ГЛАВА 11
Ссора
Дверь содрогалась так, будто в нее били тараном. Сверкала всеми цветами радуги, трещала, но пока держалась.
— Кто ж знал! — в который раз воскликнул Дерек, прислоняясь к ней спиной, словно так мог ее поддержать. — Я думал, они постесняются лягушку целовать. Тут ведь даже за руку если возьмут — уже страсть какой флирт. А уж поцелуй против воли… Да я правда не знал!
— Постесняются, — хмыкнула у него на плече Вася. — За княжество? Ну да, они же не хотят жить долго, счастливо и богато до конца жизни. Зачем им меня целовать?
— Но ведь они тебя не любят!
— Мой папа всегда говорил: стерпится — слюбится. — Вася мрачно смотрела на дверь. — Признайся: ты вообще не думал.
— Что на тебя такой спрос будет? — усмехнулся княжич. — Вась, не обижайся, но ты лягушка, и весь курс знает, что еще и вредная, а местами даже полоумная.
Вредная лягушка скакнула с его колен на грудь и внимательно уставилась в глаза. У самой Васи они были теперь черные, навыкате, — ну очень выразительные.
— Это какими такими местами я полоумная?
— Вот этими, — Дерек ткнул ее пальцем между глаз. — Слезь с меня. И между прочим, почему я вообще тут сижу? Это тебя хотят поцеловать, а я на обед опаздываю. Может, пойду сейчас, отдам им тебя — пусть хоть зацелуются…
Очередной удар всколыхнул дверь. Она выгнулась, потом спружинила обратно, но каким-то чудом до сих пор не сломалась.
— Ну отдай, — снова проникновенно глянув на Дерека, улыбнулась Вася. — Только потом не жалуйся. Я тебе такую жизнь устрою, ты отсюда быстрей ветра сбежишь.
Дерек на это только тяжело вздохнул.
— Ладно, Васька, мир. — Дверь снова вздрогнула. Желающие поцеловаться с заколдованной княжной неистовствовали. — Нет, но что они в тебе нашли?!
— Княжество!
— Но жить же потом с тобой! — совершенно искренне удивился княжич. — Я бы повесился. Ей-богу!
Вася оставила его грудь в покое и попрыгала по комнате. Лягушачьими глазами все виделось иначе… Точнее, оно вообще почти не виделось. Временами. Потом мир вдруг резко фокусировался и вроде бы становился обычным, но в один из таких разов в поле зрения оказался Дерек, и он так вскрикнул, словно Вася не знай каким чудищем обернулась. «У тебя глаза человеческие только что были! Правда!» Вася удивилась: раньше, когда она лягушкой скакала от болот в столицу, проблем со зрением у нее не появлялось. А тут… Мир был покрыт дымкой света и тени (тень Васе очень нравилась), а в спокойно стоящую мебель Вася пару раз чуть не врезалась. Да и мебелью она не казалась: какие-то горы, холмы и равнины. Зато движущиеся предметы (вроде Дерека с его игральными картами на схемоведении) Вася видела даже слишком хорошо. И пару раз чуть не прилипла к этим картам языком: он словно сам изо рта выскочил. «А вдруг я совсем становлюсь лягушкой? Вообще? Навсегда?» — то и дело волновалась она. «Ну и что, привыкну», — думала потом. По сравнению с толпой возможных женихов (достали, честное слово!) вероятность остаться лягушкой навсегда казалась сейчас мелочью.
— Куда б сбежать, чтобы ни одного мужчины вообще вокруг не было? — вслух подумала она.
Держащий дверь Дерек хохотнул.
— Твои папа с мамой тебя везде найдут, не сомневайся.
Вася вздохнула и заозиралась: зрение в очередной раз прояснилось. Комнатушка была совсем маленькая: рядом с Васей стоял массивный стол, заваленный свитками, перьями, колбами и чем-то еще, похожим на чьи-то внутренности. У стола был стул с резной и неудобной на первый взгляд спинкой. За стулом сквозь тяжелые портьеры пытались пробиться в окно солнечные лучи.
— Дерек, а мы вообще где? — поинтересовалась Вася, когда все вокруг снова стало светом, тенью и горами с равнинами.
— Откуда мне знать? — Дерек тоже огляделся. Кажется, в первый раз, и комната его совершенно не заинтересовала. — По-твоему, я смотрел, куда бежал? — И тише проворчал: — Эта дверь единственная на этаже открылась.
Вася озадаченно хмыкнула.
— Просто странно как-то. Мы тут уже полчаса, наверное, сидим? А хозяина нет. И дверь до сих пор держится…
— Я ее заклинаниями усилил, — отозвался Дерек и задышал глубоко и часто, словно с пробежки. — И я уже устал ее держать!
Вася попрыгала дальше, пытаясь свыкнуться с новым зрением. Например, сейчас ей виделось нечто мельтешащее, словно в комнатушку кто-то приволок огромную муху, посадил в банку, и она там мечется, места себе не находит.
— Дерек? А что тут такое?
— Где?
— Прямо передо мной.
Дерек вытянул голову: для Васи его движение отозвалось в лапах. Тут же захотелось отпрыгнуть в сторону, но она сдержалась.
— Не вижу. Стол мешает. Да какая разница, они скоро пробьются! — простонал он.
