Жесть! У моего подъезда торчат журналисты, а мобильник звонит не переставая. Все хотят знать, кто такая Рона. Ежу ясно, мы с ней озвучили в эфире собственную историю. Поверить не могу, но даже на бегущей ленте во время ночного выпуска новостей мелькнуло что-то про Рону и ее поиски. Им что, совсем не о чем рассказывать? Разумеется, в любое другое время никто не стал бы поднимать вокруг этого события такой шум. Все дело тут в Рождестве. В этом году наша история официально признана главной рождественской сказкой Шотландии. Если ее превратят в сценарий для сопливой мелодрамы, требую, чтобы меня сыграл Хью Грант.

Чертов мобильник звонит снова. На этот раз придется ответить. Это мой босс.

— О’Мара! — орет он. — Что все это значит?

Не сразу нахожу, что ответить.

— Так, легкое размягчение мозгов. Простите, Эл.

— Все телефоны на нашей студии раскалились и сверкают, как рождественские елки, приятель! Все страна хочет знать, кто такая Рона и когда она позвонит снова. Так что тебе придется быстренько притащить свою задницу в студию и сделать так, чтобы она непременно позвонила. — По обыкновению, босс, наплевав на все правила этикета, бросает трубку, не попрощавшись.

Я стою посреди комнаты и тупо чешу башку. Черт бы их всех побрал! Что же теперь делать?! Стоит мне выйти, на меня накинется банда журналистов. Долго буравлю взглядом мобильник, потом собираюсь с духом и звоню единственному человеку на свете, с которым мне сейчас действительно нужно поговорить.

«Привет, это Лори. Сейчас я не могу ответить. Пожалуйста, оставьте сообщение, и я непременно перезвоню вам».

Я швыряю телефон на диван и плюхаюсь рядом. Надеюсь, никто не подглядывает в мои окна.

Никогда прежде я не заходил в студию через заднюю дверь. Обычно так делают только знаменитости, удостаивающие своим присутствием какую-нибудь популярную передачу.

— О, парень, ты у нас теперь звезда! — приветствует меня Рон, добродушный пожилой охранник. Как и всегда, он коротает время дежурства, решая кроссворд. — Смотри не слишком задирай нос!

Я сажусь в лифт и поднимаюсь на верхний этаж. Когда я выхожу, меня встречают овацией. Бедолаги, которым приходится работать допоздна, развлекаются как могут.

— Очень смешно, — цежу я с кислым видом, снимаю пальто и показываю большой палец Лене, которая сидит за стеклянной перегородкой студии.

Каждую ночь мы с ней вместе выходим в эфир. Увидев меня, она машет как сумасшедшая и складывает из пальцев сердечко. Блин! Похоже, в Шотландии не осталось ни одного человека, который не знает о нас с Лори. То есть о нас с Роной. Я пытался позвонить ей еще несколько раз, но она по-прежнему не берет трубку. Наверное, вся эта свистопляска ее вспугнула. У меня даже мелькнула мысль позвонить ее маме, но здравый смысл одержал верх. Разбудить женщину посреди ночи и сообщить, что я ищу ее дочь, будет, мягко говоря, невежливо. Лори скрылась в неизвестном направлении, а вся страна требует, чтобы я ее отыскал.

Пришлось наврать водителю такси. Стоило мне произнести название радиостанции, на которой работает Джек, таксист первым делом спросил:

— Эй, вы, случайно, не Рона?

Разумеется, он шутил. Тем не менее стоит ему взглянуть на меня в зеркало заднего вида, внутренности мои судорожно сжимаются. Машина катит по оживленным улицам, сверкающим рождественскими огнями. Я в Эдинбурге. Я все-таки приехала сюда. Села на поезд в четыре часа дня. Долгое путешествие дало мне возможность подумать. Что я буду делать, когда окажусь в Эдинбурге? Что скажу, когда увижу Джека? В конце концов, я решила не ломать голову попусту и, прижавшись лбом к стеклу, стала смотреть в окно.

В реальности город еще красивее, чем я воображала. Величественная средневековая архитектура, парящие силуэты серых каменных зданий. Мне кажется, я попала в сказку. Иней, посеребривший улицы, и кружащиеся в воздухе снежинки усиливают это впечатление. Через два дня Рождество. На мощеных тротуарах полно прохожих, все бары и пабы открыты, радио в машине гремит радостными мелодиями.

— Приехали, красавица. — Таксист тормозит около автобусной остановки. — Вам вон туда. — Он указывает на стеклянное офисное здание, стоящее на другой стороне улицы. — Надеюсь, вы сумеете туда пробиться. Сегодня это не так-то легко.

Сердце мое падает при виде целой стаи репортеров, увешанных камерами.

В растерянности я смотрю на водителя:

— Сколько я вам должна? — Голос мой жалобно дрожит.

Он оборачивается и пристально смотрит на меня:

— Вы ведь Рона, верно?

Я киваю, решив, что терять мне нечего. Не знаю, можно ли ему доверять, но выбора у меня нет.

— Не представляю, как мне быть, — лепечу я.

