«Деяния апостолов» утверждают, что ранней церкви были свойственны не только коммунизм, но и демократия.

Согласно им, после смерти Иисуса Дух Святой сошел сразу на двенадцать апостолов, а потом они выбрали еще семь человек, которые должны были заниматься хозяйственными делами. Таким образом, у Луки получается, что церковью руководили девятнадцать человек, причем главными из них, разумеется, были духовные учителя — апостолы, а семь диаконов были просто завхозы.

Есть ли у нас какой-нибудь другой христианский текст, рисующий структуру ранней церкви?

Да.

И это не что иное, как «Откровение Иоанна Богослова».

Картина, которую рисует нам «Откровение», кардинально отличается от картины, нарисованной учеником Павла Лукой.

Первая часть «Откровения» представляет собой письмо семи малоазийским церквям, т. е. семи общинам/яхадам в городах Эфес, Смирна, Пергам, Тиатира, Сарды, Филадельфия и Лаодикея.

У каждой из этих общин есть единоличный глава. Этот глава стоит так высоко, что Иоанн называет его ангелом (Откр. 1:20). Это словоупотребление Иоанна сразу напоминает нам о Кумране, где Господь приходит на землю с войском ангелов и святых.

Более того, эти семь человек являются не просто ангелами. Они одновременно являются семью рогами и семью очами Иисуса-Агнца. Эти семь рогов и семь очей — «это семь Духов Божиих, посланных на землю» (Откр. 5:6). Это поистине грандиозная картина: семь глав малоазиатских церквей являются не просто начальниками, хотя бы и очень могущественными: они являются Духами Божьими и сложной составной частью гигантского космического Агнца.

Именно эти семь ангелов выливают семь чаш Гнева Божия на землю (Откр. 16:1).

Первый ангел выливают чашу гнева, и все неверные покрываются гнойными язвами. Второй ангел выливает чашу гнева в море, и море превращается в кровь, убивая всё живое. Третий ангел превращает в кровь пресные воды, четвертый ангел жжет людей огнем, пятый напускает саранчу, шестой устраивает засуху, а седьмой — землетрясение, и обрушивает на всех людей, кроме ста сорока четырех тысяч избранных, град величиной с талант. При виде этого тотального холокоста, обрушивающегося на человечество, ангелы проявляют всемерное одобрение: «Праведен, ты, Господи, который еси и был, и свят, потому что так судил. За то, что они пролили кровь святых и пророков, ты дал им пить кровь. Они достойны того» (Откр. 16:5–6).

Из этого мы видим, что у Иоанна во главе малоазиатских экклесий/яхадов нет никакого коллективного руководства: ими руководят люди, которые обладают фантастическим могуществом. Они могут насылать град, засуху, землетрясение и обращать воду в кровь. Каждый из них является Духом Божиим и рогом Иисуса, и, понятное дело, это предъявляет особые требования к его ритуальной чистоте.

Именно это обстоятельство и является главной причиной аудита, проводимого Господом через Иоанна.

Дело в том, что в семи церквях, семи светильниках, горящих в руке Божией, не всё обстоит гладко.

Так, ангел Лаодикийской церкви хвастается тем, что он «богат» (Откр. 3:17). Дела ангела Сардийской церкви «не совершенны перед Богом» (Откр. 3:2), и еще хуже дело обстоит в Пергаме.

Мало того, что это место, где Престол Сатаны (в Пергаме стоял храм Зевса). В этом городе есть «держащиеся учения Валаама, который научил Валака ввести в соблазн сынов Израилевых, чтобы они ели идоложертвенное и любодействовали» (Откр. 2:14).

Валаам — лицо, хорошо известное в Ветхом Завете. Это — пророк моавитян, с легкой руки которого израильтяне начали прелюбодействовать с дочерями Моава, после чего Господь разгневался на Израиль и наслал на него мор.

Кто же такой пророк Валаам, который во времена Иоанна учит «есть идоложертвенное»?

Да всё тот же апостол Павел.

Именно этому он и учил. «Всё, что продается на рынке, ешьте без всякого исследования» (1 Кор. 10:25), — писал Павел, а ведь на рынке продавалось именно идоложертвенное мясо, и невозможность его есть служила главной причиной теологических препирательств между Павлом и последователями Иакова, брата Господня.

Возможно, вы удивитесь — когда это Павел учил прелюбодействовать? Но дело в том, что Иоанн говорит, что Валаам учил заниматься «порнейей». «Порнейя» — это всё, что связано с оскверняющими половыми связями. Первым таким осквернением были браки с чужеродцами — всяческими мадианитянками, которых ревностный Финеес пронзил копьем. Павел, устроивший брак иудейской принцессы с римским прокуратором, уже одним этим полностью подпадал под «порнейю».

Дух Божий, между тем, устами Иоанна продолжает свою ревизию церквей.

В Пергаме водятся «держащиеся учения николаитов, которые я ненавижу» (Откр. 2:15), а соседней Тиатире — некая лжепророчица. Она тоже учит есть идоложертвенное и заниматься порнейей. Мы опять не знаем ее имени — Иоанн называет ее «Иезавель», — но тут надо заметить, что опять-таки именно Павел проповедовал удивительное для того времени женское равноправие. У него были женщины-пророчицы, женщины-дьякониссы и даже женщины-апостолы. Этот феминизм был главной притягательной силой учения Павла, дававшей возможность реализовать себя и скучающим матронам, и забитым рабыням.

Но самой главной заботой Иоанна является наличие в церквях Азии тех, «которые говорят о себе, что они иудеи, а они не таковы, но синагога Сатаны» (Откр. 2:9).

Кто же эти те, «кто говорят о себе, что они иудеи, но не суть таковы, а лгут» (Откр. 3:9)?

Мы снова узнаем в этом описании последователей Павла, которые не соблюдали закона, но говорили про себя, что они — Новый Израиль. Иоанн называет их словом «Лжец», тем же самым, которое в «Дамасском документе» употребляется для описания лжепророка, совратившего часть «святых».

Павел и его последователи называли себя Новым Израилем, а практикующих иудеев — сыновьями Сатаны. Иоанн возвращает комплимент. «Последователи Сатаны» — это последователи Павла.

Этот Сатана — «великий дракон, древний змий, называемый диаволом и сатаною, обольщающий всю вселенную» (Откр. 12:9) — преследует в Откровении «жену, облеченную в солнце», дабы, когда она родит, «пожрать ее младенца» (Откр. 12:4).

Диавол в Апокалипсисе совершенно отдельный враг: это не римский император, не римский прокуратор и даже не Лже-Помазанник. Он отличается и от Вавилонской Блудницы, и от Всадников Апокалипсиса, и от Зверя с Семью Головами и Десятью Рогами.

Это — Прельститель и Лжец. Это — пророк Валаам. Это — Симон Волхв.

Апокалипсис Иоанна — один из первых текстов, который отождествляет с Сатаной, с древним чудовищем, с Раавом, Танним, Яммом — не политического врага, не царя, императора или фараона, не Лже-Помазанника даже, а Еретика.

«Они говорят, что они иудеи, но они не иудеи, а Синагога Сатаны» (2:9) — нельзя лучше описать последователей Павла с точки зрения кумранита. «Павел рекомендует всё то, что проклинает Иоанн».

Иоанн — отнюдь не единственный автор, который упоминает о расколе в рядах верующих в Иисуса.

Автор Апокалипсиса Илии тоже жалуется на «Лжецов, которые умножатся в последние времена» (Апокалипсис Илии, 13). «Вознесение Исайи» упоминает самаритянского пророка Белхиру/Бога Говна, стараниями которого был предан смерти Исайя.

«Апокалипсис Петра» вместо слова «Лжец» употребляет изумительный неологизм «псевдомартос» (ψευδόµαρτυς), т. е. лжешахид, лжесвидетель. Для этих псевдомартосов, которые верили в Христа не так, как надо, в будущем мире добра и любви будет приготовлено особое наказание: они будут грызть свои языки, клеветавшие на Христа, и огонь изнутри будет пожирать их рты.

Но самый интересный текст, связанный с Валаамом/Павлом, находится не в зилотских Апокалипсисах, а в Талмуде.

В вавилонском Талмуде, в трактате Гиттин, рассказывается о том, как Онкелос, племянник императора Тита, принял единственную правильную веру — иудаизм. Благодаря этому ему с помощью некромантии удалось вызвать из ада трех величайших грешников. Каждый из этих грешников рассказал Онкелосу о наказании, которому подверг его Яхве.

Первый из этих грешников — это император Тит, который разрушил Второй храм, разрубил своим мечом завесу в Святая Святых и совокупился в ней с проституткой на свитке Торы. За эти ужасающие деяния его постигло страшное наказание. После смерти Тита ежедневно сжигают и прах его развеивают над семью морями, а на следующий день всё повторяется вновь.

Второй грешник — это Иисус Назорей. Его варят в кипящем дерьме.

Что же касается третьего грешника — то это пророк Валаам, которого варят в кипящем семени.

Такой набор трех величайших грешников всех времен и народов вызывает нешуточное изумление.

Представим себе, что Тит и Иисус очутились в своем незавидном положении за то, что оба они приложили руку к разрушению Второго храма, один — как римский полководец, другой — как один из Мессий «четвертой секты». Но тогда при чем тут пророк Валаам, который жил за сотни лет до них обоих?

Если автору притчи нужен был третий грешник для комплекта, то почему им оказался не царь Ахав, который оптом убивал пророков Яхве? Не Манассия, который «делал неправедное в глазах Господа»? Не Навуходоносор, наконец, разрушитель Первого храма? Чем автору талмудической притчи так не угодил именно пророк Валаам, который, в конце концов, несколько раз благословлял народ Израиля?

«Откровение» Иоанна Богослова, автор которого называет Валаамом апостола Павла, дает нам ответ на этот вопрос: Валаам — это апостол Павел, который учил «порнейе» и теперь за это варится в кипящем семени.

Тем самым притча в трактате Гиттин обретает полную логичность и завершенность. Она называет трех человек, которые виноваты в падении Второго храма — это Мессия «четвертой секты» Иисус Назорей, непосредственный разрушитель Храма Тит и Павел/Валаам, иудей, проповедовавший отказ от закона.