— Ты же и так хотел выходить.
— Ты хоть представляешь, какая там толпа?! — простонал Дерек. — И все бросятся сюда. Да они меня просто затопчут!
Васю снова привлекло странное движение, она даже язык пару раз высунула, чтобы надоедливую муху поймать. Но ничего, конечно, не получилось. А есть тем временем уже хотелось все больше…
Потом взгляд снова сфокусировался, и комната на пару мгновений обрела нормальный вид — достаточно, чтобы Вася рассмотрела, что ей до этого казалось мухой.
На полу белела пентаграмма, сложная и очень яркая. Ее линии сияли, как чистый белый огонь.
— Дерек.
— Вась, ну чего? — сварливо отозвался парень. Дверь уже гудела не переставая.
— Дерек, иди сюда.
— Васька, ты издеваешься? Я тут вообще-то дверь держу.
— Иди сюда! — завопила Вася. Она не очень-то хорошо разбиралась в схемах, но нечто похожее недавно сама старательно перерисовывала из маминой книги — для Эрика. Суккуба потом очень настырно гоняла профессора по всей академии… Всего лишь суккуба. И мама, и папа, а потом еще и некоторая нежить любили рассказать маленькой Васе страшные сказки на ночь, и главным пугалом там очень часто становились демоны. Поэтому представить, чем грозит наливающаяся светом пентаграмма Вася очень даже могла.
Дерек все-таки подошел: очень медленно, нехотя и постоянно ворча, что он, весь такой занятой, должен отвлекаться, и если бы не он…
— Ух ты! — сказал он, увидев пентаграмму. — Красивая.
Вася онемела.
— А что она означает? — поинтересовался Дерек, подходя ближе. — Ты ее, что ли, начертила? Вроде не было…
— Отойди!
— Зачем?
Он все-таки отступил — очень вовремя: пентаграмма взорвалась, и белый, ослепительно-яркий свет брызнул во все стороны. В полной тишине — даже желающие целоваться с Васей, увидев льющийся из-за двери свет, испуганно замерли.
А сама Вася и ошеломленный Дерек в это время прижимались к двери, куда их отбросило. Перед ними вставала тень, и комнаты ей явно было мало.
— Васька, — прошептал Дерек. — Что это?
* * *
Тем временем в карете по дороге в академию
Кощеева трясло. Очень. Какой идиот надоумил императора покрыть дороги именно этой… щебенка это, что ли? Да еще и так криво. «Все у нас сикось-накось», — думал он, трясясь вместе с каретой. Утешало лишь, что у соседей еще хуже.
Еще и этот зятек, чтоб его черти забрали, оказался слишком шебутным. Как ему в голову пришло, что он имеет право что-то от Кощеева требовать? Его нудный, менторский тон словно усиливал тряску, а слушать князь уже давным-давно перестал.
— Мальчик мой, — не выдержав очередной пассаж этого «цветочка», процедил Кощеев. — Почему вы решили, что мне все это интересно? Вы не знаете мою дочь, и вчерашнее обручение еще не дает вам права объяснять мне, ее отцу, что для Василисы лучше. Я не хочу больше ничего подобного слышать. Первый раз спущу, но больше…
Этот фон… как там его? Цветочек? Цветуля? А да, Цветкофф даже не смутился.
— А вас совсем не волнует, что вы отдали единственную дочь и наследницу незнакомцу? — в упор глядя на князя, спросил он.
Кощеев презрительно сощурился.
— Мальчик мой, это совершенно неважно. Ты будешь любить Васю так, как она пожелает, и так долго, сколько ей того захочется. И поверь мне, ты не тронешь ее и пальцем, и если хоть одна мерзкая мысль о Васе проскользнет в твоей голове…
Зятя не смутило и это.
— Да-да, я знаю, вы закопаете меня, потом откопаете, потом снова закопаете… Вася сбежала от вас сюда, а после свадьбы собиралась и еще дальше, в Океанию, я еле ее вчера отговорил. Вы и это считаете нормальным?
Князь задохнулся, только представив любимую кровиночку в Океании. «Дура, чего удумала?!» — мысленно завопил он, но на лице вся эта буря чувств никак не отразилась.
— Девочка молода, естественно, ей хочется приключений. Только если она все-таки сбежит, я тебя…
— Да-да, — отмахнулся Цветочек. — Вы посадили дочь на цепь, дали ей мужа в тюремщики и считаете, что правильно поступили?
— Совершенно, — отозвался князь. — Моя дочь в безопасности, обеспечена, живет в комфорте. И если у нее кружится по молодости голова, то со временем это пройдет. И хватит об этом.
Но зять все никак не унимался.
— Вас в молодости тоже сажали на цепь?
Кощеев вспылил. Сложно было не вспылить: черт-те какая дорога, а тут еще этот! И так долго терпел.
— Я маг, и я одной мыслью могу превратить тебя в червя, мальчишка, поэтому, ради бога, заткнись! — И тише добавил: — А Вася даже не колдует.
Угроза стать червем Цветочка не впечатлила. «Да когда же ты уймешься?» — устало подумал князь.
— Зато, — начал было шебутной зять, но вдруг замер, уставившись на свои запястья.
