ГЛАВА 7
— Два билета на Афула-аль-Бад, — это было первое, что я услышала, стоило войти следом за Боннером в его квартиру. Он говорил по визофону, привалившись к стене и стирая со лба пот тыльной стороной ладони. — Дирижабль. Да. Пришли сообщением, что там за рейс, и регистрационные номера. И да, мне нужен скупщик украшений. Желательно Фил или Джон. Сегодня. Согласен. Пусть приедет ко мне. Нет, в офисе меня не будет ближайшие пару недель, перенеси все встречи. Звонки в офис переводи на визофон.
Закончив разговор, некромант небрежно швырнул аппарат на тумбочку и поплелся куда-то вглубь длинного коридора.
— Мне прикажете ждать на пороге? — зло уточнила я, наблюдая за его шаткой походкой.
— Хорошо бы, — отозвался Боннер. — Ненавижу гостей.
— Никогда бы не подумала! Такой доброжелательный человек — и вдруг мизантроп. — Я скинула обувь и плащ и, положив сумку на чемодан, пошла за хозяином жилища, наплевав на приличия.
Он как раз свернул вправо, как оказалось, на кухню.
Небольшое, стандартно обставленное помещение поражало минимальным количеством утвари. Все чистенько, практически стерильно. Шкафчики плотно закрыты, на столах ни тарелки, ни вилки, ни даже сахарницы. Только одинокий стакан у раковины, который Боннер и схватил, зло оглядываясь на меня, да рулон бумажных полотенец, висящий на стене.
— Я не набивалась к вам в гости, — начала оправдываться, стоило нашим взглядам встретиться. — Вы сами притащили меня сюда, а теперь ведете себя так, словно я навязалась! Еще и билеты на Южный континент заказали без моего согласия… И оплачивать их собираетесь, как я понимаю, кредитами, вырученными за мои драгоценности?
— Правильно понимаете. — Он налил себе стакан воды прямо из-под крана и выпил его до дна, с громким стуком вернув на место. После этого посмотрел на кипящую от праведной злости меня и договорил: — Нам нужно как можно скорее оказаться в доме, часть которого принадлежит вам по закону. Находится он на Южном континенте, пешком туда идти долго. Придется лететь. Натурой оплату за перелеты не принимают, а больше, как вы сами говорили, у вас ни черта нет, миссис Поук.
— Подонок! — постановила я, наплевав на голос разума, шептавший что-то о сдержанности.
— Это одно из моих повседневных имен, но не самое любимое, — кивнул некромант, поднял с пола прихваченный с собой пакет с драгоценностями. Усевшись на табуретку, Боннер скользнул по мне оценивающим взглядом, чуть задержав его на обручальном кольце, все еще надетом на безымянный палец. А в следующий миг влез в пакет, вынул тот самый сломанный браслет и спросил, глядя на меня в упор: — Вам дорога эта безделушка, Кэтрин?
Я пожала плечами и высокомерно вздернула бровь, про себя гадая, к чему он ведет.
Боннер склонил голову влево, осмотрел браслет, перебрав пару звеньев и остановившись на сломанном, снова поднял взгляд:
— К вам вернулись способности слышать вещи, не так ли, миссис Поук?
— Не ваше дело! — рявкнула я, нервно поглядывая на украшение в его руках.
— Почему я должен вытягивать любую информацию насильно? — задумчиво пробормотал Адам, а после просто кинул мне украшение.
Я выставила руки на автомате и поймала браслет, сжав его в кулаке. Тут же пришел призыв о помощи. Сломанные звенья в простом плетении буквально молили их починить, вернуть им прежний вид, подарить новую жизнь.
Я оцепенела, прислушиваясь, чувствуя, как пропадаю, растворяюсь в мире магии и собственного дара. Подушечки пальцев начало покалывать от желания приступить к работе немедленно, а в голове уже рисовались пути решения сложившейся проблемы.
