28

Прорваться к пещере удалось не без проблем. На последнем участке пути Владислав маневрировал уже не столько потому, что пытался уйти от пушечных очередей налетевших штурмовиков, для чего пришлось в полную силу задействовать интуицию и предвидение, в последний момент уходя из точки удара, ловя при этом бортами осколки, проскакивать по тропе перед тем, как ее перекроет падающее дерево, а просто из-за того, что едва контролировал себя, лишь чудом уходя от столкновения с очередным деревом.

Причиной того служил сильный ментальный откат, когда ему в очередной раз пришлось воспользоваться допингом для того, чтобы достать одного из пилотов, так как в какой-то момент почувствовал, что этот гад все же достанет их, как бы они при этом ни маневрировали.

В конце концов, маневренность у «гусениц» имеет свой предел и он достаточно мал. Поскольку скорость пролета штурмовика очень высокая и сконцентрироваться на жертве, дабы лучше ее почувствовать, невозможно, к тому же дистанция воздействия явно превышала зону захвата, то пришлось действовать очень грубо, в этом пси-ударе выкладываясь на все двести, а то и триста процентов.

А перед этим он сильно потратился на телепортацию объектов (запчасти и инструменты, что лежали в кабине транспорта) в нутро штурмовиков. Они хоть и вышли из строя, но из-за неясности причин особо пилотов не напугали, и те продолжили штурмовку.

Если бы не Эхинацея, поддержавшая его, когда он погрузился в полуобморочное сомнамбулическое состояние на ментальном уровне, словно делясь своими силами, при этом параллельно удерживая стаю и задействуя предвидение, то не факт, что доехал бы до цели.

В общем, ей тоже пришлось непросто во всех смыслах.

Но вот и желанная пещера. Протиснуться на броневиках удалось не сильно далеко, но и этого было достаточно.

Роев с трудом вывалился наружу. Эхинацея выглядела немногим лучше него. Но, несмотря на усталость, они все же разгрузили модули и выпустили на волю бункерных тварей. После чего подхватили свои акваланги, несколько аквариумов с водными монстриками и, пошатываясь от усталости, несмотря на допинг, спустились к воде.

Собственно, их интересовала даже не сама пещера. Псионы хорошо понимали, что боевые дроиды могут достаточно быстро ее обследовать и найти беглецов. Их уничтожение в этом случае будет лишь делом времени и техники, вплоть до разрушения горного массива орбитальной бомбардировкой, если другие методы не сработают. Уничтожить их в пещере на порядок легче, чем в бункере, так что в этом смысле и уходить резона не имело. Но их интересовала подводная река, к которой можно было получить доступ в этой пещере.

Откуда они о ней узнали? Так в самом начале проводилось исследование близлежащей территории относительно бункера, в том числе сейсмическое, так и выявили наличие неподалеку подземной реки. А потом на всякий случай заслали туда специального дроида-картографа, который исследовал подземную реку и выяснил, куда она впадает.

Впадала она в конечном итоге в океан, хотя имелись два промежуточных выхода, а именно в одно озеро на поверхности, что в двухстах километрах от бункера, и в еще одну пещеру в пяти сотнях километрах. Также между этими выходами имелся один большой подземный бассейн.

Что было в этой реке особенно ценно, так это ее русло. То есть вода за многие сотни тысяч лет пробила в породе широкий тоннель, по которому свободно мог перемещаться человек, без того, чтобы не протискиваться меж камнями. Не было никаких узостей, где можно было застрять.

Ну да, именно с помощью этой реки парочка псионов и решила сбежать от врага куда подальше и окончательно затеряться в непролазных джунглях континента.

Погружение под воду произошло весьма вовремя. Еще подбираясь к воде, они слышали рев приземляющегося у входа в пещеру шаттла, и не надо быть семи пядей во лбу, чтобы понять, что внутрь сразу же рванули боевые дроиды. Когда дроиды оказались в зале с озерцом кристально чистой воды, Владислава с Эхинацеей уже несло течение подземной реки, им оставалось только лишь немного подправлять свое движение, дабы не удариться о стену или не зацепиться за очередной скальный выступ.

Плыть в потоке подземной реки было, мягко говоря, необычно, Владислав даже взбодрился. Течение в зависимости от ширины русла то ускорялось, то замедлялось, так что приходилось быть начеку и смотреть во все глаза. С обозрением вопрос был решен еще в бункере, когда обследовали его подводную часть, а именно на шлем присобачили одну странного вида панцирную рыбку, вот с помощью ее огромных глаз, коим для получения четкой картинки хватало лишь минимального количества света, а именно слабого свечения каких-то микроорганизмов, живущих на стенах, практически не фиксируемого человеческим глазом, и смотрели на все окружающее псионы. Не ослабни они так сильно, могли бы воспользоваться способностью ощущать пространство, но в данный момент хватало и глаз марионеток.

Плыли долго, Владислав практически потерял счет времени, не уснул только благодаря тому, что приходилось постоянно маневрировать, дабы не разбиться на особо крутых поворотах и не зацепиться за выступы. Временами отдыхали в небольших нишах, где течение почти не чувствовалось, все-таки коррекция движения очень сильно выматывала и без того истощенные организмы.

В какой-то момент дали о себе знать акваланги, а именно началось затруднение с дыханием, это водоросли в баллоне разрослись так сильно, что уже не хватало объема даже для одного вздоха. Пора было проводить их чистку.

В принципе проблем с этим не было. Провести профилактические работы можно было даже под водой, благо они изначально задумывались так, но извращаться не потребовалось. Уже начался знакомый по карте подъем, что должен был вывести их на поверхность, а точнее в озеро.

В конце концов, какими бы они ни были сильными псионами, им, как и обычным людям, требовался нормальный отдых, а полноценно отдохнуть в подземной реке все же несколько проблематично. В идеале бы, после всего произошедшего, требовалось поспать часов так десять-двенадцать, но увы, озеро – это не то место, где можно было бы так полноценно расслабиться, требовалось добраться до более укрытого места.

Конечно, сначала послали разведчика, чтобы тот посмотрел, нет ли на берегу чужаков. По-хорошему требовалось бы провести еще воздушную разведку, но, увы, с собой ничего летающего не было. Оставалось только рассчитывать на прибрежную летающую живность.

Разведка показала, что на берегу чисто, и Владислав с Эхинацеей, все еще находясь под водой, поплыли к берегу.

Летающая живность оказалась непуганой, что уже говорило само за себя, но, взяв под контроль одну пичужку, Роев заставил ее сделать облет. Как и ожидалось, поблизости никого не обнаружилось.

Всплыв, Владислав сделал жадный вдох. Рядом сипло вдохнула Эхинацея.

Отдышавшись, сидя по пояс в воде под каким-то сильно наклонившимся над водой деревом, отдаленно напоминающим плакучую иву, они принялись за обслуживание своих самопальных аквалангов.

– Тихо! – насторожился Роев.

Псионы почувствовали исходящую от мелкой живности тревогу, и этот тревожный фон приближался к ним.

– Закругляемся.

Отдохнуть не удалось, но хоть акваланги были приведены в рабочее состояние.

Их все же засекли, началась заполошная стрельба, в воду полетели гранаты, беглецов даже немного тряхнуло, но вреда ни пули, ни взрывы им не причинили, так что они без проблем ушли на глубину и вернулись в поток подземной реки. Оставалась лишь досада, что противник может сложить два и два, в результате получив верный ответ, и начнет искать выход подземной реки на поверхность.