Хоть я и не ставила задачу быстрого передвижения, наш Отряд намного опередил остальную часть уцелевшего войска. Одиночки и небольшие группы задерживались в пути, так как надо было искать себе пропитание. Когда же я сделала остановку перед Годжей, все больше и больше людей выходило на наш лагерь. Но лишь немногие решили присоединиться.

Уже было заметно, что мой Отряд отличается от других, и это пугало.

По моим подсчетам, от нашей прежней армии осталось тысяч десять. Сколько доберется до Годжи? Если судьба будет благоволить Таглиосу, примерно половина. Ведь территория, по которой мы идем, теперь враждебна.

В сорока милях от Годжи и Майна мы пересекли границу и оказались на земле, исторически принадлежавшей Таглиосу. Я приказала остановиться, разбить постоянный лагерь и окружить его рвом. Луг лежит на северном берегу чистого ручья, южный берег покрыт лесом – вполне уютное местечко. Будем копить силы и учиться, пока фуражиры не опустошат всю округу.

В последующие дни беженцы сообщили о вражеской коннице, которая их преследовала. Через час после того, как началось обустройство лагеря, мне было доложено, что на южной окраине леса появился дым. Я проехала по дороге с милю и увидела клубы дыма над деревней, стоящей милях в шести дальше.

Чем это нам грозит? Неприятностями? А вдруг – удача? На этом этапе – вряд ли.

Из сумерек вынырнул Нарайян:

– Госпожа, там люди Хозяев Теней. Устроили лагерь с южной стороны леса, завтра пожалуют в гости. – От его оптимизма не осталось и следа.

Я обдумала услышанное.

– В Отряде знают?

– Да, такие новости разносятся быстро.

– Проклятье! Ну ладно. Поставь вдоль рва надежных людей. Убивать любого, кто попытается дезертировать. Пусть за этим проследит Рам, а ты возвращайся сюда.

– Хорошо, Госпожа. – Нарайян шмыгнул прочь.

Иногда он напоминал мне мышь.

Вскоре помощник вернулся:

– Они ворчат.

– Пусть ворчат, лишь бы не разбежались. А люди Хозяев Теней знают, что мы рядом?

Нарайян пожал плечами.

– Надо это выяснить. Расположи в лесу, в четверти мили от опушки, боевое охранение, десятка два надежных ребят. Пусть пропускают вражеских лазутчиков на север, но ловят на обратном пути.

Не нужно, чтобы противник ждал от нас неприятностей.

– Тех, кто для боя не годен, – в саперы. Насыпать вал вдоль ручья, вкопать колья на его фасе. Нарубить лоз, притопить в воде. Там нет пространства для маневра, противник будет вынужден атаковать в лоб. Как только распорядишься, возвращайся.

В подобной ситуации лучше всех занять делом, чтобы не запаниковали.

– Нарайян, подожди! – окликнула я. – Еще найди тех, кто умеет обращаться с лошадьми.

Кроме моих скакунов, в Отряде было полдюжины лошадей, пойманных нами по дороге. За моими ухаживал Рам – я сама его научила.

Ездить верхом в Таглиосе умели только гунниты, то есть высшая каста, и богатые шадариты. Рабочим скотом служили буйволы и волы.

Нарайян вернулся уже в десятом часу. Тем временем я понаблюдала за поведением своих воинов и осталась довольна: никакой паники или ужаса, лишь естественная настороженность. Люди явно были уверены в том, что у оставшихся в Отряде шансов уцелеть больше, нежели у дезертиров. Моего гнева они опасались пуще, чем врага, пока еще невидимого. Вот и отлично.

Я указала, под каким углом надо вкапывать колья на валу, а затем переговорила с Нарайяном.

– Теперь осмотрим их лагерь.

– Осмотрим? – Его ухмылка на сей раз была искусственной.

– Я имею в виду нас двоих.

– Как скажешь. Хотя мне было бы спокойнее, если бы мы прихватили Синдху.

– А он умеет ходить бесшумно? – Трудно было представить себе, что этакая туша способна двигаться незаметно.

– Как мышь, Госпожа.

– Ну так зови его. И не теряй времени: нам нужна полная темнота.