— Ну что опять? — выдохнул Кощеев, морщась. Они уже подъезжали к академии, и надо там сдать этого энтузиаста ректору и нагине-декану, пусть держат его подальше от Кощеева. Что, интересно, ему Вася наплела, что он понесся ее выгораживать? Лезет куда не просят, одна морока от таких. И головная боль. И…
— Гони! — завопил зять, имя которого напрочь вылетело у Кощеева из головы. — Гони скорее! В академию! — И замолотил в стенку рядом с кучером.
— Уже рехнулся? — вяло поинтересовался Кощеев, наблюдая эту истерику. — Быстро ты.
Зять суну ему под нос свои руки. Точнее, запястья. Брачная татуировка ярко горела на них, только не алым, как должна, а ярко-фиолетовым.
— Гони! — завопил Кощеев похлеще зятя недавно. — Быстрее!
Хозяина кучер послушался, и карета рванула вперед едва ли не быстрее ветра. Кощеев еще и заклинание жахнул, чтобы у лошадей прыти прибавилось. Трясло теперь жутко, но ни князь, ни его зять почему-то не обращали на это внимания.
— Не успеем, — простонал. Цветочек. Он весь покраснел и покрылся потом. — Быстрее же!
— Три шкуры с тебя спущу, — пообещал, подпрыгивая на кочках, князь. — Ты должен был следить за моей дочерью!
Зять промолчал, только посмотрел на Кощеева очень выразительно. А когда карета остановилась, выскочил первым.
«Энтузиаст, — на бегу подумал князь. — Лучше б умный был! Точно три шкуры спущу…»
Левое крыло учебного здания сияло ослепительно-ярким белым светом.
* * *
Вася молчала — было похоже, что она временно онемела, — а ошеломленный Дерек смотрел на… хм… Он был огромный, когда полностью оформился, и потолок оказался как раз на уровне его плеч. Мощный, красивый, полностью раздетый мужчина. Он с не меньшим удивлением смотрел на Дерека, пока тишина не стала совсем уж звонкой. А потом громоподобно спросил:
— Ты кто?
Дерек изогнул брови и выдохнул:
— А ты?
«Мощный и красивый», словно передразнивая, тоже поднял брови. И пробормотал:
— Не там портал открылся, что ли?
— Бывает, — осклабился Дерек, вставая. — А мы тут с Васей мимо проходили. Сейчас уйдем… — Он оглянулся на дверь, а потому не заметил, как громадная рука потянулась к нему, подняла, как котенка, за шкирку.
Дерек не испугался: он опешил.
— Ты чего?!
— Мимо или нет, — прогрохотал мужчина, — но мне нужна кровь, чтобы вернуться. Так что… — И потянулся к княжичу второй рукой.
До Дерека дошло.
— Васька! — завопил он и принялся дергаться, но держали его крепко. Да и времени совсем не осталось: вторая рука уже схватила его за ноги. Мужчина потянул…
Обратившаяся в человека Вася, подпрыгнув, с размаху опустила ему на голову стол.
Во все стороны полетели щепки, Дерек упал и кинулся к окну, а Вася еще и стулом мужчине добавила. Тот покачнулся, закатил глаза и осел на пол так, что вздрогнул, наверное, весь этаж.
Сверкнуло — это Вася превратилась обратно в лягушку. И присоединилась к Дереку, который дергал окно — а оно все не открывалось.
— Помогите! — вопил он.
— Ты с ума сошел, тут пятый этаж! — вторила ему Вася.
— Тебя сейчас это волнует? — отозвался Дерек и оглянулся. Мужчина поднимался. Дерек вскрикнул и бросился на окно грудью. — Кто-нибудь! Убива-а-ают!!!
— Что вы все здесь столпились? — раздалось из-за двери. — Брысь отсюда. — И ворчание, пока некто дергал дверь. — У меня там пентаграмма дозревает… Студенты… Да где же ключ?
Ключ в замке повернулся, но дверь, конечно, не открылась. Ключ снова повернулся — и снова с тем же результатом.
— Кто заколдовал мою дверь?! — раздался после этого недовольный возглас. — Кто посмел?! В карцер отправлю, идиоты, у меня там демон!
Мужчина, а точнее демон, поднялся, почесал затылок.
— Да не убегай ты, — досадливо вздохнув (по комнате прошел ветер), сказал он. — Все равно… достану…
За дверью на мгновение наступила полнейшая тишина, а потом взорвалась криком:
— Все назад!
И дверь снова засветилась, загудела и затрещала. Но, черт возьми, все еще держалась.
Дерек заметался по комнате — очень быстро и очень ловко. Демон ловил его, как прыткую мышь, и никак не мог ухватить.
— Не зли меня, человечек… Я хочу домой, — рокотал он. — Иди сюда.
— Расколдуй дверь! — заорала Дереку на ухо Вася.
— Я не помню, как я ее заколдовал! — простонал тот, уходя от загребущей руки. — Долбани его еще раз, пожалуйста!
— Я понятия не имею, как это получилось, — с трудом держась на плече Дерека, отозвалась Вася. — Хотя погоди…
И она скакнула демону на лицо. Это был поистине удивительный, исполинский прыжок! Если бы существовали соревнования по прыжкам для лягушек, Вася бы не только всех победила, но и записала бы в историю единственный и непобиваемый мировой рекорд.
А плюхнувшись демону на нос, она принялась его бить. Передними лапами. Остервенело.
