблему Братства на его груди, коротко кивнул.
- Встречался, будущий брат. И ничем хорошим это не кончилось, - ответил он и, наклонившись, задрал левую штанину до колена. По слушателям тут же побежали встревоженные шепотки, когда они увидели, что вместо нормальной, здоровой ноги, у мужчины стоит протез. – «Титаны» - это редкость. Единичный экземпляр. Уникальный. Сильная, злобная, быстрая тварь, обладающая, в отличие от других тварей Раскола, зачатками разума. Мой был таким. Он разорвал на части девять человек. За десять, сука, секунд. И не истязай я себя в Академии акробатикой, то сейчас бы не разговаривал с вами. Да, мне повезло. Но не моим друзьям. Тварь опьянела от крови, потеряла концентрацию. И мне удалось всадить ему в грудь бронзовый меч, пробив сердце.
- Какие боевые искусства наиболее эффективны в таком случае? – спросила девушка, вновь подняв руку.
- Смешанный стиль, - мужчина рассеяно взмахнул клинком и вернул его в ножны, висящие на поясе. – Комбинация ударных и связывающих техник. К примеру, тайский бокс и джиу-джитсу. Некоторые виды «Фобосов» и «Деймосов» обладают хлипким, мягким телом и вы запросто можете оторвать твари конечность или даже башку. «Немезиды» более крепкие, но хороший удар ногой способен изменить итог схватки в вашу пользу. После того, как первая тварь появилась из Раскола, хороши любые средства. Меткость, тактика, хладнокровие, умение махать руками и ногами, умение обращаться с любыми видами оружия, умение водить машину. Все это способно спасти вам жизнь. Даже обычный бег. Каждого из вас не просто так приняли в Академию. Как вы думаете, почему?
- Рефлексы? – тихо спросил все тот же пухлый паренек их Братства.
- Верно. У большинства они врожденные, и если обычный человек при встрече с «Фобосом» впадает в ступор, ловец уже просчитывает комбинации, попутно уклоняясь от атак твари. Но какими бы хорошими ни были ваши рефлексы, они нуждаются в развитии. Этим и занимаются в Академии. Вы, мать вашу, надежда гребанного человечества. Их щит от наследия Раскола. Ясно?
- Да!
- Поэтому вы обязаны не только метко стрелять или владеть клинком, но и драться. Если оружие заклинит, тварь выбьет из рук меч, что вам останется? Только сдохнуть, - мужчина неприятно усмехнулся, заметив на лицах многих студентов лихорадочную бледность. – Еще вопросы?
- Какое имя дали «Титану», которого вы убили? – спросила девушка с бритой головой. Её лицо пересекал жуткий шрам, и лектор знал, кто наградил её им.
- Чумной Верзила, - улыбнулся он и добавил. – Только кто сказал, что он мертв?
Когда лекция закончилась и студенты потянулись к выходу из зала, к лектору, убирающему демонстрационное оружие в черную сумку, подошел сутулящийся мужчина. Он тактично поцокал языком и, сложив руки на груди, пытливо уставился на ловца, который вздохнул и закатил глаза.
- Что значат твои цоканья, Атанас? – спросил лектор, надевая рубашку с коротким рукавом. Он поправил воротник и, осмотревшись по сторонам, достал из кармашка сумки пачку сигарет и, вытащив одну, закурил ее с блаженным видом.
- Во-первых, в тренировочном зале запрещено курить, - ответил ему тот, кого звали Атанас. Голос у него был мягким, шелестящим и монотонным, а глаза были подернуты мечтательной поволокой. Тонкие губы изогнулись в улыбке, призрачной и многозначительной. – А во-вторых, ты обещал, что проведешь лекцию, как и подобает ловцу первого класса. Без ругани и сальных шуточек.
- Зануда хренов, - поморщился ловец. – Каковы шансы, что меня поймают и надают по жопе за это, а?
- Десять с половиной процентов, Марек.
- Пф! И чего ты тогда бурчишь?
- Правила созданы не для того, чтобы их нарушали.
- Поимей совесть! Я три часа отвечал на вопросы детишек, являя собой просто кладезь обаяния и понимания. Не люблю маски, Атанас. Сам же знаешь, - воскликнул Марек, выпустив в сторону мужчины дым. – Да и какая разница. Я отработал наказание.
- Отработал, - кивнул Атанас, после чего слабо дернул головой и дополнил безжизненным, отстраненным голосом. – Вероятность попасться увеличилась до девяноста процентов.
