ГЛАВА 13
Я решаю!
Вася думала, что не выдержит. Она не ожидала, представить не могла, что будет именно так. Что так вообще может быть — не просто скучно, а невыносимо, уморительно, безумно однообразно. Вася не привыкла к рутине, а на болоте была именно она: день за днем ровным счетом ничего не происходило.
С утра, еще до зари, принимались выть гидры. Им вторили лягушки из тех, что вставали пораньше. Потом, уже на заре, просыпались кикиморы и успокаивали гидр такими выражениями, от которых у Васи волосы бы встали дыбом, если бы у лягушки они были.
Потом наступало время тумана, и все замолкало: в серой дымке вставало солнце, сопровождаемое тишиной. Не приятной, спокойной, расслабляющей тишиной, а напряженной и жутковатой. В это время все сидели по своим норам и кочкам, а случайному путнику грозила верная смерть. Самое страшное время на Корчаковских топях — рассвет и закат.
Стоило солнцу подняться, как туман исчезал, а рутина продолжалась: лягушки сплетничали и ловили комаров, гидры ловили лягушек, гидр ловили кикиморы. Еще пару раз из болота поднималось нечто с щупальцами, но его почему-то никто не боялся. Щупальца раскладывались по кочкам для просушки, и кумушки-лягушки сидели на них совершенно безбоязненно.
И постоянно квакали.
На третий день Вася уже совершенно сходила с ума: от кваканья голова шла кругом, от пустых разговоров тоже, комары откровенно достали, и очень, безумно просто хотелось домой. Но Вася терпела. Смотрела на татуировку, украшающую передние лапы, и терпела.
Зрение теперь прояснялось чаще, и сознание не мутилось: Вася как будто остановилась на полпути между лягушкой и человеком. Видела как человек, вести себя старалась как лягушка. И это было ужасно: квакать перед дождем, нежиться под прохладными каплями. Обсуждать гидр. Бояться их.
Никого Вася не боялась: гидры хорошо ее знали, и лягушачья кожа их не провела. А вот кикиморам на глаза лучше было не попадаться… Но они к лягушкам тоже не совались, а потому жизнь была совершенно скучной.
Вася чахла.
Ни гробов, ни упырей, ни мишек-зомби… Просто ад!
От скуки Вася поделилась рассказом о своей жизни с другими лягушками: те обожали сплетни. Лягушки выслушали, обозвали Васю дурой и принялись завидовать. Это Вася тоже была вынуждена слушать — деться оказалось просто некуда: лягушки на болоте были всюду. Даже сейчас, в полдень, когда солнышко припекало — на Корчаковской топи всегда был один сезон, нечто среднее между летом и осенью. Вася сидела на кочке, прячась под листком кувшинки, и слушала рассуждение Зеленушки, лягушки-мечтательницы, которой очень хотелось чуда.
— Вот бы и мне молодца да красавца, — квакала Зеленушка. — Уж я бы его не упустила.
«Не то что ты» повисло в воздухе.
— Любила бы его без памяти… И обязательно сынишку бы родила…
— Жабу, — вставила Вася.
— А и жабу, — подумав, сказала Зеленушка. — Чем мы хуже? Ну вот скажи, разве я не хороша?
Вася пока совершенно не разбиралась в лягушачьей красоте, но Зеленушка среди своих слыла самой что ни на есть красоткой. Как другие это понимали — по числу ли бородавок или по насыщенности зеленого в коже, — Вася не знала. Но на всякий случай согласилась.
— Вот и суженого бы мне под стать. Молодца доброго, чтобы кудри золотые, очи небесные… — Зеленушка посмотрела на небо. То было грязно-серым, и цвет лягушке не понравился. — Ладно, пусть будут болотные. Так, очи… Уста сахарные, брови соболиные, усы…
«Господи, — простонала Вася. — Не могу больше! Сделай что-нибудь, что угодно, только избавь меня от этого дурдома!»
— И любил бы он меня всем сердцем такую, какая я есть, — продолжала Зеленушка. — А на болото я бы больше никогда не…
В воздухе просвистела стрела.
Вася на всякий случай прикрылась кувшинкой. Зеленушка только посмотрела, как стрела булькнула в болото, отползла подальше и продолжила:
— А на свадьбе я бы так танцевала!.. А пела бы как! Я же лучше всех пою. Да? Разве нет?
— Да, — вздохнула Вася.
— Вот именно! — Зеленушка приняла важный, гордый вид. — Слушай. Ква-а-а-а-а-а!
«Господи, — снова взмолилась Вася. — За что?!»
Еще одна стрела утонула в болоте. Под «ква-а-а-а-а» Зеленушки ее никто не заметил. Зато третью Вася поймать успела. Чудом — или оказалась бы на нее нанизанной.
Зеленушка тем временем выдохлась и удивленно посмотрела на стрелу у Васи в лапе. Вася тоже на нее посмотрела, прикинула, как нехорошо быть ею проткнутой, и заорала что есть мочи:
— Смотри, куда стреляешь, дурень!
Ей ответили сначала хлюпающие шаги, а потом из зарослей камыша появился он — добрый молодец. Лягушки, остолбенев, смотрели на его золотые кудри, глаза небесн… то есть болотные, брови соболиные, уста сахарные. Одет молодец был во франтоватый алый кафтан, совершенно неподходящий для прогулки по болоту. На кудрях сверкала золотой вышивкой шапочка, на ногах красовались заляпанные грязью сапожки, тоже красные. В руке щеголь держал лук. И ошеломленно смотрел на лягушек.
