Итак, люди регулярно занимаются тем, что вредит их телам и мозгу. Но, честно говоря, разве это не их дело? Разве они не имеют права поступать так, как им хочется? Если они никому не причиняют вреда, то в чем проблема? Проблема в том, что они часто как раз причиняют вред другим! Пассивное курение, пьяная агрессия, болезни, связанные с неправильным образом жизни, увеличивают нагрузку на систему здравоохранения, а ведь медицинские ресурсы рассчитаны на всех. И это далеко не все. Люди каждый день лгут, обманывают, нападают, воруют, домогаются, манипулируют и саботируют – чтобы получить то, чего им хочется. Их цели и желания, их счастье делают других несчастными – причем порой очень сильно. Как же все это сочетается с тем, о чем я говорил прежде? Я все время твердил, что людей делают счастливыми прежде всего симпатия и приятие со стороны окружающих. Даже мелкие приятные социальные взаимодействия активизируют систему вознаграждения, а самое незначительное неприятие причиняет нам психологическую боль. Так возникает эмпатия, которая помогает нам ощущать чужое несчастье, пусть даже не в полную силу. Иными словами, делая людей несчастными, мы и сами становимся такими, верно?

У нас даже сформировались особые эмоции – стыд и вина. Они заставляют нас мучиться, когда мы причиняем вред другим. Хотя эти эмоции часто смешивают, на самом деле они различны. Стыд направлен внутрь, он сосредоточен на нас самих. Он вызывает чувство сожаления и несчастья, потому что вы не смогли соответствовать своим ожиданиям и стандартам. Вина – чувство более внешнее. Чувство вины возникает из-за сознания того, что ваши действия причинили кому-то вред. Обе эмоции поддерживаются обширной нейронной сетью, распределенной во фронтальной и височной областях, а также в лимбической системе. В височной доле чувство стыда активизирует переднюю поясную кору и парагиппокампальную извилину. Стыд также повышает активность медиальной и нижней лобных извилин, тогда как чувство вины более связано с веретенообразой извилиной и средней височной извилиной, которые отвечают за ощущение собственной идентичности и самооценки. Чувство вины возбуждает мозжечковую извилину и островок – эти участки мозга распознают более «внешние» проблемы и опасности.

Все это очень интересно, но главное здесь то, что множество сложных и мощных неврологических механизмов заставляет нас быть хорошими и справедливо относиться к окружающим. Однако значительную часть времени мы подавляем эти механизмы или игнорируем их. Мы причиняем вред и боль другим людям на самых разных уровнях. И все это ради того, чтобы получить желаемое. Что же с нами происходит?

Выражения «злая любовь» и «добро с кулаками» не случайны. Порой приходится причинять вред человеку, чтобы помочь ему в долгосрочной перспективе. Вскрыть чей-то живот и копаться во внутренностях – не самый дружеский поступок, но хирурги делают это каждый день ради спасения жизни. И снова в действие вступает субъективный элемент: то, что некоторые считают поведением асоциальным или враждебным, в определенных ситуациях может оказаться полезным и благотворным. Как-то раз я беседовал с христианским проповедником. По выходным он стоял на улице и проповедовал людям, идущим за покупками. Он призывал их принять Иисуса и покаяться в грехах своих. Он приставал к пешеходам, грозил адским огнем и Страшным судом людям, которые всего лишь решили купить себе новые туфли. Можно ли назвать такое поведение дружеским или «христианским»?

Многие так его и назовут. Такие христиане искренне верят, что попасть в рай после смерти могут только те, кто искренне почитает Господа. А кто этого не делает, будет вечно мучиться в аду. Поэтому долг христианина – предотвратить это ужасное несчастье, убедив людей примкнуть к его церкви и разделить его убеждения. Это теологический аналог кораблекрушения: вы знаете, что корабль тонет, и направляете людей к спасательным лодкам, хотя понимаете, что тем самым портите им впечатление от круиза. Вы можете не соглашаться с уличными проповедниками, но, с их точки зрения, они оказывают вам услугу. Они творят добро.

Кроме того, несмотря на все возражения и неприятие мозга, люди часто совершают поступки, прекрасно зная, что они негативно скажутся на других, но принесут выгоду им самим. Что же делать в таких ситуациях? Прислушиваться к бесу за своим плечом или к ангелу?

