Утром Илона разбудила всех звучным: «Подъем!» Огонь разжигать не стали, но перекусить, пусть и холодным, она заставила каждого; знала, что теперь только на собственные силы надежда и останется. Ну и, как уже было сказано, на удачу, куда уж без нее.

До поля боя дошли быстро. Даже Брюль не отставал, хотя на раненую ногу заметно прихрамывал. Колыч посоветовал ему взять один из костылей Грибка – все равно, дескать, бесхозные валяются, но едва сам же этим костылем и не получил. «Я тебе не инвалид безногий! Понял?» – прокомментировал его предложение Брюль. Возможно, потом хромающий сталкер и пожалел, что не послушал совета друга, но внешне он этого никак не выдавал.

На поле уже были сталкеры – десятка три. К одному из них, коренастому крепышу в камуфляжной куртке, тут же направился доцент Тавказаков.

– Здравствуй, Тушкан!

– А! – радостно осклабился тот. – Здорово, Беспалый! Шмуг тебя дрюг, не думал, что ты до сих пор небо коптишь!

– Почему бы и нет?

– Так ты ж тогда к «урфинам» похрендакал, я думал, ты того: или крышей в поход отправился, или самоубиться позавыдрюлистей захотел.

– А я как раз наоборот, – улыбнулся Беспалый, – решил спастись позавыдрюлистей.

– Ну, че, у тебя получилось! – хлопнул его по спине Тушкан. – Тока ненадолго, видать. Ты, кстати, не прочухал еще, чего нас сюда пришпиндя́гали? Забияка – вон та, что ли, каштаночка? И это она собралась нами командовать?..

– Не советую так ее называть, – перестал улыбаться Тавказаков.

– Че так? Каштановые же волосики-то! Глянь, милаха какая! Шмуг тебя дрюг, да я бы ею сам покомандовал!..

– Тушкан, я серьезно. Не нарывайся. Забияка таких вольностей не потерпит. К тому же у нее парень есть, вон тот, видишь, на нас смотрит? Тоже человек серьезный. Я не шучу, Тушкан. По-дружески предупреждаю: лучше серьезно к ней отнесись. Она, кстати, профессиональный командир, бывший офицер, да и сталкер что надо, так что в ее компетентности не сомневайся.

– А че она хочет? Спасение какое-то, выход!.. Начнет тут сказки-шмазки раскурлыкивать!

– Нет, Тушкан, это не сказки. Мы двух… даже уже трех человек потеряли, чтобы про это узнать. Надежда и правда есть, хоть шанс и не очень большой. Только поверь, если не рискнем, то погибнем уже стопроцентно. А что конкретно делать, Забияка расскажет, погоди немного, пусть больше людей соберется.

А сталкеры все прибывали. На поле стояли и прохаживались порядка трех сотен человек, переговариваясь и поглядывая на стоявших чуть в стороне «коллег», среди которых выделялась статная, в черной одежде, разгрузочном жилете, с выбивающимися из-под черной же банданы темно-каштановыми прядями девушка с красивыми, хоть и сурово сведенными у переносицы, что называется, соболиными бровями.

Наконец она вышла вперед и взмахнула рукой:

– Всем слушать сюда!

На это отреагировали далеко не все собравшиеся. Тогда Забияка сняла с плеча «Машу» и дала вверх короткую очередь. После этого хождение и разговоры прекратились. Кто-то рефлекторно схватился за оружие, но вскоре все окончательно успокоились и выжидательно уставились на девушку.

– Меня зовут Забияка, – сказала она. – Я позвала вас сюда, чтобы предложить надежду. Хотелось бы сказать «свободу», но я не привыкла обещать то, в чем не уверена. Однако и надежда сейчас – это тоже немало. Потому что скоро здесь не будет ничего. И вас всех тоже. Я не заставляю вас мне верить, кто хочет – оставайтесь и скоро поймете, что я права. Вот только будет уже слишком поздно. Возможно, и теперь уже слишком поздно. А вдруг нет? Давайте попробуем узнать и, черт вас дери, попытаемся выбраться из этой задницы!

И она четко, достаточно подробно, но не злоупотребляя временем, рассказала собравшимся, что удалось узнать сталкерам ее группировки и что они предлагали в связи с этим предпринять.

– Все на это согласны?! – зычно выкрикнула Забияка, закончив свое выступление.

В основном раздались одобряющие возгласы. Многие просто кивали или вскидывали сжатые в кулаки руки. Но были и такие, кто, развернувшись, пошел обратно. Немного, человек пятнадцать. Их никто не стал окликать – каждый волен выбирать свою судьбу сам.