Нарайян, как-то странно посмотрев на меня, отправился за Синдху.

Мы оставили часовым пароль и пересекли ручей. Нарайян и Синдху крались по лесу, как будто именно для этого и были рождены; мыши могли им только завидовать. К боевому охранению мы подобрались незамеченными. Дозорные сообщили, что со стороны противника вылазок пока не было.

– Ишь какие самоуверенные, – проворчал Синдху.

Впервые он осмелился высказать свое мнение при мне.

– Или просто глупые.

До сих пор армия Хозяев Теней удивляла меня лишь своей многочисленностью.

Мы увидели костры раньше, чем ожидали. Враги расположились среди деревьев – такую возможность я упустила из виду. Чертовски неосторожно с их стороны.

Нарайян робко коснулся моей руки и прошептал на ухо:

– У них там пост. Подожди здесь. – Он призраком скользнул вперед, а затем так же незаметно вернулся. – Двое. Спят как убитые. Иди осторожно.

Мы нашли отменный наблюдательный пункт. Несколько минут я изучала лагерь, затем с удовлетворением сказала:

– Возвращаемся.

Один из часовых проснулся. И приподнялся в тот момент, когда Синдху шел мимо. На широкую обнаженную спину упал свет костра.

Рука Нарайяна метнулась к поясу, затем вверх, словно он держал плеть; запястье изогнулось, и через мгновение черная ткань змеей обхватила шею часового. Мой помощник задушил его за какую-то секунду, даже не разбудив другого воина.

Со вторым расправился Синдху с помощью своей алой тряпицы.

Теперь я поняла, почему они носят набедренные повязки. Это оружие.

Нарайян и Синдху уложили своих жертв так, чтобы те казались спящими; а высунутые языки издалека незаметны. Мои спутники пошептали над телами что-то вроде ритуальных молитв.

– Синдху, останься здесь, – велела я. – Предупредишь нас, если трупы обнаружат. Нарайян, идем.

Я спешила, потому что хотела вернуться в лагерь затемно. Когда мы добрались, я сказала Нарайяну:

– Ловко у тебя получается этот фокус с тряпкой. Я тоже хочу научиться.

Мои слова так удивили его, что он не нашелся с ответом.

– Собери десять лучших отделений, вооружи их. Еще возьми человек двадцать, которые лучше всех умеют обращаться с лошадьми. И пришли ко мне Рама.

Рам явился в тот момент, когда я занялась моими доспехами. Он выглядел озабоченным.

– В чем дело? – Тут я увидела, что он сотворил с моим шлемом. – Это как понимать, черт возьми? Я же просила почистить, а не сломать.

Он ответил, стесняясь, словно мальчишка:

– Это подражание одной из ипостасей богини Кины, Госпожа. У нее, помимо прочих, было имя Жизнедав. Понимаешь? В облике Жизнедав она выглядела совсем как ты в этих доспехах.

– В следующий раз изволь сначала спросить. Помоги одеться.

Через десять минут я стояла среди воинов, созванных Нарайяном по моему приказу.

– Нанесем упреждающий удар. Нам сейчас не требуется ни победа, ни слава. Наша задача – отбить у врага желание нападать на нас. Выдвигаемся, слегка пускаем кровь, отступаем. – На земле возле костра я нарисовала расположение противника и наметила тактику боя. – Здесь входим, там выходим. Не ввязывайтесь в серьезный бой, не стремитесь убивать. Мертвого можно бросить на месте, раненый же – помеха для своих. Что бы ни случилось, не заходите за дальнюю границу лагеря. Мы отступим, как только противник опомнится. Хватайте любое оружие, оно нам пригодится. Рам, ты ловишь лошадей. Не получится с оружием, так хотя бы продовольствием и инструментами запаситесь – это касается всех. Но ни в коем случае не рисковать жизнью – ни своей, ни товарищей – только ради добычи. И последнее: постарайтесь не шуметь. Нам несдобровать, если выдадим свое приближение.

Нарайян доложил, что убитых часовых пока не обнаружили. Я отправила его вперед, чтобы они с Синдху потихоньку передушили как можно больше врагов. На подступах к лагерю, примерно в двухстах ярдах, отряд разбился на мелкие группы. Когда по лесу продвигается толпа в сто двадцать человек, как бы она ни осторожничала, все равно будет слышно.