— Ква-а-а-а, — мечтательно пропела Зеленушка, а Вася пришла в себя.
И принялась совать стрелу Зеленушке. Та упиралась, возмущенно квакала, отползала, но убегать не спешила — здесь же молодец! Мечта почти сбылась!
— Бери, дура, — квакнула Вася, все-таки впихивая стрелу Зеленушке.
Молодец тем временем вздохнул, снял шапку и скомкал в руках.
— Знать, судьба у меня такая, — пробормотал он. И нагнулся к Васе: — Будешь ты моей женой…
— Не буду! — заорала Вася, и когда молодец принялся удивленно оглядываться, пытаясь понять, откуда голос, княжна-лягушка рванула прочь что есть сил. Не вышло: реакция у молодца оказалась что надо — Васю он схватил в прыжке, осторожно сжал и опустил в шапку. — У нее, у нее стрела! — от волнения не замечая, что квакает, завопила Вася. — Ее бери! Я уже замужем!
Ничего, кроме «ква», добрый молодец не услышал и, не обратив внимания на замечтавшуюся Зеленушку, прицепил шапку к поясу.
Шапка негодовала.
— Пусти! Пусти, говорю! — квакала Вася. — Пусти, негодник! А-а-а-а! Похитили! Папа-а-а-а!
Молодец тем временем размышлял вслух:
— Вот братья-то надо мной посмеются… А что отец скажет?..
— Что дурень ты! — отвечала из шапки Вася.
— Тише. — Молодец поправил прыгающую на поясе шапку. — Тебе-то что — будешь как сыр в масле кататься. Княжной станешь…
— Я уже!
Молодец глянул на шапку и поморщился. В глазах у него плескалась самая настоящая боль.
— Чему быть — того не миновать, — вздохнул он. И вдруг задумчиво спросил: — А сколько живут лягушки?
— Я буду жить долго, — мстительно ответила Вася. — И вопреки вам всем — счастливо!
— Да ты никак мне отвечаешь? — удивился молодец. — Не пойму только что. Уж прости, милая невеста, не знаю я лягушачий… Но ничего, у отца маг хороший есть, он научит.
Вася примолкла, пытаясь вспомнить, у какого князя есть собственный маг. Точнее, какой князь настолько немощен, что не колдует сам, а держит для этого мага?
— Ох, я ведь и не представился! — спохватился молодец. — Меня Иваном зовут.
— А я Вася, — невольно отозвалась лягушка, но тут же опомнилась. — Выпусти меня сейчас же!
— А тебе я имя, наверное, сам придумаю? — рассуждал Иван, слыша только кваканье. — Нет, сначала с магом посоветуюсь… А свадьбу мы сыграем, значится, первого числа… Или…
— Никогда, — вмешался еще один голос. Вася говорившего из шапки не видела, но сразу поняла, кто это, и удивленно примолкла.
Иван встрепенулся.
— Что?
— Никогда, говорю, не сыграете, — повторил Эрик. И протянул руку. — Лягушку отдай.
— Это моя невеста! — возмутился Иван. — Не отдам!
— Ошибаешься: это моя жена. И еще как отдашь.
Вася почувствовала, что падает — вместе с шапкой и Иваном. Но удариться оземь не успела — Эрик схватил шапку, дернул, отцепил от пояса потерявшего сознание молодца. Вытащил Васю наружу.
— Ну здравствуй, Василисушка.
— И тебе не хворать, — квакнула Вася.
Эрик усмехнулся, а из-за ближайшей кочки раздалось:
— Стойте! Стойте! Меня забыли! — Зеленушка, не выпуская стрелы, торопливо прыгала к молодцу. — Я ему в невесты хочу! Пусть меня возьмет!
Эрик снова усмехнулся и подставил Зеленушке пустую шапку. Потом ловко прицепил ее обратно к поясу, похлопал молодца по щекам и сказал Васе:
— Закрой глаза.
Вася, конечно, не послушалась, а зря: портал — та еще прелесть. Перед глазами замелькал калейдоскоп красок, потом потемнело, после ярко вспыхнуло — и Эрика с Васей выбросило на границе с Корчаковской топью. У чахлого клена стоял привязанный белый конь, к нему уже подбиралась какая-то образина, покрытая грязным мехом и поросшая грибами да морошкой. Вася не сразу узнала в чудовище болотника.
— Пошел прочь! — рявкнул на него Эрик.
Болотник обернулся, оскалился и взвизгнул:
— А подношение? Девственницу там али хоть кошку черную!
Эрик швырнул в него чем-то сверкающим, наверное, амулетом, и болотника закружило порывом ветра, завертело и понесло по кочкам, бросая туда-сюда.
— Сво-о-олочь ты! — вопил болотник, но все тише и тише.
Эрик отвернулся и направился к спокойно щиплющему травку жеребцу. Посадил на седло Васю, устало улыбнулся.
— Что тебе на этот раз не понравилось?
— Я с тобой не разговариваю! — квакнула Вася и отвернулась.
Эрик снова взял ее на руки — Вася не сопротивлялась — и посмотрел укоризненно.
— Я уговорил твоего отца оставить нас в покое.