Отличная метафора, кстати. Чаще всего (что совершенно ясно из обсуждения систем награды и антивознаграждения) разные участки мозга тянут нас в противоположные стороны. Какой из них одержит верх, зависит от ситуации. Одни заставляют нас быть милыми и дружелюбными, другие же действуют по принципу «каждый сам за себя». В 2011 году Люк Чанг и его коллеги провели эксперимент со сканированием мозга. Они исследовали игру, в которой участники сначала получали деньги, а потом решали, сколько нужно отдать. У тех, кто отдавал ожидаемую сумму или ту, о которой их просили, активизировались участки мозга, связанные с чувством вины – в частности, островок. У тех, кто отдавал больше, чем их просили, активизировались участки, связанные с наградой, например прилежащее ядро. Исследование оказалось очень полезным. Оно доказало, что предвосхищение вины служит мощным мотиватором поведения. Одной лишь его возможности достаточно, чтобы заставить людей вернуть всю сумму. Но некоторые люди менее подвержены этому чувству. Если возможность награды кажется им привлекательнее возможности вины, они поставят собственные потребности и желания выше благополучия других и, скорее всего, станут довольно богатыми. Неудивительно, что в нашем мире самые богатые люди часто отличаются жестокостью и огромным эгоизмом. Только представьте себе эту картину!

Следует также отметить, что неврологические механизмы, заставляющие нас быть милыми и дружелюбными, в эволюционном плане довольно новы. Механизмы самосохранения и вознаграждения гораздо древнее. Они лучше «устоялись», поскольку уходят корнями в наше эволюционное прошлое, когда мы были простыми, примитивными существами, старающимися выжить в мире, где человек человеку волк. Преимущества жизни в крупной дружеской социальной группе возникли позже, когда человеческий мозг в определенной степени сформировался. Это очевидно, когда смотришь на орбитофронтальную кору – вы помните, что этот важный участок мозга остужает наши первобытные импульсы страсти в ситуациях, когда они неуместны и могут породить проблемы? Более сложные участки мозга держат более «животные» участки на коротком поводке и стараются сдержать их по мере возможности.

Еще один пример – роль надкраевой извилины в эмпатии. Мозг человека эгоцентричен. Все, что мы делаем или думаем, происходит с нашей точки зрения, поэтому чаще всего мы воспринимаем других людей и их поступки сквозь призму собственных действий или мыслей. Хотя это вполне понятно, но не полезно для общения с окружающими. Вы же понимаете, что они – это не вы. Это особенно справедливо в отношении эмпатии. Нам нужно разобраться с мыслями и чувствами других людей, потому что собственные чувства могут затуманить картину и окончательно нас запутать. В 2013 году Джорджия Силани с коллегами провела исследование в институте Макса Планка. Ученые установили, что надкраевая извилина (еще один участок, расположенный на стыке теменной, височной и фронтальной долей мозга) «расшифровывает» эгоцентричные искажения в процессе эмпатии. Представьте, что мозг надел 3D-очки. Размытый, хаотичный образ на экране сразу же стал четким и понятным, потому что теперь глаза получают те картинки, которые для них что-то значат. Надкраевая извилина – это и есть такие очки системы эмпатии. Но все возможно лишь до определенной степени. Если наше эмоциональное состояние кардинально отличается от состояния человека, за которым мы наблюдаем, надкраевой извилине приходится работать на пределе сил, а наши суждения об эмоциональном состоянии другого человека становятся менее точными.

Что все это нам дает? Если мы не понимаем, что другой человек встревожен, то нам не приходит в голову связать его тревогу с нашими действиями. Когда мы по-настоящему счастливы, нам труднее понять, что другой человек несчастлив, даже если он несчастлив по нашей вине. Такие фразы, как «Да он не против» или «Разве он не понимает, что это просто шутка?», давно стали обыденностью. Именно так мы говорим о разозленных или расстроенных жертвах своих эгоистических поступков. Это также объясняет, почему люди, которые весело провели вечер в ресторане, злятся на бездомных, просящих милостыню (я не раз такое видел). Они счастливы и просто не в состоянии понять, в каком отчаянном положении находятся те, кому приходится просить деньги у незнакомых людей. Они воспринимают таких попрошаек как раздражающий фактор. Нищие вызывают у них раздражение и враждебность, а не симпатию. Это несправедливо и совсем уж не хорошо. Мы в состоянии противостоять такому восприятию (всегда можно быть внимательным к людям, которым гораздо хуже, чем тебе), но у него есть неврологические объяснения.

