Глава 49
Фели
Судя по данным в Интернете, народный мясокомбинат входил в «топ-10 заброшенных локаций для фотосъемок», сразу после санатория Белиц-Хайльштеттен и сгнивших американских установок для прослушивания на горе Тойфельсберг.
Заброшенную еще во времена ГДР территорию скотного двора и скотобойни в народе прозвали «затяжным бедствием», но и сегодня она еще частично оправдывала это прозвище.
Кое-что – в том числе скотобойни – были снесены, другие объекты, как аукционный зал для продажи скота, отремонтированы, построены жилые дома, железнодорожная станция, пешеходный туннель и торговые центры. Но удаленные участки территории не использовались, и режиссеры любили снимать здесь сцены апокалипсиса или городские трущобы.
На этих территориях Фели и сосредоточила свои поиски.
Когда машина Ливио подъехала по размытой дождем дороге к северному въезду в эти руины, Фели невольно подумала о смерти. Она не понимала, почему люди проводили здесь свое свободное время – добровольно, среди грязи и мусора, охотясь за странными фотомотивами или сувенирами из давно ушедшего времени. Лишь в прошлом году один турист, делая селфи, упал с дымовой трубы и с тех пор остался парализованным. Похоже, Бог не высокого мнения о мягких методах воспитания.
– Что мы теперь ищем?
– Такси, – сказала Фели.
Они проехали мимо таблички с надписью «Хлев», и Фели стало еще больше не по себе.
Меньше чем через два часа она должна выйти из ЗАГСа, вся в белом и с кольцом на пальце.
Сложно представить более контрастную программу.
Они как раз проезжали мимо красных кирпичных фабричных помещений. Время как будто впилось всей своей челюстью в заброшенные здания; вырвало штукатурку вместе с кирпичами, содрала кровлю и разбило окна.
Словно мясники, которые десятилетия назад забивали и разделывали здесь скот, набросились на мертвую материю за неимением другой.
– Если похититель не дурак, он поставил машину в укромном месте.
– Тогда мы его никогда не найдем, – прокомментировала Фели замечание Ливио.
Они остановились на развилке и обменялись неуверенными взглядами.
– Похоже, дорога направо ведет к скотобойням, – сказал Ливио. Указатель сгнил и был почти нечитабелен.
– А что стоит ниже? Молоковод?
– Полагаю, молокозавод. В той стороне находится молочная ферма.
При слове «молоко» Фели вздрогнула.
– Что там говорила мать Уландта?
– Что он веган. Он должен ненавидеть здесь каждый сантиметр.
– Но особенно молочные фабрики, да? Она ведь сказала, что ей больше нельзя есть даже йогурт, потому что у сына этот пунктик с молоком.
Он даже думает, что ее остеопороз из-за молока.
– Тогда ясно, куда мы направимся первым делом, – сказал Ливио и включил передачу.
Спустя минуту и два поворота он снова нажал на тормоз.
– Почему мы остановились? Здесь нет никакой машины.
– Но была.
Ливио указал через лобовое стекло на двор перед сараем с острой крышей. Следы в грязи говорили об одном или нескольких автомобилях, которые подъезжали, отъезжали и разворачивались здесь. Большинство следов должны быть свежими, потому что дождь начался не так давно.
Ливио заглушил мотор, и они вышли из машины. Вместе направились к двери в металлических воротах сарая и с удивлением заметили, что она не заперта.
– Что здесь? – спросила Фели, когда они сделали несколько шагов вглубь помещения и осмотрелись.
– Похоже на бывший коровник. Здесь держали и доили коров. Электрические аппараты давно сняли. Остались одни стойла.
Фели посмотрела на часы, потом на свои белые кроссовки, уже покрытые грязью.
Сейчас уже все равно.
– Хорошо. У нас мало времени. Мы разделимся. Ты осмотришь сарай в том конце, я в этом.
– Как хочешь, но… эй… – Ливио изобразил улыбку мушкетера. – Будь осторожна, чтобы не пришлось тебя снова спасать.
Она ответила на его улыбку и удивилась собственной уверенности. Конечно, она боялась и мучалась угрызениями совести по отношению к Янеку, но на работе она редко сталкивалась с подобными вызовами. Редко получала непосредственный результат. И Фели заметила, что, несмотря на опасную трагичную ситуацию, ей доставляло удовольствие делать что-то настоящее, реальное. А не только говорить.
– Я уже большая девочка, – ответила она.
Затем развернулась и направилась к ступеням.
Если она не ошиблась, то в двадцати метрах была лестница, которая могла вести в подвал.