— Н-на! На-на-на-на!
Демон опешил. Свел глаза к переносице, хмыкнул и попытался Васю, как надоедливого комара, прихлопнуть. Не успел — Вася прыгнула ему на скулу и ка-а-ак стрельнула языком в глаз! Сразу попала.
Демон завопил — обиженно, как ребенок. И замолотил руками по лицу, совершенно себя не жалея.
— Рас-кол-до-вы-вай! Дверь! — вопила Вася в промежутках между прыжками.
Опомнившийся Дерек кивнул:
— Да… сейчас… Как же…
— Да что вы там с ней сделали, что она не открывается?! — ругался в коридоре хозяин кабинета. — Студенты! Вечно соорудите такое, что потом сами распутать не можете!
Знал бы он, как был прав: Дерек уже чуть не плакал и даже пытался биться о дверь головой — не помогало.
— Васька, держись!
— Если! Он! Меня! Убьет! Я! К тебе! Ночью! Явлюсь! Сволочь! — орала лягушка, отплясывая у демона на голове. — Привидением!
— Я же сказал всем отойти! — закричал из-за двери хозяин кабинета. — Прочь! Цветкофф? Что вы де!..
Дверь тоже разбилась вдребезги — куда красочнее, чем до этого стол со стулом, — а Эрик, перескочив через распластавшегося на полу Дерека, бросился к демону.
— Вася! Ко мне!
Лягушка не стала строить из себя героиню.
— Наконец-то, — пропыхтел демон. — А где этот…
В кабинет (пройдясь по Дереку) влетел декан демонологов.
— Сидеть!!!
Демон бухнулся на задницу так, что задрожали стены. Декан швырнул в него дохлой кошкой и ткнул пальцем туда, где раньше была пентаграмма. Сейчас она тоже там была, просто под щепками совсем невидимая.
— Место!
— А чего я? — вздохнул демон. Кошка уже исчезла в его огромном рту. — Чего я-то всегда?
Но декан уже что-то крикнул. Уши заложило, глаза ослепило — и демон исчез, как не бывало. Увы, развороченная комната осталась.
— Какой… идиот, — угрожающе тихо начал декан, — посмел…
Идиот тем временем под шумок выполз в коридор. И так бы и смылся: студенты перед ним расступились. Но на пути возник Кощеев.
Дерек, не вставая с колен, мило улыбнулся.
— Здрасьте. А м-м-м… все еще нельзя к вам на практику?
Кощеев схватил его за грудки, поднял — со странной для такого тщедушного человека силой — и душевно пообещал:
— Убью.
— А закопаете у вас в замке? — встрепенулся Дерек. — Значит, можно, да? На практику?
В кабинете орали друг на друга декан с Эриком.
— Ваша студентка уже второй раз с демоном балуется! Еще одна такая выходка, и она вылетит из академии!
— Ваш демон чуть не угробил мою жену! Видите? Видите?! Она дрожит! — и Эрик совал под нос профессору опешившую Васю. Та на всякий случай прикинулась дохлой, авось сработает.
— Да вы хоть представляете, сколько у меня эта пентаграмма зрела?! — отодвигая Васю в сторону, кричал декан. — Сколько сил я в нее вложил?! Да у нас тут вся научная деятельность из-за вашей жены встанет!
— Ничего, — влез в «дружелюбный» разговор коллег Кощеев. — Вот этот оплатит вам весь магический и моральный ущерб.
И сунул декану Дерека — прямо как Эрик только что Васю. Демонолог посмотрел на княжича. Дерек улыбнулся самой дурашливой из своих улыбок.
— Да! Я с удовольствием! Вы императору напишите, он…
— Я тебя в карцер на двое суток загоню, мальчишка! — зашипел демонолог, который императора терпеть не мог, и вся академия об этом знала. Император тоже знал, но он-то как раз терпел.
— Не надо загонять в карцер наш кошелек, — раздался от двери (точнее, от того, что от нее осталось) голос ректора. — В чем дело?
В наступившей тишине — Вася притворялась мертвой, Эрик тряс ее, декан пытался испепелить Дерека взглядом, а Кощеев просто молча все это терпел — ректор огляделся, увидел студентов. Фыркнул:
— Уже слетелись, стервятники! А ну брысь!
Студенты единой волной отхлынули — но недалеко, шагов на пять назад по коридору.
— А нам дадут княжну поцеловать? — спросил кто-то робко.
— Что? — удивился ректор.
— Но нам же сказали, что она превратится в красавицу, и нам дадут на ней жениться, — тихонько продолжил тот же голос, а студенты закивали. — Можно, мы ее разочек поцелуем, а? Ну вдруг?
— Да!
— Всем надо дать шанс!
— Я в ее портрет в газете знаете как влюбился!
— Ну пожа-а-алуйста!
— Кого поцеловать? — рявкнул Эрик, выходя в коридор. — Мою жену?!
Вася все еще притворялась мертвой.
— Если хоть один… — зашипел Эрик, как никогда похожий на того хищного монстра-одуванчика с карикатуры. — Хоть один… Дотронется… До моей… Жены! Не дай бог поцелует! Я вас под землей найду и обратно закопаю! А потом так же тридцать три раза! А потом…
— Ну хватит, — перебил его ректор. — Мы все знаем, что у вас хорошая фантазия, Эрик.