— Нет никаких «нас»!
— Есть, — улыбнулся Эрик. — И будет. Я подумал и решил: через год мы не разводимся.
— Ты подумал? — ахнула Вася. — Ты решил?!
— Мы подходим друг другу, — как само собой разумеющееся сказал Эрик. — Ты не согласна?
— Нет!
— Почему?
Вася с ненавистью смотрела на него.
— Я — свободная!..
— Свободная-свободная, — усмехнулся Эрик и, подняв Васю к лицу, поцеловал.
Сверкнуло — Эрик поскорее разжал руки, а потом так же торопливо подхватил девушку. Осмотрел, словно приценивался к товару на рынке, и… У Васи страшно кружилась голова, но то, каким вдруг стал взгляд Эрика, она не заметить не могла: он сиял, и от этого становилось так тепло и хорошо, что… «Не отпускай меня», — подумала Вася и тут же выдохнула:
— Пусти!
Слава богу, Эрик не послушался. Только поставил Васю на ноги, но тут же притянул к себе.
— Василиса, — сказал он вдруг совершенно серьезно. — Если ты сейчас скажешь, чтобы я ушел, я это сделаю. Давай все решим раз и навсегда. Сейчас.
— Я решу? — прошептала Вася, не в силах оторвать от него взгляда.
— Ты.
Вася с трудом закрыла глаза. Легче не стало: его взгляд представлялся ей и так. И он тянул сильнее, чем короткий поводок.
— Пусти.
Эрик послушно выпустил ее и даже отошел. Вася, не отводя от него глаз, сделала пару шагов назад, наткнулась на тот самый чахлый клен. Конь Эрика, привязанный к дереву, фыркнул: дескать, ну вы, хозяева, и идиоты…
— Отпустишь? — повторила Вася. — И сделаешь, как я захочу?
Эрик кивнул. Он слегка побледнел, но в его глазах теперь была та же решимость, которую чувствовала в себе и Вася.
— Честно-честно?
Эрик слабо улыбнулся.
— Обещаю.
Вася торопливо подобрала край сарафана, мельком удивившись, какого черта на ней именно эта одежда. И, отвернувшись, зашагала по болоту куда-то… обратно, в общем.
— На Ивана не наткнись, — сказал ей вслед Эрик. — Второй раз я тебя забирать не буду.
— Ну и не надо.
— Не буду, — повторил Эрик. И Васе, быть может, показалось, но его голос как будто задрожал.
А потом до нее дошло. Она вздрогнула, остановилась. Обернулась.
— Как ты меня расколдовал?
Эрик смотрел на нее — далеко она еще уйти не успела, и его лицо Вася видела хорошо. Сейчас — такое же, как на занятиях. Маска.
— Поцеловал.
— Но… я же помню, только поцелуй любви… и… нет?
Эрик молча посмотрел наверх, на затянутое тяжелыми тучами небо.
— Ты меня любишь? — нахмурилась Вася.
— Это очевидно, — Эрик окинул ее выразительным взглядом. — Ты не прыгаешь и не квакаешь, на тебе нет лягушачьей кожи. Еще вопросы?
— Ты смухлевал!
— Нет.
— Ты… Да быть не может! — вырвалось у Васи. — Почему?
— Почему не может? — усмехнулся Эрик. — Может — или на тебя бы уже вся империя охоту устроила, будь у них возможность смухлевать. Ты же видела, все не прочь… — Он не закончил.
— Кроме тебя, — тихо сказала Василиса. — Почему… почему… я?
Эрик каким-то чудом ее услышал и, слабо улыбнувшись, пожал плечами.
— Да мне и самому интересно. — Потом отвернулся. — Иди, Вася. Если уходишь — уходи.
Вася оглянулась на болото. Потом на Эрика. Снова на болото. Прикусила губу.
— Ты ведь будешь говорить мне, что делать, — простонала она. — Будешь контролировать. Воспитывать. Да?
— Буду, — кивнул Эрик.
Вася снова повернулась к болоту. Долго-долго на него смотрела.
— И еще я буду заботиться о тебе. Я клялся, — добавил Эрик. — Я серьезно собираюсь это делать. Я превращу твою жизнь в сказку. Я обещаю. — Его голос дрогнул. — Не… уходи, Вася.
— Ненавижу, — прошептала Вася, с тоской глядя на болото. — Как я тебя ненавижу!
И, отвернувшись, подобрав подол, бросилась к Эрику обратно. Перед глазами мелькнула его улыбка — и все: Вася кинулась ему на шею, Эрик еле успел ее подхватить.
— Ты очень красивая, — шепнул он.
— Что, не лгал портрет? — усмехнулась Вася. В его объятиях было так уютно…
— Лгал: в жизни ты куда лучше, — улыбался Эрик.
Вася положила ему руки на шею.
— Задушу, если посмеешь мне приказывать.
Эрик только улыбнулся шире и аккуратно подсадил ее в седло. Сам взобрался следом — позади. Прижал Васю к себе, взял поводья.
— Поехали домой.
Первый раз в жизни Вася не возразила. И даже не спросила, куда именно «домой» они едут. Какая разница?