И тут вдруг не пойми откуда – будто и правда из-под земли, настолько был мятым и грязным – вылез мужчина с испещренным жуткими буграми и шрамами лицом. В руках он крепко сжимал «Машу». Его неприятно прозрачные глаза обвели холодным, стеклянным взглядом сталкеров.

– Вы охренели?! – выкрикнул он. – Реально попретесь за этой телкой?.. Вы че, без баб тут совсем одичали? Ладно, идиоты, лично я подыхать не собираюсь. Да и вам помогу опомниться…

Мужчина вдруг резко вскинул винтовку и выпустил в сторону Забияки короткую очередь. Плюх метнулся к ней, но ближе оказался Гор, который сбил с ног девушку и распростерся над ней коршуном.

А звуки выстрелов не прекратились. Наоборот, они слились в некий неупорядоченный многократный салют. Вот только вместо ярких искрящих вспышек в стороны полетели кровавые брызги, ведь все пули сошлись на одной цели – мужчине со шрамами, в котором Аникей Тавказаков признал уже своего старого знакомца Кошмарика. Теперь от жулика осталась лишь кучка кровавого дымящегося тряпья.

Аникея хлопнули по плечу. Он обернулся. Сзади стояли Голован и Блик.

– Ну, это-во, – выдохнул щетинистый сталкер, – мы ж обещали поквитаться – вот!..

– Правда, не мы одни, – почесал в затылке лысый, – но ты уж прости, желающих много было.

– Спасибо. Только в следующий раз лучше до этого изначально не доводить.

– А это уж как масть пойдет, – дурашливо заморгал Блик, но его двинул под ребра локтем Голован:

– Не будет, это-во, следующего раза такого. Научены теперь.

Беспалый кивнул, но сейчас его больше волновала судьба Забияки. Он подбежал к ней в тот момент, когда ее под руки поднимали с земли Плюх и Колыч. Рядом сидел, разглядывая странно исковерканную винтовку Гор.

– Вы не поверите, – пробормотал он, подняв голову. – Меня ж будто торкнуло что – за минуту до этого «Машу» на грудь перебросил!.. И гляньте только – все пули на нее пришлись… Вот как тут в чудеса не поверишь?..

– А я вот другому удивляюсь, – улыбнулась вдруг освободившаяся от поддержки Илона. – У кого-то, по-моему, мировоззрение поменялось, нет?..

Глядела она при этом на Гора, и он, почувствовав ее взгляд, поднялся на ноги:

– Это ты о ком?

– О том, кто что-то нам о собственной шкуре, было дело, вещал. Дескать, о ней, любимой, нужно попреж всего заботиться, а не о всяких там разных, кто под ногами путается.

– Я о «всяких разных» не говорил… – покраснел вдруг, словно мальчишка, Гор.

– Вот потому я больше не болтовне, а делам доверяю, – сказала Илона, – и по ним же о человеке сужу. – Она вдруг быстро, но крепко обняла растерянного сталкера: – Спасибо.

– На деле-то все как раз просто, – сказал один из незнакомых сталкеров, довольно уже пожилой, с уставшим взглядом. – Я воевал, знаю. Не здесь воевал, там еще, – неопределенно махнул он рукой. – Когда в бою каждый сам за себя – шанс выжить один у всех. А когда ты знаешь, что твою спину защищает друг – так же, как и ты его, – у вас с ним эти шансы повышаются вдвое. Вот тебе и вся арифметика.

– Жаль только, считать этак не каждый умеет, – дернула губой Забияка. Потом она обвела взглядом остальных и крикнула: – Больше никто меня убить не желает? Нет?.. Славно. Тогда еще одно объявление. С нами вместе будет сражаться еще один боец. Он не сталкер. Он вообще не похож ни на кого из нас, но это вовсе не значит, что он хуже, глупее или менее кого-либо достоин быть спасенным. Если кто-то вздумает обидеть его, будет иметь дело лично со мной.

– И со мной, – сказал Плюх.

– И с нами! – один за другим выкрикнули все «коллеги».

– Хватит стращать! – подал голос кто-то из сталкеров.

– Мы все теперь вместе! – крикнул кто-то еще.

– Все будет путем! Обещаем!

Эти высказывания поддержал гул всеобщего одобрения.

– Блямс, выходи! – позвала Илона.

Из кустов, где его предусмотрительно оставили перед «собранием», на поле выбрался Блямс.

Некоторые из сталкеров все же схватились за винтовки.

– Отставить! – рявкнула Забияка. – Вы же обещали!