- Курва, - ругнулся Марек и, затушив сигарету о подошву кроссовок, швырнул ее в открытую сумку и принялся махать руками, разгоняя дым.
Дверь в зал открылась, пропуская в помещение двух людей в серо-золотистых одеждах. Они сразу же направились в сторону ловца, который еще раз выругался и покачал головой. Атанас, чьи глаза прояснились, сделал шаг в сторону и молча поклонился вошедшим.
Первой из них была полная женщина с грубыми складками на лице и холодным взглядом. Она не удостоила Атанаса внимания и, поджав толстые губы, посмотрела на Марека. Второй, крепкий, седоволосый мужчина с бронзовой цепью на груди, слабо улыбнулся и кивнул головой Атанасу, после чего перевел взгляд рыбьих глаз в сторону Марека.
- Старейшины, - хмуро буркнул Марек, скрестив руки на груди.
- Извольте соблюдать этикет, ловец, - процедила женщина, задрав подбородок. Но спутник женщины мягко коснулся ее локтя и покачал головой.
- Не стоит, старейшина Агнесс. Мы здесь одни.
- Как угодно, старейшина Владимир, - Марек ехидно улыбнулся и провел языком по губам, заметив, что глаза женщины злобно вспыхнули. – Каждому порой нужно напоминание о том, как себя вести в обществе старейшин.
- Я знаю, как себя нужно вести со старейшинами, - перебил ее Марек. – Не знаю только о цели вашего визита. Я выполнил ваши условия и провел лекцию. Три часа, как и оговаривали. Или этого недостаточно?
- Достаточно, Марек. Не кидайтесь в крайности, пожалуйста, - мягко заметил Владимир и протянул ловцу бежевый конверт из плотной бумаги с темно-красной печатью Братства. – Ознакомьтесь.
- Что это? – нахмурился мужчина, принимая конверт. – Только не говорите, что меня…
- Никто вас не отстраняет, ловец, - гадко улыбнулась Агнесс. – К сожалению.
- Хм. Ладно. Тогда посмотрим, - вздохнул он и, сломав печать, вытащил из конверта стандартный бланк Братства и две фотографии, на которых виднелась какая-то больница. – Не похоже на братьев. Сведений с гулькин хер.
- Ловец!
- Простите, старейшина Агнесс. Все время забываю, что нельзя себя так вести в приличном обществе и ковыряться в носу при женщинах, - отмахнулся он и протянул Атанасу фотографии. – Посмотри. Что скажешь?
- Фотографии старые, - чуть помедлив, ответил Атанас, чьи глаза стали белого цвета, а пальцы, дрожа, прикоснулись к снимкам. – Я ничего не вижу. Прости, Марек. Здесь только стандартные образы.
- В заявке тоже никаких сведений. «Пропали два врача и четыре ребенка». И что это значит? – Марек повернулся к старейшинам. – Может, вы меня просветите?
- Это ваш новый заказ, - ответил Владимир, сплетя руки на груди. Он склонил голову набок и продолжил. – В Братство поступило письмо из больницы святого Эдипа.
- Шестой округ, - кивнул ловец.
- Именно. Последнюю неделю в больнице стали пропадать люди. Камеры ничего не зафиксировали, охрана тоже не заметила ничего подозрительного. Но факт налицо. Пропали два врача и несколько детей, находящихся на стационаре.
- Простите, старейшина, а прорицатель ничего не нашел? – спросил Атанас, подняв руку. Владимир покачал головой в ответ и поджал губы.
- Нет. За исключением того, что прорицатель вернулся обессиленным и уставшим. Он не смог дать внятного ответа, и мы приняли решение направить в Шестой округ ловца. Вас.
- Неужели больше ловцов не осталось? – ехидно осведомился Марек, не обращая внимания на тычок локтем в бок от Атанаса.
- Вы переходите границы, ловец, - прошипела Агнесс. – Или вам увеличить наказание до трех лет преподавательской деятельности?
- Извините. Херню смолол, - хмыкнул мужчина и повернулся к улыбающемуся Владимиру. – Я берусь за это дело.
- Рад слышать, Марек. Вы задали хороший вопрос, почему мы решили выбрать вас. Но ответит на него ваш друг. Он уже давно все понял.
- Атанас? – Марек удивленно посмотрел на своего друга, который слабо кивнул головой.