— Что и требовалось доказать. У вас взгляд маньяка, миссис Поук, вы знаете?
— Вы беспринципный манипулятор, — ответила, понимая, что не могу противостоять зову некогда дорогой сердцу вещи. — Достаточно вежливого обращения, и я сама рассказала бы…
— Знаю, но так было бы менее интересно. — Он удовлетворенно кивнул и указал на дверь, находящуюся напротив входа в кухню. — Работать можете там. Я как раз отосплюсь, не волнуясь о том, что вы делаете в одиночестве.
Молча отвернувшись, я отправилась в прихожую за чемоданом, в котором лежал набор артефактора, полученный мною по окончании университета. Вынув его, еще раз бережно протерла слой пыли одной из прихваченных из дома рубашек, ругая себя за столь небрежное отношение к важным вещам. Затем, поднявшись, направилась в коридор.
На кухне что-то упало и, кажется, разбилось. Послышалась ругань. Я остановилась, прислушалась и покачала головой. Этот странный тип не хотел даже близко допустить мысль о том, чтобы принять от меня помощь, хотя было ясно: он вот-вот развалится на части, да так, что потом никто не соберет. Но и позволить ему скончаться идиотской смертью тоже не могла, потому что во всем городе теперь вряд ли нашелся бы второй человек, который взялся бы за мое дело. Слишком оно становилось странным, а кредитов у меня по-прежнему не прибавилось.
Эгоизм родил во мне благородный порыв спасти ближнего, даже если тот категорически против. Оставалось придумать способ спасения.
— Если закончите работать раньше, чем я проснусь, настоятельно советую никуда не соваться и ничего не трогать. — Боннер прошел мимо меня по коридору, выскочив из кухни как ошпаренный. — В квартире много вещей, не предназначенных для рук простого обывателя.
— Я не имею привычки хватать чужое, — ответила, открывая дверь в указанную им комнату. — Это скорее ваша прерогатива.
— А мне положено рыться в чужом, — спокойно согласился некромант. — Работа такая.
Не найдя достойного ответа на последнюю реплику Боннера, решила воспользоваться исконно женским оружием, приберегаемым мною на крайний случай, — сбежать с надменным видом, бросив напоследок:
— Ой, все с вами понятно!
Закрыв дверь изнутри, прислонилась к ней спиной и удивленно осмотрелась вокруг, слегка потрясенная обстановкой выделенных мне апартаментов. Вот он, минимализм во всей красе! Квадратное помещение оказалось практически пустым, если не считать узкую софу и небольшой стол со стулом посередине. Вместо окна здесь была визуализация — голографическая рама под старину, за которой виднелся лес. Рядом лежал пульт для смены обоев или режима громкости воспроизводимых звуков. Сейчас «за окном» тихо щебетали птицы и шелестела листва.
— Спасибо за радушие, — скептически хмыкнув, пробормотала я, укладывая инструменты на пол и тут же забывая о месте нахождения. Задержав дыхание, достала из потайного кармашка ключ. Вставила его в замочек, провернула и услышала характерный щелчок… По спине пробежали мурашки, обосновавшись где-то в области затылка. Меня накрыли чувства предвкушения и радости, словно я наконец получила возможность встретиться с близким другом после долгой разлуки.
— Ну, привет, — шепнула, медленно откидывая крышку чемоданчика с инструментами и жадно разглядывая его содержимое, позабыв обо всем на свете, кроме любимого дела.
По прошествии некоторого времени я с улыбкой рассматривала результат собственной работы. Браслет выглядел как новенький, разве что стал на пару звеньев короче, чем был. Влив в него немало магии во время ремонта и реставрации, теперь чувствовала отклик и тепло, исходящие от металла. Обладатель такого украшения обязательно станет счастливее. Жаль, что это буду уже не я. По моим ощущениям, браслет больше мне не принадлежал, хотя и позволял прикасаться.