— Вызову на дуэль всем курсом, и вас даже император не спасет! — не останавливался Одуванчик. — Извращенцы малолетние, я вам такую практику устрою! А потом и сессию! Всех завалю! С особым цинизмом! Всех и каждого! Понятно?!
— А я со своей стороны скромно добавлю, что если мой зять не согласен на пожизненное рабство на моей кухне, то может работать упырем в моем подвале. Я страсть как упырей люблю, — сказал Кощеев, тоже выходя в коридор.
— Брысь! — закончил ректор и махнул рукой.
Студентов как ветром сдуло.
— Ну? И что же тут случилось? — ласково улыбаясь, поинтересовался ректор, оглядывая кабинет декана демонологов. — Снова не того демона вызвали?
— Да я!.. — вспыхнул декан, но замолк, когда из коридора раздалось тихое:
— А что, заседания кафедры тогда сегодня не будет?
Тишина…
— Да-а-а! — обрадовались демонологи и попытались улизнуть, но декан их остановил:
— Будет! Сейчас же! Куда собрались?!
— Но кабинет же… А больше мест нет… Запрещено же где попало пентаграммы чертить, только тут… Может, домой?
— Здесь! — рявкнул декан демонологов. — И первым в повестке дня будет уборка! Давайте, товарищи, чем скорее начнем, тем скорее закончим.
Грустные демонологи поплелись в кабинет. Вся академия знала, что их заседания кафедры заканчивались хорошо если во втором часу ночи: декан был очень увлеченной натурой.
— Ну вы тут разбирайтесь, а мы пойдем, — радостно сказал ректор и поскорее уволок Дерека, что-то ему втолковывая. В коридоре остались только Кощеев, Эрик и «мертвая» Вася у него в руках.
— Вы правда этого хотите до конца жизни? — выдохнул Эрик, прожигая князя взглядом. — Потому что это не закончится, вы не хуже меня понимаете.
Кощеев со вздохом протянул руку.
— Давай ее сюда.
Эрик спрятал руку с Васей за спину.
— Нет.
— Давай, — настойчиво повторил князь. — Я знаю, как ее расколдовать. Ударь ее оземь — обернется человеком. Всегда срабатывает.
Эрик вздрогнул.
— Да вы с ума сошли… А если не сработает?
Князь опасно прищурился.
— Что, мальчик, решил стать единственным защитником для моей вздорной дочери?
— Наконец-то! — выдохнул Эрик. И саркастически добавил: — Я уж и не знал, что еще сказать, чтобы вы это поняли.
— Дурень! — рявкнул Кощеев ему в лицо. — Ты не лучше того мальчишки. — Он повернулся туда, куда ушли ректор с Дереком.
Эрик, с трудом сдерживая ярость, выдохнул:
— Ну, устройте мне испытание! Вы же это любите. Хотите, я и вам замок почищу, только оставьте меня и мою жену в покое! Мы, черт возьми, сами разберемся!.. — Он умолк, поймав насмешливый взгляд князя.
— Испытание? — усмехнулся Кощеев. — Идет. Пройдешь его с успехом — и так и быть, я вас оставлю. Не пройдешь — вы с Васей немедленно переезжаете обратно в мой замок и носа оттуда не кажете.
Эрик, хмурясь, медленно кивнул.
— Прекрасно. — Кощеев улыбался. — Так даже интереснее. Тогда вот тебе задание: пойди туда, не знаю куда, и принеси мне то, не знаю что. Срок тебе: неделя. — И, глядя на вытянувшееся лицо Эрика, добавил: — Собирай вещи, учитель. Вася говорила, ты хорошо готовишь? Отлично. Я тебе кухню оборудую. Твоим рабочим местом будет.
С этими словами Кощеев отвернулся — красиво взметнулся черный плащ, обдав Эрика дождевыми брызгами, — и князь направился по коридору к лестнице. И дальше — к ректору. Следовало убедиться, что за эту неделю ни Вася, ни этот… Цветочек никуда не денутся. Дурни. Оба!
С его уходом Вася мигом ожила.
— Так ты мою судьбу решаешь? — громко (Эрик дернулся от неожиданности) воскликнула она.
Эрик поднес ее к глазам. Вася сидела у него в руке удобно, передними лапами опираясь о его сомкнутые пальцы.
— Сейчас мы пойдем в мою комнату, там я тебя накормлю, а потом ты расскажешь, что ты сегодня натворила.
— Конечно, мой господин, — прошипела Вася и, потянувшись, лапой заехала ему по щеке. Не сильно, но обидно. — Ты теперь мне приказы раздаешь, а я повинуюсь. Да?
— Вася, — успокаивающе произнес Эрик. — Нам надо успокоиться…
— Я спокойна!!!
По коридору прокатилось эхо. Эрик терпеливо дождался тишины и попытался улыбнуться.
— Прекрасно. Тебе удобно или посадить на плечо?
— Я убью тебя, — прошипела в ответ Вася. — Я тебя сама убью! Свалился на мою голову!
— Я? — опешил Эрик.
— Сначала меня за тебя выдали замуж. Ладно — отец бы не сдался, так что это было неизбежно. Потом я просыпаюсь в чужой комнате, а ты, оказывается, поехал к моему отцу устраивать мою жизнь!
