Представитель
Рассказ

Знаете, по моему разумению, есть такие профессии, чьи представители чаще всего попадают в рай. За мучения при жизни. К врачам, учителям и риелторам я бы с уверенностью добавила представителей «Аэрофлота» в зарубежных аэропортах. Пассажиры могут увидеть представителя в совершенно разных местах. Причем практически одновременно. Вот он за стойкой регистрации, но через секунду уже входит первым на борт прилетевшего самолета. Казалось бы, в одно и то же время его видят бегающим под самолетом, разбирающимся в полиции с документами на депортированных и колготящимся в салоне, проверяя, все ли пассажиры на месте и нет ли потеряшек. Такое чувство, что у представителя есть тайная кнопка, которую он нажимает к прилету самолета и размножается на команду маленьких представителей. Святой человек!

Как правило, это импозантный мужчина, с отрешенным взглядом и благородной сединой. Самый белоснежный и чистый оттенок седины был у представителей «Аэрофлота» в городах США, Канады и Юго-Восточной Азии. В общем, там, где к обычным проблемам вроде задержек рейса, овербукинга, перевесов, капризных пьяных пассажиров добавлялся еще на шею экипаж, который оставался в стране на несколько дней на отдых. Банда практически незнакомых людей, от которых не знаешь, чего ждать, и за кого ты отвечаешь головой весь период их пребывания.

Нет, были, конечно, у нас звезды. И среди летчиков, и среди бортпроводников, кого представители знали уже очень хорошо и при виде чьих улыбающихся лиц седых волос у представителей становилось больше заранее. Но не было гарантий, что и совершенно милейшие и тишайшие от безделья в командировке не учудят что-нибудь такое, что еще долго будет сниться представителю в самых страшных кошмарах.

Итак, летим в Нью-Йорк. За старших в бригаде бортпроводников – два звездных парня. Классные ребята. Отличные друзья и гроза всех представителей. Я знала их давно, относилась очень нежно. Они отвечали взаимностью, и поэтому я получила высочайшее назначение работать в бизнесе, в их команде, так сказать. Сошлись мы с ними на некой общности интересов. Я в то время уважала покер и во время командировок в Лос-Анджелес не упускала случая съездить в Вегас. Они же страдали любовью к игровым автоматам. В общем, лудоман лудомана видит издалека. Блестя глазами, рассказали, что есть предложение съездить во время командировки в казино в Атлантик-Сити. Их друг Любомир, эмигрант из Житомира, обещал отвезти, и они будут рады, если я составлю компанию. Я была очень даже не против, и на этом порешили.

По прилете в Нью-Йорк в назначенный день и час заехал за нами какой-то помятый и не очень довольный жизнью Люба и повез нас в Атлантик-Сити. Была пятница. Страшный трафик на выезде из города. Мы почти час плелись с черепашьей скоростью. Любомир стал еще печальнее. По его задумчивому виду читалось, что он дико раскаивается в том, что согласился на эту авантюру. И придумывает отмазки, как бы ему и отношения с нами не испортить, и побыстрее избавиться от этой пытки пробкой. Мы тоже начали сомневаться, стоит ли нам туда, куда доберемся в лучшем случае завтра. Но деньги жгли карман. Надо ехать. Альтернатива была найдена через десять минут. Люба вспомнил, что есть еще вариант поиграть, минуя несколько часов дороги. С Лонг-Айленда ходит кораблик-казино. Что это? Это такой паром, который на несколько часов выходит в нейтральные воды и на нем идет игра. Такой хитроумный способ обойти запрет на азартные игры на территории штата Нью-Йорк. Ведь нейтральные воды – они же нейтральные. А значит, законы США в них не работают. Ок. Кораблик так кораблик. Развернулись, до Лонг-Айленда добрались уже без приключений.

Забавная штука этот кораблик. Покупаешь билет, в него входит шведский стол на борту, напитки. Ну и игровых фишек немного. Для затравки.

Основная публика – бабушки. Проиграть 10 долларов, покушать, выпить шампанского, подышать морским воздухом и покормить чаек с палубы. Шикарная старость. Шоб я так жил.

Ребята остались на средней палубе на автоматах, мы с Любой пошли вниз, где была рулетка и игровые столы для прочих «серьезных» игр. Вышли в нейтральные воды, началась игра. Мне даже везло. Море в тот день было неспокойным, качка усиливалась. Мне-то все равно, в бортпроводники с плохим вестибулярным аппаратом не берут. Подняла глаза от карт на Любу – он эффектного желто-зеленого цвета. Окружающие были не лучше. Официантки вместо алкоголя стали разносить бумажные гигиенические пакеты. Игру несколько раз прерывали, ибо даже закаленные крупье периодически зеленели и закатывали глаза. Это к тому, что для людей с плохой вестибуляркой это казино – еще то удовольствие.

Тем временем на средней палубе разворачивалось действо. Мои звездные друзья, подогретые алкоголем, просадили в автоматы все свои деньги. И надо же было такому случиться, что на один из щедро ими прикормленных одноруких бандитов следом сел, скажем так, афроамериканец. И за несколько секунд выиграл джек-пот. Мои не особо толерантные друзья, почувствовав себя обманутыми лузерами, решили по душам поговорить с чернокожим и убедить его отдать из выигрыша хотя бы их деньги. Мы поднялись наверх уже в разгар событий. Один мой друг ласково, но крепко держал противника сзади. Другой с жаром что-то ему внушал, перемежая поток английских фраз русским заклинанием «Ну, негр! Будь человеком!». Мимо нас к живописной троице уже бежала охрана…

Разумеется, у трапа ждала полиция. Охрана показала и на нас с Любомиром, и всю нашу гоп-компанию забрали в участок. Цвет лица Любы поменялся с зеленого на белый. Кажется, у него были проблемы с легальностью нахождения в США. Или не было. Так как его отпустили первым, и он, не глядя на нас, свинтил боком из отделения полиции и из дружбы с такими опасными элементами, как бортпроводники.