Удовлетворенно вздохнув, я подняла взгляд и замерла от удивления. Надо же было забыть, где нахожусь! В первый момент даже испугалась, не понимая, что это за тюремная камера. Медленно поднявшись, потянулась и прошлась пару раз по комнате, разминая затекшие ноги и массируя спину. С непривычки болело все. Даже глаза слезились от напряжения.
А еще безумно хотелось есть и спать. Слишком много энергии я потратила на ремонт маленькой вещи, так что теперь ощущала себя разбитой и слабой. Но физические страдания не шли ни в какое сравнение с испытываемым мною моральным удовлетворением. Дар вернулся ко мне окончательно, и теперь я вновь могла быть полезной. Возвращалась и уверенность в завтрашнем дне: артефактор никогда не останется голодным, тем более если отдается работе со всей душой.
Тихая тонкая трель заставила меня вздрогнуть и посмотреть на дверь. Кто-то пришел к Боннеру в гости, надо же… Заранее сочувствуя бедолаге, я вернулась к столу и, убрав оставшиеся инструменты, закрыла чемоданчик на ключ. Прихватив его и браслет, вышла из комнаты и пошла на звук голосов, доносящихся из прихожей. Говорили двое: сам хозяин квартиры — всклокоченный и помятый, и мужчина, показавшийся мне сначала маленьким мальчиком во взрослой одежде. Пальто, брюки и классическая кепка сильно диссонировали с его ростом.
Голос у карлика оказался красивый, с легкой хрипотцой, а вот на внешности природа сильно отдохнула. Его круглое лицо было словно слегка приплюснуто. Внимание мгновенно приковывали непропорционально крупный нос с горбинкой и тонкие ярко-красные губы. При звуке моих шагов карлик вскинул голову, и мы встретились взглядом. Я не удержалась и удивленно вскинула брови. Из-под козырька на меня смотрели большие карие глаза в обрамлении густых черных ресниц. Очень красивые и очень умные, проникающие в самую душу.
— Добрый вечер, миссис Поук. — Тонкие губы гостя растянулись в приветливой улыбке. — Меня зовут Фил Гуни. Я приехал, чтобы выкупить ваши украшения.
— Здравствуйте, — кивнув, я опомнилась и поспешила навстречу мужчине, протянув ему руку для пожатия.
— Какая чудесная вещица. — Вместо того чтобы легко сжать мои пальцы, как того требовал этикет, карлик схватил меня за вторую руку с зажатым в ней браслетом. — Можно мне?..
В его взгляде появился странный пугающий блеск. Такой же наверняка бывал у меня, когда я начинала работу с новым предметом.
Отступив на шаг, я вопросительно посмотрела на молчавшего все это время Боннера. Тот пожал плечами и, не прикрывая рот рукой, широко зевнул, обнажая зубы и глотку заодно. Скривившись от такого поведения некроманта, я протянула карлику браслет.
— Прошу. Только он вряд ли… — Я хотела сказать, что вещь не позволит чужаку ее коснуться, потому что после реставрации приобрела свойства артефакта и в буквальном смысле чувствует хозяйку, но опоздала.
Фил Гуни подхватил браслет и, бережно разложив на ладони, стал рассматривать, иногда дотрагиваясь до звеньев пальцами другой руки. Я потрясенно захлопнула рот и снова посмотрела на Боннера.
— Он искатель, — снизошел до объяснений некромант. — Пристраивает вещи и людей в нужные места. Его талант — видеть суть. Поэтому практически любой артефакт с легкостью принимает Фила за своего.
— О, — только и смогла вымолвить я.
— Изумительно, — тем временем бормотал мистер Гуни, восхищенно поглаживая браслет. — Он прекрасен. И искрит силой. Я знаю, кому его предложить!
— Предложить? — опешила я. — Но никто не говорил, что он продается.