Я понаблюдала за лагерем и заметила некоторое оживление. Похоже, что наступил момент смены караула.

Группа Рама присоединилась к нам. Я надела шлем, повернулась спиной к своим и направилась к единственному шатру, где наверняка расположился командующий. Вынув из ножен меч, я окружила себя ведьмиными огнями.

Лезвие меча засияло. Значит, сила возвращается ко мне.

Несколько южан проснулись и от изумления разинули рты. Мои воины ворвались в лагерь, сокрушая все на своем пути. Я кого-то повалила, добралась до шатра, разрубила его стенку сверху донизу. Тот, кто находился внутри, выскочил с яростным ревом. Я ударила, держа меч обеими руками. Потом схватила за волосы отрубленную голову и высоко подняла над собой, оглядывая лагерь.

Южане даже не пытались защититься. Из них человек двести уже полегло, остальные пытались разбежаться. Неужели победа будет такой легкой?

Подбежали Синдху и Нарайян и, упав передо мной на колени, стали биться головой о землю, опять бубня свои молитвы. Между деревьями, хрипло каркая, летали вороны. Мои люди носились по лагерю, рубили и кололи налево-направо, освобождаясь от накопившегося за ночь страха.

– Нарайян, выясни, чем занимаются уцелевшие. И побыстрее, пока они не организовали контратаку. Синдху, помоги мне привести в чувство наших солдат.

Нарайян убежал и вернулся через несколько минут:

– Они в четверти мили отсюда, у дороги. Утверждают, что на них напал сам дьявол, и не хотят идти назад. Командиры твердят, что им конец, если они не отобьют лагерь и животных.

Это верно. Может, они не рискнут возвращаться, если еще раз увидят дьявола?

Я собрала людей, и мы неровной линией двинулись к краю леса. Нарайян и Синдху шли впереди, чтобы предупредить нас, если южане вздумают атаковать. В этом случае мы бы отступили.

Вернувшись, Нарайян сообщил, что южане расправились с чересчур настойчивыми начальниками.

– Улыбка судьбы, – услышала я чей-то шепот.

Надо будет ближе познакомиться с этой демоницей Киной. Похоже, у нее серьезная репутация. Странно, что мне раньше не приходилось о ней слышать.

И вот мы в захваченном лагере. Добыли уйму необходимых вещей.

– Рам, иди за остальными. Пусть захватят колья с насыпи. Нарайян, разберись, кто заслужил оружие, а кто нет.

Теперь найдется немало желающих заполучить оружие. А оно должно выдаваться самым надежным, как награда за заслуги.

С моим войском произошла разительная перемена. Можно подумать, мы одержали победу, не уступающую той, что была при Годже. Даже те, кто не атаковал ночью вражеский лагерь, воспрянули духом. Это было заметно повсеместно. Люди теперь знали себе цену, они гордились своей причастностью к отчаянной вылазке и отдавали должное моему руководству. Я же, со своей стороны, усердно внушала им, что скоро все они приобщатся к чему-то великому и сильному.

Эту идею необходимо было укрепить в их сознании. И там же взрастить подозрительность, недоверие ко всем, кто не принадлежит к Отряду.

Чтобы выковать молот, нужно время. У меня его было слишком мало. Войско, подобное Черному Отряду, создается даже не годы – десятилетия. Оно ведь не само движется вперед, его несет на своем гребне волна традиций.

Я же пыталась наколдовать нечто вроде моего Золотого Молота, нечто яркое и в то же время эфемерное, опасное лишь для непосвященных и невежественных.

Настал момент для церемонии, который отделит моих людей от остального мира, для кровавого ритуала, который повяжет их друг с другом и со мной.

Я приказала поставить колья вдоль дороги к югу от леса. Затем распорядилась у всех убитых южан отрубить головы и водрузить их на эти колья. В назидание тем, кому вздумается лелеять завоевательские амбиции.

Нарайян и Синдху были в восторге. Они взялись выполнять мое поручение с огромным энтузиазмом и без малейшей робости.

Меня тоже ничуть не трогало происходящее. И не такое видывала.