Мы остались в участке на ночь. Кажется, у нас с собой не было документов, паспорта остались в сейфе отеля. Полуночный звонок из полиции представителю, информирующий, что некие неустановленные личности, представляющиеся сотрудниками российской авиакомпании, задержаны и ожидают суда за нападение на американского гражданина. Все как в кино. Тусклые лампы, зарешеченное помещение с бомжами и запах мочи. Люди в форме, снующие мимо по коридору. На другом конце провода – сонный представитель в трусах и майке, рвущий на себе остатки седых волос и матерящийся так, что слышали даже спящие рядом с нами бомжи. К тому времени мы уже опросили соседей по лавке, чем нам это чревато, как кормят в американской тюрьме, и приготовились к долгому периоду пребывания в США. Представитель приехал за нами часа через три. С паспортами. Как он взламывал сейфы в наших номерах и чего ему это стоило, он не уточнял. Его долгий разговор с офицером. Нас отпустили на рассвете. Мы ехали по еще безлюдному Манхэттену в отель. В машине представитель обреченно попросил больше не ездить никуда до вылета. А еще лучше – сидеть в отеле. На наши размышления, что сидеть не получится, еще надо на шопинг, он судорожно сглотнул и замолчал надолго. Мы сердечно с ним попрощались и пошли отсыпаться.

На следующий день на завтраке прошел слух, что у нас пропала из бригады девочка. Новенькая. Прилетела в Нью-Йорк в первый раз, сразу уехала из отеля к каким-то своим американским друзьям в Нью-Джерси, и с тех пор ни слуху ни духу. Их телефон не отвечает. Есть только адрес. Вылет через несколько часов, скоро будем выезжать, а она не ночевала, в номере не была, ее вещи не собраны. Опять звонок представителю. Следующий раз мы его уже увидели в аэропорту. Куда он доставил дезориентированную нашу новенькую, лохматую и в кое-как застегнутом кителе. Она прятала глаза и долго объясняла каждому, как она перепутала дату вылета и что-то о календаре в телефоне, который неправильно настроен.

Девочку было слушать некогда, так как у нашего экипажа назревал скандал со сдачей багажа. Летчики в Нью-Йорке купили новые чемоданы модели «Мечта оккупанта», набили их чем-то тяжелым, наверное, кирпичами. И каждое место багажа никак не укладывалось по весу в рамки 32 кг, разрешенных для подъема грузчиками. Летчики доказывали, что это сами чемоданы такие тяжелые, из пластика, а содержимое вполне укладывается в нормы. На приеме багажа говорили, что им по фиг, хоть из золота ваши чемоданы. Все вместе должно быть в пределах 32 кг. Грузчикам профсоюз запрещает поднимать за раз больше, это вредно для здоровья. Летчики гнули свое, хотя прекрасно знали правила, но перекладывать было некуда. Представитель бегал вокруг и жалобно повторял: «Ребята! Ну я же вас просил заранее!!! Ну что же вы! Предупреждал, что строго все с багажом стало! Как раньше, уже не договориться!» Параллельно он улыбался толстой даме-американке на приеме чемоданов и как попугай повторял одно и то же: «Please! Last time! I promise!»

Оставив их за этим занятием, мы двинули в дьюти-фри. А дальше – все как обычно. Приемка самолета у прилетевшей бригады, нехватка пледов и угаженный салон. Привезли питание на рейс – с проблемами: и нехватка порций, и один контейнер – с пустой посудой вместо еды. Под самолетом грузчики устроили забастовку, шокированные размером и весом пилотских чемоданов, каким-то чудом принятых доброй тетей в багаж. И летчики, вздохнув, пошли загружать эти чемоданы сами. И везде был представитель. Он дозаказывал питание, помогал командиру тягать его неподъемный чемоданище, гонял сонных уборщиц и разбирался с техниками по поводу барахлящей кофеварки.

Посадка пассажиров. Депортированные. Апгрейд. Те пассажиры-экономисты, кто в прошлый раз летели по апгрейду, и на этом основании смело занимающие места в бизнес-классе. Вцепившиеся в кресла намертво и не желающие покидать этот салон даже под угрозой расстрела пассажирами с действительными билетами по бизнесу и посадочными на эти места… Ну и что, что билет экономкласса! А я летела из Москвы – во-о-от здесь!!! У окна! В третьем ряду! А покажите мне документ, где сказано, что я не могу лететь в бизнесе обратно?! Детские коляски. Пара пьяных и слегка агрессивных уже на входе в самолет. Со всей этой катавасией намечалась как минимум тридцатиминутная задержка. Это значит, могли потерять таймслот и еще стоять и стоять с пассажирами на борту, ожидая новую очередь на взлет. А это деньги авиакомпании. И ответственным за их потерю назначат представителя. Он уже был не белым – седина стала приобретать зловещий зеленый оттенок. Под цвет кожи.

Наконец, все. Кофеварку починили. Багаж догрузили. Пассажиров рассадили. Двери закрыли. Я плюхнулась на свое место, пристегнулась и выглянула в иллюминатор. Где-то там, на той стороне, за зеркальными окнами аэропорта стоял ссутуленный представитель и смотрел, как наш самолет отчаливает от трапа. Мне его было жаль. Сначала стоял без движения. Просто как на выдохе. Потом уловила какие-то странные жесты. Присмотрелась – он крестился. Долго, обреченно. Слышала, что вскоре этот представитель уволился.