— Конечно, продается, — безапелляционно заявил карлик, — иначе для чего вы вдохнули в него новую жизнь? Чтобы он пылился в вашем чемоданчике?
— Сколько дашь за него? — подал голос Боннер, даже не думая спрашивать моего одобрения.
— Десять тысяч кредитов, — отозвался коллекционер.
Глаза Адама на миг стали шире обычного. Оторвавшись от стены, на которую он облокачивался все это время, и сделав шаг вперед, некромант с любопытством заглянул через плечо Фила.
— Договорились. Только кредиты вперед, и вещь возврату не подлежит.
И только я хотела вклиниться и послать собственного адвоката куда подальше, чтобы не смел распоряжаться моими вещами, как карлик поднял глаза и, уставившись на меня, проговорил:
— Мне нужно согласие мастера для покупки.
Губы сами искривились в ухмылке. Гордо посмотрев на Боннера, сложила руки на груди и вскинула левую бровь, ожидая его просьбы.
— Ну, по мне, эта безделушка ломаного гроша не стоит, — пожал плечами адвокат, возвращаясь к облюбованной ранее стене. — Нет так нет, дело ваше.
Вот гад! А мне так хотелось услышать уговоры… Или похвалу. Ведь за предложенную сумму можно было купить автомобиль, пусть и сильно подержанный.
Впрочем, спустя еще пару секунд до меня дошло, что именно Боннер работает в долг, а я сижу без денег. Не знаю, с чего вообще вдруг захотела его подразнить, это на меня было совсем не похоже. Все-таки общение с некромантом влияло на меня не самым лучшим образом.
— Я согласна, — сказала, взглянув на замершего в ожидании карлика. — Но, как и говорил мистер Боннер, кредиты вперед.
— Конечно! — засуетился Фил Гуни. — Это правильное решение, миссис Поук. Вещи должны приносить радость, тем более такие. И да, в качестве бонуса сделаю небольшую рекламу среди своих клиентов. Хорошие артефакторы не должны оставаться в безвестности!
Я вяло улыбнулась и кивнула, нерешительно отступая к своему чемоданчику и чувствуя, что дальше в разговоре буду только мешать этим двоим.
— На кухне, в шкафчике над раковиной, стоят банка кофе, сахар и турка, — словно невзначай бросил мне Боннер, тут же отворачиваясь к карлику: — Пройдем в кабинет, Фил, покажу тебе остальные драгоценности.
— Всего хорошего, миссис Поук, — улыбнулся карлик, видимо поняв, что больше мы сегодня не увидимся.
— Прощайте, Фил. Была рада знакомству, — ответила я, подхватывая свой чемоданчик.
— О нет, до свидания, — поправил меня господин Гуни. — Я чувствую: мы еще встретимся.
Я вежливо кивнула странному мужчине и отправилась на кухню варить нам с Боннером кофе.
— Восемнадцать тысяч кредитов, — с такими словами некромант вошел в помещение спустя минут десять. — Хорошая сумма за хорошие украшения.
— Отлично, — равнодушно кивнула я, глядя в окно. На улицу уже спустились сумерки, стирая очертания соседних зданий и превращая обыденную картину в нечто загадочное.
— Шестьсот отдадим за билеты, — продолжал говорить Боннер, наливая себе остывший кофе в одну из найденных мною в шкафчике кружек. — Еще столько же — на возвращение. Примерно пара-тройка сотен уйдет на аренду авто. Нам нужно провести на Южном континенте всего несколько дней, так что, думаю, расходы будут минимальны.
— Что бы я без вас делала? — сказала холодно, не оглядываясь.
Не знаю, почему в моей душе нарастал негатив, давно не чувствовала себя такой злой, одинокой и униженной. Я понимала умом, что должна быть искренне благодарна некроманту за то, что он взялся выручить меня из деликатной ситуации, но вместо тепла и признательности испытывала лишь раздражение от собственной никчемности. Было отвратительно осознавать, насколько слабой и зависимой от чужого мнения я успела стать за последние годы…
— Выпейте, — передо мной появилась та самая пластиковая баночка без этикетки. — Половины таблетки вам будет вполне достаточно.
