13.01.14, Петербург

Мы с Катей завтракаем в нашей петербургской квартире. Звякает микроволновка с булочками. Эхом отдается Катин мобильник.

– Эсэмэс от Веры. Спрашивает, не можем ли мы остаться еще на несколько дней. – Катя раскладывает булочки по тарелкам. – Почему ты молчишь?

– Девочке непросто…

Меня перебивает звонок Нестора. Завтра он собирается ехать с нами в аэропорт – когда ему прийти? Обещаю ответить вечером. Кладу телефон на стол. Чайной ложкой Катя подталкивает телефон ко мне:

– Позвонишь Геральдине, что мы задерживаемся?

– Геральдина сойдет с ума.

– Кто сошел с ума, так это Анна. Когда мы сидели с ней – ну, тогда, у компьютера… Я сначала думала тебе не рассказывать. – Катя помешивает в кофе сахар. – Она мне описала ваше приключение.

– Приключение – подходящее слово.

– Во всех, между прочим, деталях. Мне показалось, что она не против это повторить.

– Анна действительно больна. Она на учете в психбольнице.

– Не удивляюсь… И в этих условиях ребенок борется за жизнь. – Вставая, Катя резко отодвигает стул. – Я позвоню Вере.

Пожимаю плечами.

– Что ты ей скажешь, Катюш? Что мы заменим ей мать? Давай подумаем, как быть.

Но Катя уже звонит, ставит телефон на громкую связь. Вера отвечает как-то сонно. Да, посылала сообщение. Вчера вечером у Анны был припадок… Верин голос перекрывается свистком чайника. Какой припадок? Нервный. Анну увезли в больницу. Катя оглядывается на меня. Говорит девочке, что мы сейчас приедем.

Через полчаса мы у Веры. Катя не знает, как выглядит квартира после нервного приступа, и осторожно оглядывается по сторонам. Похоже, всё благополучно. Нет, не всё. Катин взгляд падает на трещину в аквариумном стекле. В прошлый раз ее не было, она бы заметила. Катя принимает решение, которого ей сейчас со мной не обсудить. Обняв девочку, просит ее пожить у нас – до возвращения Анны. Катя говорит спокойно, но внутренне волнуется.

Вере нужно время, чтобы собрать вещи. В старый матерчатый чемодан ложатся одежда, книги, кассеты… Аквариум – как оставить рыб? Или оставить и ежедневно приезжать для кормежки? Я-то считаю, что треснувшее стекло в любую минуту может лопнуть, а потому воду нужно слить. Пока Вера собирает все необходимое, я наполняю аквариумной водой две трехлитровые банки и начинаю пересаживать в них рыб.

Вера и Катя время от времени поглядывают, как я орудую сачком.

– Виртуоз, – не удерживается Катя.

Зрелище необычное, но смеяться присутствующие считают невежливым. Пересадив рыб в банки, достаю из тумбы шланг и погружаю широкий его конец в воду. Другой конец шланга беру губами и что есть силы втягиваю воздух, за которым должна последовать вода – на полу для нее поставлено ведро. Опрокидывая мои представления о движении жидкости (оно виделось мне по-волжски неторопливым), аквариумная вода поднимается по трубке мгновенно. Прежде чем удается направить струю в ведро, она бьет мне в рот, обливает лицо и одежду. Катя и Вера хохочут. Я, выплюнув воду в ведро, – тоже.

Первое, что мы делаем по прибытии на Мытнинскую набережную, – ищем в интернете новый аквариум. С молчаливого одобрения рыб его выбирает Вера. Катя звонит в магазин и просит доставить аквариум немедленно. Услышав, что ближайший срок доставки послезавтра, она передает трубку мне.

Аквариум привозят через час – видовой, с красивой подставкой по размеру и набором всего, что, по мнению сотрудников магазина, пришлось бы рыбам по сердцу. Ведро за ведром (к счастью, для этого не нужен шланг) мы с Катей наполняем его водой. Вера засыпает в аквариум песок и расставляет гроты. Под конец устанавливаются лампы, воздушный компрессор, фильтр и обогреватель. Теперь вода должна отстояться.

Вечером приходят Нестор и Ника. Человек долга, Нестор с порога уточняет время завтрашнего выезда, но его вопрос остается без ответа. Он не сдается и повторяет вопрос иным образом: когда все садятся за стол, поднимает бокал и желает мне с Катей счастливого пути в Мюнхен (кстати, в котором часу мы выезжаем?). Катя останавливает его жестом, предлагая для начала выпить за Старый Новый год: этот странный русский праздник она очень ценит.

– Вы завтра улетаете? – спрашивает Вера.

От ее спокойствия Кате плохо. Она гладит Веру по спине.

– Нет, мы завтра не улетаем.

– Нестор произносит свои тосты впрок, – хлопаю Нестора по плечу. – Просто он пишет книгу, в которой мы в конце концов должны улететь в Мюнхен.

Нестор сохраняет серьезность.

– Я только попытался выяснить, когда именно. Но, уж конечно, не завтра. – Он обводит сидящих продолжительным взглядом. – Это испортило бы всю книгу.