Утром, когда проснулась, – Ромы в нашем номере уже не оказалось. Он ушел, видимо, рано, по-английски. Ванная комната была свободна. В ней чистила зубы соседка и спрашивала, как я провела эту ночь. Оказывается, мое длительное отсутствие не осталось незамеченным. Настя меня заподозрила в посещении кого-то из мужчин. Догадки подтвердили доставленные в номер бутылка шампанского и букет роз. Для меня.

Я, понятное дело, молчала. Ибо пересказывать эпопею с лужей в лобби не просто не хотелось. Мне даже страшно было вспоминать. Со своей психикой я договорилась считать это страшным сном.

Но за завтраком любопытство соседки било через край.

Кто? Единственный годный мужчина в экипаже всю ночь прохрапел у нас в ванне. Алкоголик? Да он точно не откроет. Летчиков, дедков лет под семьдесят, с основным налетом по Северам и наглухо отмороженными запчастями, за кавалеров молодой блондинки принимать было по меньшей мере глупо.

Так кто? Когда и где я, такая шустрая, успела склеить иностранца, если мы весь вечер провели в номере вместе, намазывая покусанные ноги фенистилом? Я упорно отнекивалась и переводила разговор на другие темы. Она периодически возвращалась к этому не дающему ей покоя вопросу.

И тут, когда мы уже допивали кофе, в ресторан зашли мои два ночных кошмара, два охранника-терминатора. Я поперхнулась и чуть не выронила чашку. Они тоже замерли, увидев меня. Как загипнотизированные, мы смотрели друг на друга. Девочка, увидев мои огромные, расширившиеся зрачки и парализованный взгляд куда-то ей за спину – резко обернулась. И ее парализовало тоже.

Она. Все. Поняла.

С ужасом окинула взглядом мою фигуру размером ХS при росте 160 на каблуках. Потом габариты «мальчиков». Не доела десерт и быстро ушла в номер. В дверях еще раз ошарашенно оглянувшись на слоноподобных охранников и на меня.

Я отмерла чуть позже. Круассан больше не лез в рот, несмотря на всю свою французскую воздушность. Когда онемение в ногах прошло – так же быстро свинтила из ресторана, молясь, чтобы эта черная парочка больше никогда не попалась на глаза. Второго такого предынфарктного состояния просто не выдержу.

У бассейна на том же шезлонге засекла нашего ванного друга. Памятуя свои ночные приключения, я уже, если честно, совсем охладела к Ромео и видеть его не могла… Ибо параллельно в мозгу всплывали картины вчерашнего унижения. Лужи, охранников, мокрых тапок, которые оставляли следы на мраморном блестящем полу. Но как бы то ни было, нам же еще вместе лететь обратно… Хотя бы из вежливости надо подойти поздороваться.

– Привет! Как спалось? Куда пропал утром?

– Ленка, прости! Я не смог спать в ванне. Я ушел через час. Разбудил одного из летчиков и теперь живу у него.

– Чего???

– Да. Понимаешь, у меня через пятнадцать минут все затекло. Ты не представляешь, какое это мучение. Не повернуться, ничего. Лежишь, как псих, спеленутый в смирительную рубашку. Пытался уснуть на полу ванной, но там тоже места мало, пару раз треснулся головой об унитаз. И очень холодный пол. Я не смог. Вы так крепко спали, не стал будить. Ушел в час ночи. Очень вам благодарен за гостеприимство, но…

У меня подкосились ноги. Получается… Тогда, когда играла в привидение и проваливалась под взглядами чернокожих монстров, – наша ванная комната и дорогой унитаз были абсолютно свободны???

Я присела на шезлонг.

– Ты чего такая смурная? Как ночь прошла? Пойдем вместе на рынок, здесь он рядышком. Не хочешь? Или будем у бассейна загорать??? – Здоровячок смотрел на меня по-прежнему с обожанием. Как и вчера, за ужином. Когда еще не случилось величайшего позора в моей жизни, в котором он, хоть и бессознательно, но был виноват.