23
Владислав с Эхинацеей против устроенного огненного вала так и не смогли придумать хоть какое-нибудь эффективное средство противодействия и продолжали отступать в глубины бункера, на всякий случай спасая образцы флоры и фауны, которые в случае удачи можно будет вновь размножить и использовать для своих нужд.
Впрочем, они не только занимались спасением местной живности и растительности, но и проводили разведку затопленной части бункера в поиске укрытия, где можно было бы отсидеться и вырваться, воспользовавшись какой-нибудь ошибкой противника. В конце концов, не может такого быть, чтобы ошибок совсем не было. Ведь бункер придется осушать, а это просто огромный объем работы, так что рано или поздно, но оплошность будет допущена.
Хотя занимались они разведкой лишь последние три дня. До сего момента псионы проводили опыты по созданию акваланга замкнутого цикла. Точнее работали с геномом водорослей, заставляя их в бешеном темпе вырабатывать кислород. Эксперименты оказались более чем удачными, благо водоросли растут быстро, и оказалось не проблемой получить необходимую их массу для использования.
Впрочем, скорость их роста являлась и отрицательным моментом, особенно после вмешательства в ДНК, что увеличило их скорость роста в разы. В принципе этот момент можно было убрать, но времени на дополнительные эксперименты уже не оставалось, требовалось срочно вести разведку и делать ухоронки.
Опять же даже с этим минусом, одной заправки акваланга модифицированными водорослями хватало почти на сутки работы. Потом водоросли заполняли весь объем баллона, что туда уже невозможно было выдохнуть, а следовательно, и вдохнуть живительного кислорода.
Что до разведки затопленной части бункера, то с помещениями для пряток проблем не возникло. Нижний уровень бункера оказался весьма обширен, Владислав даже предположить не мог, для чего использовались все эти помещения, ибо они, как и «лаборатории», были пусты. Осталось только подготовить их хоть немного для существования. С этим имелись некоторые проблемы, требовалось как минимум заполнить комнаты кислородом, создав воздушный пузырь под потолком, но в принципе они тоже решались за счет все тех же водорослей. Сложнее с платформой, на которой предстояло разместить клетки с экземплярами флоры и фауны.
Роев вынырнул из воды после очередного погружения, и его встречала Эхинацея, что было необычно, потому как пока один из них нырял и вел разведку, другой фиксировал происходящее наверху, ну и давал знать противнику, что они рядом, дабы не расслаблялись и совсем страх не потеряли.
– Что-то случилось? – с помощью мыслеречи спросил Владислав, подплывая.
Эмоции Эхинацеи были сумбурные, но в них все же превалировали некоторая растерянность, беспокойство и подозрительность.
– В том-то и дело, что ничего…
– В смысле?
Роев окончательно выбрался из воды и присел на ступеньку, снимая шлем. Эхинацея помогла ему снять тяжелый акваланг.
– В прямом. Они не появились.
– Странно… Им осталось всего-то ничего, чтобы окончательно загнать нас под воду.
– Вот и я о том же. Не иначе задумали что-то. Хотя чего что-то придумывать, когда для них и так все удачно развивается?
Владислав согласно кивнул. Противнику действительно оставалось сделать еще пару выжиганий уровней, чтобы добраться до затопленной части бункера, и вот они остановились. Это действительно было подозрительно и вызывало опаску, что по ним решили жахнуть чем-то особенно мощным, дабы разделаться одним ударом.
– Все страньше и страньше…
Гадать о том, чего не сильно понимали, они не стали, ибо это бесполезная трата времени, которое можно использовать для более полезных дел.
– Кстати, а ты чего так рано вылез? – спросила Эхинацея. – Я ждала тебя только через пару часов.
– Я, кажется, нашел установку, что, собственно, генерирует блокирующее работу электроники и нейросетей излучение.
– И где она?
– Прямо под лифтовыми шахтами на глубине примерно полусотни метров. Здоровенная бандура, надо сказать, и что интересно, абсолютно чистая. Сама посмотри…
Эхинацея стала получать ментальную трансляцию, передаваемую Владиславом словно видеозапись, четко и последовательно, как и ощущения получала те же, что испытывал Роев.
Вот он-она погружается в отвесную шахту, что оказалась на удивление чистой на растительность и живность, стены покрывает лишь водный аналог мха, склизкий даже на вид. Эту растительность поедают мелкие рачки, а чего-то более крупного, того, кто питается этими рачками, здесь нет, что странно. Далее он-она оказывается в небольшой комнате, в потолке прямо над головой круглое отверстие.
Вон он-она чуть всплывает и заглядывает туда, подсвечивая биофонариком, для чего его пришлось хорошенько встряхнуть, чтобы мелкие светящиеся микроорганизмы возбудились и стали ярче светить. В отверстие стало видно большое сферическое помещение, диаметром метров тридцать, а в центре висит сфера метров десять черного цвета, ни швов, ни каких-то индикаторов видно не было, просто черный матовый шар.
– Похоже на какое-то энергополе или гравитационный генератор, обеспечивающий невесомость, – сказала она. – Если сфера, конечно, не подвешена на тросе… Но как-то сомнительно.
Роев согласно кивнул. Если шар действительно висел на тросе, то увидеть он его не мог, так как смотрел исключительно снизу вверх. Проникнуть внутрь помещения было невозможно. Сам он, от греха подальше, не экспериментировал, а ну как без руки останешься, и это в лучшем случае, но попробовал пробиться с помощью марионетки, которую использовал вместо собственных глаз, закрепив на шлеме.
В случае смерти марионетки Роев мог обойтись и без нее, путь он запомнил до мельчайших деталей, да сам по себе слеп не был. Но нет, с тварью, посланной в сферу, ничего плохого не стало, но и проникнуть внутрь у нее не вышло.
Впрочем, о генераторе РЭБ Владислав пока думать перестал, следовало разобраться с непонятными действиями, а точнее бездействием противника. В какой-то степени неизвестность напрягала даже больше, чем известный негативный исход, что им грозил до сего момента.
– Нужно провести разведку, – выдал вообще-то очевидную мысль Роев.
– Может, они только того и ждут? Знают, что подошли к району, за которым может находиться то, что им так нужно, и боятся повредить, а выманить и ликвидировать нас как-то надо, чтобы уже ничто им не помешало…
– И так может быть, – согласился он после короткой паузы. – Но что-то мне подсказывает, что не все так печально.
Эхинацея замерла, словно прислушиваясь к себе, но на самом деле попыталась задействовать интуицию или предвидение.
Вообще с этой псионической способностью было не все так однозначно. Время предвидения плавало в довольно широких пределах – от часа до суток, но что хуже, как выяснилось, на результат сильно влияло желание получения определенного результата, то есть если проще, то ты видишь то, что хочешь увидеть. Вот есть такая вероятность развития событий, в которой тебе повезет и ты выйдешь невредимым из всех испытаний, пусть даже она исчисляется пропорцией один к ста и ты хочешь такого результата, вот его и увидишь. Так что над этой способностью требовалось еще работать и работать, чтобы видеть именно самый реалистичный, а не желаемый вариант.
Так что тут лучше полагаться на интуицию. Она проявляется самостоятельно, по сути рефлекторное псионическое явление, по времени ограничена совсем уж коротким промежутком, но гораздо более точна. Вот интуиция как раз и давала знать Роеву, что опасности нет.
– Вроде как да, в ближайшее время нам ничего не грозит, – наконец сказала Эхинацея. – По крайней мере, не должно…