* * *
Оказалось, в столичный особняк Кощеева. Вася его сразу и не узнала: вокруг дома на месте пустыря, утыканного то тут, то там могилами, раскинулся сад. Словно по заказу, солнце прошило тучи, и в ярких лучах засверкали каплями дождя на лепестках астры и георгины. Прихотливая решетка на беседке засияла, словно покрытая позолотой, а в пруд рядом степенно снизошла целая процессия уток.
— Как ты это сделал? — выдохнула Вася. — За три дня?!
— Хорошо работать в Магической академии, — усмехнулся Эрик. — Связи, знакомые… Коллега с факультета земли давно мне кое-что должна была…
Вася нахмурилась, но уточнять не стала, что это за коллега и что именно она задолжала, а также при каких обстоятельствах. Но очень хотелось.
Внутри тоже все сияло чистотой — да так, что дом было не узнать. Вася понятия не имела, что ковер у лестницы такой пушистый и яркий, а на втором этаже есть целая зеркальная галерея.
— Тут и будем жить, — сказал Эрик, провожая Васю на второй этаж. — Близко к академии, экипаж у нас тоже теперь есть… Слуг только нанять придется, это я еще не успел. И купить кое-что из мебели. И да, я рассортировал то, что было в подвале. И согласился сдавать академии напрокат… Теперь они мне на пятьдесят лет вперед должны… Ага, а вот и твой кабинет.
Вася посмотрела на огромный письменный стол, аккуратно расставленные на полках книги, коллекцию хрустальных лягушек и амулет-череп, висящий на специальной подставке. Потом, ничего не говоря, направилась дальше, к двери в глубине комнаты.
— А там твоя спальня, — добавил Эрик.
В спальне стоял гроб, крышка которого была укрыта ажурной вязаной салфеткой. На салфетке сидел мишка-зомби. Рядом ласково смотрел на Васю единорожек. Розовый. Милый.
— Этот не мой, — Вася ткнула пальцем в единорожка.
— Теперь твой, — улыбнулся Эрик.
Вася оглядела комнату. Художник разрисовал черепами и скелетами все стены, изобразив танец смерти — макабр. Вася оценила, потом поискала, к чему бы придраться. Не нашла и обернулась.
— А почему у нас не общая спальня? Мои папа и мама всегда спали в одной постели. И до сих пор иногда…
Она замерла: Эрик как-то нехорошо покраснел.
— Что?
— Вась, — криво улыбнувшись, сказал Эрик. — Тебе еще шестнадцать…
— Семнадцать скоро.
— В общем, до восемнадцати… никакой общей постели, — решительно закончил Эрик. — И не проси.
— Да я и не… А почему?
Эрик покраснел еще сильнее.
— Ты еще слишком молода…
— Для чего? — искренне удивилась Вася.
Эрик с таким же удивлением уставился на нее.
— Ты… мм, Василиса? Ты же знаешь, что… э-э-э… происходит между мужем и женой в брачную ночь?
Вася нахмурилась, вспоминая.
— Ну… мы ссорились.
— Вась…
— А еще я заклинание прочитала. Ну и что? Для чего это я слишком маленькая?!
— Вася, — Эрик попытался говорить спокойно, мерно, как на лекции. Но взгляд отвел. — Скажи, ты же знаешь, что происходит между мужчиной и женщиной, чтобы появились дети?
Вася ошеломленно приоткрыла рот.
— А при чем тут мужчина и женщина? В смысле, они разве не из земли вылезают?
— Кто? — изумился Эрик.
— Дети же! Как упыри. И бегут потом за родителями. Кто не убежал, тот и… Что ты смеешься? Мне папа так рассказывал! Что?!
Эрик опустился в ближайшее кресло и, согнувшись, захохотал.
— Да в чем дело?! — не выдержала Вася и топнула ножкой. Пол вздрогнул, Эрик кое-как успокоился.
— Вась, сядь.
— Зачем?
— Прошу, сядь. Твой отец несколько ошибся. В общем… Через полчаса, когда Эрик кое-как, сбиваясь и перескакивая с одного на другое, объяснил ей, Вася порадовалась, что сидит. И посмотрела на мужа новым взглядом.
— А это точно приятно?
Эрик кивнул.
Вася задумалась.
— И что, ты этим уже с кем-нибудь занимался?
Эрик умоляюще посмотрел на нее, но снова кивнул.
Вася почувствовала ревность.
— С кем?!
— Вась…
— Я хочу с ней поговорить!
— С ними, — поправил Эрик. И, спохватившись, встал. — Отдыхай, я обещал тебя вечером привезти к отцу. А мне еще надо мать навестить, и вообще у меня лекция скоро…
— С ними?! — взревела Вася. — Может, у тебя еще и дети есть?!
— Нет. — Эрик поймал ее взгляд. — Вась, успокойся. Я принесу тебе завтрак. Точнее… уже обед.
Вася еще минуту разрывалась между желанием высказать мужу все, что она думает, а также что-нибудь сломать — и голодом. Одними комарами сыт не будешь.
— Ладно! Мороженое с голубикой хочу! — крикнула она вслед сбежавшему за дверь Эрику. — И бекон с запеканкой!
* * *
— Тебе не обязательно было ехать со мной, — в который уже раз сказал Эрик, не спеша выходить из кареты.
Вася это знала и на занятия не особенно-то рвалась. Но вдруг появилась острая необходимость поговорить с Дереком, о чем профессору… тьфу ты, мужу… нет, странно это как-то… В общем, Эрику знать не стоило.