— Я что, похожа на девицу, которая употребляет подобные вещи?! — От возмущения я едва не взвизгнула.
— Подобные вещи употребляет половина Хорсеса, — усмехнулся Боннер и, откупорив крышку, протянул мне таблетку. — Это успокоительное, миссис Поук. Сильное и качественное, подобранное специально для человека с нарушением сна и расшатанной нервной системой.
— По-моему, стоит вам лечь на подушку, и сон тут же вас одолеет, — удивилась я.
— Не все так просто. Когда я переутомлен — а я переутомлен, миссис Поук, — раздражение нарастает ежеминутно, отчего я начинаю терять контроль над эмоциями. И это очень нехорошо для астрального тела. Оно слабеет. Соответственно, слабеет моя защита.
— От кого? Защита.
— Ну не от живых, конечно, — искренне поразился моей тупости Боннер. — От живых защищают крепкие замки, умение постоять за себя и пистолет в кобуре.
— Вы носите с собой оружие? — Мне стало совсем не по себе.
— Давно не носил, но с сегодняшнего дня начну. И вы тому виной. За нами следят с момента, как мы покинули квартиру мистера Поука. А это, согласитесь, не предвещает ничего хорошего, особенно если вспомнить, что сам он пропал.
— Вы пугаете меня. — Я решила быть искренней. — Кажется, это все ваши таблетки.
— Да, насчет них. — Боннер залпом допил кофе и, положив таблетку на стол, убрал баночку в карман. — Захотите — выпейте. Суть в том, что, когда я в таком перегруженном состоянии, со мной рядом находиться не просто тяжело, но даже опасно. Я неосознанно подпитываю вас своим негативом, оттого вам и хочется сбежать, не прощаясь.
— Но мне не хочется сбежать. — Я тоже допила кофе и подошла к раковине, чтобы вымыть посуду. — Да, вы мне не нравитесь из-за хамского поведения, и вся ситуация в целом меня сильно беспокоит, но, если серьезно, с вами я чувствую себя надежнее, чем если бы осталась одна. Хотя, мне кажется, вы сильно преувеличиваете степень угрожающей опасности. Роджер действительно мог попасть в переделку, я допускаю, но меня это с какого бока должно волновать? Я не имею отношения к его работе, к его делам, даже общих знакомых у нас не так много.
— Вы жили с ним в одной квартире и могли взять что-то, украденное супругом. Или были с ним в сговоре и имитировали развод, чтобы сбежать вместе сразу после аферы. Еще вариант: вы просто могли слышать нечто важное, что пригодилось бы похитителям.
Я не выдержала и засмеялась, оборачиваясь к своему слишком впечатлительному адвокату.
— Вам бы детективы писать, — качая головой, осмотрелась и, не обнаружив полотенца, вытерла руки о джинсы. — Ну какое похищение, ей-богу?
Боннер не отвечал. Он стоял напротив, смотрел на меня каким-то странным взглядом, напряженно сжимая столешницу.
— Что случилось? — растерялась я, не понимая, как реагировать на столь странное поведение некроманта.
— Ничего особенного. — Чуть тряхнув головой, Боннер оттолкнулся от стола и пошел к выходу, но остановился на полпути и, обернувшись, спросил: — Вы правда не чувствуете ужаса в моем присутствии? Паники? Хотя бы страха?
— Правда, — совсем потерялась я. — Если бы я вас боялась, то просто отказалась бы от услуг. Поверьте.
— Тогда идем спать. Таблетку смойте. На завтрак закажу пиццу, а сейчас уже поздно. Постелите себе в гостиной.
