26

Он стоял, прислонившись к одной из мраморных колонн, постукивая по угасающему ночному фонарику. Его волосы, вопреки обыкновению, не были стянуты в узел, а в беспорядке рассыпались по плечам. Щеки густо обсыпали веснушки. На лацкане поблескивала обручальная булавка – напоминание о том, что он является одним из претендентов на руку принцессы.

Меня вдруг зазнобило. Я распрямила плечи, открыла пошире глаза и постаралась собраться, чтобы не выглядеть такой измученной. Огюст улыбнулся и взглянул на меня так, будто хотел, чтобы я первой начала разговор. Я закусила щеку.

– А ты что здесь делаешь? – Это все, что я смогла из себя выдавить.

– Разве мне нельзя просто находиться в коридоре?

– Я имела в виду…

– Ты подумала, что я жду тебя, – перебил он.

– Я не говорила…

– Я не слежу за тобой, не беспокойся. – Огюст переступил с ноги на ногу и придвинулся ближе.

Реми сжал челюсти и сделал шаг вперед, его рука по-прежнему лежала на кинжале у пояса.

– Не беспокойся, – сказал Огюст. – Я не причиню ей вреда.

Я хмыкнула.

Огюст улыбнулся и подмигнул Реми.

– А вот он, похоже, может.

Я сдержала смешок.

– А вдруг это она меня преследует? – спросил он Реми.

Мой стражник не засмеялся – наоборот, его лицо еще больше окаменело.

– Я только что делала процедуры принцессе.

– Счастливая…

– Скорее уставшая. – Я отошла от Реми и приблизилась к Огюсту. Мне показалось, что я очутилась вместе с ним в неком шаре. Парадная лестница и белые мраморные колонны как будто растворились. Придворные исчезли, а Реми снова превратился в статую. Запреты Дюбарри на любое общение с юношами и мужчинами, не связанное с работой, отпечатанные в памяти, в момент стерлись. Мы просто стояли и разговаривали, и это было и страшно, и потрясающе. Я чувствовала, что хочу смеяться, прыгать от возбуждения и в то же время спрятаться, а ведь мне срочно нужно было вернуться в покои Прекрасных. Проверить уровни аркан. Отдохнуть после тяжелой работы.

– Ты получила почтовый шар, который я тебе послал?

– О, да. – Когда я вспомнила о нем, на душе стало тепло.

– И ты даже не хочешь сказать мне спасибо? Или отправить ответ?

Я фыркнула и покраснела.

– Ты же прислал его только вчера утром. У меня было не так много времени.

– Давай прогуляемся.

Я попыталась сдержать улыбку и нахмуриться.

– Зачем это?

– А почему бы и нет?

– Ты странный и…

– Ты знаешь мое имя. Я – Огюст Фабри, отвратительный сын Министра Морей. Мы уже встречались раньше. Мы с тобой лучшие друзья, хотя я и подозреваю, что не очень тебе нравлюсь. Плюс ко всему я послал тебе почтовый шар.

– Я получаю много шаров. Я что, должна гулять с каждым отправителем?

– Ты такая популярная?

– Да. Разве ты не слышал?

Я наклонилась к Огюсту и прошептала:

– Я фаворитка.

– Правда? – Его рот искривился в улыбке. – Я не слышал. Я же живу на самом краю света.

– Как мило, – сказала я. – Тогда почему ты сейчас не у скалистых границ королевства?

Он расхохотался, и я вместе с ним. Наши глаза на мгновение встретились, но я тут же отвела взгляд. Я почувствовала, как в моей груди разливается тепло и медленно опускается к животу, будто я только что выпила шампанского.

Реми прокашлялся.

Из сверкающих повозок вышли богато одетые придворные. Из комнаты в комнату бегали с подносами королевские слуги. В коридорах появились черные и темно-синие почтовые шары-сплетники, запущенные репортерами, которые пытались отыскать сюжеты для лент новостей и желтой прессы.

Люди надели черные очки и достали из карманов беруши.

– Пойдем прогуляемся, – повторил Огюст.

И, несмотря на то что вокруг нас снова закипела жизнь, я кивнула. Не смогла отказаться.

– Как же тебя легко убедить.

– Я так же легко могу вернуться в свою комнату.

– Нет, пойдем. – Огюст предложил мне руку, но я помотала головой. – Ах, да. Снова эти правила. Ты вроде говорила, что не следуешь им?

– Не следую. И то, что я не хочу брать тебя за руку, не означает, что я следую правилам. Вдруг ты заразный? Или от тебя плохо пахнет?

Он обнюхал себя.

– В следующий раз обязательно надушусь одеколоном, чтобы от меня не разило морем и рыбным рынком.

– От тебя не разит…

– Не очень-то и хотелось брать тебя за руку, – ухмыльнулся он.

Я закатила глаза, и мы вышли на улицу через небольшую боковую дверь. Реми поплелся за нами. Я чувствовала, как его взгляд буквально прожигает мне спину, подобно свече, поднесенной к бумаге.