Наш мозг научился поддерживать социальную гармонию и счастье разными путями. Пути эти регулярно нарушаются и ведут к обратной реакции. Так, например, мозг внутренне стремится к справедливости. Когда мы справедливо относимся к окружающим, в нем активизируется система вознаграждения, как в те моменты, когда мы едим шоколад или получаем деньги. Восприятие несправедливости ведет к значительному повышению активности нашего старого знакомца, полосатого тела, которое отвечает за социальное принятие и одобрение. Желание справедливости и удовольствие от нее – это большое преимущество для любого социального существа. Однако, хотя это прекрасно работает в небольшой группе, которая делит собранные ягоды или мясо убитого мамонта, в большом и сложном современном обществе ситуация меняется. Мы не видим, что происходит в сложной паутине инфраструктуры или за закрытыми дверями, и оперируем лишь ограниченной информацией. В результате мы обнаруживаем несправедливость там, где ее нет. Люди часто осуждают тех, кто получает финансовую помощь или поддержку от правительства. Они просто не понимают, какую тяжелую борьбу за выживание ведут нуждающиеся в помощи. Им кажется, что деньги раздают просто так – их деньги, которые забрали у них в виде налогов и т. п. Это несправедливо! В такой обстановке гораздо труднее сочувствовать тем, кому хуже, чем вам. Подобный настрой не способствует установлению государственной справедливости.

Существует также «гипотеза справедливого мира», которая описывает распространенное убеждение в том, что мир вовсе не случаен и хаотичен, а справедлив и честен. Добрые дела в нем вознаграждаются, а дурные – наказываются. Учитывая, что человеческий мозг испытывает врожденное стремление к справедливости и всегда ожидает лучшего, подобная вера вполне обоснованна. Судя по научным данным, за нее отвечают островок и соматосенсорная кора – по крайней мере, в определенной степени. Это показывает, что вера в справедливость может быть врожденным качеством человеческого мозга. Как и оптимизм, она потенциально полезна. Веря в то, что добрые дела вознаграждаются, а усилия будут замечены и одобрены, мы с еще большим энтузиазмом устремляемся к долгосрочным целям.

Проблема заключается в том, что мир вовсе не справедлив. С хорошими людьми случаются плохие вещи, причем безо всякой причины, а ужасные люди постоянно срывают главный куш. Из-за этого в нашей душе возникает диссонанс. Мы верим, что мир справедлив, но вид невинной жертвы сексуального насилия или безумного богатства злобного и аморального человека кардинально противоречит этому убеждению. Для разрешения этого диссонанса у нас есть два способа: либо полностью изменить систему своих ценностей, поставив под сомнение саму природу восприятия мира и врожденные наклонности мозга, либо поверить в то, что это справедливо! Именно так мы часто и поступаем – чисто инстинктивно. Женщину изнасиловали? Она сама напросилась! Зачем она так провокационно оделась?! Злобный миллионер? Он много работает, мир суров, он дает рабочие места множеству людей, поэтому ему можно простить несколько убийств и сожженный приют для сирот! И так далее и тому подобное.

Такое поведение очень характерно. Мы приписываем несчастья других людей их некомпетентности или неправильным решениям. Когда же нечто подобное происходит с нами, во всем виноваты обстоятельства: нам просто не повезло. Чем больше общего у другого человека с нами, тем активнее этот подход. Если жертвы голода или извержения вулкана погибают в далекой стране, мы просто считаем их невинными жертвами. Но если эти люди похожи на вас, вам становится труднее дистанцироваться от их несчастья. Вы понимаете, что вас может постигнуть та же судьба. Чтобы избавиться от тревоги и страха, порожденных таким осознанием, вы начинаете считать этих людей идиотами, которые сами во всем виноваты. А вам не нужно беспокоиться: вы же не идиот и с вами такого не случится.

Наш мозг обладает всеми качествами и механизмами, которые помогают нам быть дружелюбными с окружающими, сохранять оптимизм и мотивацию. Возможно, в первобытные времена этого было достаточно для счастья. Но в современном мире события и факторы часто складываются так, что врожденное стремление к справедливости и оптимистичный настрой оказываются контрпродуктивными, а мы причиняем вред другим, порой даже не желая этого.

Да, в основном нас окружают добрые и милые люди. Но не следует забывать: многие сознательно приносят зло своим ближним. Потому что им это нравится и делает их счастливыми. Почему?