Эрик ошеломленно смотрел на нее.
— Вася, тише, прошу. Твой отец должен…
— У тебя все должны! Отец должен, я должна!
— Вася, тише.
— Как хочу, так и говорю! Пусть все знают: ты — тиран, и я! с тобой! разведусь!!! — заорала Вася. А когда эхо снова успокоилось, добавила: — При первой же возможности.
Эрик резко выдохнул и тихо сказал:
— Ты маленький, капризный ребенок, который еще не научился думать своей головой.
— Поэтому ты за меня будешь думать?
Эрик огляделся, словно в поисках спасения. Взгляд упал на кабинет декана демонологов: вся кафедра слушала первую ссору молодоженов и наслаждалась.
— То есть ты думала, когда вызвала демона?
— Я его не вызывала!
— И ты думала, когда пряталась в комнате с активной пентаграммой?
— Я не…
— Вася, ты еще молода…
— Ты тоже не старик!
— Я старше тебя на одиннадцать лет, и я твой преподаватель. И ты сейчас же замолчишь, успокоишься и…
Договорить он не успел: Вася вырвалась и спрыгнула на пол.
— Видеть тебя больше не хочу! — бросила она и запрыгала по коридору туда, куда ушел ее отец.
— И это тоже очень по-детски, — бросил ей вслед Эрик. — Вася, вернись немедленно!
Лягушка словно и не слышала.
— Беги за ней, — подсказали ему из кабинета демонологи. — Ну!
Эрик оглянулся и как будто только сейчас понял, что их ссору подслушивали, — покраснел, замер. А потом с треском и искрами исчез в портале.
— А это, значит, по-взрослому, — сказала одна из преподавательниц с кафедры. Другая рядом с ней вытирала слезы.
— Молчи, женщина, — бросил ей декан демонологов. — Ты не понимаешь…
— Да куда мне!
— Но это было так трогательно! — всхлипнула другая преподавательница.
— Работать! — рявкнул на них декан, поставив точку в разговоре. — Что у нас следующее в повестке дня? Полагаю, новая дверь…
Преподаватели вздохнули и вернулись к уборке.
* * *
Когда Дерек вернулся в свою комнату, Вася была занята: она читала матушкин гримуар.
— А ты серьезно решила взяться за учебу, как я посмотрю, — усмехнулся Дерек. — Кстати, там счастливая троица твоих друзей бушует.
— Моих друзей? — Вася языком перелистнула страницу.
— Ну да. Илюшенька клянется, что никогда не выйдет замуж. Миша смеется и говорит, что никто его и так не возьмет — замуж-то точно. А Алеша страдает. Он, оказывается, был в тебя тайно влюблен.
— Угу. — Вася снова перелистнула страницу.
Дерек упал на кровать, раскинув руки.
— Я ему так и сказал: чего тайно-то, когда тебя вся империя вполне себе вслух любит. Так он меня чуть не прибил — я еле сбежал. Бешеный. Того и гляди, вены резать будет — ты бы с ним поговорила, а?
— О чем?
— Да ты чего, Васька? — удивился Дерек, переворачиваясь на правый бок, чтобы быть к Васе лицом. — Тебе как будто все равно?
— Если он вызовет мне демона, я ему только спасибо скажу, — отозвалась лягушка, не отвлекаясь от книги.
— Чего? — не понял Дерек. — При чем тут демон?
— Ты же сказал: «Вены резать…»
Дерек вскочил, подошел к столу, где сидела Вася, заглянул в книгу.
— Что ты там такое чита… Хм, тут вся книга такая? — Он принялся быстро-быстро листать страницы, не обращая на Васю внимания. Все они были чистыми, не считая насмешливой надписи: «Доигралась?» — Какая-то она странная, твоя книга.
— Дерек, — позвала Вася, пропустив это замечание. — Прокляни Эрика. И я за тебя замуж потом выйду. Через год.
Дерек ошеломленно посмотрел на нее.
— Чего? Одуванчика, что ли? Да ну тебя к черту, Васька! Что он тебе сделал?
— Ну прокляни, а! Чего тебе стоит! — Вася подпрыгнула.
— Зачем? — отмахиваясь от нее, спросил удивленный Дерек. — Брось, Вась, он нормальный. Зануда, но за это же не проклинают.
— А чтобы знал, как за меня мою судьбу решать!
— Да ты феминистка, я смотрю, — рассмеялся Дерек.
— Кто? Дерек, ну пожалуйста, я тебе должна буду.
— Хватит, Вась. Ты в состоянии аффекта.
— Сам такой! Я думала, мы друзья!
— Друзья. И именно поэтому я сейчас ложусь спать, и тебе того же советую. Спокойной ночи.
— Ладно, я его сама убью…
Дерек вздохнул, вытащил откуда-то банку и, не слушая гневное кваканье, посадил туда лягушку. Потом улегся, прижал банку к себе.
— Это чтобы ты никуда ночью не ускакала. Чокнутая.
— Гад ты! — кричала Вася из банки. — Я тебе это припомню!
— Спокойной ночи.
— И тебя убью!
Дерек не выдержал и расхохотался.
— Смешная ты, Васька. Спи давай, завтра же опять на занятия помчишься, словно вожжа у тебя в одном месте. Спокойной ночи.