Водитель в задумчивости барабанит пальцами по рулю:

— Посидите пока здесь.

Он вылезает из машины, пересекает улицу, лавируя между автомобилями, и входит в здание станции.

Звонков просто лавина. Все спрашивают, не нашлась ли Рона, или дают мне советы, как ее отыскать. В ответ стараюсь напустить побольше туману. Я устал как собака и, кажется, несу невероятную чушь. Хочу устроить себе передышку и включить «Fairytale of New York». Пусть слушатели немного послушают музыку. Но тут в дверях студии появляется взлохмаченная башка Лорна. Поступил очередной звонок, сообщает он. Я включаю красную лампочку и жду.

— Привет, Джек. Это снова я. Рона.

Наконец-то!

— Привет, — отвечаю я. Наверное, вся страна вздохнула сейчас с облегчением. — Рад снова с тобой поговорить. Я боялся, что ты больше не позвонишь.

— Я по тебе скучала, — говорит она хриплым голосом.

Чертовски жаль, что я далеко не единственный человек, который слышит ее сейчас!

— Я тоже по тебе скучал. Скучал последние девять лет. — Мой голос предательски дрожит. Я должен наконец сказать Лори правду, и мне плевать, что меня слушает вся страна.

Слышу, как Лори переводит дух. За стеклянной перегородкой Холли, моя помощница, заливаясь слезами, улыбается мне.

— Я люблю тебя, Джек, — говорит Лори, и я понимаю, что она тоже плачет.

— Теперь уже не о чем грустить, — тихо отвечаю я. — Я почти десять лет жалел о том, что не успел прыгнуть в тот чертов автобус. — Внезапно я сознаю, что должен быть с ней рядом, где бы она ни находилась. — Я хочу тебя увидеть.

За стеклянной перегородкой Холли всплескивает руками.

— Я здесь, Джек! — отвечает Лори, смеясь сквозь слезы.

Я растерянно поворачиваюсь и вижу ее в стеклянной кабине Лорна. Лори. Она действительно здесь. Она смотрит на меня сквозь стекло и улыбается, как в тот день, когда я увидел ее впервые. В волосах у нее блестит елочная мишура. За ее спиной стоит Лорн, расплывшийся в довольной ухмылке. Слава богу, он включил музыку!

— Я тебя подменю, приятель, — говорит он. — Иди к ней. Девушка проделала долгий путь.

Стоило мне увидеть лицо Джека, все сомнения о том, правильно ли я поступила, примчавшись в Шотландию, рассеялись. Мой ангел-хранитель и по совместительству водитель такси договорился с охранником, и меня пропустили через заднюю дверь. Охранник сообщил о моем приезде Холли, помощнице Джека. Та встретила меня внизу, подпрыгивая от возбуждения, и, когда мы оказались в лифте, заключила в объятия.

— Как я рада, что вы приехали! — щебетала она, сияя и в то же время чуть не плача. — Я всегда догадывалась, что в его жизни есть… какая-то тайная любовь. Ему все время… словно кого-то не хватало.

Проходя мимо нарядной рождественской елки, Холли остановилась и схватила меня за руку:

— Подождите. А что, если мы… — Она сняла с елки несколько блестящих мишурных нитей и вплела в мои волосы. — Вот так. Теперь все как надо.

Наконец мы с Джеком остались наедине. Его жизнерадостные коллеги вышли из маленькой стеклянной кабинки, Джек задернул занавески, отделяя нас от всего мира.

— Как же тебе удалось… — бормочет он и осторожно проводит рукой по моей щеке, словно не может поверить, что я действительно здесь.

— У меня были помощники, — улыбаюсь я. Голова у меня идет кругом. — Водитель такси и…

Джек прерывает мои слова поцелуем, таким долгим, что я начинаю задыхаться. Руки его гладят мои волосы, дыхание наполнено радостью, облегчением и желанием.

Мне кажется, время в эту минуту остановилось. Но вот его губы расстаются с моими губами. Мы смотрим друг на друга, не отрываясь.

— Почему мы так долго ждали? — спрашивает он.

— Я готова ждать тебя всю жизнь, Джек О’Мара. Я люблю тебя.

— Я люблю тебя, Лори Джеймс, — выдыхает он. — Мы больше не расстанемся?

— Никогда.

Джек снова припадает к моим губам. Его поцелуи перестали быть запретными, и это делает их еще сладостнее. Но вот я слегка отстраняюсь и смотрю ему в лицо:

— Значит, ты часто думал, как бы все сложилось, если бы ты сел в мой автобус?

Он улыбается, пожимает плечами и начинает выпутывать блестящие нити из моих волос.

— А что тут думать? Парень увидел девушку. Девушка увидела парня. Он вскочил в ее автобус, крепко ее поцеловал, и они жили долго и счастливо.

— У тебя получилась не слишком оригинальная история, — тихонько смеюсь я.

— Зато со счастливым концом, — говорит он, целуя меня в лоб.

Мы сжимаем друг друга в объятиях, впервые за долгие годы ощущая, что у нас есть все, что нужно для счастья.