Кто-то вдруг зычно, с выражением продекламировал:

Сталкеры дружно заржали.

– Все, теперь этого зеленого красавчика Васей зовут! – выкрикнули из толпы.

– Вообще-то, его зовут Блямс, – сердито сказала Илона.

– Блямс! – подпрыгнул «богомол».

– Васей тоже можно, – перевел Плюх.

– Васей нельзя, – сверкнула глазами Забияка. – Так Грибка звали… зовут.

«Коллегам» сразу расхотелось смеяться.

– А теперь вперед! – скомандовала сталкерша. – Там похохочем.

Чем дальше они шли, тем Егору становилось тревожней. Поначалу он ждал, что вот-вот покажутся впереди ряды «урфинов», завяжется бой… Нет, погибнуть он не боялся. Это не было бравадой, он в последнее время и впрямь перестал бояться смерти. Своей. Зато очень переживал за подругу. Если бы мог, если бы Илона позволила, – встал бы перед ней, да так и шел, закрывая ее собой, как живым щитом.

Однако противник так и не появлялся. И внутренний голос подсказал Плюху, что и не покажется. И тут до косморазведчика наконец дошло. Догадка, пронзившая его, словно раскаленной острой иглой, заставила остановиться. Плюх едва не застонал от досады.

– Ты чего это? – остановилась рядом и Забияка.

– Я тупой.

– Заострить нечем, – пожала плечами любимая. – На ходьбе твоя тупость сказывается? Ежели нет, тогда идем дальше.

– Погоди, – коснулся рукава девушки косморазведчик. – Ёхи-блохи, я, кажется, понял. Все-таки это они нас туда ведут.

– Ты что-то и правда тупишь. Мы сами идем, не заметил? Вот сейчас ты остановился, я тоже. А ежели бы нас вели, нам бы этого не позволили.

– А зачем им напрягаться, энергию тратить? Они и так знают, что мы придем. Даже Грибок, я думаю, ни при чем. Это смешно даже: при таких невообразимых технологиях – и одноногий шпион, как в старых наивных книжках. Грибок, скорее, случайность. Хотя и через него могли слушать, уже не так важно. Главное, что мы клюнули на их уловку, сами пошли к ним в руки. И не нападают «урфины» потому, что им не убить, не остановить нас нужно, а как раз наоборот. Хозяева закрывают Учебку, но они рачительные хозяева, не хотят разбрасываться даже, возможно, не самым качественным материалом. Но ведь на войне нужны не только быстрые, сильные и ловкие солдаты. Там требуются также всякие-разные вспомогательные части.

– Ага, хозчасть, упряжная команда, – фыркнула Илона. – Тебя, глядишь, ротным писарем сделают, умный уж больно.

– Не шути, я серьезно. Кто-то из наших сталкеров и для ведения боя сгодится, да хоть и мы с тобой, но на войне и те, кто «подай-принеси», тоже востребованы. Да и без хозчасти, что ты упомянула, никакая армия не обходится. Но суть в том, что в «урфинов» превратят нас всех. Никто и не подумает нас убивать. Встретят с распростертыми объятиями. В виде черных облаков. А выход будут охранять, нам к нему не прорваться.

– Это все твои придумки! – мотнула головой Забияка. – А коли даже и так – что, назад отступать? Отход сам трубить станешь? Скажешь: «Простите, господа, мы передумали. Идите назад и сами как-нибудь помирайте». Так, что ли?

– Не так. Просто мы должны быть к этому готовы. Черные облака…

– Вот дались тебе эти черные облака! С чего ты вообще решил, что именно они людей в «урфинов» переделывают? Имелась же версия, что просто всех и всё на атомы распыляют!

– Я не уверен, но чутье мне подсказывает, что с этими облаками не все так просто. Они вряд ли сами производят модификации, но мне кажется, что они являются переносчиками материалов. Ну… своеобразным транспортом, что ли. Некими порталами, может быть, для доставки людей туда, где производят «урфинов»… Не знаю, тут возможны технологии, которые нам и не снились.

– Вот и славно! Мы не сны смотреть и направляемся. И про то, что под черным «полом» производство «урфинов» расположено, мы тоже уже судачили. Пусть даже так, пусть облака нас хватать станут, только ведь нас много. И нужно всем еще раз сказать, что цель – белая «труба». Пусть бегут к ней любыми путями. А если ее будут защищать «урфины» – что ж, на бой мы в любом случае изначально настроены. Так что выше нос, господин космический разведчик третьего класса! Живы будем – не помрем!

