«Спартак» – «Реал» 1:3
Рассказ

– Ленка! У тебя же первый язык испанский? Есть чартерный рейс в Мадрид. На четыре дня. Рейс сложный, но ты справишься.

– Мадрид? На четыре дня? Не справлюсь? Ребя-я-я-т!..

Рейс был действительно сложным. Самолет зафрахтовал фан-клуб «Спартака», и футбольные болельщики летели на игру своей команды с мадридским «Реалом». Да. «Спартак» играл с «Реалом». Звучит фантастически, но бывает и такое.

Все двести пассажиров самолета – одни мужики. Сказать, что все были пьяны – неправда. Половина были пьяны. А вторая половина – просто в умат. Причем, похоже, не с дьюти-фри, а раньше. Еще с последнего проигрыша своей любимой и несчастной команды. И вот они летят на игру с королевским клубом. Победа позволила бы нашим футболистам получить отпущение грехов за все предыдущие проигрыши и позорные моменты.

Минут через пятнадцать после взлета из туалетов отчетливо потянуло запахом травы. Вентиляция в самолете замкнутая, поэтому дымок лег на алкогольные дрожжи пассажиров, и вскоре весь салон был не только пьяным, но и обкуренным. И вся эта публика жаждала развлечений. Каждый выход меня и моей напарницы, блондинок-маргариток, воспринимался как очередной интертеймент. Мужики ставили подножки, пытались приобнять, усадить к себе на колени. Фразу «А вашей маме зять не нужен?» я слышала от каждого второго, кто еще мог говорить. Каждый пятый практиковался в остроумии на тему секса со стюардессой в туалете самолета.

После первого же торжественного выхода к пассажирам на раздачу напитков я плакала на кухне и отказывалась появляться в салоне. Бригадир успокаивала, говорила: «Лена! Ты же сама выбрала эту работу. Надо!!!» При этом, так же как и мы, боялась высунуться из-за шторки. В этот запах алкоголя и анаши. Один раз сбегав и предотвратив настоящую русскую забаву под названием «А давайте раскачаем самолет», наша дама перекрестилась и сказала, что такого еще не видела и разбирайтесь сами. Нам дали в помощь мальчика-повара. Но лучше не стало. Просто у пассажиров появилась еще одна шутка. Уже про нетрадиционные сексуальные отношения.

Кульминация наступила, когда мы с тележки раздавали чай и кофе. Я шла спиной. Разумеется, ко мне сзади приклеился очередной вглухую обкуренный юморист. Он наглядно демонстрировал те позы Камасутры, которые мог бы повторить со мной. Чувак был полностью заглушен, поэтому получалось у него плохо. Пару раз толкнул меня под локоть, а в тот момент у меня в руках был кофейник и чашка с горячим кофе. Я повернулась к достопочтенной публике. Руки в боки, как на базаре: «Ребят! Заберите своего друга! Он реально мешает. Сам понимает слабо, что творит. Заберите – и все будут целы». «Ребята» поняли, что спектакль интерактивный. Стали давать советы, как кому себя вести. Ему действовать поактивнее. Мне быть потерпимее. Ибо наш шоумен, в сущности, хороший парень. С женой развелся, и ему не хватает женской ласки. И пусть он немного попристает, от меня же не убудет. А мне вон муж какой намечается. Через секунду после очередного толчка по руке и расплесканной чашки терпение мое лопнуло. Я повернулась к «жениху» с кофейником. Глаза у него были пустые-пустые. Я, глядя в них, начала тихо лить кофеечек на надоевшего приставалу. Салон ахнул. Температура напитка была близка к кипению. Это ж насколько человек был под наркозом, что даже не поморщился и не отодвинулся ни на шаг. Так же глупо улыбался, а я как зачарованная наблюдала за струей, льющейся ему на живот и ниже. На все его девайсы, которые могут больше не пригодиться. Наконец кто-то из его друзей, стоявших дальше в проходе, опомнился и оттащил несчастного. Салон молчал и как-то одномоментно протрезвел. Я опять повернулась к достопочтенной публике. «Ребята! Все это, конечно, здорово. И я уважаю ваше желание повеселиться. Но это желание задевает и меня, и весь наш экипаж. Мы, в отличие от вас, на работе. Скажите, вот у каждого, наверное, есть жена, девушка, мама или сестра, да? И они тоже ходят на работу, как и я. И вот представьте, что у них на работе творится вот такое. Вот что бы вы сделали с незнакомым мужиком, который будет развлекаться так с вашей сестрой? Или невестой?» Повисла пауза. Долгая пауза. Лишь где-то у туалетов поскуливал мой обожженный несостоявшийся жених. Доразливали мы чай-кофе в глубоком молчании. Мужики поднимали ко мне извиняющиеся лица и говорили: «Мне чай, пожалуйста. И, если вас не затруднит, лимончик и дополнительный сахар». Пару человек утирали украдкой пьяные слезы.