Одна из аркад искусно выстриженного кустарника освещалась прозрачными цветами, которые испускали свет. Ночные фонари горели ярко, как луна в полнолуние, освещая изогнутые стены галереи и отражаясь в глади дворцовой реки вдалеке. Сладкое пение сверкающих колибри в развешанных повсюду клетках доносилось до самых укромных уголков сада.

– Ну и каково это – снова вернуться ко двору? – Каждый вопрос Огюста звучал для меня как вызов.

– Здорово, – ответила я, и тут же перед глазами возникло лицо Амбер.

– Мне никогда особенно не нравился двор. Я счастлив, что большую часть времени провожу в море вместе с отцом. Он готовит меня к скучной жизни на корабле.

– Разве ты не этого хочешь?

– Этого хочет мой отец, – ответил Огюст. – Вот ты всегда хотела стать Прекрасной?

– Да. Я просто не знаю, каково это – быть кем-то еще.

– А ты пробовала узнать?

– Нет.

Огюст нахмурился.

– Ну и как это?

– Никак. Просто живешь обычной жизнью.

– А что это такое? – спросила я, смеясь. – И кто может этого хотеть?

– Ты могла бы стать знатной придворной дамой. Тебя бы волновали только наряды, сплетни, портреты в бьютископе и упоминания твоего имени в газетах.

– Лучше уж пусть у меня будут такие обязанности, как сейчас, – сказала я. – Призвание.

– А если кто-нибудь найдет способ нас вылечить? – спросил он. – Придумает какой-нибудь эликсир, выпив который сразу становишься красивым. Разве твоя жизнь не стала бы легче?

Я впала в гнев.

– Я и мои сестры делаем то, что нельзя разлить по склянкам!

– Я не хотел тебя обидеть. Просто мне нравится вести беззаботную жизнь. Я вырос на море, оно воспитало мой характер. У Бога Морей нет жрецов.

– И ты считаешь, что все хотят такой же судьбы, – с досадой проговорила я.

– Точно.

Вдруг Огюст прищурился и наклонился ко мне.

– У тебя что-то на шее. – Он дотронулся до забытой мною пиявки и с криком отскочил назад. – Что за гадость?

– Ха! Обычная пиявка. Ты испугался? – Я снова спрятала ее под воротником платья.

– Зачем ты ее носишь? – с детским изумлением спросил он.

– Это еще один секрет Прекрасных.

– Какой жуткий секрет.

– Они помогают нам восстановить арканы и очистить кровь. И не смей обижать этих маленьких кровососов!

Его брови удивленно поползли вверх. И тут я поняла, что рассказала слишком много. Голос Дюбарри буквально грохотал у меня в голове: «Никогда не раскрывайте секретов Прекрасных». Меня бросило в жар от стыда.

– Дорогу! – прокричал капельдинер. Четверо королевских слуг тащили застекленный паланкин. Золотые ручки сверкали в наступающих сумерках, как кусочки солнца. Внутри на вышитых подушках возлежала спящая принцесса Шарлотта. Рядом, держа руку на стекле, шла укрытая вуалью женщина с короной на голове. Сзади почти вплотную к процессии тащилась группа репортеров.

– Куда они ее несут? – спросила я. – И кто эта женщина, которая ее сопровождает?

– Принцесса… – начал было говорить Огюст, но Реми его перебил:

– Принцесса Шарлотта дышит свежим воздухом каждый день примерно в это самое время. Рядом Прекрасная по имени Арабелла. А нам нужно идти, Леди Камелия. Мне сообщили, что в ваших покоях уже накрыт ужин и вас ждет Мадам Дюбарри.

Реальность накрыла меня как океанская волна.

– Спасибо за прогулку, – поблагодарила я Огюста.

– Жаль, что она так быстро закончилась, – мило улыбнулся он.

Я покраснела.

– Доброй ночи.

– Доброй ночи, – ответил он, – и не забудь написать мне ответ. Я буду ждать.

– Хорошо.

Я пошла следом за Реми обратно во дворец. Мне хотелось поблагодарить его, ведь он не стал настаивать, чтобы я немедленно вернулась в покои Прекрасных. Ему пришлось таскаться за мной весь день напролет, а это совсем не то, что защищать королевство или тренировать боевые навыки. Но я никак не могла вымолвить ни слова. Когда мы вернулись домой, он собрался уходить, и момент был упущен.

Тележки с горами дымящейся еды уже ждали в главной гостиной.

Бри заметила меня и подошла.

– Где ты пропадала?

– Я решила прогуляться. – Служанка сняла пиявку с моей шеи и помогла расстегнуть пояс.

– Вы вся горите, кожа очень теплая, – улыбнулась она. – Да, еще несколько часов назад прилетел почтовый шар из Чайного Дома Хризантем. Я привязала его к столу.

Я поспешила в спальню.

– У вас платье наполовину расстегнуто! – закричала Бри мне вслед, смеясь.

Над моим письменным столом парил ярко-розовый почтовый шар, на котором сверкала эмблема Чайного Дома Хризантем. Я открыла дверцу в задней части шара и достала письмо. Пальцы никак не могли открыть конверт, сердце колотилось; я уронила лист на пол, подняла и прочитала:

Я перевернула письмо. Пастельные штрихи сложились в строчки. В другом сообщении говорилось: