Из рассказа Иосифа Флавия, в том виде, в котором он существует сейчас, складывается чрезвычайно живое ощущение революционного броуновского движения, охватившего Иудею. Ни порядка, ни иерархии в этом описании нет. Из описанной выше картины вытекает, что пророки и разбойники самозарождались в Иудее I в.н. э. точно так же, как террористы в конце XIX в. самозарождались в России.

Два, однако, обстоятельства противоречат этому описанию. Во-первых, это таинственная лакуна во всём, что касается истории «четвертой секты» до 36 г. н. э.

Несмотря на то, что Иосиф именно «четвертую секту» обвиняет в развязывании «Иудейской войны», все сведения о развитии этой секты до 36 года — то есть в ключевые годы ее формирования — в его текстах отсутствуют.

И не просто отсутствуют — на их месте, как мы увидим, находятся зияющие смысловые лакуны.

Второе обстоятельство — это имя пророка, сброшенного со стены Храма в 62 году по приказу первосвященника Анании. Иосиф Флавий сообщает, что это был «Иаков, брат Иисуса, прозванного Христом».

Позднейшее христианство вообще отрицало, что у Иисуса Христа был брат. Оно утверждало, что Иисус родился от девственницы. В «Деяниях Апостолов» — единственной канонической книге, описывающей историю общины после казни Иисуса — не упоминается ни о каком брате Христа.

Но Иосиф Флавий утверждает, что такой брат был, что он был верующим иудеем (а иначе с какой бы стати его судил суд Синедриона?) и что после его казни началась активизация страшных сикариев, укравших сына первосвященника, осудившего Иакова на смерть.

Более того. Как мы уже говорили, согласно первоначальному тексту Иосифа Флавия, именно смерть Иакова, брата Иисуса, и была причиной Иудейской войны. Война произошла в возмездие (или из мести) за это убийство.

Но для того, чтобы сикарии начали войну из мести за убийство Иакова, он должен был быть их вождем.

Получается очень странная, загадочная картина.

Иисус был пророк мира, любви и добра. Он был неизвестен, и его казнь прошла бесследно. Современники ничего о его жизни не знали.

Но его брат после его смерти в течение почти тридцати лет заведовал кровожадной, тоталитарной и могущественной иудейской сектой, ждавшей возвращения Господа Мессии из рода Давидова, который был унижен и оскорблен, но сейчас находится на небесах выше ангелов. И при этом после разгрома этой секты в Иудейской войне римляне начали преследовать род Давидов, а фарисеи в Явне запретили его представителям считаться Второй Властью в Небе.

Или мы что-то напутали, или картина никак не сходится.

Может быть, никаких двух сект — воинственной и мирной — в Иудее в это время не было? Или, в превосходной формулировке Роберта Эйзенмана, «в Палестине в конце I — начале II столетия существовал только один вид мессианизма, а не два»?