Общаться с моими друзьями и кумирами в мире комедии было очень интересно – да еще и расходы можно было списать на новую книгу. И все же мне пришлось сесть и разобраться во всем, что я узнал о влиянии длительного контакта с юмором и смехом. Делает ли такой контакт человека несчастливым? Или нет? И почему? Отвечая на эти вопросы, следует рассмотреть ряд аспектов.

Во-первых, выступление в комедии (успешное) – чрезвычайно стимулирующий и приятный процесс. Помните: любое позитивное социальное взаимодействие вызывает в мозге короткий всплеск счастья. Ощущение награды еще более усиливается, когда нам удается заставить кого-то смеяться. Смех говорит о социальном принятии, одобрении, групповой гармонии – обо всем, что нравится мозгу. Если вам удалось заставить смеяться полную комнату (или целую арену) людей, схемы награды в вашем мозге активизируются как никогда. Профессор Скотт и многие другие отмечают, что после успешного выступления на сцене у них возникали головокружение и дрожь. Ясно, что на такие ощущения можно «подсесть».

Во время нашего разговора Уэс сравнивал их с наркоманией: удовлетворение и удовольствие от пребывания на сцене так велики, что кажутся стоящими усилий. Человек готов проезжать большие расстояния, мало спать, спокойно общаться с бестолковыми организаторами и рекламщиками, не поддаваясь желанию врезать им как следует, и т. п. Точно так же наркоманы подвергают себя разным опасностям, лишь бы получить желанное вещество. Справедливо ли такое сравнение? Действительно ли комики испытывают болезненную зависимость от концентрированного социального одобрения? Пожалуй, я немного перегнул палку, но это не означает, что подобная идея совершенно бессмысленна.

Наркотическая зависимость вызывает сдвиги в реальном мышлении и мотивации человека из-за постоянного и интенсивного стимулирования системы вознаграждения. Наркомания в буквальном смысле слова меняет связи между системой вознаграждения и участками фронтальной доли мозга, ответственными за мыслительные способности, сдерживание и т. п. В результате наркоманы сосредоточиваются на своей страсти в ущерб всему остальному. Они жертвуют общением, гигиеной, законопослушностью. Я не говорю, что комики – наркоманы юмора, которые в конце концов оказываются на грязных матрасах и рассказывают свои анекдоты бездомным. Но их работа активизирует те же самые неврологические системы. Если вы по несколько раз в неделю ощущаете колоссальное социальное одобрение и признание ваших талантов, то это удовлетворяет любую инстинктивную потребность в признании и социальном взаимодействии. Вам больше ничего не нужно. Вы перестаете хотеть чего-то другого. В сравнении с толпами людей, хохочущих над вашими шутками и аплодирующих, когда объявляют ваше имя, рейтинг «соответствия ожиданиям» в вашем полугодовом перечне выступлений кажется ничтожным. Именно это и произошло с Уэсом.

Почему же выступления комиков оказывают на них такое стимулирующее воздействие? Мы все постоянно смеемся и шутим, общаясь с людьми, но даже самая содержательная беседа и веселый вечер в обществе друзей редко вызывают острое ощущение «кайфа». Что же особенного в комедии? Ответ очень прост: риск. Когда вас одобряет целый зал людей, это очень приятно. Но ведь они могут и не засмеяться. Они могут отвергнуть вас, и это будет очень досадно (поверьте, я знаю, о чем говорю). Мы уже обсуждали, как тяжело человеческий мозг воспринимает социальное неприятие. Самый распространенный тип фобий – социальные фобии: люди испытывают ужас от ситуаций, в которых они могут быть отвергнуты окружающими. Человек боится социального неприятия больше, чем змей и пауков, – вот насколько силен этот страх. Слушатели могут не откликнуться (или даже ошикать вас) на ваши попытки рассмешить их, и это очень сильная форма неприятия, сравнимая только с неожиданным разрывом с романтическим партнером (здесь я тоже знаю, о чем говорю). Вот почему, когда я рассказываю, что занимаюсь стендапом, люди смотрят на меня с настоящим ужасом и почтением. Все другие мои занятия и достижения подобной реакции не вызывают, а ведь я доктор нейробиологии, который когда-то резал трупы, чтобы заработать на жизнь!

