52

Перед уходом с помощью пойманных больших, размером со слона, животных натаскали всякого металлолома, коего в данном районе джунглей оказалось на удивление много, не только завалив им бассейн, но и навалив целую кучу в пещере, так сказать запас на будущее, ну и тоже «заразили» бактериями, чтобы, когда придет время сваливать все в воду, водорослям уже было что впитывать.

Бегать по ветвям обезьянами Роеву не было никакого интереса, тем более дистанция до бункера более чем порядочная, потому в качестве средства передвижения отловили сумчатых скакунов, с которыми Владислав уже имел дело, носясь по джунглям и пытаясь их поджечь.

– Быстрее, конечно, было бы лететь, – с мечтательным оттенком в голосе сказал он, всмотревшись в небо, где парила какая-то летающая тварь с гигантским размахом крыла, что-то вроде птеродактиля юрского периода Земли, дельтапланы отдыхают. – Но да не будем рисковать, а то еще пальнет кто-нибудь из джунглей, и никакая интуиция не спасет. Да и патрульные, что сейчас облетывают материк в поиске выживших, засечь могут и атакуют, так что не будем их нервировать.

– Думаю они и так не спокойны, – хмыкнула Эхинацея. – Наверняка нас все это время в гости ждут, а мы опаздываем.

– Мы извинимся за задержку.

Эхинацея только засмеялась.

Скачка по джунглям вышла затяжная, тут и там через птичек-разведчиков засекали людей, спасшихся с подбитых кораблей клана Риядлид. Своих противники этого клана уже давно всех эвакуировали, и теперь дроиды победителей летали в поисках побежденных.

Зачем они это делали, даже гадать не требовалось. Победителям требовалось «мясо» для окончательной зачистки бункера и работы в нем. Для чего пленникам вынимали нейросети.

На скачку ушла неделя.

Пейзаж в районе бункера, кстати, сильно изменился. Дело даже не в том, что гору над бункером орбитальным обстрелом практически сровняли с землей, к этому псионы были готовы, а в том, что пространство между горой с бункером и горой с пещерой с входом в подземную реку полностью затопило и теперь виднелись лишь макушки самых высоких деревьев.

– Неожиданно… – чуть растерянно пробормотал Владислав. – И неприятно.

– Видимо, обстрел с орбиты горы с пещерой, когда пытались достать нас из-за смещения грунта, перекрыл течение подземной реки, вот она и выливается теперь из этой пещеры.

– Я тоже так думаю, – кивнул Роев. – А на месте того озера наверняка вообще уже настоящее море плещется… Впрочем, неважно. Важно то, что добраться к нашей цели становится крайне проблематично.

– Разве что под водой?..

– Это само собой. Просто теперь не создать защитную завесу из птичек для последнего броска непосредственно ко входу…

– А я думаю, что это даже хорошо, что все затопило, – сказала Эхинацея.

– Почему?

– Видишь, вода подходит буквально к самому входу в бункер. А лес могли нашпиговать тучей всяких мин… как это мы в свое время сделали. Ты тогда прорвался, нагнав стадо самых разных животных, но не факт, что сейчас это получилось бы. Тихо тоже вряд ли бы смогли подойти, а стоило только один раз ошибиться, и все…

– Тоже верно.

Прикрывшись скакунами, которые якобы пришли на водопой, псионы добрались до озера и спрятались в складках местности, после чего соскользнули под воду.

«Все-таки прав был один писатель, написавший цикл книг про боевого пловца с позывным Пиранья и отметивший, что если оборону территории обеспечивает сухопутчик, то совершенно забывает о воде», – подумал Владислав, плывя у самого дна, больше помогая движению руками, хватаясь за ветки поваленных, но при этом не всплывших деревьев и толкая тело вперед.

Рядом плыла Эхинацея.

Теоретически пловцов могли демаскировать пузырьки воздуха, поднимающиеся к поверхности при выдыхании, но это только при очень большой неудаче. Дело в том, что на поверхности озера было полно плавающих древесных обломков, веток, щепы и коры, так что пузырьки хорошо маскировались.

«А в нашем случае это вообще человек, привыкший действовать в космосе… – продолжил размышлять Владислав. – Что странно, ведь в базе „Оценка рисков атаки и обороны“ об этом довольно много сказано. Но, видно, все зависит еще и от самого человека, его характера, обязательности выполнения инструкций, кроме того, имеется некоторая инерция мышления, просто привычки».

Единственно, что доставляло некоторое неудобство, это отсутствие подводного разведчика, что обшарит окрестности на многие десятки метров вокруг, позволит загодя увидеть опасности и найти оптимальный маршрут среди древесных завалов. Увы, озеру этому всего месяц с небольшим, и завестись тут по определению еще ничего не успело. Оставалось довольствоваться лишь воздушной разведкой в виде птички, что перелетала с одной древесной верхушки на другую.

Роева, кстати, откровенно удивлял такой огромный объем воды, что успела скопиться в долине. А ведь долина совсем не маленькая. Когда он плыл по подземной реке, то у него на основании скорости течения и диаметра русла-тоннеля создалось впечатление, что не так уж и много воды прокачивается.

«Разве что сезон дождей сказался, – подумал он. – Отсюда и в разы увеличенный объем…»

Но для ориентирования под водой и определения угроз имелись еще интуиция и предвидение, и они пока ничего плохого в ближайшее время не показывали. Отсюда Роев, кстати, сделал вывод, что водную среду из контроля упустили.

Впрочем, бдительности Владислав, несмотря на это, все равно не терял, продолжая добросовестно сканировать окружающее пространство на все опасное. В конце концов, что мешает заминировать подходы бомбами и замкнуть цепь при малейших признаках опасности?

«Хотя этот вариант они могут посчитать неэффективным, – подумал Роев. – Ведь заминировали же они тогда выход из тоннеля, и что? И ничего. Если и бомбить водоем, то делать это издалека».