— Ты понимаешь, что… мм, когда ты так выглядишь… — Эрик запнулся.
— Меня все узнают? — усмехнулась Вася. Сарафан она сменила на изумрудную мантию — в шкафу ее комнаты их оказалось аж десять, с разными вышивками и воротничками, большей частью кокетливыми. Эрик в ответ на логичный вопрос «зачем так много?» только улыбнулся и попытался заставить Васю все мантии примерить. Не вышло. Вася выбрала одну, самую неброскую, закуталась в нее и кое-как заплела косу. Отражение в зеркале все равно оставалось прекрасным — по крайней мере, Эрик так сказал. — Ты же сам запретил мне превращаться в уродину.
— Ты никогда не была…
— Да ладно!
— Просто имей в виду, — строго сказал Эрик, открывая дверцу. — В академии достаточно наказаний, и я не собираюсь освобождать тебя от еще одного. Мне кабинета демонологов хватило.
Вася хмыкнула, «не заметила» руку Эрика и сама выбралась из кареты.
— Встречаемся здесь через два часа, — сказал Эрик. — Вася? Ты поняла? Здесь. Через два часа.
— Да поняла я, — бросила Вася, направляясь к общежитию. Эрик еще дома проверил расписание и сказал, что после обеда у боевых магов первого курса лекций нет, а практикум он сам отменил.
— Веди себя хорошо, — на прощание бросил Эрик и побежал к учебному корпусу.
Вася хмыкнула, поправила мантию и вошла в общежитие.
И почти сразу столкнулась с Уиллом. Тот что-то увлеченно рассказывал девушке, в которой Вася с трудом, но узнала ту самую чаровницу с танцев. Одета девушка была в ярко-розовую мантию, в руке держала веник из крапивы, перевязанный шелковой, тоже розовой, лентой. И улыбалась так, словно ее действительно увлекал сто и один способ упокоить упыря, о котором сейчас и рассуждал староста некромантов.
Васю она узнала тут же и, пока Уилл на княжну пялился, схватила парня за руку и потащила к крыльцу. Уилл на полпути сумел остановиться и, несмотря на потуги подруги, с места не сдвинулся.
— Мы… знакомы? — хрипло поинтересовался он, окидывая взглядом ее мантию. — Новеньких на курс к боевикам вроде не записывали…
— Знакомы, знакомы, — отозвалась Вася, посмотрев на чаровницу. — У нас следующая практика через неделю, ты со мной в паре? Или с… этой?
«Эта» возмущенно скривилась, но сказать ничего не успела.
— Вася? — выдохнул Уилл. В его глазах читалось: «Не может быть!» — То есть… простите… ваше… э-э-э… сиятельство?
— Сейчас я тебе так засияю! — вздохнула Вася. — Так ты со мной или мне другого партнера искать? Дерек очень хочет, — добавила она наугад.
Уилл моргнул и наверняка вспомнил, как Вася забивала гол соседним деревьям с помощью волка.
— С тобой! Конечно, с тобой! Вась, я тебе конспекты дам, а то ты ведь столько пропустила…
Вася глянула на закипающую чаровницу и подняла руки, показывая запястья.
— Не бойся, я замужем. А за конспекты, — она повернулась к Уиллу, — спасибо.
Уилл в ответ улыбнулся и дал чаровнице себя увести. Только крикнул Васе вслед:
— Ты классно выглядишь! А что ты делаешь сегодня вечером?
Вася усмехнулась, но отвечать не стала.
У «богатырей» Дерека не оказалось, зато нашелся его величество в простой одежде, с книгой в руке и амулетом, скрывающим ауру. Император стоял посреди комнаты, постукивал линейкой по колену и звучно зачитывал всем трем «богатырям» что-то из Уголовного кодекса. Миша вытянулся по стойке «смирно» и так внимал, Алеша как будто спал стоя, и только Илюшенька сидел и грустно смотрел на… хм, отца.
— Не может быть, — выдохнул он, глянув на появившуюся в дверях Васю.
Император отвлекся от чтения и обернулся.
— О, добрый день, княжна. Как там ваш отец поживает?
Вася пожала плечами и улыбнулась Алеше. Тот покраснел и отвернулся.
— Если вы к княжичу Дереку, то он у себя в комнате, — сказал император. — А то присоединяйтесь. Мы учим уголовное имперское право.
— Вся суть которого выражается во фразе: «Император всегда прав», — пробормотал Алеша.
— Совершенно верно, — невозмутимо отозвался его величество. — Но еще раз вы это скажете, и я заставлю вас онеметь. Я продвигаю в нашу страну демократию, глас народа должен быть слышен!
— Народа, но почему не мой? — поморщился Алеша.
Император вздохнул.
— Учить вас еще и учить, молодые люди. Василиса, вы остаетесь?
Вася посмотрела на книгу, очень толстую, прикинула, сколько будет длиться непрошеная лекция, и покачала головой.
— Тогда возьмите ключ. — Вася машинально его поймала. — И напомните юному княжичу, что, если через час он не расскажет мне наизусть труд некроманта Авлериуса, я очень рассержусь. — Глаза императора сверкнули. — Очень-очень.
— Пап, ну, может, уже перерыв? — вставил Илюшенька.
— Цыц! — шикнул император. — Я еще не решил, не опробовать ли на тебе новое заклинание забвения. Не ляпни так при императрице!