Если вы вышли на сцену в стендапе, то для вашего мозга подобный поступок равносилен прыжку с моста в банги-джампинге. Сознание твердит вам, что все будет в порядке, что никакого физического ущерба вы не понесете, но все остальные инстинкты выживания буквально вопят, чтобы вы этого не делали. Система «дерись или беги» работает на полную мощность. Если выступление пройдет хорошо, вы ощутите не только приятное чувство одобрения и связанное с ним наслаждение, но еще и колоссальное облегчение оттого, что удалось избежать риска. Неудивительно, что успешное выступление может (как говорят) вызвать чувство эйфории. А неудача на сцене – это практически «смерть». Конечно, не в буквальном смысле слова, но по ощущениям очень близко.

Если социальное неприятие становится таким большим риском в стендапе, то этот вид искусства должен привлекать тех, кого подобная опасность не пугает. Это люди, обладающие несокрушимой самоуверенностью (а таких в комедии немало, поверьте), или те, кто нечувствителен к социальному неприятию, потому что давно к нему привык. Изгои, неприкаянные, аутсайдеры, которые из-за своего воспитания, характера или даже психических проблем не вписываются в «нормальное» общество. Природа живых комических выступлений такова, что в эту сферу тянутся люди с эмоциональными или сходными проблемами. Их часто отвергает значительная часть общества, поэтому они появляются в мире стендапа. Такова жизнь.

Комическое выступление, несмотря на юмор, шутки и веселье, может серьезно усилить имеющуюся эмоциональную нестабильность. И Яну, и Уэсу пришлось бороться со своими психическими проблемами. Оба они сознательно вводили себя в очень негативные эмоциональные состояния: Ян рассказывал о попытке самоубийства, а Уэс на сцене давал волю гневу. Человеческий мозг очень чувствителен ко всему связанному с юмором и смехом и чутко считывает и усваивает эмоции других людей.

Согласно теории разума и эмпатии, для успешного комического выступления обычно требуется достоверность. Слушатели должны верить в искренность артиста, по крайней мере, до определенной степени. Если в вашем выступлении есть элементы гнева, печали или других негативных эмоций, вам следует пробудить в памяти соответствующие воспоминания и войти в нужное состояние духа. Обойтись без этого могут лишь выдающиеся актеры, всем же остальным нужны настоящие переживания. В результате комики часто оказываются в странной ситуации: награду – финансовую и смех публики – они получают за собственное несчастье. Уэс дошел до того, что стал в повседневной жизни искать поводы для гнева, чтобы потом рассказать о них со сцены. Если это свойственно и другим комикам, то, значит, ради юмора и смеха им приходится быть несчастными. Вряд ли это очень хорошо.

Похоже, все же существуют определенные мозговые факторы, которые объясняют, почему комики, люди, постоянно пользующиеся юмором и заставляющие других смеяться, чаще бывают несчастными, чем счастливыми, хотя, казалось бы, должно быть наоборот. Конечно, это относится не ко всем. Многие комики вполне счастливы и довольны своим занятием. Но клише «слезы клоуна» возникло не на пустом месте, и теперь мы можем описать его неврологический механизм. Комическое выступление позволяет ощутить одобрение и высокую оценку со стороны окружающих. Но оно же несет в себе серьезный риск социального неприятия. Поэтому подобный путь часто выбирают те, кто к нему нечувствителен. Юмор связан с ощущением несоответствия, и успеха здесь добиваются люди с «альтернативным» взглядом на мир. Но любому комику ради одобрения со стороны окружающих регулярно приходится «обнажать душу» и демонстрировать негативные эмоции, что может привести к культивированию несчастья в собственной жизни. В сочетании с характером самой работы все это серьезно влияет на счастье и благополучие. Особенно сильно это влияние ощущают люди с «хрупкой психикой», то есть с повышенной эмоциональной лабильностью.