— Эта банка мне жмет!
— Твой гроб еще уже, я проверял, — сонно отозвался княжич.
— Я тебя тоже ненавижу!
Но Дерек на это ничего не ответил: он уже сладко спал. Вася попыталась пробить крышку, попыталась дозваться до своего амулета, но тот теперь почему-то сбоил: то работал, то нет — как пожелает. Пришлось устраиваться поудобнее и тоже пытаться заснуть. Хотя кого тут обманывать: Вася до полуночи крутила в голове разные злодейские замыслы: как бы навредить новоиспеченному мужу. Ничего путного в голову не приходило, но становилось чуть-чуть легче. В конце концов Вася не выдержала и тоже задремала.
* * *
— Э-э-эрик! — радостно улыбнулся Ипполит. — Я знал, что ты вернешься!
Эрик отстранил его и шагнул в комнату. Замер.
— Что… ты тут делал?! — вырвалось у него.
Комната, служившая им с Полей гостиной, была… была… Короче говоря, ей было плохо. Может, не так плохо, как кабинету декана демонологии, но тоже очень худо. Стены, ковер и даже занавески были в разноцветных потеках, еще и липких, а уж кухонного уголка лучше бы вообще не было. Вся любимая Эриком удобная посуда — ложки, вилки, лопаточки и поварешки — валялась в беспорядке на разделочном столе, и на всем этом пухло нечто, весьма похожее на тесто, только зеленое. Воняло оно тухлыми яйцами. К печи приклеился его родственник — тесто розовое. Оно пахло ничуть не лучше, а вся свободная часть печи так закоптилась, словно Ипполит ее невзначай взорвал. Раза два.
— Ты ведь совсем вернулся, да? — нарушил ошеломленную тишину Ипполит.
— Что здесь было? — в унисон ему выдохнул Эрик.
— А… Я пытался готовить, — смущенно признался Поля. — Сам знаешь, как у нас в столовой кормят…
— Ну да, — Эрик с трудом отвернулся и направился было в спальню, но Поля оказался быстрее: он заслонил закрытую дверь собой.
— Что? — мрачно спросил Эрик, пытаясь его обойти.
— Мм… туда сейчас лучше не ходить, — смущенно пробормотал Поля.
— Там мои вещи. — Эрик скрестил руки на груди. — Что? Там ты тоже пытался готовить?
Поля помялся.
— Помнишь моего паучка?
— И?
— Он оказался арахнидом. Продают на черном рынке сами не знают что!..
— Ну, так убей его и тоже продай на черном рынке, — перебил Эрик. — А еще лучше — повинись ректору.
Поля виновато потупился.
— Ладно, пусти, я сам. — Эрик снова попытался соседа отодвинуть, но тот не поддался.
— Понимаешь, у меня там еще гидра жила…
Эрик снова замер. В голове всплывали страницы учебников про гидр и арахнидов.
— Ты же знаешь, — со смущенной улыбкой продолжал Поля. — Эти виды друг с другом физиологически похожи…
— И прямо сейчас у них начался гон, — хмуро продолжил Эрик. — За те несчастные сутки, что меня не было. Да?
— Больше суток, — вздохнул Поля. — Двое. И ты же знаешь, как это быстро происходит. В общем, гидра сейчас сидит на яйцах, и… это… лучше туда не заходить. Вот.
— Поля… ты идиот, — в сердцах бросил Эрик, отходя от двери. — У тебя в спальне через неделю будет выводок мутантов, ты же это понимаешь?
— Я стану папой! — улыбнулся Поля. — Ты представляешь, какие из них можно будет зелья варить? А на черном рынке за них такую цену можно драть!.. Это же!..
— Они тебя раньше съедят, — мрачно перебил Эрик. — Расскажи ректору и позови зачистильиков. Или я это сделаю.
Поля угрюмо посмотрел на него.
— Да-а-а, сам-то женился на самой богатой невесте страны! Думаешь, я не знаю? Все газеты только о тебе и трещат, вся академия на ушах. А тут вертись как можешь и…
— Поля, лучше молчи! — в сердцах воскликнул Эрик.
Поля честно помолчал — целую минуту, пока Эрик растерянно оглядывался.
— Что случилось-то? Я думал, ты сейчас в замок фон Бессмертнофф едешь. С молодой женой… Кстати, кто б говорил, что эта твоя… Как она там назвалась? Уродина же каких поискать! Она по жизни всегда такая или просто заколдованная? Вроде не несло от нее проклятием… О! А еще я сегодня слышал сплетню, что она лягушкой стала после вашей первой брачной ночи. Что, правда? Эй, ты куда?
Эрик отвернулся и молча вышел из комнаты.
— Вечно он такой, — вздохнул Поля. Из-за двери в спальню раздался противный скрежет, и Ипполит встрепенулся. — Сейчас-сейчас, лапушки мои, папа принес вам три дохлых кошки… Сейчас я вас покормлю…
* * *
Вася спала чутко (это все от нервов) и потому услышала, как кто-то крадется по комнате. «Опять!» — подумала она и застучала по стенкам банки.
А вот Дерек спал очень крепко и ничего не слышал.
Шаги приближались.
Вася заквакала, но Дерек то ли заколдовал под конец банку, то ли еще почему, но Вася и сама себя еле слышала. Зато насторожился незваный гость: шаги смолкли.