Следующий наш выход в салон был уже на совсем другой ноте. Нас ждали, чтобы извиниться. Один из самых трезвых нахалов попросил прощения за произошедшее, за друзей. Поинтересовался, когда будет торговля дьюти-фри и может ли он нам с девочкой подарить какой-нибудь парфюм в качестве, так сказать, компенсации. Весь салон (из тех, кто не был в отключке) зашумел, что, мол, и они, и они… Контейнер с товарами беспошлинной торговли был распродан подчистую. Кому не хватило парфюмерии, покупали и дарили нам все, что осталось, – наушники, игральные карты, мужские дорожные наборы. Кому не хватило и этого, обещали купить в мадридском аэропорту самые наши любимые духи и подарить их на обратном рейсе. «А какие духи вы любите?» Тут мои волосы зашевелились. До меня наконец дошло, что с этим зоопарком мы полетим и обратно. Поэтому и командировка на четыре дня. Перспектива получить ящик «Шанель № 19» уже не радовала совсем. Также не радовало, что вместе с парфюмом для нас активно из контейнера выбиралось и спиртное, уже для себя. Для внутреннего употребления. И пошли тосты за женщин, жен и матерей. И поплыли над головой пассажиров стаканчики с виски, передаваемые в другой конец салона…

Наша миссия была выполнена. Бригада бортпроводников сидела на кухне за шторкой и считала минуты до посадки. В Барахас мы привезли самолет, опять пьяный в говно. Выгружались, как из санитарного эшелона в войну. Кого-то из раненых бойцов более крепкие товарищи вели под руки, кого-то несли. В отеле нас порадовали известием, что большая часть болельщиков была задержана полицией в аэропорту – за состояние, оскорбляющее окружающих, и за попытки взять штурмом уже недоступный прилетевшим дьюти-фри. Но потом полицейские, как и все испанские мужчины, обожающие футбол, прониклись целью поездки нашей пьяни в Мадрид и выпустили их перед матчем на свободу. Со штрафом и с последним китайским предупреждением. А на следующий день, пока наши пассажиры наслаждались прелестями испанской пенитенциарной системы, мы ходили по Мадриду. Музей Прадо, Пуэрта-дель-Соль. Мадрид зимой прекрасен! Эти смуглые испанские мальчики в пиджаках и шарфах с перчатками… Так местные жители утепляются на морозы. Сумасшедшие запахи выпечки. Солнце. Маленькие пивнушки – сервесерии, где на полу насыпаны опилки и где тебе сразу ставят тарелочку с воздушными кубиками свиной шкурки, обжаренной во фритюре.

После ужина нас известили, что на экипаж организаторы выделили бесплатные билеты на матч. И, если есть желание, мы едем завтра смотреть игру «Спартака» с «Реалом». Как мы могли пропустить эту халяву! Конечно едем! Благо что за рейс мы уже очень даже прониклись футболом, ну и наши красавцы сидят под замком. Когда в назначенный час за нами заехал автобус, увешанный флагами «Спартака» и с головами в красно-белых шапках, высунувшимися из всех окон, мы поняли, что все будет не так просто.