- Ловцы, встречавшиеся с «Титаном», обладают большей чувствительностью, нежели другие, - ответил тот. – Если в больнице и обитает какая-то тварь, то она очень хорошо скрывается, раз другой прорицатель не смог её найти.
- Теперь ясно, - вздохнул мужчина. – Старейшины. Прошу простить, но мне надо собираться в дорогу. Условия контракта стандартные?
- Плюс десять процентов в случае успеха, - кивнул Владимир. – Мы не знаем, с чем имеем дело, и будем благодарны, если вы соберете больше сведений. Координаты места, все имеющиеся у нас сведения и снаряжение будут доставлены через два часа в ваши апартаменты, Марек.
- Спасибо, старейшина. Я могу идти?
- Да, - улыбнулся тот и лукаво подмигнул ловцу. – И на будущее. В тренировочном зале запрещено курить.
Когда черный внедорожник выехал за стены Первого округа и направился по длинной дороге в сторону горизонта, Атанас, сидящий за рулем, слабо улыбнулся и повернул голову в сторону пассажирского кресла, на котором сидел Марек и задумчиво рассматривал полученные от старейшин фотографии. Мужчина нахмурил брови и лениво почесал шрам, полученный им в сражении с унитазом, после чего вздохнул и негромко выругался.
- Не люблю я, блядь, неопределенность.
- Каждый контракт таит в себе большую долю неопределенности, но ты почему-то заметил это только сейчас, - ответил Атанас и закашлялся, когда Марек выпустил в его сторону сигаретный дым.
- Даже для прорицателя ты слишком зануден, - поморщился ловец. – Здесь вообще ничего непонятно. Что за тварь, есть ли она вообще, живы ли пропавшие, нашли ли хоть какую-нибудь часть их тела. Только вопросы и никаких ответов.
- Прорицатель, посланный старейшинами, вернулся обессиленным, - флегматично ответил Атанас.
- Это я уже слышал. К чему ты это повторил?
- Возможно, его энергию высосали, чтобы он не обнаружил то, что не хотело быть обнаруженным.
- Занятно. Об этом я не подумал, - хмыкнул Марек. – Если ты прав, то это не какой-нибудь сраный «Фобос». Как минимум «Деймос», а может и вся «Немезида».
- Любой из вариантов может оказаться правдивым. Раскол постоянно меняется. Вспомни первых власяниц.
- Обычные поблядушки, жаждущие крови. Ни чувства меры, ни чувства самосохранения. Зато сейчас… Ладно. Я понял, к чему ты клонишь. Но одну деталь братья все-таки упустили, - усмехнулся он, смотря на третью фотографию, которую нашел в своей комнате вместе со снаряжением, обещанным старейшинами.
- Какую? – нахмурился прорицатель. – Ты специально ждал момент, чтобы я задал вопрос. Это неуважение к моим способностям, Марек!
- Когда еще поставишь прорицателя второго класса в тупик, - улыбнулся ловец и протянул фотографию Атанасу. – Обрати внимание на лица детей. Видишь?
- Ужас. Неприкрытый ужас на лицах тех, кто смотрит в коридор.
- Именно. Но санитарка, сидящая рядом, ничем не удивлена и не напугана. Я был прав. Это не «Фобос». Мы столкнулись с «Деймосом». Рули, Атанас. Жуть, как не терпится пообщаться с этими детьми, - мрачно буркнул он, закуривая новую сигарету. Прорицатель вздохнул и, покачав головой, вдавил педаль газа в пол.
Больница всегда остается больницей. Она пахнет лекарствами, потом, мочой и дерьмом. Иногда кровью. Эти запахи остаются навсегда, впитываются в стены, матрасы и постельное белье. Впитываются даже в кожу врачей, сестер и санитаров. Впитываются и в пациентов больниц. Они остаются даже после бани, когда раскрасневшееся тело в десятый раз натирают мочалкой и серым мылом.
Почти все больницы и госпитали выглядели одинаково. Угрюмые, трехэтажные здания с облупившейся штукатуркой, потрескавшимся асфальтом у входа, бледно-зелеными и грязно-голубыми стенами внутри, скрипучими кроватями и стонами тех, кто пришел сюда за помощью. Даже люди, работавшие в окружных больницах, были под стать зданиям.
Молчаливые, циничные, усталые. Они редко улыбались, а если улыбка и освещала их лицо, то была обычной, дежурной улыбкой театральной маски. Все, как один. Доктора, медсестры, санитары, администраторы.