— Дерек! Просыпайся! — что есть мочи закричала Вася.
Княжич в ответ всхрапнул и во сне засунул банку с Васей еще глубже под мантию. Переодеваться на ночь он не стал, как и умываться. Дерек вообще был неряхой.
Шаги зазвучали снова, а потом снова замерли — перед самой кроватью. Вася тоже замолчала: ей почему-то стало очень страшно. Кто-то склонялся над спящим княжичем, но кто — Вася из-за мантии не видела.
Потом вместо шагов раздались тяжелое дыхание и скрип грифеля по доскам пола.
— Проснись, дурень! — завопила Вася, снова принявшись стучать в стенки банки. — Просыпайся, там колдуют!
Но Дерек только причмокнул во сне и крепче обхватил себя руками, заодно прижав и банку к груди.
— Смерть свою проспишь! — кричала ему Вася, но никто не обращал на нее внимания: ни княжич, ни даже его убийца.
Скрипел грифель, похрапывал Дерек, в соседних комнатах кто-то постанывал, ругался во сне, читал заклинание… Все как обычно, и голосок Васи в этом ночном шуме совсем потерялся.
Убийца тем временем закончил рисовать, и Вася различила вспышки: он зажег свечи. Потом снова подошел к кровати, аккуратно поднял спящего Дерека и перенес на пол.
— Мам, ну еще чуть-чуть, — пробормотал Дерек, стиснул банку с Васей и успокоился.
Схема вокруг него засияла.
— Проснись! — завизжала Вася, сама не своя от бессилия. — Да проснись же!
Пентаграмма вспыхнула, чей-то голос раздался совсем рядом, и немедленно пол исчез. Так и не проснувшийся Дерек, а вместе с ним и Вася в банке провалились в черную пустоту. Вася кричала, Дерек сладко спал.
«Это будет очень нелепая смерть», — успела подумать Вася, прежде чем больно стукнулась головой о стенку банки. Затылок взорвался от боли, а перед глазами почему-то мелькнул Эрик. Точнее, его губы. Вася еще успела пожалеть, что, во-первых, как следует ему не отомстила, а во-вторых, как следует его не поцеловала. А потом потеряла сознание.
* * *
Эрик пробирался по Корчаковской топи и все ждал, когда же заклинание, скрепляющее их с Васей, заставит остановиться и повернуть обратно. Но, видимо, волшебный «поводок» был длинным: Эрик не чувствовал даже головокружения. Только усталость — но ничего удивительного, до этой топи пока доберешься! Пришлось до полуночи менять извозчиков, потом возиться с заклинаниями, чтобы не заплутать на болоте. У Эрика было три практикума и еще две работы по найму в этой топи, так что худо-бедно, куда идти, он знал. Это не помешало по колено искупаться в грязи и один раз чуть не оступиться. С другой стороны, топь прожорлива, и то, что он до сих пор цел, уже чудо.
А вот что все-таки заблудился, пожалуй, нормально. Эрик даже примерно не представлял, где он сейчас, а звезд за тучами видно не было, так что направление не определить. Оставалось дождаться рассвета — так что Эрик шел наугад.
И очень удивился, когда вместе с первыми лучами солнца перед ним словно из-под земли вырос частокол костей с редкими украшениями-черепами. Длинный частокол — солнце уже поднялось высоко, пока Эрик нашел калитку. Та, как ни странно, открылась.
Эрик прошел по натоптанной тропинке (и какой дурак еще сюда ходит?) к избушке. Та всем видом кричала, что гостям здесь не рады: из трубы дым не валил, ставни были закрыты, а двери и видно не было.
Эрик остановился. «Что я делаю? — мысленно удивился он. — В самом деле, дождусь конца года, разведусь и сбегу в армию! И никаких больше студентов, жен, маменьки с ее пустыми мечтами и чокнутых князей. Не жизнь, а сказка!»
Избушка с немым укором смотрела на него закрытыми ставнями. Она вся поросла мхом и как будто пыталась прикинуться очередной болотной кочкой — даже в землю уже вросла.
Эрик вздохнул. Прочистил горло и приказал:
— Избушка-избушка, повернись к лесу задом, а ко мне передом!
Стукнул, открываясь, ставень, из темного провала окна раздалось:
— Ты где тут лес видишь, дурень?
Эрик сжал кулаки.
— Избушка-избушка, повернись к болоту задом, ко мне передом!
— Тут везде болото, — сварливо донеслось из окна.
«Да в самом деле!» — мысленно выругался Эрик, а вслух как можно спокойней сказал:
— Не повернешься дверью, буду гонять по всей топи! Ясно?!
Помедлив, изба поднялась. Мелькнули засыпанные землей гигантские куриные ноги, заскрипела крыша, еще сильнее покосился ставень. А прямо перед Эриком оказался дверной проем, черный и неприятный. Сама дверь висела, поскрипывая, на одной петле.
Эрик подождал, и чуть погодя на крыльце появилась заспанная Ядвига в ночной сорочке, украшенной черепами.
— Явился, — зевая, сказала ведьма. — Я уж думала, не дождусь. Ну заходи, коль не трусишь.
Эрик снова вздохнул, еще раз мысленно обозвал себя дураком.
И шагнул в холодную темноту за порогом.