— Вы так учтивы, — не смогла удержаться от шпильки я. — Надеюсь, я вас не слишком стесняю своим присутствием…
— Слишком, — без тени иронии ответил Боннер, провожая меня к одной из трех дверей в коридоре. — Ванная прямо, белье в шкафу. Меня до утра не беспокоить, иначе полетите завтра сами.
— Как скажете, — покорно кивнула я, стоя за спиной адвоката и отмечая, что он крепко сложен, хотя сперва показался просто худощавым.
К моему удивлению, Боннер, не говоря больше ни слова, ушел в ту самую комнату, где всего час назад я чинила браслет. А ведь там из всей мебели были лишь стол со стулом и софа. Решив для себя, что ночной досуг некроманта не мое дело, я зашла в предоставленные апартаменты и, тихо прикрыв дверь, полезла в шкаф за бельем. Здесь комната была меблирована намного шикарней. Широкий диван с несколькими подушками, журнальный столик, комод и небольшая стенка заставили меня облегченно вздохнуть и порадоваться, что аскетизм хозяина не достиг абсолютного уровня.
Уже засыпая, я услышала, как кашляет за стеной Боннер, и сквозь сон подумала, что действительно не боюсь его. Больше того, скажи мне кто-то еще вчера, что я приду в дом к незнакомому мужчине и абсолютно спокойно буду спать в его квартире, оставшись с ним наедине, ни за что не поверила бы. Но Адам Боннер, несмотря на вечно недовольную мину, внушал доверие, хотя и раздражал невероятно…
— Подъем! — распахнув дверь, прокричал до ужаса бодрый некромант. — Нас ждут великие дела!
Я зевнула и попыталась раскрыть глаза. С первого раза не вышло. Понять, где я и кто я, тоже получилось не сразу. А Боннер все разглагольствовал, пробегая мимо и с громким скрежетом выдвигая нижний ящик комода.
— Такси приедет через двадцать минут! Пицца отменяется, позавтракаем в аэропорту. Где же… — Шорох, снова скрежет, мат. — Ага!
Любопытство победило, и я свесилась с дивана, приоткрыв правый глаз. Некромант трепетно прижимал к груди страшного вида лоскуты: серые, застиранные, с выцветшим рисунком.
— Что это? — Я собрала силы в кулак и села, кутаясь в одеяле. — Похоже на бинты с мумии, найденной в прошлом веке.
— Это сахили. — Боннер одарил меня взглядом, полным презрения.
— Я не понимаю на вашем, некромантском, — пожала плечами, осторожно касаясь голой ступней холодного пола. — Ох! Вот скажите, почему бы не сделать полы с подогревом? У вас странный вкус в отношении уюта.
— Отобьете себе дом у Поука — будете обустраивать его, как захотите. — Боннер прошел мимо, унося с собой те самые серые лоскуты. — Такси — через восемнадцать минут. Опоздаем на посадку — вам же хуже.
Дверь захлопнулась, и я показала ей язык. Бог или очень любит меня, ниспослав этого типа для спасения и поддержки, или… я где-то сильно провинилась, и теперь меня настигла кара с незатейливым именем Адам.
Поднявшись, я беспардонно влезла в шкаф, где вчера приметила чистые полотенца, и, прихватив одно, побежала в ванную комнату.
Боннер в это время где-то затих, не выдавая себя ни звуком, ни делом. Но я ни капли не сомневалась в том, что он явится спустя названное время и потащит меня к выходу, пусть даже в чем мать родила, приговаривая, что предупреждал. Поэтому душ я принимала быстрее, чем когда-либо в жизни, а краситься не стала вовсе. Переодевшись в свежее белье и втиснувшись в иссиня-зеленое платье из прошлогодней коллекции Гурини, я удовлетворенно взглянула на себя в зеркало.
— Время! — гаркнул Боннер откуда-то издалека, после чего раздался шум, напоминающий звук старого поезда, передвигающегося еще на рельсах. Говорят, такие до сих пор ходят на Южном континенте.
