Мастер XIX века Ньёшул Лунгток провёл годы, усердно изучая и практикуя Дхарму, стремясь реализовать природу ума, но его заветное желание никак не исполнялось. В конце концов его познакомили с великим Патрулом Ринпоче, который стал ключом к его реализации. Всё, что сказал Патрул Ринпоче, было: «Можешь ли ты видеть звёзды на небе?» И это всё. На семь дней круговорот сансары для Ньёшула Лунгтока остановился. Опыт был таким сильным, что он более не знал, как относиться к миру вокруг себя. Мир казался совершенно другим местом.

Мы, со всеми нашими мелкими комплексами, привязками и фиксациями, не можем представить, что испытал тогда Ньёшул Лунгток. Мы настаиваем, что рубашки носят на туловище и никогда – на ногах, и что дверь – это дверь, и что только через такую-то и такую-то дверь можно попасть в ванную. Но для Ньёшула Лунгтока так называемая дверь больше не была просто дверью, но была потолком, едой или горой, а потолок был не только потолком, но также лестницей. Всё могло быть и было чем-то другим, ничто не было плотным и неизменным. Мужчина был женщиной, и женщина была мужчиной. По сути, все его рациональные мирские системы были выведены из строя – все его фиксации применительно к формам, цветам, количествам и понятиям исчезли, и с того момента в нём присутствовало то, что в учениях известно как «опыт великой спонтанности».

«Опыт великой спонтанности» – это один из важнейших терминов дзогчен, но в наши дни многие ламы, особенно молодые, настолько опьянены понятиями «спонтанности» и «неизмышлённости», что вся тема превратилась в какую-то банальность. Никто из нас на самом деле не знает, что такое спонтанность. Мы представляем, что она как-то связана с отсутствием усилий, но не более того. Обращаясь к логике, которая ограничивает наше восприятие, мы можем лишь делать умозаключения. Мы можем попытаться описать то, что лежит за дальней горной грядой, только используя логику умозаключений и воображение: мы можем использовать горы, которые нам известны как референс, и представлять, что такие же виды деревьев и ландшафты должны простираться за этими новыми горами. Но мы не можем непосредственно сами этого видеть.