Как и планировалось ранее, вперед отправили двух разведчиков. Поскольку Егор являлся таковым по профессии, а также там уже был и знал подходы, эту пару он и возглавил. Вторым вызвался Аникей Тавказаков – Беспалый. Он не признался бы в этом никому, но в глубине души все же очень надеялся, что Юлий Алексеевич Сысоев жив, и он его сумеет отыскать и спасти.

Как и в первый раз, с профессором, Плюх и Беспалый без происшествий добрались до края леса, а потом доползли до кустов, за которыми открывался вид на «военный городок». И этот вид поразил косморазведчика. Настолько, что он потерял дар речи. А вот доцент Тавказаков молчать не стал. Точнее, не сумел.

– А где все?.. – невольно вырвалось у него.

– Не знаю, – проговорил косморазведчик, в очередной раз чувствуя себя круглым идиотом.

«Городок» «урфинов» был пуст. То же черное покрытие, те же четкие геометрические постройки в черно-серо-белых тонах – и больше ничего. И никого, если местоимение «кто» в принципе подходило к ртутноголовым зомби. Говоря по правде, сейчас бы Плюх был им даже рад.

– Очень похоже на ловушку, не находишь? – спросил Беспалый.

– Возможно, – не сразу ответил Егор. До этого он все-таки поделился со всем отрядом своими мыслями и опасениями, но сейчас с этой версией стыковалось не все. Хотя… Он повернул голову к Аникею: – Но даже если это и ловушка, то, думаю, весьма примитивная. «Урфины» просто не светятся, сидят в «казарме» и ждут, когда мы все соберемся. Зачем нас раньше времени пугать? А так мы придем и почапаем к выходу. А по пути нас похватают черные облака. Сейчас их нет, потому что просто так они не летают – появляются, когда есть добыча. Буквально из-под земли появляются, хотя, сам видишь, какая тут «земля»…

– И что будем делать?

– В любом случае стремиться к выходу. Мы и так знали, что просто так нас к нему не пропустят. Какая разница, стоят «урфины» при этом на виду или сидят в «казарме»? Результат будет один – придется отбиваться. Точнее, убегать от облаков и отбиваться от зомби. И удастся это, разумеется, не всем. Но об этом тоже все предупреждены и знают, на что идут. Так что возвращаемся – и зовем ребят на последний бой. Который теперь уже не просто так, а ради свободы. За это куда приятней сражаться.

– Погоди, – положил ему на плечо руку Беспалый. – А может, я пройду немного вперед, проверю?..

– Проверишь что? Черноту черного облака? Проверяли уже до тебя.

– А вдруг ловушка другого плана? Заминировано, например…

– Аникей, я у местных сталкеров слышал одно выражение. Очень оно мне понравилось. Емкое, короткое, точное. И весьма стимулирующее.

– Какое же? У них таких много.

– Поздняк метаться.

– Да, неплохое.

– Вот и не мечись. Сосредоточься на будущем бое. А сейчас идем к нашим.

– Иди один. Я здесь подожду. Понаблюдаю пока. Мало ли…

– Только глупостей не делай. Ты же ученый, знаешь, чем грозят необдуманные эксперименты.

– Внештатными ситуациями, – улыбнулся Аникей. – Ладно, иди. Все будет путем.

А потом все вышло именно так, как Егор и предсказывал. То есть, сначала все было именно так… Сталкеры вышли к «городку», не таясь, и невольно остановились. Впереди по-прежнему не было видно ни одного «урфина».

Забияка обернулась и громко сказала:

– Все запомнили? Выход – в белой «трубе». Цель каждого из нас – добраться до нее и зайти внутрь. Что будет дальше – не знает никто. Но мы надеемся, что там спасение. А то, что путь до нее кажется свободным – это точно неправда. Когда мы побежим по этой черной хрени, оттуда станет вылетать черный дым и стараться нас поглотить. Это смерть. А то и хуже смерти. Так что как можете, но этого дыма, этих черных облаков берегитесь. Да и «урфины», думаю, нас в покое не оставят. Вон в той черной «трубе» у них, скорее всего, «казарма». А может, и в этих серых «коробках» они также попрятались. Так что удачи всем нам и вперед!

– Вперед!!! – многоголосо взревели сталкеры.

– Увидимся в аду!

– Даешь свободу!..

