После смертного приговора римские воины издеваются над Иисусом. Они напяливают на него багряницу, то есть царское одеяние, и надевают терновый венец; они падают перед ним на колени и приветствуют его как царя. «И били Его по голове тростью, и плевали на Него, и, становясь на колени, кланялись Ему» (Мк. 15:16–19).

Его распинают вместе с двумя разбойниками. Собравшаяся толпа насмехается и тычет пальцами: «Христос, Царь Израилев, пусть сойдет теперь с креста, чтобы мы видели, и уверуем», — кричит довольная публика. Даже «распятые с Ним поносили Его» (Мк. 15:32).

Несмотря на все старания Марка, из его рассказа следует несколько важных вещей.

Одна из них — это скорость, с которой казнь Иисуса последовала за арестом. Иисус был арестован ночью; ночью же он был допрошен специально собранным в экстраординарном месте и в неположенное время Синедрионом, к утру приведен к Пилату и к третьему часу распят. От ареста до казни прошло меньше двенадцати часов. Римское правосудие было скоропостижным, но не до такой же степени!

Единственное разумное объяснение такой спешки заключается в том, что власти: а) боялись, что его отобьют его сторонники, б) спешили продемонстрировать народонаселению, что Иисус — не Мессия. Казнь Иисуса больше всего напоминала спешный расстрел лидера неудавшегося мятежа.

Бюрократия не имеет обыкновения собираться на ночные заседания в праздничный день, особенно когда они запрещены законом. Единственное, что могло побудить в эту ночь членов Синедриона оторваться от гранатового вертела, агнца и семьи — это понимание того, что в данной ситуации дорогá каждая минута, а каждая минута дорогá только в сражениях и восстаниях.

Вторая вещь, которая бросается в глаза — это издевательства римских солдат над Иисусом.

Марк рисует нам выразительную картину торжествующей солдатни, отыгрывающейся на беззащитном узнике. Эта солдатня проявляет чудеса злобности и изобретательности: откуда-то притаскивает пурпурное одеяние, которое представляло собой в это время огромную ценность, не ленится сплести терновый венец. Эти люди бьют Иисуса и становятся перед ним на колени, кричат «спаси нас, царь Иудейский», и плюют ему в лицо.

Но за что? Что Иисус сделал римским солдатам? Какое им дело до мирного проповедника, оклеветанного презираемыми войсками евреями? И зачем вообще распинать человека, который призывает евреев к любви и миру в тот самый момент, когда в Иудее орудует призывающая к восстанию «четвертая секта»? Не правильней ли было бы распять разбойников из «четвертой секты», а проповеднику любви и мира, напротив, дать зеленый свет?

Сцена, описанная Марком, говорит сама за себя: это сцена издевательств победителей над лидером разгромленного мятежа.

Этот человек обещал своим сторонникам престолы в небе. Этот человек обещал, что те, кто не принял его, будут завидовать Содому (Лк. 10:12). Он обещал низвести огонь на землю (Лк. 12: 49). Его сторонники умели затворять небо и поражать врага огнем из своих уст! (Откр. 11: 5–6).

При попытке их арестовать люди слепли. Они падали замертво и валились наземь в корчах с пеной у рта. Их разбивал паралич. Поднявших на них руку разрывали львы. Один из его учеников, Андрей, окружил отвергнувший Христа народ стеною огня и внутри этой стены затопил его водой. Другой, Филипп, одним заклинанием низверг целый город в геенну.

Можно только себе представить, как боялись подобного оборота дела легионеры! Они были простые, самые обычные люди и нимало не сомневались, что арестованный гоэс был способен на все эти чудеса. Никому из них не хотелось быть низверженными в геенну, захлебнуться водой или быть пожранными огнем. И вот теперь, после победы, они вымещали на нем всё — трехдневный форсированный марш, страх, предчувствия, схватку, резню, гибель товарищей.

Мы не знаем — благодаря необыкновенной стеснительности Марка, — в чем на самом деле обвиняли Иисуса и перед Синедрионом, и перед Пилатом, — обвиняли так, что он молчал, не зная, что сказать. Но мы знаем, что он не то что признал на суде, он провозгласил себя Мессией.

«Ты ли Христос, Сын Благословенного?» «Я; и вы у́зрите Сына Человеческого, сидящего одесную силы и грядущего на облаках небесных» (Мк. 14:61–62).

Пришествие Мессии и Сына Человеческого в этот момент означало для иудеев совершенно конкретную вещь: падение власти римлян и замену ее на всемирное Царство Божие во главе с Сыном Давидовым, сидящим одесную Господа.

Провозглашение себя Господом Мессией и было, с точки зрения иудейского закона, «прельщение Израиля», а провозглашение себя Царем Иудейским и было, с точки зрения римлян, актом мятежа. И то и другое каралось смертью, и над крестом, на котором распяли Иисуса, была прибита табличка «Иисус Мессия, Царь Иудейский» (Мк. 15:26; Ин. 19:19).

Важность этой таблички заключается прежде всего в том, что христиане никогда не считали Иисуса иудейским царем. Наоборот — вся последующая христианская традиция, чем дальше, тем больше, отделяла Иисуса от предавших его евреев, и «Царь Иудейский» — это такая деталь, которая никак не могла быть выдумана последующими поколениями христиан. Она осталась в отчетах о суде над Иисусом, потому что это и было одним из обвинений и потому что Марк писал для аудитории, которой обстоятельства суда над Иисусом были хорошо известны.

Роберт Эйслер не без основания называет надпись «Иисус Христос, Царь Иудейский», прибитую над распятием, «самым ранним из всех не-христианских и анти-христианских документов». «Иисус был казнен как лидер восстания, которое случилось в Иерусалиме в эту историческую Пасху 30 г.», — замечает Самуэль Брендон.

Предположение о предшествовавшем аресту разгроме может объяснить и еще одну загадочную деталь Евангелий — а именно, кажущееся иначе необъяснимым поведение учеников Иисуса.

Ученики его, о вооружении которых только что позаботился Иисус, вместо того, чтобы вытащить мечи, разбежались; Петр отрекся три раза, и та же самая толпа, которая кричала осанну царю Израиля, окружила крест с распятым перед городскими воротами Иисусом и кричала: «Сойди с креста, и уверуем!» (Мк. 15:32).

Всё это можно легко объяснить, если предположить, что и с точки зрения учеников, и с точки зрения толпы Иисус был действительно Царь из рода Давидова и Мессия, одно появление которого разметает в прах римские легионы. Было общеизвестно, что при попытке арестовать Мессию к нему на помощь явятся легионы ангелов. Отсутствие этих легионов вызвало в рядах его сторонников культурный шок.

Можно смело предполагать, что в момент казни Иисуса ученики его еще не знали, что он пришел в Иерусалим специально, чтобы быть распятым. Они предполагали, что он пришел в Иерусалим, чтобы установить Царство Божие и что он способен разметать войска Пилата одним огнем из своих уст.

«Кульминационным моментом для всех четырех Евангелий является зрелище Иисуса, страдающего на кресте — и мы не видим при том ни следа его учеников, — замечает известный американский антрополог Марвин Харрис. — Эти ученики не верят, что Мессия мог позволить себя распять. Они не имеют ни малейшего представления, что культ Иисуса будет культом мирного, а не мстительного спасителя».