- Вы когда-нибудь улыбаетесь, Сергей Иванович? – серьезно спросил Марек, когда шел за грузным главным врачом с толстыми, волосатыми руками. Тот обернулся, смерил ловца презрительным взглядом и промолчал. – Я серьезно. В такой атмосфере, даже здоровый человек хиреть начнет.
- Улыбаемся. Когда подыхает на операционном столе какой-нибудь шутник, заебавший всех своим юмором, - хрипло ответил тот. Не только его руки были волосатыми. Черные, жесткие волосы покрывали заднюю сторону шеи и грудь, вплоть до кадыка, а под густыми бровями мрачно мерцали два уголька, бывшие глазами.
- Намек понял, - вздохнул ловец, смотря по сторонам и бросая взгляд в открытые палаты, где лежали изможденные, больные люди. – На меня всегда больницы угнетающе действуют.
- Не только на вас, - усмехнулся доктор. Он подошел к своему кабинету и, отперев ключом дверь, распахнул её, после чего предложил гостям войти внутрь. Затем, войдя за ними следом, молча направился к столу и, сев за него, скептично осмотрел Марека и Атанаса, которые заняли свободные стулья рядом. – Значит, вас послало Братство?
- Старейшины, - поправил его флегматичный Атанас. – Но это не так важно.
- Согласен. Что вы хотите узнать? На долгий разговор не надейтесь. У меня операция через полчаса, - кивнул доктор и, достав из шкафчика стола пачку папирос, закурил. – Тот прорицатель, что был здесь до вас, толком ничего не нашел. Малахольный какой-то. Все время бледный ходил и трясся, когда к нему громко обращались.
- Специфика дара, - пояснил Атанас. – Когда прорицатель задействует дар, то остальные чувства тоже усиливаются. Даже тихий голос способен причинить неприятные ощущения, Сергей Иванович.
- Не знал, - коротко ответил тот. – Итак. Чем могу помочь? Коротко и по делу.
- Кто пропал? – спросил его Марек, доставая диктофон и ставя его на стол.
- Четверо детишек из детского, два врача и одна медсестра.
- Медсестра? – нахмурившись, переспросил ловец. – Старейшины говорили о шести пропавших.
- Да, - вздохнул доктор. – Пришла вчера на ночную смену, а утром не отметилась об уходе. Поиски ничего не дали. Как сквозь землю провалилась.
- Скажите, Сергей Васильевич, а подвальные помещения осматривались? – подал голос Атанас. Глаза прорицателя подернулись белесой мутью, но он пока был в сознании.
- С них и начали. Там у нас морг, временный склад и заброшенная часть подвала, но вход туда заблокирован хламом. Если захотите осмотреть, то мой заместитель вам покажет.
- Захотим, - кивнул Марек. – Пропавших из числа персонала, что-нибудь между собой связывало? Друзья, братья, сестры, любовники?
- Нет. Просто коллеги. Здесь дружба заводится с трудом, что неудивительно. Первым пропал Иржи Есьнинский, патологоанатом. Через неделю два ребенка из детского отделения. Потом с разницей в день, - доктор затянулся папиросой и, выдохнув дым, продолжил. – хирург, Елена Зайцева, и еще двое детей.
- Странно, - хмыкнул Марек. – Глупый, конечно, вопрос, но чем были больны пропавшие дети?
- Хм… Если не изменяет память, то два мальчугана лежали здесь с подозрением на пневмонию. Еще двое были близнецами. Мальчик и девочка. У них какая-то мелочь, не опасная для жизни, - мужчина почесал толстым пальцем висок и внимательно посмотрел на ловца. – Есть какие-то подозрения?
- Пока нет, - покачал тот головой. – А пропавшие врачи? Они чем-то болели?
- Каждый чем-то болел. Простудой, гриппом, расстройством желудка.
- Я про серьезные заболевания, - Марек шутку не оценил, о чем говорил его прохладный тон.
- Нет, кажется. Каждый работник тщательно проверяется перед приемом.
- И нет никакой возможности что-то скрыть?
- К чему такие провокационные вопросы? – вдруг вспылил главврач. – Думаете, люди сюда от хорошей жизни идут работать? Или испытывают особое удовольствие, убирая говно за полупарализованной безумной старухой?
- Это всего лишь вопрос, - тихо ответил ему Атанас. Глаза прорицателя стали молочно белыми, а грудь тяжело вздымалась. – И ваша реакция подтверждает наши догадки.