В автобусе нас ждала буря. У болельщиков были жесткие подозрения, что это экипаж сдал их в полицию по прилете. Благодаря чему они потеряли день Мадрида, все свое спиртное и облегчили содержимое кошельков на штрафы. Девочек (то есть нас) не трогали, а вот мальчикам (повару и летчикам) обещали начистить рожи после матча. К нам с подружкой отнеслись скорее по-доброму. Выдали шапки, дудки и нарисовали на щеках логотипы «Спартака». Наш автобус ехал по узким улицам Мадрида медленно и издавал невероятный шум. Обитатели салона высунулись из окон и гудели так, что в радиусе километра подскакивали с мест посетители кафешек и кошки прятались в мусорные контейнеры.

Огромный стадион «Сантьяго Бернабеу». Яркие софиты. Скоро начнется игра. Нас встречала минимум сотня полицейских. Выходя из автобуса, ты попадал в живой коридор из полиции. За их спинами – толпа не особо добро настроенных испанских болельщиков. Все хотели посмотреть на коллег по разуму из России. При возможности – плюнуть или сказать неприличную речевку. Наш сектор тоже был отдельным. Под самой крышей. Вокруг – и справа-слева, и снизу – пустые места. Полиция Испании опасалась драки между болельщиками. И, в принципе, справедливо опасалась. Настроение у наших было боевое. Несмотря на жесткие запреты, многоступенчатый контроль на входе и прочее, они все же умудрились пронести с собой спиртное и файеры.

И началась игра. Нас посадили так высоко, что происходящее на поле можно было рассматривать лишь в бинокль. Какие-то человечки бегали, как муравьи по зеленой травке. Через какое-то время я натренировалась и уже стала различать крупинку мячика. Но разве же мячик интересовал тех, кто приехал на матч за пять тысяч километров? Правильно, нет. Мы дудели, кричали речевки про «Спартак» – чемпион и делали живую волну. Пишу «мы», потому что к тому моменту и мы полностью прониклись фанатской эстетикой. Когда мячик был где-то недалеко от ворот испанцев, я орала «Давай-давай!», едва ли не перекрикивая весь сектор. И хотя мячик был там не часто, голос все же я сорвала, что доставило мне массу неприятностей в дальнейшем. Но об этом позже.

Когда наши все-таки забили гол, что творилось у нас на трибуне! Мы не услышали даже объявления счета и кто забил. Но это было неважно. Слезы радости, братания, поздравления и очередная, уже очень буйная и активная живая волна.

А потом – писец. И еще раз писец. И так два раза белый полярный зверь через «И», с разницей в три-пять минут. Наши футболистики на поле совсем сдулись. И еле передвигали свои ножки, уже кучкуясь у ворот и пытаясь не дать провалу стать совсем катастрофическим. Болельщики сидели в полном молчании. Внизу, на нижних рядах, показался дымок. Бравые ребята в форме секьюрити выхватили кого-то из наших и увели. Это кинули файер на поле. Он не долетел чутка, так как сидели высоко. Попал на пластик кресла, и начался легкий пожар.

Остолбенение наших болельщиков стало проходить и потихоньку перерастать в агрессию. Кто-то пошел вниз вырывать кресло, чтобы запустить им на поле, попасть аккурат по кумполу нашему нападающему, тем самым придать ускорение и выгнать вперед, к воротам соперника. Блестящему стратегическому ходу опять помешала проклятая испанская служба безопасности. И нашего несостоявшегося тренера увели следом за файерометателем.

После матча драка все же была. Нас проводили к автобусу тем же порядком – через кордон полиции, которая берегла нас от местных, а местных от нас. Но не сберегла. Испанцы провожали нас свистом, неприличными жестами и улюлюканьем. Кто-то запустил бутылкой. Болельщики, кому не дали вырвать кресла и тем самым потратить энергию, прорвали заслон и пошли с местными фанатами врукопашную.