Подхватив свой чемодан, я вышла в коридор и направилась к дверям, чувствуя, как начинает скручиваться в узел желудок. Все-таки без ужина я засыпать привыкла, а вот без завтрака жизнь превращалась в пытку.
— Я готова, — сообщила, стоило выйти в прихожую. И тут же остановилась, широко распахнув глаза.
У выхода стояло два старых облупленных больших чемодана на пластиковых колесиках. А Боннер тем временем выходил из комнаты, куда вчера приглашал карлика. На некроманте был светлый классический костюм, а в руках красовался коричневый кожаный саквояж.
— Вы уверены, что все взяли? — не смогла не спросить я, снова и снова возвращаясь взглядом к большим чемоданам.
— Я привык иметь все необходимое под рукой, — бросил Боннер, глядя на меня с явным недовольством.
— А мне говорили не брать лишнего! — возмутилась я, тоскливо сжимая ручку собственного чемоданчика.
— Вы женщина, купите себе еще вещей, — отрезал адвокат, распахивая двери настежь и вытаскивая свой скарб к лифту. Тут-то и повторился звук отъезжающего поезда.
Поморщившись от шума, я пошла следом, мечтая поскорее оказаться в дирижабле, в уединении от некроманта. К слову, такси приехало чуть позже, чем мы спустились вниз, и Боннер успел что-то недовольно пробормотать на эту тему, надиктовав в часы-планинг напоминание о написании жалобы за опоздание. Я только диву давалась, насколько противный тип достался мне в адвокаты, с некоторой опаской припоминая, что обожаю задерживаться. Ненадолго, но почти всегда…
Почти всю дорогу в электрокаре я пыталась еще немного поспать, а Боннер что-то чиркал стилусом в планшете, при этом сильно хмурясь и периодически потирая запястья. И мне было бы плевать, что там у него такое, если бы не заметила случайно хвостик того самого серого лоскута, выглянувший из-под рукава пиджака. Про себя решила ничего не спрашивать у и без того раздраженного некроманта, по крайней мере, до момента посадки на дирижабль, однако мысль о бинтах со странным названием «сахили» не давала покоя и даже прогнала сон.
— Опаздываем, — негодующе заявил Боннер запыхавшейся мне, стоило нам выйти из такси.
— Я не привыкла бегать на каблуках, да еще и с чемоданом! — огрызнулась в ответ, прожигая спину адвоката голодным ненавидящим взглядом.
Однако кто-то свыше все-таки был на моей стороне. Едва мы вбежали в высоченное здание аэропорта, как диктор объявила по громкоговорителю несомненно радостную новость: наш дирижабль-лайнер с названием «Арту», отправляющийся на Южный континент в порт Глемшира, все еще находился в эллинге, задерживаясь по погодным условиям. Это означало, что у нас оставалось время не только не спеша подняться на причальную мачту, но и заскочить по пути в одно из многочисленных кафе, расположенных здесь же.
И тут мне удалось настоять на своем. Боннер был весьма недоволен, но ел с аппетитом ничуть не меньше моего, и я в очередной раз подумала, что у него какой-то совсем неправильный образ жизни. Нужно чаще заставлять его есть и, по возможности, спать.
Поднявшись на лифте на сто восьмой этаж, я, уже сытая и почти счастливая, сдуру посмотрела в витражное окно и едва не попрощалась со съеденным. Быстро отвернувшись, двинулась следом за непробиваемым Боннером к контрольному пункту, а затем и к трапу для подъема на дирижабль.
— Добро пожаловать на «Арту», — улыбаясь, поприветствовала нас милая девушка в красной униформе. — Надеюсь, полет доставит вам удовольствие и вы еще не раз воспользуетесь услугами нашей авиакомпании.
— Сомневаюсь, — с ходу «обрадовал» стюардессу Боннер, едва не отдавив ей ноги колесиками своего чемодана. — Душно у вас здесь.