- Чтоб вас подкроватник драл! – ругнулся доктор и, склонив голову набок, вздохнул. – Ладно. Иржи был чем-то болен в прошлом, но анализы не показали ничего опасного, тем более для того, чья работа с трупами возиться.
- Это не простая прихоть, Сергей Васильевич, - мрачно сказал ловец, поднимаясь со стула. – Мне нужна только правда, если вы рассчитываете на мою помощь.
- Я рассказал все, что знал, - кивнул тот, ломая окурок в пепельнице. – Остальные вопросы можете задать моему заму. А мне пора в операционную.
- Спасибо, что уделили время, - сухо ответил Марек и, пожав руку доктора, вышел вслед за ним из кабинета. Он бросил было беспокойный взгляд на шатающегося прорицателя, но увидев улыбку на его бледных губах, покачал головой и скорчил ехидную гримасу.
Войдя в детское отделение, Марек охнул, когда по коридору промчалась визжащая девочка, за которой сломя голову бежала медсестра. Она напрасно уговаривала ребенка остановиться, обещала конфетку и даже согласилась почитать сказку, но девочка, не забывая верещать, сообщила ей, что не даст делать себе укол. Атанас слабо улыбнулся и, пропустив тощего, лысого старичка, заместителя главного врача больницы, вперед, прикоснулся рукой к стене.
Марек заметил краем глаза, как прорицатель заваливается на бок, а его глаза застилает знакомая белизна, и успел подхватить падающего, приняв упор на колено. Ловец, достав из кармана небольшой пузырек, вырвал зубами крышку и провел горлышком под носом Атанаса, который чихнул, скривился и громко рыгнул.
- Все в порядке? – взволнованно спросил заместитель, стоя рядом с Мареком. Тот, не глядя на старичка, кивнул. – Что с ним?
- Видение. Ничего особенного, - буркнул он и шлепнул друга по щеке. – Еще дать понюхать?
- Нет, спасибо. Убери от меня подальше эту гадость, - прошептал Атанас, пытаясь отпихнуть ненавистный пузырек в сторону.
- Уверен? Мне кажется, что ты еще не пришел в себя, - усмехнулся Марек. Прорицатель медленно поднялся и оперся плечом на стену.
- Я в порядке.
- Видел что-то?
- Да. Потом расскажу, - ответил он, смотря почему-то на встревоженного заместителя. Ловец кивнул и, подняв с пола крышку, закрыл пузырек и кивнул в сторону палаты.
- Отсюда пропали дети?
- Да, - вздохнул старичок, увидев машущего ему рукой санитара. – Я оставлю вас на минуту?
- Конечно. Не потеряемся, - улыбнулся ловец и, придерживая шатающегося Атанаса под локоть, вошел в палату, где царил жуткий гомон.
Но крики моментально стихли, а Марек довольно улыбнулся, когда увидел десяток любопытных детских глаз, которые уставились на него с изумлением и страхом. Один мальчонка в грязно-серой пижаме подошел ближе и, открыв рот, посмотрел на ловца, а потом на Атанаса, глаза которого постепенно принимали естественный цвет.
- Вы ловцы? – спросил он, шмыгнув носом.
- Я ловец, а мой друг – прорицатель. Второго класса, между прочим, - ответил Марек, присаживаясь на свободную кровать. Он задумчиво провел ладонью по остро пахнущему чистотой одеялу и повернулся к мальчику. – Как тебя зовут?
- Женя.
- А меня Марек. Скажи, Жень, а ты знал тех ребят, которые пропали? – ловец внимательно посмотрел в лицо ребенка, на котором промелькнул ужас.
- Да.
- Они пропали ночью?
- Наверное. Мы… спали, - мальчик покраснел и обернулся на других детей, которые молча следили за разговором.
- Хм. А мой друг считает, что вы обманываете, - улыбнулся Марек. – Ты же знаешь, что прорицатели сразу чуют ложь. Почему ты обманываешь нас, Жень? Я же хочу помочь.
- Тетя Лена тоже так говорила, а потом… тоже пропала, - Атанас, подойдя к мальчику, положил ему ладонь на голову и слабо улыбнулся. – Ой.
- Не бойся, - тихо сказал прорицатель. – Тебе никто не сделает ничего плохого. Мы пришли, чтобы помочь вам. Честно слово. Ты расскажешь нам, что произошло?
- Да, расскажу, - протянул ребенок и улыбнулся в ответ. – Мы спали, когда стало вонять.