Но что все это говорит нам о смехе, юморе и счастье? Смех и юмор – важные компоненты человеческого счастья. Они вездесущи, разнообразны, просты в исполнении и весьма эффективны. Они несут массу ощутимых преимуществ – укрепление социальной сплоченности, надежное и безопасное разрешение конфликтов, снятие напряженности и агрессии. Они даже помогают нам бороться со стрессами и травмами и благополучно переживать сложные ситуации. Но, судя по тому, о чем говорили мне многие комики, смех и юмор столь же мощно вознаграждают и, следовательно, поощряют неприятное и вредоносное поведение, которое пагубно сказывается на состоянии человека в долгосрочной перспективе. Если судить по примеру Рода и Яна, то при длительном контакте с юмором и смехом человеческий мозг теряет чувствительность к ним.

Похоже, Бобби Болл был прав, говоря, что невозможно смеяться и грустить одновременно (если, конечно, речь не идет о недюшеновом смехе). Но только в один отдельно взятый момент. Смех и связанные с ним внутренние процессы действительно подавляют или блокируют другие, более негативные эмоции. И все же ощущение это довольно преходящее. Юмор рождается из распознавания некоего несоответствия или «неправильности». Но чтобы это ощутить, должна существовать какая-то норма, правило или ожидание, которое может быть «нарушено». Смех способен играть важную социальную роль, но роль эта стимулирующая и укрепляющая. Смех скорее укрепляет социальные узы, чем создает их (хотя это правило не следует считать абсолютным).

Смех и юмор не могут существовать в изоляции. Они возникают в ответ на что-то, основаны на чем-то. В счастье они выполняют ту же функцию, что специи и приправы в блюде. Правильно подобранное количество специй украшает блюдо и даже способно спасти безнадежно испорченное. То же самое происходит со смехом и юмором: они делают приятную ситуацию еще более приятной, неприятную – приемлемой. Мы даже чувствуем себя счастливыми, хотя все вокруг идет кувырком.

Может быть, нам нужна другая кулинарная метафора? Может быть, юмор и смех – это вишенка на торте счастья? Тогда счастье, построенное только на смехе и юморе, подобно вишенке без торта. Выглядит она красиво, о торте напоминает и на вкус хороша, но удовлетворения совсем не приносит. А стоит перегнуть палку с юмором и смехом, и они становятся неприятными и полностью лишают нас ощущения счастья. Поскольку юмор целиком зависит от ощущения несоответствия, субъективности, непредсказуемости и неожиданности, то любые попытки его формализовать, определить правила и структуру, придать надежность и управляемость лишают его важнейших качеств. И как все это может сделать нас счастливыми?

Лучше всего об этом рассказал Ян. Их с партнером пригласили в отдел комедий ВВС, чтобы они помогли писать шутки для нового телевизионного шоу.

– Поначалу мы страшно обрадовались. Нас позвали в офис, где когда-то снимали шоу Френча и Сондерс. Мы были страшно горды, взяли с собой фотографии со всеми нашими премиями. Потом спохватились, что нам все же нужно работать, и сели писать шутки. Мы написали очень много, и это нас страшно веселило. Не думаю, что наши шутки были использованы, но нам они нравились. Мы хохотали и хохотали, и тут известный комик, который возглавлял программу, заглянул в комнату и сказал: «Парни, не могли бы вы вести себя потише? Мы здесь все-таки работаем!» И тогда я понял, что мы находимся в центре отдела комедий ВВС: люди здесь должны вести себя тихо, чтобы иметь возможность слышать смех на самых окраинах Лондона!

Прекрасно сказано, на мой взгляд. Если уделяешь слишком много времени и внимания юмору и комедии, если это становится главной целью твоей жизни, то в конце концов наступает момент, когда начинаешь хмуриться при звуке смеха.

Ну разве это не смешно?