Еще из разговоров на трибунах я уяснила, что нашим в испанской тюрьме понравилось. Кормили неплохо, не били и даже разговаривали с уважением. Поэтому многие были не против задержаться в этой чудесной стране подольше. Все лучше, чем однообразная жизнь на родине. С унылым восьмичасовым рабочим днем и унижениями от жены и тещи. Испанские фанаты о тайных мыслях наших не подозревали. И сильно подставились, дразня медведей. Что там хлипкие мачо против наших, накачанных пивом и с накопленным запасом нерастраченной злости на начальство, тещу и вечный дождь за окном.

Скажу сразу, что на обратном рейсе минимум четверть салона самолета сверкала пустыми местами. В бизнес-классе, завернувшись с головой в пледы, спали футболисты. Второй салон периодически порывался пройти вперед и объяснить кумирам, как надо правильно играть в футбол, чтоб не позориться на весь мир. К нам отношение тоже поменялось. После того как мы орали с ними вместе «Спартак» – чемпион!», обижать нас перестали. Но и того пиетета, как к девушкам, больше не испытывали. Мы стали частью их команды. Отличными пацанами. Покупать духи пацану было не комильфо. Да и деньги на «Шанель» растаяли где-то в недрах испанской полиции. Так что мы остались без обещанного ящика элитного французского парфюма. Но нам хватило и того, что надарили на рейсе из Москвы. Понятно, что парфюмерный магазин открывать не хотелось, да и времени между полетами было маловато. Мы с девочкой положили все свои подарки аккуратно обратно в контейнер. И взяли компенсацию за моральный ущерб деньгами. Выручка «Аэроферст» с рейса стала не такой колоссальной, как должна была быть. Но кто думает о них?

По прилете домой я окончательно потеряла голос. Если в полете еще как-то могла изъясняться, хоть вполовину громкости, то в сырой и слякотной Москве сложно было даже шептать. Ор на стадионе сыграл со мной дурную шутку в морозный вечер. Когда через день позвонила, чтобы узнать наряд на следующие рейсы, меня диспетчер попросту не услышал. Я напилась теплого молока с маслом, набрызгалась термоядерным ментоловым спреем. Голос немного проявился, но в какой-то странной, мужской ипостаси. Звонить надо было срочно, пока диспетчеры на месте. И я рискнула предпринять вторую попытку. «Здравствуйте! Такая-то, табельный номер 1234», – голосом алкоголика сказала я в трубку. Как дополнение в прокуренный тембр вклинивались тонкие визжащие ноты. Девушка на том конце провода опешила:

– Простите, а вы кто ей будете? Папа? Почему она сама не звонит?

– Девушка, дорогая, это я и есть.

Диспетчер опешила еще больше. Пауза. Глаза в компьютер на мои данные и фото.

– Это точно вы?.. Скажите вашу дату рождения и номер паспорта.

Пока ходила за паспортом, телефон в диспетчерской перевели на громкую связь и вокруг собрался народ, проводить психиатрическую экспертизу звонившего непонятно кого, мужчины или женщины. Я оттарабанила в трубку все свои данные. Народ на том конце дружно охнул при звуках моего голоса. Кто-то с ужасом произнес: «Как же ее взяли?», кто-то ответил: «Да, вообще, вот наберут по объявлению…» После этого диспетчер мне приказала ждать, они сами перезвонят касательно наряда.

Перезвонили через час. Вместо предполагаемого Владивостока меня ждал вызов в медцентр. На 09.00 к психиатру. И на 11.00 – к ЛОРу. Больничный лист на неделю и куча прописанных лекарств голосу помогли, но не сильно. Держать меня без температуры и ангины долго не хотели и отправили «арбайтен». И я еще пару месяцев пугала пассажиров изумительными оттенками баса с резким переходом на высокие тона.

После того замечательного рейса я стала футбольной болельщицей. Правда, болею за мадридский «Реал», а не за «Спартак». Зачем мне дополнительные унижения и расстройства? Их и так хватает в жизни.