И толпа вооруженных людей ринулась вперед. И вот тут-то сбылось предсказание косморазведчика. Черное покрытие «плаца» будто вспучилось впереди пузырями. Но это были не пузыри. Это был тот самый черный дым, те самые облака, которые принялись делать именно то, что и ожидал от них Егор. Кружась трехметровыми вихрями, они вклинились в ряды набегающих сталкеров и принялись «пожирать» их одного за другим. Это выглядело именно так, словно вихри съедали людей: подлетел к сталкеру, закружил вокруг него, оплетя сплошной чернотой, а через пару-тройку мгновений облако уже стремится к новой жертве, а на прежнем месте – пустота…

Черных облаков – скорее, и впрямь уже не облаков, а вихрей, смерчей, торнадо – было не меньше пятнадцати, может быть, двадцать… Считать Плюху было некогда, да они то пропадали, то появлялись, не уследишь. Но расправлялись они с отрядом стремительно. Разведчик увидел, как один из вихрей «проглотил» Голована. Его друг Блик стал следующей жертвой. Вот, взмахнув руками, пропал в черном облаке коренастый сталкер, с которым беседовал Тавказаков… Бурундук, кажется?.. Нет, Тушкан. Многие стали испуганно пятиться, кто-то побежал назад. Таких черный дым настигал и пожирал в первую очередь. Другие же начали вдруг беспорядочную и абсолютно бессмысленную стрельбу по вихрям. Даже не просто бессмысленную, но и опасную, поскольку зачастую попадали по своим.

И тогда косморазведчик рванулся вперед, не теряя при этом из виду Илону.

– Не стрелять! – закричал он. – Бегите к белой «трубе»! Спасение там!

Они с Илоной тоже рванули туда. Им повезло проскочить между двух вихрей, и до заветной серебристой мембраны оставалось теперь всего метров двадцать. Плюх увидел, что слева от них бежит Тетерин. Справа, немного отстав, скакал Блямс. Заныло сердце: где же остальные друзья?

И тут случилось такое, чего не мог ожидать ни сам разведчик, ни его хваленое чутье. Из белой «трубы» сквозь блестящую пленку, закрывающую ее торец, навстречу им выскочил вдруг… Грибок! Пожилой мужчина выглядел так же, как прежде: все тот же нелепый грязный и мятый халат, всклокоченные волосы, очки без стекол… Только у него теперь были обе ноги. Правда одна из них блестела ниже колена словно никелированная.

– Это не я!!! – завопил Грибок. – Я не виноват!!! Меня тащили!!! – Потом, будто очухавшись, он замахал руками и завопил совсем другое: – Стойте!!! Туда нельзя!!! Они вас там…

И тут из-за пленки вынырнул «урфин» и прошил Грибка очередью. Несчастный лекарь рухнул как подкошенный. Успел лишь пробормотать:

– Зараза такая!.. Шагнул в арочку…

Плюх направил на «урфина» ствол «Маши». Но тут вперед неожиданно выскочил Олег Дмитриевич Тетерин и закричал – испуганно, истошно, страшно:

– Нет!!! Не надо!!! Это же он!!!

Кто именно «он» разведчик понял не сразу. Только «урфин» ждать не стал, выпустил новую очередь, теперь уже по Тетерину. Доцент упал и простонал, умирая:

– Ю… лий Алек… сее…

– Что?! – воскликнула Забияка, направив на «урфина» винтовку. – Что он такое ска…

«Урфин» резко перевел ствол на нее. Но Плюх оказался быстрее и выстрелил тому почти в упор в грудь. Падая, зомби взмахнул руками, и на плече одной из них разведчик увидел тату – крупно и вычурно: «Анна».

– Я бы назвал эту винтовку «Анной»… – проговорил Егор онемевшими губами.

– Что?.. – метнула на него взгляд Забияка.

– Так говорил Сысоев… Помнишь?.. Это он.

Да, перед ними с ртутной шишкой вместо головы лежал мертвый профессор Сысоев, теперь Плюх узнал его и по широким ладоням с крупными узловатыми венами, и по слегка обрюзгшему телу пожилого человека… Хорошего человека. Умного, справедливого, доброго. Которого он, Егор Плужников, только что убил.

– Это сделал не ты! – будто прочитала его мысли Илона. – Это был уже не он! Очнись! Нам нужно туда! – ткнула она вперед стволом винтовки.

А из-за блестящей мембраны, закрывавшей срез белой «трубы», полезли вдруг «урфины». Один, второй, третий… Как муравьи. Как саранча.

И тогда Плюх все понял.

– Ты ошиблась, любимая. – Подскочив к Илоне, он стиснул ее в объятиях, чтобы прикрыть, заслонить, отсрочить ее смерть хотя бы еще на мгновение. – Выход – в черной «трубе».