— Да она же все знает, — посмел добавить Миша.
— Этикет считает, что о таком надо молчать! — сказал император. И тихо добавил: — К тому же у меня не было выбора. Ты же весь в мать!
Илюшенька заулыбался, а Вася, отступив, закрыла дверь. Судя по звукам, лекция там продолжилась.
Ничего Дерек, конечно, не учил: он катал по блюдцу яблоко и ел мороженое. Без голубики, как отметила Вася.
— Эй, это мое блюдце!
— Ты еще скажи, что и мороженое твое, — отозвался Дерек и бросил взгляд на Васю. — И вообще, девушка, я вас не знаю. Вы кто?
Вася убрала ключи, вошла в комнату и живо объяснила Дереку, кто она. Блюдце в процессе погнулось, а яблоко исчезло у Дерека во рту. Княжич с удовольствием облизнулся.
— Кто тебя расколдовал? — как ни в чем не бывало спросил он.
Вася хмыкнула.
— Ясно, — улыбнулся Дерек. — Ну что ж, снова я один, да?
Вася развела руками.
— А ты красивая, — заметил Дерек. — Даже очень… Слушай, я, может, пересмотрю свои планы: ты же собираешься развестись через год?
— И не надейся. — Вася села к Дереку на кровать. — У меня к тебе важный разговор.
Дерек нахмурился. Зато когда услышал вопрос, сразу заулыбался.
— И ты правда не знаешь?
— Стала бы я спрашивать!
Дерек хохотнул — прямо-таки злодейский смех вышел.
— Ну ладно. В общем, слушай…
Дерек даже оказался настолько любезен, что записал Васе запросы для блюдца с яблоком на нужную тему. Вася выслушала, приняла список, с каменным лицом изучила, посмотрела на Дерека, призналась, что ни черта не поняла, и затребовала подробности.
Так их через час и застал император. Он, похоже, подслушивал, потому что вытолкал Васю за дверь почти сразу, как зашел, еще и ругался: «До чего нынешняя молодежь дошла!»
— А сами-то! — возмутился Дерек. — Мы же только говорили! А у вас вообще бастард!
Все это Вася слышала уже через закрытую дверь.
— Ты бы его мать видел, — с придыханием отозвался император. — Да я от нее не сбежал!
И они оба засмеялись как-то по-особенному, как смеются двое мужчин, которые друг друга понимают.
Вася ушла с блюдцем под мышкой. Срочно требовалось добыть яблоко и познать новые сферы жизни.
* * *
Вечером слегка помятый Эрик действительно отвез Василису к отцу. Там же сейчас была и матушка, которая только глянула на дочь, похлопала по плечу и тут же куда-то увела Эрика. У нее спрашивать про глубины отношений мужчины и женщины было бесполезно, Вася это отлично знала.
— Конюшни почисть! — крикнул вслед зятю Кощеев.
— Окстись, старый! — отозвалась вместо Эрика Ядвига, и Кощеев лишь рукой махнул.
— Если бы не твоя мать, я бы твоего Цветочка!..
— Да ладно, папа, — усмехнулась Вася. — Если что, я его сама… того.
Кощеев улыбнулся, посмотрел на дочь, улыбнулся шире.
— Какая ты у меня, Василиса, красавица…
И тут же включилась отцовская привычка: Кощеев хлопнул себя по лбу, вспомнил, что «у меня же эксперимент», и попытался сбежать.
— Пап, не спеши.
Кощеев нервно посмотрел на нее.
— Васька, если еще и ты будешь у меня что-то требовать, как этот твой Цветуля… Мое бедное сердце может не выдержать! — И он картинно схватился за грудь.
Васю это нисколько не проняло.
— Пап, а до чего вы с Эриком договорились?
Кощеев промямлил, дескать, «муж сам тебе расскажет», и снова попытался сбежать. Вася усмехнулась, поймала отца за руку и уперлась ногами в пол. Кощеев еще чуть-чуть побуксовал, но это было примерно как пытаться сдвинуть стену. Сдался он быстро: Вася раньше редко так делала, только если действительно что-то важное требовалось. И отец, и дочь это знали.
— Ну что? — вздохнул Кощеев.
Вася посмотрела на отца в упор.
— Видишь ли, пап… У меня есть друг.
— Вот за своего Цветулю просить не надо! — оскалился Кощеев. — Он у меня уже вытребовал половину лаборатории и редкие экземпляры упырей. Науку двигать собрался, видите ли! Да какая наука, когда у меня…
— Нет, пап, ты не понял. Я про Дерека. Помнишь? Княжич… — Вася попыталась вспомнить род, но тщетно. Такие вещи у нее в голове никогда не задерживались.
— Ну и что? — нахмурился Кощеев.
— Император его убить хотел.
— Ну да… — протянул Кощеев.
— А он мой друг, пап.
— Ну да…
— Я не хочу, чтобы он потом случайно умер. Его величество, конечно, сказал, что оставит его теперь в покое, но я хочу знать, в чем дело.
— Не веришь императору? — усмехнулся Кощеев.
Вася покачала головой.
— Ну и правильно, — улыбнулся Кощеев. — Понятно. Пошли, Васька, я тебе кое-что покажу. Да отпусти ты меня! Мы в лабораторию.
