48

Реми вместе с тремя другими стражниками вел нас по коридорам, наводненным толпами придворных. Их шепот оглушал. Одни доставали из карманов монокли и очки. Другие – слуховые трубки. Репортеры рисовали скетчи. Почтовые шары-сплетники парили над головой, словно грозовые облака.

Я пыталась вырваться из рук Реми. Я думала, что могу ему доверять. Слезы гнева текли по моим щекам. Он тащил меня вперед, и я спотыкалась о юбку. Реми потянул меня вниз по длинной и узкой лестнице. Я упиралась, стараясь высвободиться из его рук, мне хотелось вцепиться ногтями в его физиономию. Я сопротивлялась так сильно, что чуть не вывихнула плечо, и скорчилась от сильной боли.

– Куда ты меня ведешь? – закричала я.

Он не ответил.

– Отпусти меня. – Амбер тоже вырывалась из рук стражника.

Я попыталась сбежать. Реми обхватил меня за талию и защелкнул на запястьях наручники. Мне на голову натянули темный мешок, и свет в глазах померк.

Потом он взвалил меня на плечо как мешок с картошкой и нес куда-то далеко. Каждый раз, когда я делала попытки вырваться или просто пошевелиться, его хватка становилась все крепче.

Мы прошли вниз еще один лестничный пролет. Травмированное плечо ударилось о холодную стену. Лязганье запора отразилось эхом от каменных стен. Вокруг слышались стоны и плач.

Мешок с головы сняли, и меня швырнули на пол. Твердая поверхность выбила воздух из легких. Я ощупала руками пол, он был шершавым и влажным. Когда глаза привыкли к темноте, в тусклом свете я разглядела перед собой металлические прутья решетки. Над головой низко нависал массивный потолок, из которого сочилась вода. Рядом, свернувшись клубком, лежала Амбер.

Реми запер за собой дверь.

– Почему ты так с нами поступаешь?

– Я делаю то, что мне говорят, – кинул он, уходя.

Я подбежала к решетке и стала трясти ее. Она закачалась, но не поддалась. Я провела рукой по холодной поверхности прутьев, сунула палец в замок, решив, что смогу каким-то образом открыть его.

Амбер разразилась рыданиями.

– Что мы будем делать?

– Может, попробуем использовать магию? – Я снова застучала по прутьям, хотя понимала, что силой ничего не добиться. Очень скоро мне стало трудно дышать, и у меня закружилась голова. Признав поражение, я опустилась на пол.

София обхитрила нас.

Она заставила нас убить Клодин на глазах у всех и теперь может держать нас здесь до конца жизни.

Голова кружилась. Я закрыла глаза и почувствовала через ткань платья, насколько холоден каменный пол камеры. Положив голову на колени, я попыталась сосредоточиться на магии.

Я представила решетку как тело, ткань или свечи. Кончики пальцев начало пощипывать, магия во мне просыпалась. Она была слабой, едва ощутимой, еще не восстановилась. По спине тек пот, а виски сдавило. Меня сотрясала дрожь.

– Это твердый металл, Камиль. Мы не можем на него воздействовать. – Рыдания Амбер перешли в горестные всхлипывания.

Я вздохнула и сгорбилась. Почему решетка не сделана из дерева? Прутья стали бы мягкими и пластичными, и, когда бы я открыла глаза, они бы уже лежали стопочкой, как лучинки для розжига камина. «Ваша магия бесполезна, если материал – железо или драгоценные камни», – говорила нам Дюбарри. Это наказание за то, что Богиня Красоты предпочла Богу Земли Бога Неба.

– Достань шпильку из пучка, – попросила Амбер, ощупывая свою прическу и доставая шпильку. Дрожащей рукой я вынула из кудрей еще одну. – Помоги мне.

– Это бесполезно, – сказала я.

– Мы должны попытаться.

Просунув руки сквозь прутья, мы вставили шпильки в замок.

– Попробуй толкнуть ее вправо.

Она закряхтела и повернула свою шпильку.

– Сильнее.

– Он не поддается. Щеколда слишком массивная.

Я надавила сильней. Рука начала уставать, пальцы стали скользкими от пота, и я уронила шпильку. Она упала так далеко, что ее уже было не достать.

Амбер обхватила голову руками и закачалась.

– Все зря.

Я погладила ее по волосам. Обычно их цвет напоминал копну осенних листьев, освещенных солнцем, но сейчас они стали тусклыми. Вокруг глаз пролегли желтоватые круги, а кожа побледнела.

– Прости меня, – прошептала я. – За все.

– Ты тоже меня прости, – сказала она. – Я вела себя так глупо. Попала прямо в расставленную принцессой ловушку.

Я обняла ее, и мы снова превратились в маленьких девочек. Я снова чувствовала, как она дышит, как бьется ее сердце.

– Что случилось, когда ты была фавориткой?

Она подняла голову и посмотрела на меня. На щеках виднелись разводы от пудры. Она вытерла нос.

– София заставляла меня делать ужасные вещи.

– Элизабет говорила мне об этом.

– Она выгнала меня после того, как я отказалась убить Леди Офелию Томас из дома Мерании.

– Убить?

– Она хотела, чтобы я ее состарила. Сказала, что где-то вычитала, будто мы умеем состарить человека, после чего он вскоре скончается.

– Но зачем?

– Софии показалось, что Офелия слишком красива. – Амбер снова начала плакать, но на этот раз тише. – Я отказалась. И она вышвырнула меня вон.

Я еще крепче сжала ее в объятиях.

– Тебя она тоже заставляла делать подобное? – спросила Амбер.

– Наверняка стала бы, будь у нее время.

– Как… как мы отсюда выберемся? – Она опустила голову на мое плечо. – Как мы восстановим наши арканы?

– Может, вы ляжете и поспите, маленькие леди? – раздался голос из глубины камеры. – Отсюда нет выхода. Решетки в тюрьме крепкие.

Мы с Амбер еще крепче прижались друг к дружке. Слезы градом полились по моим щекам, плечи вздрагивали от рыданий. Я оплакивала всех моих сестер. Падму, Хану, Эдель и Валерию. Я не смогла спасти ни одну из них. Я не смогла спасти даже себя саму.