Глава 12
– Даша, – произнес знакомый голос, – ау. Слышишь меня?
Я с трудом открыла один глаз, увидела над собой чье-то огромное лицо и простонала:
– Не знаю, кто вы, но отодвиньтесь. Меня от вас тошнит.
Послышался смешок.
– Не обижайтесь, Игорь Федорович, – попросила Маша, – Муся просто еще не совсем очнулась.
– Понимаю, – ответил баритон, – доктору не стоит реагировать на слова больной, находящейся в наркотическом опьянении.
Я резко села.
– Кто болен?
– Муся, открой глазки, – попросила Манюня.
Я разомкнула веки, увидела большую палату и толпу народа: Дегтярев, Маневин, Маруся, Юра, Оксана, Денис. У окна стояли сотрудники полковника: эксперт Гена и Миша, заместитель Александра Михайловича.
– Здрассти вам, – удивилась я, – по какому поводу столь многочисленная сходка?
– Как вы себя чувствуете? – спросил мужчина лет сорока пяти в зеленой пижаме врача.
– Хорошо, – ответила я, – но, судя по присутствию в палате патологоанатома и следователя, все ожидали, что я вот-вот отлечу душой на небеса, а мое тельце останется Генке на растерзание!
– Стал бы я сюда ради твоего трупа лететь, бросив все дела, – хмыкнул Геннадий, – мог бы сидеть спокойно на рабочем месте. Тебя саму в элегантном черном мешке доставили бы. Единственное, что я мог бы сделать для тебя в этом случае, памятуя о том, сколько вкусного выпито и съедено мною в Ложкине, это обклеить упаковку для твоего трупика логотипами «Chanel».
– У меня сменились приоритеты, – фыркнула я, спуская с кровати ноги, – теперь я фанатею от Дольче Габбана и Гуччи.
– Не вставайте, – быстро сказал врач.
– Я прекрасно себя чувствую, – возразила я и сделала шаг.
– Мусик, стой! – крикнула Манюня.
Но я решила доказать всем, что совершенно здорова, мне не надо находиться в больнице, и сделала еще пару шагов. Через секунду кто-то больно стукнул меня по затылку, потом раздался грохот, и тут же заболела рука в районе локтя. Я ойкнула и замерла.
– Мусик, – укоризненно сказала Маша, – тебя же просили!
– А что произошло? – не поняла я.
– Вы не видели капельницу? – улыбнулся доктор, вытаскивая из моей руки иглу.
– Нет, – смутилась я, – не заметила.
– Ты пошла, а капельница сначала тебя тюкнула, потом упала, – объяснил полковник, – хорошо, что на ней пакет висел, а не бутылка, иначе тут бы все в осколках было.
– Что со мной случилось? – спросила я.
– Вы употребляете наркотики, – скорее утвердительно, чем вопросительно, произнес врач.
– Кто? – возмутилась я. – Да никогда.
– Мусик не курит и не пьет, – зачастила Маша, – она до противности правильная.
– Моя жена, с какой стороны ни посмотришь, достойная женщина, – высказался Феликс.
– Белиберда, – поморщился Юра, – на совести Дашули вообще нет темных пятен. Единственный ее грех – запойное чтение романов Смоляковой.
– Мама еще играет в Angry Birds, обожает электронные игры вроде «Спаси принца, которого злая ведьма превратила в монстра». А почему вы спросили про наркотики? – нахмурилась Маруся.
– Госпожу Васильеву привезли к нам в состоянии, которое не позволяло с ней беседовать, – пояснил врач. – Вопрос про наркотики стандартный.
– Вы нам так и не сказали, что с мамой, – укорила его Маша.
– Диагноз уточняется, – отделался общей фразой доктор. – Дарья, вы лечились у психиатра?
– Нет, – удивилась я. – Почему вы этим интересуетесь? Я что, произвожу впечатление больной на всю голову?
– Подчас я думаю, что консультации специалистов, которые приводят в чувство психов, ей не помешают, – высказался Дегтярев.
Игорь Федорович повернулся к нему.
– Вы замечали неадекватность ее поведения?
– А вы нет? – ринулся в атаку толстяк. – Дарью попросили не двигаться. И что она сделала? Пошла без задержки!
– Тебе многократно твердят о вреде жирной калорийной пищи, – не замедлила я с ответным ударом, – но ты продолжаешь лопать салат оливье, свинину, мороженое с шоколадной подливкой и орехами. И это только в обед! Добро пожаловать в нашу стаю адекватных психов.
– Доктор, не вешайте нам спагетти на уши, – вмешался Генка, – я патологоанатом, но имел опыт работы с живыми в больничке. Вопросов про левую резьбу при оформлении не задают. Интересуются этим исключительно в случае нехороших подозрений. Колитесь. Что не так? Анализ крови небось делали? Дайте мне на него взглянуть!
Игорь Федорович насупился. Генка сморщил нос, стал похож на Хуча и завел:
– У вас гастрит. Вижу по лицу. И еще, судя по некоторым признакам, у вас проблема с потенцией. Сходите к урологу, сейчас это хорошо лечится. Не надо думать, что само рассосется. Я на самом деле доктор мертвых, но учился в мединституте. Сейчас удостоверение рабочее покажу.
Лицо Игоря Федоровича пошло красными разводами.
– При лабораторном исследовании обнаружены следы хиланиковарксамрана.
Я с уважением посмотрела на эскулапа. Заковыристое название не всякий выговорит.
– Что это за фигня? – незамедлительно отреагировал Александр Михайлович.