В лаборатории Кощеева — конечно, в подвале, поближе к земле — было душно, сыро и резко пахло ладаном. Вася и раньше здесь бывала, поэтому не споткнулась ни разу. А так бы и ногу могла сломать: на полу в беспорядке лежали гробы, крышки от них, чьи-то кости (отнюдь не всегда человеческие) и тесаки с ломом. Серебряные, конечно.
Сам Кощеев легко через это безобразие перепрыгивал. Он это называл ежедневной зарядкой. «Я же должен быть в форме», — объяснял он Ядвиге, когда той случалось попасть в лабораторию. У самой ведьмы всегда царил образцовый порядок, а нерях она очень не любила. «В форме? — переспрашивала Ядвига и бралась за лом. — Сейчас я тебе подсоблю». После этого Кощеев начинал бегать по свой полосе препятствий в три раза быстрее. И еще успевал возмущаться, что чрезмерные нагрузки только вредят его организму.
У Васи за ненадобностью своей лаборатории никогда не было (но Эрик, кажется, взялся это исправить), однако она тоже не понимала, что раздражает мать в этом творческом бардаке. «Зато очень удобно!» — говорил Кощеев. Он не глядя мог найти тесак № 5 и за шкирку вытащить из гроба упыря № 6. А когда Ядвига закатывала в ответ глаза, князь только вздыхал: «Женщины!» За что часто получал ломом. К счастью, Ядвига не была такой сильной, как Вася.
Кощеев пропрыгал к столу, одним изящным жестом сгреб с него исписанные свитки и кивнул Васе на пыльный хрустальный шар:
— Сейчас настрою…
Минуту он водил над шаром руками, потом щелкнул пальцами и снова кивком подозвал дочь:
— Гляди.
Вася поглядела. В сером тумане появилось нечто черное, меняющее очертание. Чем-то оно напоминало то существо из Тени, которое сидело на троне и обрастало хвостами. Правда, у сгустка тьмы в шаре хвостов не было вовсе, зато была громадная пасть с устрашающего вида зубами. И алые глаза, от одного взгляда на которые Васю передернуло.
— Что это?
— Родители твоего Дерека поставили не тот эксперимент. И вот во что превратились. — Кощеев поморщился.
— Зачем? — удивилась Вася. — Зачем превращать себя в… это?
Кощеев усмехнулся.
— А зачем всегда проводят не те эксперименты? Вечная жизнь, богатство, власть. Юность, красота, счастье. Что еще там все хотят? Эти, — он снова посмотрел в шар, но тут же отвел взгляд, — хотели армию из таких вот… чудовищ. Мечтали сесть на трон. Но вместо армии они изменили себя. Внешне, — картинка в шаре поменялась, показав мужчину и женщину, очень похожих на Дерека, — они остались прежними. Но внутри… вот это. — Он покачал головой. — Мне не понравилось их убивать, и я до сих пор не понимаю, как выжил твой… друг. Его душа еще не изменилась, что странно: я помню, как выглядел внутри княжич, когда мы с императором сумели его поймать. И я думаю, что он еще изменится. Вася, — Кощеев вздохнул, — мне жаль, что ты уже подружилась с ним. Странно: он раньше не был очень уж приятным ребенком. Но пойми, если его оставить в покое…
— Но император ведь уже решил, что…
— Император! — усмехнулся Кощеев. — Когда припечет, позовет он меня. И рано или поздно мне придется взяться за твоего друга. Мне правда жаль, но ты же видишь, что его ждет.
— Погоди, пап. — Вася, тоже не глядя, придвинула к столу второе кресло. Смахнула с него скелет кошки, села. — Скажи, а другие миры бывают?
— Чего? — изумился Кощеев.
— Погоди, пап. — Вася подняла руки ладонями к отцу. — Слушай…
Она рассказала то, что видела в Тени, каким там был Дерек и что говорил про свой мир. Кощеев выслушал и надолго задумался.
— Знаешь, когда мне это рассказал твой Цветочек, я не поверил. Потом то же мне рассказала твоя мать, я отмахнулся. Потом император. Теперь ты. Говоришь, он другой человек? — Кощеев поводил над шаром руками. Там появилось изображение Дерека… то есть Дениса. — Хм… Пусть приезжает ко мне, посмотрим.
— На практику, — вставила Вася.
Кощеев посмотрел на нее и скривился.
— Знаешь, мне твоего мужа вот так хватило! — Он провел ладонью по шее. — Ладно, пусть на практику.
— А мы все приедем, — улыбнулась Вася. — Весь курс. Хорошо?
Кощеев в ужасе посмотрел на нее.
— Зачем мне целый курс? Васька, с ума сошла? Их туда не пошли, здесь осторожно, не дай бог ногу сломают или с упырями подерутся. Нет…
— Пап, — похлопала его по плечу Вася. — Там, кроме меня и Дерека, три парня, очень сильных, очень хозяйственных. Конюшни почистим на раз и крышу перестелем. Честно.
Кощеев с сомнением посмотрел на нее.
— Па-а-ап, — улыбнулась Вася. Мило, просительно.
— Красивая ты у меня слишком, — вздохнул Кощеев. — Ладно. Но учти, если будут плохо себя вести, выброшу в болото. Вместе с тобой!
Василиса улыбнулась еще шире и чмокнула отца в щеку. Кощеев усмехнулся.
