Глава 22

Матс

Большинство пассажиров спали. Женщины, мужчины, дети. Измотанные билетным и паспортным контролем, досмотром багажа. Уставшие от долгого ожидания посадки. Укачанные шумом двигателей, накормленные разогретыми полуфабрикатами, в салоне, где погасили верхний свет. Лишь некоторые пассажиры включили индивидуальные лампочки для чтения; даже многие из тех, чьи лица то и дело вспыхивали в меняющемся свете мониторов, сидели с закрытыми глазами. Они заснули во время фильма.

Матс со слезящимися от боли глазами на ощупь пробирался по проходу в нижнем пассажирском салоне, и с каждым шагом, который приближал его к крыльям самолета, его внутреннее беспокойство усиливалось. Несмотря на темноту, некоторые опустили шторки на иллюминаторах, что было умно, если они не хотели, чтобы их через несколько часов разбудил рассвет.

Матс молился, чтобы Фели выяснила что-нибудь, что может спасти Неле, не рискуя жизнями невинных людей.

На своем пути Матс видел отдельные незанятые места. Одинокие кресла тех счастливчиков, которые передумали, опоздали на самолет или не полетели по какой-то другой причине и поэтому завтра смогут наслаждаться жизнью.

Но помимо мест, которые он сам забронировал, почти все кресла были заняты. Молодая парочка в тридцать первом ряду удобно устроилась на четырех средних местах и наверняка еще при взлете радовалась своему везению. А пожилой мужчина в очках в толстой оправе использовал свободное кресло между ним и спящей женщиной в качестве места для хранения документов, которые требовались ему для работы: он как раз что-то печатал в своем ноутбуке. Больше пустующих кресел практически не было.

Если психу удастся добиться своего, шестьсот двадцать шесть человек погибнут. Будут вероломно убиты.

Мною.

Хотя самолет лежал в воздухе прямо, как доска, у Матса было ощущение, что он поднимается на какой-то холм. Путь до ряда 47 показался невероятно долгим. Добравшись наконец до своего места, он первым делом взглянул на Траутмана. Чудо-таблетка за двенадцать тысяч долларов работала отлично. Предприниматель спал с открытым ртом и храпел. Слюна, стекавшая у него из уголка рта на щетину, делала его похожим на бульдога. Видимо, Траутман ненадолго просыпался, потому что спинка его сиденья была откинута. Правда, этот небольшой угол наклона не сделал путешествие комфортнее. Траутман так криво и неудобно сидел в кресле, что во время посадки он почувствует каждую косточку.

Матс осторожно открыл отсек для ручной клади над своим сиденьем – чтобы чемодан, который мог сместиться при взлете, не упал ему на голову. Достал его и поставил на место у прохода. Болеутоляющие таблетки максалт лежали наготове во внешнем кармане. Матс положил одну на язык и подождал, пока она растворится. Ему даже показалось, что когти, вцепившиеся в затылок, начали разжиматься, и он открыл глаза.

Тут кое-что привлекло его внимание.

47F.

Место у окна.

Оно пустовало.

В принципе, это не повод для беспокойства – пассажир, оккупировавший до этого его место, мог проснуться и пойти в туалет. Но только что по дороге сюда Матс высматривал свободные места и был уверен, что этого типа не видел.

Хорошо, было темно. И издалека можно было принять смятый плед за туловище, а подушку, засунутую между подголовником и стеной кабины, – за голову.

Матс огляделся. Из ближайших туалетов лишь на одном горел красный значок «занято». Все остальные были свободны. За исключением той кабинки, в которой он сам до этого запирался.

Чтобы позвонить шантажисту.

Матс задумался над тем, что ему сейчас делать. Спрашивал себя, что его так беспокоило. С учетом конкретных угроз, которые он в данный момент получал, было глупо терять самообладание из-за только что спавшего и, видимо, ненадолго отошедшего пассажира. И все равно Матс почувствовал, как симптомы его аэрофобии нахлынули с новой силой. Учащенное сердцебиение, потоотделение, затрудненное дыхание. Змея страха сжала объятия, и Матсу пришлось сесть, чтобы пропустить молодого отца, который тащил за собой заспанного сына – вероятно, к дальним свободным туалетам.

Дрожащими, неуверенными руками он провел по брюкам в попытке вытереть вспотевшие ладони, и его взгляд переместился на кресло 47F.

Ничего.

Никакой ручной клади, по крайней мере, под сиденьем. Никаких личных вещей в сетке на спинке впереди стоящего кресла.

Ничего, кроме крохотной стеклянной ампулы. Настолько маленькой, что Матс с трудом заметил ее. Она лежала под голубым пледом в углублении шва на сиденье. Матс повертел ампулу в пальцах, сам не зная, что именно он держит в руках и насколько это вообще важно. Он включил лампу для чтения и изучил находку. Маленькая колба содержала коричневатую, похожую на виски жидкость, хотя возможно, это был цвет стекла. Матс огляделся. Красный значок «занято» над туалетами погас, но в проходе никого не было. Никого, кто возвращался бы назад к своему месту 47F.

Он поднес ампулу к носу. Ничего не унюхав, пошел дальше и открыл ее. С еще большей осторожностью, чем отсек для ручной клади, но это не помогло против сильного, захватывающего дух, меняющего все вокруг действия содержимого.

Матс закрыл глаза и с трудом сдержал крик. От злости, грусти, боли, отчаяния и радости одновременно.

Но сбивающий с толка аромат, который волновал его чувства, этот неповторимый запах, который он уловил сразу после взлета, буквально выдернул его из сиденья. Однако в путешествие во времени отправилось не его тело, а душа. На четыре года назад, в Берлин. В спальню квартиры на Савиньиплатц, в которой он был так счастлив. Когда в последний раз чувствовал запах ее духов.

Духов Катарины, своей умершей жены.