– Давно известное, ныне редко употребляемое лекарство, – ответил вместо Игоря Федоровича Геннадий, – чтобы вам понятнее стало, вспомните про папазол. Его еще лет тридцать назад всем от гипертонии назначали. Потом появилось много препаратов, которые действуют мягче и лучше. Папазол не запрещен. Он существует. В глубине России какой-нибудь фельдшер в сельском медпункте местным бабушкам его до сих пор рекомендует. Ему самому сто лет в обед, он институт еще при Ленине окончил и с той поры ничему более не учился. Хиланиковарксамран, или попросту самран, так его все называют, сократили из-за трудности произношения, тоже существует. Но от него давно отказались. Да, препарат хорошо действовал на агрессивных больных. Меня на третьем курсе отправили проходить практику медбратом в психушку в город Волотепенск. Он между Питером и Москвой находится. Вот там я опыта набрался! Научился шприц через весь коридор в озверевшего мужика бросать. Прямо в шею попадал. И там же впервые увидел, как баба, выпив чайную ложку воды, сразу уснула.
– В воду что-то влили? – спросил Юра.
– Просто водичка, – усмехнулся Гена, – эффект плацебо. Тетке профессор нашептал: «Любезная наша! Специально ради вас из Америки препарат привез. Примете двадцать доз, и бессонница пройдет». Потом накапал ей минералки, которую налил в пузырек с иностранной этикеткой. Женщина при мне капли проглотила и захрапела. Профессор тогда сказал:
– Гена, человек зависит от своих мыслей. Иногда лечить можно и без таблеток.
Самран быстро работает. У него есть весьма привлекательное для психиатрии свойство: возможность использования не только орально или с помощью инъекции, но и проникновение через кожу. Многие сумасшедшие при виде шприца в панику ударяются, потому что почти все они себя здоровыми считают и боятся, что их отравят. Чтобы укол сделать, надо больного уговорить. Кое-кого на сладкое купишь: «Сделаю укольчик и дам тебе шоколадную печеньку». Но подчас такие кадры попадаются! Вспотеешь, канкан спляшешь, а он ни в какую. В некоторых психушках два-три медбрата больного держат, а четвертый колет. Но в Волотепенске этого не делали, там добрый медперсонал был. Возьмут самран, намочат марлю и привяжут психу на запястье. Лекарство потихоньку через кожу проникает. Инъекция, конечно, во много раз действеннее, но фокус с марлей отлично работал. Человеку объясняли: не трогай повязку, она с витаминами, или еще чего-нибудь врали. Минут через сорок зайдешь в палату, а псих уже заснул. Самран ранее еще от мигрени рекомендовали. У некоторых больных, в основном женщин, бывают такие головные боли, что мама не горюй. Тогда еще не знали, что болезнь эта часто гормонозависимая, на анальгин, тройчатку, пятирчатку не реагирует. Ставили несчастным но-шпу с дибазолом, самран, чтобы заснули, анальгин… Бедняга закемарит, проснется, а ей только хуже стало. Некоторые в психушку попадали, из-за головной боли неадекватно себя вели.
Гена сложил руки на груди.
– Потом профессор Ройзман, известный психиатр, заметил, что у тех дам, которым от мигрени самран кололи, часто начинались судороги. Типа приступа эпилепсии. Хотя ее у них ранее никогда не диагностировали. И что самое страшное, смертельные случаи бывали. Ройзман стал выяснять, почему это происходит. Давид Иосифович изучил горы историй болезней и установил: приступы случались у больных в возрасте от тридцати до пятидесяти. Совсем молодые и те, у кого климакс, почти не реагировали на самран, они просто засыпали. Внезапная смерть случалась не у всех, кто бился в конвульсиях, в основном умирали те, кто часто принимал анальгин или содержащие его препараты. Подвожу итог: самран очень опасен для лиц женского пола в возрасте от тридцати до пятидесяти, если они страдают мигренью, глотают постоянно препараты с анальгином. Если Васильева приняла самран, то это случайность, потому что она…
– Я лечусь у доктора в Париже, – перебила его я, – до климакса пока не дожила. Анальгин не употребляю много лет. Моя подруга Оксана, она у окна сейчас стоит, запретила мне его пить лет двадцать назад. Но я и сама уже поняла – он при мигрени не помогает. На данном этапе жизни не пользуюсь ни пилюлями, ни уколами. Но мигрень отступила, изгнать ее помогают: обливание холодной водой, фитнес, диета пониженной калорийности. Про самран я никогда не слышала. Врач мне его не прописывал. А я не стану глотать таблетки, которые соседка посоветовала. Думаю, мне стало плохо от духоты в доме Зиновьевой, от запаха ароматической свечи, чая, который вонял ванилином и шоколадом, да еще добавьте сюда воющую музыку.
– А у меня другое мнение и опыт общения с самраном, – сказал Игорь Федорович. – Его любят наркоманы за яркие галлюцинации. В общую продажу препарат никогда не поступал, распределяется исключительно по больничным аптекам. Но за деньги в интернете все купить можно, правда, госпожа Васильева?
– Нет, – возразила я, – ни за какие сокровища мира вы не сможете приобрести любовь ребенка или собаки, если жестоко с ними обращаетесь.
– Не уводите разговор в сторону, – отмахнулся врач. – Как насчет приобретения самрана в Сети?
– Эй, вы намекаете, что мама уколола себе галлюциноген? – возмутилась Маша.
– Да вы сами с ума сошли! – рассердился Юра.
Дегтярев поднял руку.
– Стоп. Все покиньте палату. Тут дышать нечем. Мне надо поговорить с Дарьей.