— А ты повзрослела, дочка. Может, и правда давно стоило тебя отпустить. Яга все мне говорила, но я хотел тебе сначала жениха найти…
— То есть ты для этого его искал? — удивилась Вася. — А как же внуки? Между прочим, пап, ты знаешь, что они вовсе не вылезают из земли, как упыри…
Кощеев замахал руками.
— Был бы другой способ привязать к тебе мужа, я бы о внуках даже не заикался. — Он посмотрел на Васю. — Но вы сильно-то не тяните. Мне наследник-некромант все еще нужен!
Вася усмехнулась. Потом вдруг спросила:
— Слушай, пап… А откуда мама знала, что со мной случилось в Тени? Ее же там не было.
Кощеев усмехнулся.
— Глазастая она у тебя потому что. Ведьма. Все видит, и Тень тоже. И будущее иногда. Так что поаккуратнее. — Он тоже похлопал дочь по плечу.
Пентаграмма в углу слева вспыхнула, и Кощеев засуетился.
— Ладно, дочь, иди пока с упырями поиграй. Некогда мне…
— Па-а-ап, а ты никогда не хотел вечной жизни, молодости, власти? — спросила вдруг Вася. — Просто… что мне делать, если вдруг и тебя… так же, — она кивнула на шар.
Кощеев хохотнул.
— Не дождетесь! Так, все, Васька! Иди отсюда, папа занят.
— Дерека обещай не обижать.
— Вон!
Вася снова усмехнулась и ушла. Лимит отцовского общения с ней и так был превышен: раньше больше десяти минут в лаборатории Кощеев дочку не терпел. «Бестолочь ты у меня! — вздыхал он. — Как могла родиться такая красавица и совершенно не ведьма?» Вася не обижалась: колдовство всегда было рядом и давно стало чем-то обыденным и совершенно Васю не привлекало. Амулета ей хватит.
Вася погладила свой медальон-череп и отправилась наверх. Они же сегодня здесь ночуют? Надо гроб подготовить. Двуспальный…
* * *
Ядвига очень любила давать советы, и Эрик с большим трудом от нее сбежал. Он до сих пор недоумевал, зачем чистить конюшни, если все лошади там мертвые? Да, он проследил, чтобы в помещении была должная температура и чтобы кони были сыты. Что там еще чистить? Или князь ожидал, что Эрик при виде мертвецов хлопнется в обморок? Долго же будет ждать…
Ядвига ничего не ждала: она рассказывала, что теперь Эрику следует делать с Васей, со своей жизнью, с учебой, с Кощеевым. «Я мать, и ты меня выслушаешь», — сказала она, когда Эрик попытался первый раз сбежать. Еще и заклинание применила, чтобы Эрик точно все запомнил.
Пришлось терпеть.
А между тем нужно было еще придумать, как выгородить Ипполита перед ректором: конечно, гибрид арахнида с гидрой в количестве двадцати штук разбежался по всему общежитию. И прицельно отправился к чаровницам! И те мнение Поли о «пусечках моих» не разделили. Ох и дождется Поля — дадут ему академ, и будет он разбираться со своими «пусечками» сам!
Еще нужно было за ночь написать черновик очередной главы для нагины. «Неделю-с-с-с прогуливали-с-с-с — ладно, с-с-свадьба, я понимаю-с-с-с, — шипела госпожа Серпентина. — Но теперь-с-с-с наверс-с-стаете-с-с-с». Эрику еще и билеты к сессии нужно было у нее утвердить. И на кафедру некромантии планы последних лекций сдать. И… В общем, работы невпроворот!
Вася нашлась в своей светлице и отнюдь не вышивала там, и не пряла, как могли бы нормальные княжны. Вася спала, сидя за столом и положив голову на руки. Эрик против воли улыбнулся и ненароком заглянул в блюдце, по которому каталось слегка погрызенное яблочко.
Тут же покраснел, быстро убрал яблоко и отодвинул блюдце подальше.
— Сказал же: до восемнадцати ничего такого! — прошептал он.
— Я готовлюсь, — сонно отозвалась Вася, не поднимая головы.
Эрик вздохнул, легко подхватил Васю на руки — княжна не сопротивлялась — и уложил ее в гроб. Рядом стоял еще один, перегородка между ними убиралась, и намек Эрик понял.
— В гробу мы этого точно делать не будем.
— А спать ты тоже не собираешься? — улыбнулась Вася и повернулась на левый бок, подложив под щеку ладошку. Эрик снова не сдержал улыбку.
— Спи, мне еще нужно поработать.
Вася вздохнула, потянулась, обняла мишку-зомби с розовым единорогом и закрыла глаза. Эрик вздохнул, в который раз с тоской подумав: «Ну почему тебе всего лишь шестнадцать!» И потянулся за сумкой, в которой лежали нужные свитки.
— Эрик. А ты правда думал, что я уйду? — тихо спросила вдруг Вася. — На болоте. Когда отпустил. Правда?
— Стал бы я тебя отпускать, если бы так думал, — усмехнулся Эрик. — Я тебя насквозь вижу.
— Гад ты.
Эрик наклонился, целомудренно поцеловал ее в щеку.
— Спи.
За окном выли гидры, за дверью рычали упыри. В гробу посапывала Вася, а в окно что-то билось и скрипело когтями. Эрик разложил свитки на столе, потушил лишние свечи и глубоко вздохнул. Вот оно — счастье!
