Костоправ устроился так, чтобы его было хорошо видно из города. Рядом со знаменем в руках стоял Мурген. Лебедь отправился на лодке, найденной всадниками на берегу чуть севернее холмов.

– Думаешь, придет? – спросил Мурген.

– Может, не сам, но кто-нибудь явится.

Мурген указал на войско тенеземцев, выстроившееся вдоль берега.

– Что это означает?

– Догадаться несложно. И Могаба хочет быть Капитаном, и Госпожа. Она расправилась с Тенекрутом, но не сочла целесообразным сообщить об этом Могабе. Он ей не помеха, пока заперт в Дежагоре.

– Это правильно.

– Это глупо, Мурген. Раньше ничего подобного не случалось. Ты не найдешь в Анналах упоминаний о сваре из-за должности Капитана. Отряд возглавляли такие, как я, крикуны, щедрые на пинки и зуботычины.

– Но у большинства из них не было священной миссии. А у Могабы и Госпожи она есть.

– У Госпожи?

– Она решила во что бы то ни стало отомстить за тебя Хозяевам Теней.

– Форменное безумие. Но как похоже на нее! Кажется, Лебедя заметили. У тебя зрение получше.

– К нему в лодку забирается кто-то в черном. Неужели Могаба так быстро принял решение?

– Он кого-то послал.

Пассажиром Лебедя был Синдав, правая рука Могабы, достаточно талантливый, чтобы командовать легионом. Костоправ приветствовал его. Человек в черном боязливо отсалютовал в ответ:

– Это и вправду ты?

– Во плоти.

– Но ведь ты умер.

– Это все вражеская пропаганда. История долгая, недосуг ее рассказывать. Слышал, у вас паршиво обстоят дела.

Синдав отвел Костоправа подальше, чтобы их не видели из города, и уселся на валун.

– Выслушай меня.

Костоправ расположился напротив и поморщился – в походе на юг здорово досталось больной лодыжке.

– Так что у тебя?

– Честь обязывает меня сохранять верность Могабе. Он предводитель наров, и я должен подчиняться ему. Но он совсем обезумел.

– У меня такое же впечатление. Что с ним случилось? Он был отличным солдатом, хоть и далеко не во всем соглашался со мной.

– Тщеславие! Он одержим властью! Потому-то и стал предводителем.

У наров лидерство завоевывается в своеобразном атлетическом состязании. Лучшим командиром считается самый сильный и выносливый.

– Могаба примкнул к Черному Отряду, потому что счел тебя слабым – думал, ты вскоре погибнешь. Он не видел никаких препятствий на пути к твоей должности и надеялся попасть в Анналы, стать одним из героев эпоса. Могаба – хороший воин, но все, что делает, он делает ради себя, а не ради Отряда и его миссии.

– В большинстве организаций есть способы улаживания подобных проблем.

– У наров это поединок или состязание. Ни то ни другое сейчас не годится. Он самый сильный и ловкий из нас. И в тактике ему нет равных, уж прости за прямоту.

– А разве я когда-то хвастался талантом тактика? Никто не выдвигал меня на должность Капитана, парням такое и в голову прийти не могло. Я и сам не хотел занять этот пост – но все остальные не хотели еще сильнее. Однако не стану от него отрекаться только потому, что Могабе захотелось прославиться.

– Совесть не позволяет мне сказать ничего лишнего. Он послал меня, потому что мы с детства как братья. Мне одному он все еще доверяет. Не хочу ему вредить, но что делать, если он вредит нам? Втоптал в грязь нашу честь, нашу присягу стражей.

«Стражи» – очень приблизительный перевод, Синдав не смог подобрать эквивалента нарскому слову. Оно означало «защитники слабых, стойко противостоящие злу».

– До меня дошли слухи, будто он пытается устроить нечто вроде похода в защиту веры. Это правда?

Синдава смутил вопрос Капитана.

– Да. С самого начала некоторые из нас поклонялись Матери Тьмы. Я не знал, что и Могаба ее приверженец, хотя можно было догадаться. Среди его предков были жрецы.

– Что он собирается предпринять сейчас? Не похоже, что он рад моему возвращению.

– Не знаю. Боюсь, заявит, что ты – это не ты. Возможно, он уверен, что тебя подослали Хозяева Теней. Очень многие считают себя очевидцами твоей смерти. Среди них и твой знаменосец.

– Они видели, как в меня попала стрела. Но если бы поинтересовались у Мургена, он бы сказал, что я еще был жив, когда мы с ним расстались.

Синдав кивнул:

– Это ничуть не упрощает ситуацию.

Костоправ не спросил, что может произойти, если он ликвидирует Могабу. Ясно, что нары, и Синдав в том числе, не сложат оружие. Впрочем, Костоправ не был поклонником подобных мер. Он никогда не убивал человека только потому, что тот ему досаждал.

– Значит, я должен с ним встретиться. Он либо уступит, либо нет. Интересно, как отреагируют нары, если он выберет мятеж.

– Если это случится, он будет казнен?

– Убивать Могабу я не собираюсь, поскольку уважаю его: это был великий воин. Может, таким он и остался. Если же нет, ему больше не участвовать в нашем деле.

– Ты мудрый человек, Капитан, – улыбнулся Синдав. – Я передам нашим твои слова. И буду молиться, чтобы боги напомнили Могабе о присяге и чести.

– Отлично. Поспеши. Самое грязное – в первую очередь.

– Что это значит?

– Когда мне нужно сделать нечто очень неприятное, я стараюсь с этим разобраться как можно быстрее. Возвращайся. Я не заставлю ждать.