Загадочный эпизод с Иисусом Сыном Отца — не последнее указание на восстание, случившееся в это время в Иерусалиме.

Другое такое указание приводит Лука. Он рассказывает, как некоторые люди, придя к Иисусу, «рассказали Ему о галилеянах, которых кровь Пилат смешал с жертвами их» (Лк. 13:1). Ответ Иисуса на это известие был однозначен: «Если не покаетесь, погибнете так же».

«Думаете ли вы, что эти галилеяне были грешнее всех Галилеян, что так пострадали? Нет, говорю вам, но если не покаетесь, все та́к же погибнете» (Лк. 13:2–3), — говорит Иисус.

Этот эпизод размещен Лукой в самом начале текста и как будто не имеет отношения к вступлению Иисуса в Иерусалим. Это не имеет решающего значения: Лука и Матфей часто расставляют известные им изречения Иисуса в произвольном порядке, особенно когда речь идет о ключевых высказываниях, которые надо вырвать из контекста вызвавших их компрометирующих событий.

Проблема заключается в том, что смешать «кровь галилеян с жертвами их» Пилат мог только в одном месте: в Храме. Ни в каком другом месте иудеи просто не имели права приносить мясных жертв. И произойти это могло только в одно время: на Пасху. Ни в какое другое время галилеяне в большом количестве просто не могли собраться в Храме.

Иными словами, войска Пилата ворвались в Храм на Пасху и устроили резню. Дело это, как вы понимаете, нешуточное. Аналогичная резня, устроенная за сорок лет до того сыном Ирода Архелаем, рассматривалась как тяжелый проступок и была одним из пунктов обвинений, выдвинутых против него непосредственно перед лицом императора Октавиана Августа.

Трудно себе представить, что Иосиф Флавий, который очень подробно рассказывает о правлении нелюбимого им Пилата, умолчал бы о подобной выходке. К тому же речь идет не просто о паломниках, а о галилеянах.

Слово «галилеяне» употреблялось в это время в Иудее в двояком смысле. Одно значило не только уроженцев Галилеи, но и приверженцев определенной религиозной секты, той самой, которую Иосиф называет «четвертой сектой» и к которой принадлежали и Иуда, и Иисус Галилеянин. О секте галилеян сообщает нам Гегесипп.

Галилеянами называл христиан император Юлиан Отступник.

Трудно себе представить, что войска Пилата в разгар резни спрашивали у паломников паспорта со штампом прописки. Под истреблением галилеян в Храме во время пасхального жертвоприношения, очевидно, имеется в виду истребление захвативших Храм сектантов. Однако мы, опять-таки, ничего не знаем о таком захвате Храма — если не предположить, что из наших источников исчезли сведения о таковом, осуществленном Иисусом Галилеянином.

Иисус не останавливается на том, что объясняет смерть убитых в храме галилеян недостаточной верой покойников. Он продолжает: «Или думаете ли, что те восемнадцать человек, на которых упала башня Силоамская и побила их, виновнее были всех, живущих в Иерусалиме? Нет, говорю вам, но если не покаетесь, все та́к же погибнете» (Лк. 13:4–5).

Силоамская башня находилась на юг от Храма и господствовала над силоамским водоводом, по которому проникли в Иерусалим войска Давида (2 Цар. 5:7). Вместе с Антониевой Силоамская башня была частью системы доминирующих над городом укреплений.

Если кто-то и мог погибнуть при падении Силоамской башни, так это размещенная в ней правительственная стража. Для ревностных иудеев такое событие могло быть только поводом для радости. Падение башни с храмовой стражей или киттим было для них такое же духоподъемное событие, как падение Башен-Близнецов для арабского мира.

Наша проблема заключается в том, что падение Силоамской башни — так же, как и резня галилеян в храме на алтарях — было явно не рядовым событием. Хорошо охраняемые инженерные сооружения, служащие укреплениями для римского гарнизона во враждебном городе, сами собой не падают. Они могут упасть либо во время землетрясения, либо во время штурма.

Иначе говоря, Силоамская башня могла рухнуть на галилеян по одной причине: если вышеназванные галилеяне захватили ее, как Масаду, и укрепились в ней, а римляне подвели к башне подкоп или разворотили ее во время штурма. В то самое время, когда другие римляне смешивали в Храме «кровь галилеян с жертвами их».

Итак, высказывание Иисуса о Силоамской башне и избиении Пилатом галилеян в храме заставляет нас предполагать, что в правление Понтия Пилата в Иерусалиме произошли серьезные беспорядки, связанные с попыткой захвата по крайней мере двух ключевых укреплений: храма и Силоамской башни. По какой-то причине эти два важнейших для истории Понтия Пилата события не вошли в «Иудейскую войну» Иосифа Флавия — или были вычеркнуты из нее.

Однако еще показательнее, чем кровавая неудача этих беспорядков, реакция Иисуса на них. Иисус утверждает, что те, что погибли, недостаточно веровали.

Этот ответ имел глубокие корни в еврейской культуре. Именно недостаточной верой в Господа объясняли падение Первого Храма Иеремия и Иезекииль: «Господь Бог наш определил нас на погибель и дает нам пить воду с желчью за то, что мы грешили пред Господом» (Иер. 8:14).

Именно недостаточной верой в Господа объясняет 2-я книга Маккавеев гибель сторонников Иуды Маккавея в бою. Им было обещано бессмертие и воскресение, но они проиграли бой и погибли, а когда их товарищи в недоумении обыскали их тела, то выяснилось, что те, что погибли, имели на себе языческие амулеты! (2 Мак. 12:40).

И, наконец, именно прегрешениями перед Господом объясняет автор «Псалмов Соломона» взятие Иерусалима войсками Помпея.

Ответ Иисуса — это типичный ответ иудейского фанатика, обещавшего верующим неуязвимость в бою. Они погибли? Значит, они недостаточно веровали.