- Вонять?
- Ага. Сильно и противно. Лешка как-то обосрался и то приятнее воняло. И от Йоника после операции не так воняло, - ловец внимательно слушал его, держа в руке диктофон. – А потом что-то чавкнуло и стало темно. А вонять стало еще сильнее. И страшно стало…
- Тихо, малый, тихо, - успокоил Марек, когда мальчик сделал попытку вырваться. - Что было потом?
- Страшно, дяденька ловец. Очень страшно. Кто-то вздыхал под кроватью, чавкал, а я… я даже пошевелиться не мог. И пить еще хотелось. И голова болела.
- Тварь, - шепнул Атанас, продолжая поглаживать мальчика по голове. – А откуда раздалось первое чавканье?
- Оттуда, - палец ребенка указал на входную дверь, а затем на решетку вентиляции, расположенную на одном уровне с полом. – Потом там чавкало. А когда стало светло, Алешка и Митро пропали.
- Вы вонь только в ту ночь почуяли или она была раньше?
- Раньше была, - к ловцу подошел еще один мальчик, худенький и лохматый. Он поправил большие круглые очки и покосился на других детей. – А чавкать стало, когда Алеша и Митро пропали. Сначала слабо воняло, будто кто-то испугался. А потом сильнее. Особенно ночью. Вчера тоже воняло, но никто не чавкал. Дядя Слава говорил, что это Трупень ходит и тех, кому нельзя помочь, забирает.
- Тихо ты! – громко крикнул маленький Женька и, скривив лицо, захныкал. – А то он и за нами придет.
- Кто такой этот Трупень?
- Он за теми приходит, кому помочь нельзя, - тихо повторил мальчик в очках.
- А дядя Слава?
- Уборщик. Он вечером тут полы моет. Но вчера его не было. Дядя Марек, а Трупень сегодня за мной придет, да? – тяжело вздохнул он. – Потому что я его имя назвал?
- Нет. Я не дам ему этого сделать, - улыбнулся ловец. – Обещаю.
- Тетя Лена тоже обещала…
- У тети Лены не было этого, - мрачно перебил его Марек, доставая из ножен бронзовый клинок. – Никто вас больше не тронет, обещаю.
- Верю, дяденька ловец. Немножко верю, - ответил ему мальчик и, еще раз вздохнув, вернулся на кровать.
- И я верю, - серьезно сказал Женька. – Вы уж проучите Трупня, дяденька. За Алешку и Митро. Проучите его.
- Проучу, - блеснул глазами Марек и повернулся к заместителю главного врача, который появился на пороге и удивленно захлопал глазами. – Мы закончили.
- Куда теперь?
- Вниз, Ильяс. В подвал. А конкретно, в ту часть, куда вы заблокировали вход, - старый Ильяс вдруг резко передумал куда-то идти, но крепкая хватка флегматичного Атанаса напрочь лишила его сил к сопротивлению.
В подвале было темно, пахло прохладной сыростью и формалином. Где-то вдалеке, в самых темных уголках, капала с труб вода, разбиваясь о грубые камни неровного пола с характерным и не очень приятным звуком. Вдоль стен стояли металлические каталки с бурыми, засохшими пятнами, и поломанные инвалидные кресла без колес.
Но стоило трем мужчинам спуститься в подвал, как появился еще один запах. Тошнотворно сладкий, противный до омерзения, проникающий сквозь любые преграды. Старичок тут же закашлялся и прижал к носу платок, но Марек и Атанас, переглянувшись, синхронно вытащили из ножен бронзовые мечи. И если у Марека был японский вакидзаси, то Атанас держал в руках бронзовый ксифос. Ильяс, увидев оружие, мелко задрожал и прижался к влажной стене, словно надеялся слиться с ней в единое целое. Но когда во тьме раздалось тяжелое шлепанье и чавканье, побледнел и обессиленно опустился на пол, сжимая колени побелевшими руками.
- Осторожно. Он где-то рядом, - процедил Марек, держа в правой руке меч, а левой опираясь на стену.
- Чувствую. Виски ломит, - ответил ему Атанас и, повернувшись к всхлипывающему врачу, резко произнес. – Не ной слишком громко. Накличешь его раньше времени.
- Кого «его»?
- Прокаженного, - неприятно усмехнулся ловец и принял боевую стойку, когда шлепанье стало быстрее и тяжелее. Словно к ним быстро приближалось какое-то невероятно быстрое и сильное существо. Марек сжал зубы и, заметив тень справа от себя, резко ушел вниз и вбок. Вовремя. Потому что в стену, где он только что стоял, ударилось что-то тяжелое. В воздухе разлился чудовищный запах разложения. Настолько сильный, что даже бывалый ловец закашлялся и пошатнулся. А врач, сидящий на полу, пронзительно закричал, сбившись в конце на визг, увидев источник вони.
Тварь была огромной, примерно двух метров в высоту и имела облик разлагающегося трупа, с которого шмотками падала гниющая плоть, а в районе грудной клетки торчали коричневые ребра, пробившие склизкую кожу. Вместо глаз у чудовища были две узкие щелочки, нос был длинным, а пасть широкой. Когда оно оскалилось, стало видно, что с её клыками поспорил бы даже лев.
Тварь, услышав крик врача, глухо заворчала и, пригнувшись, резко прыгнула на старика, который в ужасе закрыл глаза. Клинок Марека лишь со свистом рассек воздух там, где только что сидело чудовище. Но Атанас был начеку, и когда ловец промахнулся, прорицатель швырнул свой меч в сторону твари, которая впилась безобразным ртом в ногу врача.
Клинок вошел в гнилую плоть, как по маслу, заставив чудовище оторваться от потерявшего сознание старика и, повернув уродливую голову в сторону Атанаса, яростно зареветь. Однако стоило чудовищу сделать шаг в сторону прорицателя, как ему тут же преградил путь Марек, держащий в левой руке тяжелый пистолет.
Громыхнул выстрел, но тварь была быстрее, несмотря на рану. Прокаженный ловко увернулся и, разбежавшись, сбил Марека с ног, после чего умчался во тьму, роняя куски плоти на пол.
- Блядь! Он его ужалил! – рявкнул ловец, подбегая к врачу, который пришел в себя и осоловело смотрел на мужчин.
- Вижу, - спокойно ответил Атанас, подбирая с земли свой меч и вытирая его о штанину. – Это не повод для крика.
- Не повод? Атанас, его ужалил Прокаженный. Он не должен был его ужалить.
- Тем не менее, это случилось, - вздохнул прорицатель, подходя ближе. Он опустился на корточки и склонился над поврежденной ногой врача, на губах которого выступила коричневая пена, а руки судорожно изогнулись. – Яд начал действовать.
- Он не должен был его ужалить, Атанас, - прошептал Марек и, сжав зубы, врезал кулаком по стене, оставив после удара глубокую вмятину в отсыревшей штукатурке.
- Это не перворожденный Прокаженный, Марек. Твари становятся быстрее и сильнее с каждым разом.
- Знаю. Но я думал… думал, что успею.
- При ловле Прокаженного всегда нужна приманка, - грустно ответил Атанас. – Нужен обычный напуганный человек…
- Который чем-то болен. Я читал бестиарий и знаю его наизусть, - отмахнулся ловец. Он покачал головой, а потом закрыл пальцами стеклянные глаза Ильяса. – Минута. Яд убил его за минуту.
- Это не перворожденный, - еще раз повторил прорицатель, напряженно смотря в темноту. – И он набрал силу, съев пораженные органы жертв. Боюсь, пропавших уже не спасти.
- Ненавижу, когда такое говно случается, - сплюнул Марек и поднялся на ноги. – Ладно. Выдави его яд. Надо найти логово этого ебаного психа, пока он не окреп настолько, чтобы выбраться на волю. Иначе придется звать пару артелей. Если они успеют приехать вовремя и не застанут здесь могильник.
В подвале было тихо. По-прежнему капала с потолка вода, пахло формалином и сыростью, а тусклые лампы еле отгоняли темноту грязно-желтым светом. Марек, сидящий за перевернутой каталкой услышал знакомое медленное шлепанье и негромко щелкнул пальцами. Затем, дождавшись ответного щелчка, достал из кобуры пистолет и снял его с предохранителя.
Прокаженный тяжело вошел в круг света, в котором лежало раздувшееся тело мертвого врача. Тварь раскрыла пасть и, тихо зашипев, обнюхала Ильяса, после чего закинула тело себе на плечо, направилась туда, откуда пришла, продолжая ронять гнилые куски на каменный пол.
Ловец, сузив глаза, осторожно обошел стол и двинулся следом за тварью, махнув рукой Атанасу, который присоединился к нему.
Движение затруднялось и тем, что большая часть заброшенного подвала была заставлена разномастным хламом. Поэтому мужчинам приходилось действовать с куда большей осторожностью. Яд Прокаженного, которым они перебили свой запах, не смог бы их спасти, если кто-то издаст громкий шум. Но ловцы были профессионалами и, ловко уворачиваясь от ржавых железок, досок и куч мусора, продолжали преследование.
Спустя полчаса они достигли дыры в стене, через которую Прокаженный и попадал в больницу. Марек, проверив оружие, двинулся вперед, а Атанас, чьи глаза подернулись белой пленкой, шел за ним следом, готовый просчитать любой вариант развития событий.
Дыра становилась все уже, а вонь сильнее, но ловца это не беспокоило. Он упрямо протискивался вперед и уже слышал отвратительное чавканье Прокаженного, который принялся за жуткую трапезу.
Его логовом была грязная комната, о существовании которой наверняка не знал даже главный врач больницы. В этой комнате тварь и пожирала ужаленные жертвы, когда те, пропитавшись ядом, становились мягкими и сочными, а их кости превращались в жижу, которой Прокаженный питался.
Марек вздрогнул, услышав хруст, и, посмотрев вперед, побледнел, когда увидел, что помещение буквально завалено безликими останками жертв Прокаженного, а пол покрывает ужасная, зловонная масса, больше похожая на жидкую грязь. Ловец показал Атанасу большой палец, после чего медленно взвел курок, прицелился и выстрелил в голову твари. От раздавшегося рева всполошились даже санитары на третьем этаже больницы.
- Давай, давай, пока он ничего не понимает! – крикнул Марек, выстрелив еще раз в голову чудовища. Атанас кивнул и, сжав оружие, бросился вперед, затем поднырнул под тяжелую руку и, развернувшись, обрушил бронзовый клинок на незащищенную спину Прокаженного.
- Слева! – скомандовал прорицатель, вонзая меч меж шейных позвонков твари. Марек послушно бросился в указанную сторону и, подбежав к чудовищу, прижал пистолет к его груди, после чего выстрелил. Прокаженный захрипел и повалился набок, но затем, собрав силы, резко дернул лапой, которой схватил ловца за ногу и принялся подтягивать к своей пасти.
- Я сам, - спокойно буркнул Марек и, выхватив меч, рубанул им по уродливой кисти. Бронзовый меч звонко лязгнул, когда лезвие соприкоснулось с полом, а ловец ехидно усмехнулся и, поднявшись, подошел к корчащемуся Прокаженному, лишившемуся обеих рук. Марек крепко сжал клинок, размахнулся и одним ударом снес голову твари, которая с глухим стуком покатилась по земле.
* * *
- Представьтесь.
- Марек Мельцаж. Ловец первого класса. Позывной «Локи». Личный номер: семь, три, три, один, гамма, шесть.
- Атанас Николаидис. Прорицатель второго класса. Позывной «Тиресий». Личный номер: девять, один, шесть, тау, семь, семь.
- При выполнении контракта по личному приказу старейшин погиб гражданский. Заместитель главного врача больницы святого Эдипа, Ильяс Сафиуллин. Прокомментируйте инцидент.
- Мы не знали, с кем столкнемся в подвалах, но было подозрение, что это объект «Прокаженный», классифицированный, как «Деймос» второго класса. Так и оказалось. В уставе четко сказано, что при охоте на объект «Прокаженный» необходимо иметь приманку в виде напуганного гражданского лица. Но Прокаженный из больницы святого Эдипа не являлся перворожденным. За время нахождения в больнице он убил семь человек или даже больше, и существенно увеличил силу, из-за чего стал очень быстрым. Вину за гибель гражданского лица беру на себя. Я не успел среагировать должным образом.
- Отставить, ловец первого класса.
- Да, Мастер.
- В связи с определенными обстоятельствами я принял решение, согласно которому на поимку перворожденных будет отправляться полностью укомплектованная артель, состоящая исключительно из профессионалов...
- Прошу прощения, Мастер, но я не работаю ни на какую артель. Я свободный ловец, как и Тиресий.
- С этого момента вы оба приписаны к артели «Фенрир».
- Черт…
- Повторите, ловец первого класса!
- Прошу прощения, Мастер. Приказ понят.
- Приказы не обсуждаются. Советую думать, прежде чем меня перебивать, ловец.
- Да, Мастер.
- Слушание закончено. Вы получите новые приказы у старшего ловца артели «Фенрир» Исиды. Все свободны.
